– Да что ж это такое, шантрапа! – Егорыч взорвался, – отвернуть, надо говорить… последний винт отвернуть осталось. Инструмент такой есть – отвёртка, называется… то, что у тебя в руке… это башку откручивают… что вы как бабы кудахчете? Когда научитесь техническим языком говорить?
– Да понял я, понял, пошутить уж нельзя, – парень сдвинул картуз на затылок.
Ремонтная бригада облепила экскаватор: трое возились у парового котла, двое висели на стреле, копаясь с перекидным блоком, пятеро, во главе с Егорычем, расположились у поворотной машины.
– Как успехи, Егорыч? – Виктор дождался паузы в перепалке и обратился к сменному механику. Егорыч спрыгнул с платформы, подошёл и протянул руку.
– Новый горизонтальный вал вроде установили, скоро пробовать будем. Вот никак не могу добиться от представителя Ковровского завода, когда новые шестерни привезут. – Егорыч кивнул в сторону высокого человека в однобортной тужурке флотского покроя и белых туфлях, стоявшего на возвышении из сложенных шпал и невозмутимо наблюдавшего за ходом ремонта. – У них на заводе переполох, передали под управление НКВД, да что толку, это ж, ремонтные мастерские, надо цеха новые строить, а это ещё пару лет, вот и собирают экскаваторы из чего могут. Завтра приходи, будем запускать поворотный механизм, с котлом тоже закончили, колосники сменить осталось.
– Егор-рыч, мы уже все гаечки откр-рутили, – из-за котла показалось извазюканное в саже, улыбающееся лицо.
– У-у-у, шельма! – Егорыч театрально погрозил парню кулаком. Тот скрылся. Егорыч зацепил взглядом курившего около котла ещё одного парня: – Эй, Петька, новый колосник не забудь поставить.
– Ладно, Егорыч, иди, гоняй свою ватагу, – Виктор крепко пожал руку неунывающему старику и направился к дальним мосткам, выводящим из забоя.
9
Очередь к заветному окошку в деревянном строении, напоминающим сторожевую будку, растянулась метров на тридцать. У каждого получающего обеденную пайку в одной руке была миска или пустая консервная банка, пальцы другой руки сжимали заветный клочок бумажки с отметкой о выполненной норме. За выполнение нормы полагалось семьсот грамм хлеба и большой половник баланды, перевыполнившие получали килограмм хлеба, кусок вареной рыбы или мяса и порцию картошки или перловки. Отказники за своим трёхсотграммовым кусочком хлеба подходили позднее.
Иван передал дежурному бумажку, на которой значилось "110", протёр краешком рубахи дно миски, испещрённое царапинами, достал из-за голенища сапога деревянную ложку и сунул миску в окошко. Из ближнего к окну огромного котла шёл приятный дымок. Иван потянулся на запах, но дежурный ткнул того в плечо, и Ивану пришлось выпрямиться. Порция перловой каши нехотя перевалилась из небольшого половника в миску. Маленький кусочек мяса стал наградой. Иван воткнул ложку в кашу, прижал подмышкой ломоть хлеба и, двумя руками удерживая миску, торопливо отошёл к длинным, наспех сбитым, столам из обрезков кривых досок. Эту временную столовую под открытым небом предполагалось держать до ноября, пока достраивали пристройку к.сараю-кухне.
Чтобы есть стоя, столешница, расположенная на уровне груди, была вполне удобной. Иван загородил руками миску, оберегая её от возможных попыток бродивших рядом зеков лишить Ивана обеда. Не раздумывая, начал с мяса. Не особо церемонясь, прихватил зубами за край куска и потянул. Конина. Кусок достался вполне проваренный – волокна легко отделялись. Придавил нёбом, ощутил сладковатый вкус, в наслаждении, смежил глаза и, уже не в состоянии удержаться, жадно проглотил. Эту процедуру он проделал три раза и только потом стал черпать перловку. Теперь он позволял себе делать паузы и осматривать окружающих.
Каждый надёжно охранял свой обед. Между неплотных рядов столов бесшумно перемещались те, кому на сегодня было назначено только триста грамм хлеба и тоскливыми глазами просили оставить хотя бы ложку баланды. Выпросить удавалось немногим – прикармливать не практиковалось.
Мясо сегодня досталось не только Ивану. Справа, у самого края доски, исподлобья косясь на соседей, стоял худенький мужичок с большим чёрным родимым пятном над правой бровью. Иван не раз его встречал, слышал, что зовут Павлом. Тот владел большой железной миской, в диаметре сантиметров двадцать, похожей на тарелку. Странно, но такое блюдце он не обменял на что-то более практичное, хотя основная масса зеков довольствовалась маленькой мисочкой или консервной банкой с ржавчиной по краям. Павел неторопливо начал с жидкости в миске – черпал её ложкой, громко хлюпая и причмокивая. Закончив, он поднял миску над головой, аккуратно наклонил и залил остатки бульона в рот. Кусок мяса он оставил на десерт и теперь решил приступить к действию. Вероятно, какие-то светские нормы поведения заставили его отделять волокна конины прямо в миске, используя ложку в качестве подручного средства. Два раза ему это удалось, он неспешно пережёвывал, когда маленький кусочек мяса попадал в рот. Но потом случилось невообразимое. Павел прицелился ребром ложки в оставшийся в миске кусок, воткнул ее, надавил, и… переусердствовал. Кусок мяса стремительно выскользнул и вылетел из миски. Павел рефлекторно пытался удержать соскользнувшую ложку, но ладонь как-то неудачно попала и ударила о край миски и ложка полетела в другую сторону. Павел, от неожиданности, обомлел и на пару секунд замер. Выйдя из оцепенения, матюгнулся и сначала наклонился за ложкой, улетевшей на пару метров. Это была роковая ошибка. Из прохода к куску мяса, лежащему на земле, рванулся Шпингалет, вмиг схватил и, не замечая налипшей грязи, закинул в рот. Павел не мог поверить, приоткрыл рот, округлил глаза и уставился на Шпингалета. Тот, довольный, жевал. Павел в два прыжка подскочил к нему со спины, руками обхватил живот, и, с силой, несколько раз надавил.
– Сука, нет… пусть тебе поперёк встанет… не твоё…
Но юркий Шпингалет хлёстко ударил Павла костлявой рукой в пах и успешно заглотил злополучный кусок мяса. Павел согнулся.
– Я его на земле нашёл, теперь это не твоё. – Шпингалет назидательно погладил Павла по спине.
Иван отломил кусочек хлеба и подобрал им оставшуюся в миске клейкую массу. Тщательно облизал ложку, завернул в тряпочку и сунул в сапог под голенище, про себя отметил. "Практичнее надо быть: с мяса начинать".
Скамейка, рядом с входом в барак, не пустовала – пять человек оживлённо общались. Иван не спешил, шёл медленно, наблюдал, как двое громко ругаются. Один стоял, нависая над сидевшим, размахивал руками, что-то доказывал. Наконец, сидевший не выдержал, докурил, бросил остатки самокрутки в ржавое ведро, вскочил и решительно направился в сторону соседнего барака. Ему вдогонку неслось: "Туфта всё это!"
Иван остановился у скамейки.
– Вот скажи, Егор Фомич, – долговязый парень взволнованно продолжал, – как можно сто пятьдесят процентов дать на выборке грунта. Я к ним в забой заходил, там такая же глина, как у нас. Мухлюют, сволочи…
– Согласен, не дело это… – приземистый мужик с добрыми глазами глухо заговорил, – Ты, Коля, молодец, вроде новенький, а чувствуешь, чем кончится. На Беломорстрое, тоже пара бригад столбики переставляла. Десятников как-то уговорили, те покрывали. Проверяющие пришли только к сроку сдачи, это когда инженер не дал добро на затопление. Смотрят, на бумаге всё выбрано, а на деле работы, минимум, еще на три дня. Ну, начальство кричит: "Мы их накажем!", но на носу-то срок затопления участка, а посему, давайте вместе поднажмём. И знаешь, как-то с рук сошло… вышли все бригады на участок, в режиме авральных суток. Многие даже обрадовались – двойную порцию каши выдавали… только многие там и полегли.
– Вот и я про то же, твари, сейчас они из первого котла жрут, а нам потом всем расхлёбывать, – Коля взволнованно ходил взад-вперёд.
– Да, не завидуй, ты же знаешь, часть этой усиленной порции уркам отходит… подвязки, и с десятниками, и с контролёрами. – Егор Фомич был спокоен.
– Коля, а разве много там удаётся подтасовать? – Иван заинтересовался, но спросить более старшего Егора не решался.
– По-разному. Схема проста. Ну, знаешь, трасса по границе промаркирована бровочными столбами, напротив них, обычно в поперечине, и проводят измерение выборки. А уж тут есть возможность: по этой линии местное заглубление сделать. Квадраты широкие, по двадцать метров. На таком расстоянии уклоны в полметра и не заметны. По договорённости с проверяющим, так вообще, измерительные рейки нагло в ямки ставят. Всё от обстоятельств зависит. Все мухлюют, только нормальные бригады обычно по погоде ориентируются: при плохой мухлюют – при хорошей навёрстывают.
– Ну, это, наверное, справедливо, нормы на еду ведь к погоде не привязаны. – Иван кивнул. Егор Фомич поднялся, за ним поднялись и остальные. Потихоньку поплелись по своим делам.
– Эй, тебя Клещ просит зайти поговорить, – кто-то потыкал пальцем в спину. Иван вздрогнул и обернулся. Низенький Шпингалет улыбался, показывая рукой в направлении дальнего угла барака.
Иван часто выполнял плотницкие работы за территорией лагпункта, что ценилось. Контакты Ивана с гражданской жизнью щедро вознаграждались, прежде всего, уголовниками. Периодически, Иван выполнял и поручения Клеща. Конечно, он осознавал, что, обычно, это было пособничеством в сбыте краденого, но вопросов никогда не задавал, да и выхода у него не было. В обмен ему позволялось, без проблем, отправлять заработанные деньги семье. Да и безопасность внутри лагеря… гарантировалась.
Иван прошёл по коридору барака и остановился перед импровизированным карточным столом, перегородившим проход – двумя широкими досками, переброшенными между нижними нарами и тумбочкой. Четверо азартно выбрасывали на стол карты.
–.. потаскуха… потаскуха… потоскует, потоскует и другого найдёт, – Цыпа вскинул руку с картой и хлёстко ударил ею о три другие, лежащие на досках, – бита. Поднял бесцветные глаза, посмотрел на Ивана, не забыв прикрыть оставшиеся в руке карты.
– Ну, чего стал? Шагай! – Крупа осклабился, засунул мизинец в ноздрю, вытянул тягучую соплю и избавился от неё под доской. Непринуждённо вытер измазанный палец о штанину. Двух других Иван не знал. "Вроде виделись у соседнего барака, новенькие, наверное".
Только Иван переставил через доску одну ногу, перенёс на неё вес, поднял вторую, как Крупа и Цыпа синхронно приподняли доску и Иван, зацепившись, неловко повалился на пол.
– Гы-гы, ну вот, перешагнуть даже не может, а ещё в газетах про него печатают, – Цыпа поднял общий гогот, потом обернулся на Клеща. Тот сощурил глаза – гогот оборвался. Иван молча поднялся, смахнул со штанины пыльное пятно и подошёл к Клещу.
– Ванюша, присядь, – ласковый голос Клеща заставил аккуратно пристроиться на койку напротив, – обычно я редко непосредственно к тебе обращаюсь, но просьба, так сказать, конфиденциальная. Иван сосредоточенно смотрел на Клеща, не понимая, к чему произнесены такие необычные слова, тем не менее, кивнул.
Громкий вопль покрыл все шумы барака. Иван подскочил. Клещ привстал, посмотрел на картёжников и гаркнул.
– Эй, что творите?
Иван повернулся, к горлу подкатил ком. Незнакомец из соседнего барака сдавливал руку Крупы за запястье, прижимая к доске тыльной стороной ладони. Цыпа сжимал в кулаке огромный гвоздь, пронзивший мякоть между большим и указательным пальцем Крупы.
– За что-о? – Крупа орал.
– Гнида, меченые принёс… ты кого за лохов держишь?
– Смотри, засечка на рубашке, вот в углу, – Цыпа перевернул пикового короля и червового туза, – здесь и здесь… – Цыпа выдернул гвоздь.
– Это не моя колода… – Крупа обхватил руку. Брызги крови сначала оставили яркую дорожку на доске, теперь же, капли падали на пол.
– Знай, с кем садишься… Ещё раз поймаю, костыль в ребро забью, – угрожающе проговорил урка из соседнего барака.
Клещ проворно подскочил к нему и, коротким ударом под ребро, осадил. Тот согнулся.
– Ты, плохой гость, если не можешь свои проблемы тихо решать… а здесь, я решаю, вали отсюда, – глазами показал и второму гостю в сторону выхода. За шиворот, с показной брезгливостью, пинком вытолкнул и Крупу.
– Суки, всё кровью замызгали… Цыпа, подтирай теперь это говно! – Клещ зыркнул на Цыпу и медленно возвратился к Ивану.
– Завтра, ты вроде в здании администрации работаешь? – теперь Клещ размеренно и мягко выговаривал слова, – так вот, найди время в обед, зайди по этому адресу в Мысово и передай письмо. Вложил Ивану в ладонь крохотный конвертик и показал схему, – тебе передадут небольшой свёрток. В лагерь зайдёшь, Шпингалет тебя подстрахует. Иван повторно кивнул, – Ну и молодец, ступай.
– Эй, Шпингалет, шамать охота, чего-то ты сегодня долго собираешь, – Клещ мотнул головой, ухмыльнулся, – говорят, ты сегодня мясцом с земли полакомился.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69293671&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
