– Хитро придумали, войска под обозы замаскировать и ринуться россыпью на пограничные города, – хмыкнул Бальтазар, размышляя над тем, что сообщил ему Велетир.
– Так это ещё что! С ними ещё экая невидаль всякая скачет! Погосты разоряет! Добрый лорд, хорошо, что вы приехали! Без некроманта не разобраться, – едва в ноги Бальтазару старик не кидался.
– Сдохни, некромант! – сдавленный рывком голосок раздался откуда-то справа.
Некто лысоватый в рясе с откинутым капюшоном, коренастый, с длинными кудрями от затылка ринулся с кортиком на Бальтазара сбоку. Но тот успел увернуться от выпада, лишь задев плащом чародея. Пока тот взмахивал посохом, тёмный лорд уже успел схватить обидчика за горло, так что крепкие пальцы вонзились глубоко в закровоточившую плоть, и поднять над заснеженной землёй. Чернокнижник принялся поглощать душу нападавшего, пока тот ещё был жив.
– И что это было? – скривился Бальтазар, отбрасывая посиневшее безжизненное тело. – Кому-то явно стоит объясниться, – недобро уставился он на короля Мордреда.
– Ах, это капеллан Порфий, – прикусил губу мужчина в короне. – Вы, знаете ли, хорошо похозяйничали до меня в Лактуре, вытравив какую-то монашку, а при ней была целая паства верующих. Даже пришлось угомонить их, выстроив небольшую церквушку, чтобы было им где собираться. Внутренние работы идут до сих пор, но службы для прихожан уже проводят. Вот это священник оттуда, взятый в войска, как положено. Видать, у него зуб на вас до сих пор за то дело.
– Видел уже, заглянул в прошлое через его душу, – проговорил Бальтазар, отчего генерал Велетир нервно сглотнул.
– Значит, должны понять, что я к этому отношения не имею, – заявил ему Мордред, высокомерно приподнимая лик.
– Звали бы в войска лучше магов, – проворчал некромант.
– Многие убиты, отдавая свои жизни в попытках защитить мирных жителей, – рассказывал ему король. – А даже если кто остался, я же не даю колдовать силам врага, – достал он из-под плечевого запаха накидки рожок военного музыканта, что на цепочке висел у него на шее. – Значит, и свои колдовать не смогут.
– Уводи своих в город, и пусть позаботятся о беженцах, – велел ему Бальтазар.
– Увести?! – широко раскрыл глаза Мордред от удивления.
– Там могут быть новые заговорщики, а также те, кто недовольны сменой власти. Сначала займись дисциплиной своего войска, чтобы знали, за кого воевать. Присяга, поднятие боевого духа, организация мышления и чувства патриотизма, – недовольно глядел на него Бальтазар.
– Ну, с патриотизмом, Лактур всё ж таки к Дунейру относится, я просто хотел помочь, чтобы мои люди отвоевали западный Кроненгард, – заметил король.
– Поможешь, если имперцы к нам вторгнутся. Но туда нужно вести преданное войско, а не предателей, чувствуешь разницу? Уводи войска, чтобы мне никто не мешался. Пусть останется генерал со своим ополчением. И посмотрю, что в ближайших городах творится на кладбищах, – проговорил тёмный лорд.
– Что ж, расставлю свои патрули на границах Дунейра, если и к нам дайконцы захотят влезть из-за своих стен. Мы здесь потеряли немало поселений, но я делал всё, что мог, сдерживая агрессию врага до вашего появления, – отвечал некроманту Мордред.
– Мне дуделки твои не пригодятся, только мешаться будут, а вот тем, кого ты впустил, нужна вода, тепло, пища, кров… Я сообщу, когда им можно будет вернуться. Мой почтальон разошлёт, – с усмешкой глянул лорд Кроненгард на Ильдара.
– Хорошо, мой друг, мы позаботимся о беженцах из Кроненгарда, – обещал король. – И займусь дисциплиной в войсках, пока до новых покушений не дошло.
– Как там Льдинка-Альдинка? Оттаяла или к зиме наоборот? – поглядел Бальтазар вновь на Мордреда.
– Она… сложный человек, но такая роскошная женщина! – в пафосной стойке король приподнял свой бордовый взор к небесам. – Ради такой красоты можно и горы свернуть! Угодить столь придирчивой особе сложно, настоящий райский цветок, требующий особых ухаживаний и элитного подхода.
– В общем, у вас всё сложно, – констатировал Бальтазар, уставший от высокопарных завываний.
– Мы идеально с ней друг друга дополняем. Я пытаюсь что-то сделать для народа, а она держит меня в колкой узде, дабы я не выглядел слишком мягким. Правление Улофа кончилось, народу стоит это понять и принять. Мы с Альдиной начали новую эру. Строгие порядки, новые регламенты, указы, но при этом сохранили пивные, налаживаем торговлю вином, продаём свою медовуху. Сейчас ещё пушнина к зиме хорошо пошла, – рассказывал король Лактура.
– Догману там привет передавай, – усмехнулся некромант. – Пусть охотится, волчий хвост. Добывает вам эту пушнину. Хе! И смотри, если от твоей благоверной восстанет народ, опять же меня сюда звать будешь. А я потому и приехал по-тихому. Узнай Император, что я чёрти где, а не в замке, сразу с востока ударит.
– В карете – это «по-тихому»? – расплылось округлое бородатое лицо Мордреда в ухмылке. – Более незаметно было бы в крытой телеге какого-нибудь крестьянина.
– Не знаю, сколько выдержат мои орки и фоморы на нашем союзе, но надолго здесь задерживаться точно не стоит, – говорил некромант, осматривая военный лагерь и даже поглядывая за его пределы: на зимние леса, холмы и видневшиеся белые равнины.
– О людях думать надо, – пренебрежительно в адрес соседних рас проговорил Мордред. – О своих пекутся в первую очередь, о других уже если сил и времени хватает. Я тоже рад, что вы прибыли и не бросили этот край в беде. Надеюсь, быстро со всем здесь разберётесь, иначе кормить из зимних запасов столь увеличившееся население мне будет проблематично.
Он махнул своим отрядам, подозвав к себе и отдавая приказ к отступлению, чтобы все вместе покинули гарнизон. Те ринулись к казармам забирать свои вещи. Теперь подобную заставу им мастерить и возводить предстояло на юго-западе, под горным склоном. Почтовый ворон всё кружил над королём, но тоже двинулся следом, сопровождая правителя.
– Прикроем мы подходы к Лактуру от Дайкона, – заверял королю вслед Бальтазар. – Но стражников лучше расставьте на границе. Что там, генерал, – повернулся он к Велетиру, – чудища дайконские кладбища разоряют, говорите?
– Разрывают могилы, о добрый лорд, – сообщал немолодой генерал, – бесчинствуют!
– Видать, хитрее, чем я думал, – скривил губы Бальтазар. – Вскрывают гробы, калечат или достают трупы. Не оставляют мне под служение мертвецов. Ничего, в округе их ещё, думаю, хватит.
Глядя на воинов вокруг, можно было сразу невооружённым глазом заметить по одеянию и снаряжению, что где-то на треть войско состоит действительно из городской стражи и дружины, ещё на треть из охотников, а оставшуюся часть составляют ополченцы невоенных профессий. Скорняки, мясники, лесорубы, плотники. Мужчины да молодые парни, способные держать клинок. Впрочем, были и такие, у кого на поясе красовался какой-нибудь серп для жатвы.
Почти все в малахаях на голове – пушистых меховых шапках, украшенных сзади хвостом пушного зверя, обычно енотовые, но встречались и рыжие с хвостом лисицы. Невольно вспомнилась некроманту одна оживлённая живность из лесов Гедельбурга, которую могла бы ждать похожая участь.
– Обойдём окрестности, надо же жителей предупредить, чтобы в другие города бежали, – проговорил Ильдар. – Мало ли что. Заодно кладбища посмотреть, до которых ещё не добрались.
– Вечереет, а они нападают как раз по ночам. Так врасплох-то всех и застали, – уверял Велетир.
– Стало быть, и сегодня захотят дальше продвинуться, – недобро сощурился, глядя на дальние леса, Ильдар.
– Каждый день пытаются под себя хоть несколько селений подмять, но король действительно помог их сдерживать, – сообщал генерал.
– Тогда перераспределяйтесь. Где его стража, где твоё ополчение. Пусть дозорные стоят, где должны. Мы пока прогуляемся, – махнул Бальтазар рукой чародею.
– А-апчхи! – раздалось из-под покрывала тоненьким голоском, едва некромант прошёл мимо телеги.
– Нет… – заскрипел Бальтазар зубами. – Ну, тебя ещё не хватало, – стянул он ткань с бочек, меж которых на боку лежала подрагивающая от мороза девушка с длинными перламутровыми локонами и в лёгком для зимней погоды светло-сереньком платьице.
– А я ведь эту телегу проверял, милорд, – клялся ему Ильдар. – Залезла уже, когда я отошёл, видать. Стоило только отвернуться, – притопнул он ногой, взмахнув руками с досады.
– Я тебе что велел? В замке сидеть, у камина греться! – вытащил Люцию из телеги некромант, чей взор разразился по лицу паутиной чёрно-фиолетовых молний.
– Продрогла в пути… Я ж говорил, возьмём муфту, и шапка бобровая есть у меня… – оглядывал увязавшуюся с ними девицу чародей.
– Разве ж я могла тебя на войну от-отпустить, а-апчхи! – отвела взор девчонка.
– Я ж предупреждал, мечом всё проверю! Ты гляди, не поверила даже! – недовольно ворчал некромант.
– Мешки с зерном? С мукой? Бочки с вином мечом протыкать? Ты же не свихнулся ещё, – робко подняла Люция карамельно-карий взор на Бальтазара.
– Но на грани, – свирепо заметил тот, скидывая свой плащ и обернув вокруг девушки. – Ступай к походным кухням, отведи её обогреться, и пусть накормят. Горло ей вылечат, – велел Бальтазар чародею.
– А как же наша прогулка к окрестным селениям на погосты? Без провожатого двинетесь? Одного некроманта там народ может встречать не столь добрым словом, как наш уважаемый генерал, – забеспокоился маг Яротруска.
– Тем лучше, – засверкал сиреневой аурой некромант – Разбегутся от меня, выживут. А разбегутся от нашествия дайконцев, там им в спину много всего прилететь может. И стрела, и сюрикен, и кинжалы.
Качавшему головой Ильдару и чихавшей Люции, кутавшейся в плащ, не оставалось ничего, как только глядеть Бальтазару вслед да исполнять распоряжения, ожидая, когда тот вернётся. А лорду-чернокнижнику предстояло прогнать с насиженных мест деревенских жителей да забрать их почивших сородичей, пробудив окоченевшие трупы из-под грубой промёрзлой земли. Благо внутреннего жара для такой работы сейчас хватало с лихвой.
III
За полночь в лагере старик Велетир под восторженные возгласы и оханье молодых бойцов показывал, сидя за столом, фокус с ножичком, быстро перебирая им по промежуткам между пальцами расставленной на серой дощатой поверхности пятерни.
– В старом дайконском храме одна старуха как-то забыла зонт, – умудрялся он ещё и байки травить в процессе опасного представления. – А столетия спустя одна юная теньши, убегавшая от похотливых желаний своего господина, среди ночи заскочила…
– Наступают! Наступают! – вбежал короткостриженный хрипатый мужичок с широко раскрытыми глазами к солдатам в столовую, а вокруг вовсю забили тревогу и принялись разжигать костры.
За его спиной блеснул в блеске чародейских молний и вернувшийся Бальтазар. Подходящий к дверям некромант был с припорошённой снегом причёской, суровым взглядом и словно застывшими в недовольной кривой гримасе губами. Ильдар и Люция тоже были здесь, в накинутых на плечи волчьих плащах они уставились на лорда весьма разнящимся меж собой взором.
Ильдар уверенно кивнул, готовый тут же двинуться помогать с защитой не просто военного лагеря, а всей пограничной территории. Люция же выглядела растерянной. Ни воевать, ни колдовать она не умела. Боялась за Бальтазара и не знала, куда же ей деться. Воины и их седой генерал похватали оружие и дружно ринулись наружу гурьбой, готовые сражаться за родные края и отвоёвывать занятые деревеньки обратно.
Впрочем, с уверенного и боевого их настрой и взгляд сменился, едва они увидели воинство покорных живых мертвецов, стоявшее позади некроманта. По костям и гниющей плоти ползали личинки, жучки и сороконожки. Едва сложенные вместе кости окружало яркое сиреневое свечение. Пустые глазницы горели, казалось, каким-то потусторонним огнём из чёрной бездны своего черепа.
Велетир взбадривал бойцов, призывал им не обращать на «зомбаков», как он выразился, никакого внимания и вёл вперёд к частоколу, где со сторону заснеженного поля уже подступала дайконская армия. Щуры с узким разрезом глаз неслись вперёд под весом составных пластинчатых доспехов. Сначала вооружённые двуручными чуть изогнутыми мечами, потом с двумя клинками разом.
Воздух пронзило зловещее шипение стрел. Присвистывая, те рассекали морозную ночь, успевая лишь сверкнуть остриём и гладким бамбуковым древком в танцующем свете пламени сигнальных огней. Кто успел, поднял округлые щиты. Ильдар сотворил расходящийся пламенный купол, яркий подле него, но всё сильнее угасающий своим сиянием по мере расхождения, пока тот совсем не растворялся в ничто.
Заклятье успевало подпалить ворох стрел в воздухе. Иные попадали в живых мертвецов, не принося тем, казалось, никакого вреда и дискомфорта. Что-то ударялось о кости или сбивало пару из них наземь, как бы отрывая куски, что-то застревало в гниющей плоти. Иные пущенные снаряды оказывались где-то в рёбрах или красовались своим волнистым, похожим на стружку, оперением из пустых глазниц. Никто даже не дрогнул, воинство мёртвых послушно стояло и ждало приказаний своего повелителя, пока к заставе приближались вражеские мечники.
Ополченцы и сам старик-генерал с драгунской шашкой встречали набегавших на них дайконских пехотинцев. Щуры с волосами, собранными в хвост либо пучок на макушке, иногда с широкой повязкой на лбу, изредка в гладких шлемах или пластинчатом кабуто с торчащими рогами яростно неслись на гарнизон, не только разя местных воинов, но и сокрушая опорные столбы башен, снося ворота и стены.
Велетир с необычайной для своих годов ловкостью парировал сразу двоих. Взять над ними верх, увы, не мог, пятился да отступал, но прикрывал спины своих бойцов, умудряясь следить за ходом сражения и отдавать команды. Повинуясь его приказаниям, те, кто и прежде служил в деревенской охране да городской страже, формировали отточенные построения.
Те же, кто прежде занимался ремеслом и лишь сейчас был вынужден вступить в армейские ряды, сражались как могли, но слабину не давали. Нехватка опыта отчасти компенсировалась комплекцией. Несмотря на доспехи, можно было легко заметить, что агрессивные дайконцы не отличаются горой мышц, большим ростом и крепким телосложением. В основном, судя по видневшимся лицам, воины их были довольно худощавыми и мало чем примечательными. Чаще всего гладко выбритыми, но встречались, конечно, и щуры с различной формой усов и бороды.
Позади первых отрядов вышагивала, словно не боясь мороза, в серебристо-белом одеянии с расплывающимися по воздуху, как по воде, лентами шла черноволосая женщина. Движения её одновременно казались и плавными, и довольно уверенными. Это было похоже на ритуальный танец и боевой марш, совмещённые в каждом отработанном движении. В руках её сверкали боевые веры, будто составленные из скреплённых в рукояти извилистых кинжалов. Лёгкое, но помпезное одеяние – кимоно «хёмонги» содержало голубоватый рисунок ниспадающий с плеч на рукава. Лицо её было бледным, как у призрака, белым, словно фарфоровая маска, – столь блестел в лунном свете нанесённый грим-макияж.
А правее неё из темноты выползал целый сонм уродливых созданий, стремглав понёсшихся на гарнизон. В разгар загремевшего сражения эти твари до визга пугали не подготовленных к их внешнему виду оборонявшихся. Были здесь и собачьи головы с щупальцами-хвостами. И похожие на гоблинов рыбоглазые прямоходящие существа с шипами и перепонками. Создания, внешне похожие на нагих черноволосых женщин с грудью без сосков и хвостом, только лица их напоминали змей или жаб. А были и наоборот, змеи с головами, походящими на уродливого человека.
Какие-то вертящиеся червеподобные чудовища, вьющиеся спиралями и вытягивающие свои шеи и конечности. Кусающиеся парящие головы, полные украшений, покрытые росписями и мерцающими татуировками. Лохматые тёмно-серые существа с длинными шершавыми языками, что скакали на корточках и передвигались на четвереньках, как обезьяны, имея короткие задние и крупные передние лапы. А ещё средь них ползали существа, внешне напоминавшие голого обезглавленного человека, ходящего задом наперёд, чей единственный глаз зорко выскакивал меж ягодиц. К подобному зрелищу даже байки деда-генерала молодых воинов не готовили.
Кто бежал в панике, бросая оружие. Кто сходил с ума или попросту отвлекался, лишаясь жизни в бою. Многих задевали и стрелы, так как чары купола Ильдара уже рассеялись, а тот спешно составлял некое, подобное бутону, мерцающее рыже-жёлтыми переливами заклятье от жутких тварей, не особо представляя, что они такое и как с ними справляться. На обороняющихся нападали и воины, и монстры, но, спасая местное ополчение, Бальтазар направил к месту сражения свою поднятую из могил армию.
Глядя, как мертвецы расправляются с инородной нечистью, солдаты кое-как начали приходить в себя. Возвращались к построению, прикрывали друг друга, отражая удары. Но едва живые или зомби своими клинками отсекали головы, руки или разрезали пополам вражеских самураев, как те рассыпались в песок и заново собирались вместе со всеми конечностями, доспехами и оружием.
– Это ещё что за магия, – покусывал губы Ильдар, испуская с янтарного навершия своего посоха светящиеся шары, создававшие защитные барьеры.
Любая отрубленная конечность вражеского воина обращалась в горстку сухого песка, а культя начинала рассыпаться, пока все горстки не объединялись вновь и не формировали повреждённый кусок тела. Да и не только тело: стоило этим воинам сломать клинок, как и он формировался заново из песчинок, а потом опять блестел в свете луны настоящим разящим металлом.
Некромант закончил сооружать ладонями вокруг себя чёрных волков со скорпионьими хвостами, ринувшихся усмирять нрав захватчиков. Сотканное из тёмной магии зверьё кусало врагов, разило когтистыми лапами, а когда те окружали любое из этих созданий, то скорпионий хвост раздваивался несколько раз, создавая целый пучок извивающихся отростков с толстыми иглами жала на каждом.
Бледно-зелённые каппы – водяные демоны с клювами и черепашьими панцирями – имели гладкую ледяную макушку и растущие во все концы от неё лохмы. Одноглазые ямаваро были ростом с ребёнка, имели густой мех и длиннющие ноги. Самые разные твари, невиданные в этих краях, сейчас бежали в бой, но были поражены цепью разросшихся молний.
Некромант буквально в воздухе формировал траектории, по линиям которых ударит пущенный мощный разряд. Прямые дорожки, ломанные линии, кривые изгибы – пальцы так и плясали в воздухе во время многочисленных пассов рук. Казалось, все бугры на ладонях пульсируют, мышцы сводило приступами боли, а сдавленно кричащий Бальтазар продолжал сооружать всё новые разящие заклинания.
Молниями удалось одолеть и некоторых представителей песчаного войска. Если те были в своём «рассыпанном» стоянии, то обращались от трескучих разрядов в груды стекла. Из него уже воины не восстанавливались, но этого всё равно было мало. Ополчение только и отступало.
Частокол принял на себя ряд уродливых, стремглав несущихся монстров, но военный лагерь разносило в щепки подкрепление. Бальтазар было ринулся вперёд, но бессмертные песочные стражи попросту не подпускали его к своей военачальнице, закрывая её и преграждая путь даже в чародейских рывках.
Лорд Кроненгард просто ударялся о глыбы песка. О воинов, рассыпавшихся перед ним, будучи рассечёнными магией и чёрным клинком на несколько кусков. Их оружие не выдерживало сопротивления чёрного клинка и ломалось, но запасные мечи то и дело грозились пронзить мундир Бальтазара, оплавляясь в раскалённую капающую жилу буквально за дюйм до его тела, а то и зависнув на расстоянии с ширину ногтя между остриём и нарядом чернокнижника.
Пущенные в разные стороны два голубоватых черепа, оставлявших хвост-след, словно кометы, сходились в единой точке, взрывом с густым синим дымом атакуя отряды наступающего врага. Деревья тряслись, некромант видел, как во все стороны средь кустов разбегаются встревоженные лесные обитатели – барсуки, лисы, еноты. Кто лез на дерево, кто стремглав мчался куда-то в черноту чащи. В своих норах под снегом им оставаться уже явно не хотелось, не чувствовали они там себя в безопасности, когда здесь творилось такое.
Ильдар обратил свои барьеры густой сдерживающей субстанцией, позволявшей ополченцам отступать. Вражеские чудища, оказавшись внутри рыжеватого поля, будто попадали в какую-то густую слизь, болото или гигантское желе, проползая и прорываясь сквозь подрагивающие вязкие комья.
– Бери Люцию и уводи отсюда, – велел Бальтазар чародею. – Двигайтесь в следующий лагерь или поселение, где генерал будет оборудовать гарнизон. Слышишь, он зовёт к отступлению? Иначе все тут полягут.
– Милорд! А вы?! Как можно?! – дивился маг, ещё ярче посохом освещая ночную округу.
– Хочешь победить армию, убей её генерала, – ринулся некромант в сторону статно вышагивавшей женщины в серебристом кимоно. – Будут всякие наглые вампирши мою землю топтать, отсеку сейчас ей башку. Проверим, чего новый меч стоит. А ты девчонку защищай!
Белоликая военачальница имела гладкие черты лица, маленькие очерченные чёрным губы и подведённые миндалевидные глаза, преисполненные черноты, а вот зрачок её выделялся бледно-жёлтым необыкновенным цветом, как будто на фоне ночного неба светила полная луна.
Внешне она казалась женщиной удивительной красоты. Мягкие расчёсанные волосы в сложной причёске с пучками и отпущенными прядями, стройная фигура, подчёркнутая национальным изысканным нарядом из дорогого шёлка с красивой росписью, но вот взор её был сосредоточен и холоден. Некромант не видел в ней злобы, однако по одним только этим глазам было понятно, что свой захват эта дайконская леди просто так не остановит.
Незнакомка разложила в воздухе свой веер на составные кинжалы, как бы перебрасывая их перед собой спиральными движениями рук, держа их, словно телохранителей, подле себя. Бальтазару, сумевшему на краткий миг избавиться от песчаных стражей, теперь предстояло биться будто бы с вооружёнными невидимками, сражаясь чёрным клинком с летающими по воздуху длинными лезвиями из веера.
Это напоминало бой одновременно с несколькими противниками. Порхающие кинжалы норовили пронзить то сзади, то слева, то справа. Не подчинялись обычным законам, могли взмыть куда выше, чем способен замахнуться привычный оппонент, или атаковать издали резким неожиданным выпадом, заметить который довольно сложно.
Несколько пропущенных таких ударов стоили лорду Кроненгарду изодранного мундира и ряда глубоких порезов. А вот пробиться сквозь «невидимок» к иноземной чародейке у него никак не получалось. Он и сам сотворил вокруг себя вращающиеся тёмные клинки, набиравшиеся силы и твёрдости, лязгающие в парировании об носящиеся по воздуху кинжалы, но их обладательница была преисполнена коварства.
Черноволосая парящая дама сама чуть приподнялась в воздух, взмыв в левитации. После чего, ни разу за бой не изменившись в лице, вдруг дрогнула уголками губ, вновь притянула свои лезвия в форму вееров и принялась изламывать чёрные колдовские мечи на осколки. Те таяли язычками полупрозрачного исчезавшего дыма ещё до своего касания заснеженной земли. А затем женщина элегантным взмахом направила их вперёд, надеясь поразить хоть одним из стремглав полетевших клинков Бальтазара.
Тот ощутил, как мерцающие острия пронзают и ломают выставленный барьер. Чужеродная магия была довольно могущественной, оплавить их, замедлить и остановить у него возможности не оказалось. Пронзённый ворохом кинжалов он вмиг оказался пригвождён к земле, издав столь громогласный вопль боли, что отвлёкся даже Ильдар-чародей, защищавший деревню изрядно поодаль. Изогнувшийся в агонии Бальтазар был ранен насквозь дважды в живот, в оба плеча, в левое бедро, сквозь левую ладонь, но кое-как жмурящимися глазами взглянул на приближавшуюся соперницу.
Силы, казалось, его покидали, разум не мог сосредоточиться из-за пульсирующих ран, словно на допросе у церковной инквизиции. Вокруг уже заново собирались рассыпанные им воины, так что выигранное время ускользало буквально как песчинки в стеклянных часах. От чародейки будто расходился какой-то морозный ветер, удерживающий «текущие» в разные стороны ленты декора и струящиеся с концов сложной причёски пряди ухоженных смольно-чёрных волос.
Каждое движение и даже полное бездействие казались немыслимой пыткой. То и дело с окровавленных мужских губ скрывались крики и стоны, яростный рык в попытках вынести и вытерпеть, но не потерять ни сознание, ни рассудок. Умирать прямо здесь и сейчас некромант не собирался.
Свободной рукой, сколь было энергии во внутренних ресурсах, с усиленной концентрацией, вкладывая в чары всю собственную боль и ярость в разряды, лорд Кроненгард сотворил несколько слетевших с лезвия меча молний, не позволявших остекленевшим глыбам обратиться самураями бессмертного войска. Тем временем на зов к нему подступали и вооружённые чем попало мертвецы.
Черноволосая военачальница жестами рук, подойдя ближе, вырвала свои клинки из плоти некроманта под гулкий мужской стон жертвы, собрав из них сверкающие веера. Будто в движениях грациозного танца под лунным сиянием женщина окружала себя защитным заклятьем, а потом вновь выпадом вперёд распустила предметы из рук новым ворохом острых лезвий.
Они поразили подходящий отряд зомби, проламывая черепа и грудные клетки. Однако те тоже по мановению пылающей сиреневой ауры и воли пробудившего их чернокнижника вновь поднимались и собирались обратно в готовое сражаться войско, раскрывая рты и издавая пронзающее до мурашек злое потустороннее шипение. Это столь удивило таинственную особу, будто она никогда в жизни ничего подобного не видела. А Бальтазар старался, как из последних сил.
– Что? Думала, одна ты на такое способна? – кряхтя, криво усмехнулся окровавленный некромант, отползая назад средь ног ковылявших к сопернице мертвецов.
Те набрасывались на обидчицу. Били в прыжке, замахивались мечами, кусали – по крайней мере, пытались. Едва оружие касалось защитной капсулы, как та сверкала, наполняясь серебристым свечением, и отталкивала оживший скелет со взрывом, разбрасывая кости прочь в разные стороны. Зомби, пытавшийся ухватиться зубами ей за руку, покрывался льдом и с треском распадался на куски, собственными осколками пронзая насквозь рядом стоящих.
Разомкнув свои чёрные губы, черновласая дева из Нипа со свистом метели создала стрекочущее мелкими льдинками морозное дыхание, собираясь застудить приподнявшегося некроманта на месте. Тот мог лишь закрыться не раненной рукой с клинком, сотворяя подобие чёрного щита с уродливым черепом, как если бы у костей была эдакая своя мимика, способная на озлобленные гримасы. Бальтазар начинал подозревать, что перед ним не отнюдь не вампирша, как поначалу казалось. И от такой чужеродной магии чёрный щит мог и не сберечь.
Всё тело чернокнижника ощущало слабость от обилия кровопотери, обращаясь от многочисленных ран в один клубок накатывающей волнами боли. В глазах темнело, конечности уже плохо слушались. Было явное ощущение, что этот бой он проиграл, что соперница готова к нему и превосходит во всём. В груди был жар, в сердце – тьма, а вот всё остальное будто бы похолодело от ощущения приближающейся смерти.
Яркий поток света ударил чародейке прямо в лицо, отбрасывая назад. Ильдар спешил сквозь мертвяков и подрагивающие останки, собиравшиеся уже не столько в прямоходящих воинов, сколько в каких-то аморфных големов с несколькими черепами и руками.
– Идёмте, милорд, разлеглись тут, привал устроили, некогда отдыхать, – оттаскивал по плотно примятому снегу и слегка приподнимал некроманта чародей, приговаривая.
