– А то и значит: собрали с нас денежки и тю-тю, – ответил кто-то с раздражением.
В это мгновение у здания аэропорта резко затормозила машина. Из нее выскочил молодой человек в шортах и оказался в центре встревоженного улья. Все стихли.
– Я только что оттуда!
– Откуда?
– Я слетал к офису турфирмы.
– И?
– Закрыто. Никого.
– Кинули, мерзавцы! Последние деньги, три года не отдыхал! Вот она – жизнь по Чубайсу! При Союзе в Болгарию ездила, никаких забот, негодяи! – неслось со всех сторон.
Иван Васильевич беспомощно оглядывался. Затем решил обратиться к голосившей рядом соседке.
– Послушайте, но мы ведь оплатили и путевки, и авиабилеты. Как они могут нас не отвезти в Грецию?
Соседка перестала посылать проклятья и внимательно посмотрела на Ивана Васильевича. Затем, не выбирая выражений, выпалила:
– Вы дурак или прикидываетесь? Какие путевки, какие билеты? Что вы собираетесь предъявлять регистраторше? Вы что, больной? Не понимаете, что нас надули, на-ду-ли!
– То есть вы хотите сказать, что самолет улетит без нас? – Иван Васильевич пытался не терять достоинства и говорить как можно спокойнее.
– Да, дорогой инопланетянин, именно так. Самолет – в Афины, а вы – домой, на печку, – отрезала соседка.
– Но этого не может быть! Я всю жизнь готовился к этой поездке! У меня больше нет монет…
– Каких монет?! У вас вообще больше ничего нет. У вас теперь должны быть денежки на обратный автобус: Пулково – дом.
– Не-ет, не может быть… – отрешенно, уже не глядя на соседку, протянул Иван Васильевич. «Регистрация на рейс Санкт-Петербург – Афины закончена». Бесстрастный голос из динамика перекрыл отчаянные крики туристов.
Через пятнадцать минут серебристый лайнер вырулил на взлетно-посадочную полосу, и уже ничто не могло помешать его мощному разбегу. Еще мгновение – и, словно неудержимый альбатрос, он взмыл в небо.
Не обращая внимания на окружающих, Иван Васильевич быстро поднялся, взял чемодан и направился мимо регистраторши в сторону массивных стеклянных дверей.
– Вы куда?!
Иван Васильевич не расслышал изумленного голоса девушки. Его интересовали только плавно взлетающий самолет и направление его полета. Не заметил он и двух охранников, которые двинулись ему наперерез.
– Гражданин, стойте! Вы куда собрались?
Продолжая пристально следить за траекторией полета уменьшающегося лайнера, Иван Васильевич машинально ответил:
– В Грецию.
Ему преградили путь. Шум голосов за его спиной внезапно стих.
– Извините, но ваш самолет улетел, ничем не можем вам помочь.
– Пропустите меня! – Иван Васильевич попытался обойти двух дюжих мужчин и встревоженную регистраторшу.
– Куда пропустить? Там летное поле.
– Но я запомнил, в какую сторону он полетел.
Преграждавшие ему путь переглянулись.
– Вы что, решили полететь за ним, как птица? – попробовал пошутить один из охранников.
– Нет, не полететь, я пойду пешком в Грецию, я теперь знаю направление.
Воцарилась оглушительная тишина.
– Хорошая идея, – только и смог вымолвить охранник.
Иван Васильевич попробовал снова обойти преграду. Его взяли под руки.
– Нет, уважаемый, так дело не пойдет. До Греции вы вряд ли доберетесь, а вот устроить авиакатастрофу сможете вполне. Нас посадят в тюрьму. А вы на все это будете взирать с небес. Как вам такой вариант? – голос охранника был одновременно насмешлив и неумолим.
– Не волнуйтесь, я быстро пересеку взлетное поле.
– Вот до чего нас довели! Товарищ до Греции пешком собрался идти! – послышался из толпы истеричный женский выкрик.
– Забирайте его в кутузку. Вы же видите, он не успокоится, – посоветовала миловидная девушка-регистратор.
– Зачем в кутузку? – усмехнулся веселый охранник. – Подождите. Любезный, вы говорите, что запомнили направление полета лайнера и знаете, куда идти.
– Да, – твердо ответил Иван Васильевич.
– Вот и хорошо, – примирительным тоном продолжил охранник. – Для вас принципиально идти в Грецию именно через взлетно-посадочную полосу?
Иван Васильевич с удивлением посмотрел на говорящего и задумался.
– Мне главное – в Грецию.
– Вот, видите, как хорошо. Проблема решаема. Давайте сделаем так. Сейчас вы выйдете через те двери из аэропорта, обойдете его вот с той стороны и дальше спокойно двигайтесь в направлении Греции, никому не мешая. Договорились?
Лицо Ивана Васильевича просветлело.
– Хорошо, спасибо.
Стеклянные входные двери аэропорта бесшумно раскрылись и так же бесшумно сомкнулись. Все молча смотрели вслед волочащему большой чемодан пожилому человеку.
Научный сотрудник
Михаил взглянул на дешевые, китайские наручные часы, которые лежали перед ним на письменном столе, и подумал: «Скоро обед, через пять-десять минут откроется буфет и мы поедем, мы помчимся…» – от удовольствия он чуть было не запел.
И так – каждый день. Много ли радостей в жизни у рядового научного сотрудника в рядовом научно-исследовательском институте…
Михаил не мог себе позволить идти обедать куда вздумается – кошелек штука серьезная. Изо дня в день ему светил только пыльный институтский буфет с однообразным меню и вечной буфетчицей старенькой тетей Любой. Но он не унывал, радовался дешевизне обедов и был доволен, что, в отличие от большинства еще более экономных сослуживцев, может не жевать за рабочим столом куски булки с тоненькими ломтиками сыра, а побаловать себя теплым супчиком в буфете.
Путь предстоял неблизкий – буфет находился в другом корпусе, до которого еще топать и топать.
Оказавшись на улице, Михаил не почувствовал свежести нарождающейся, нежной весны – только бензиновый дурман автомобильной магистрали. Вокруг все визжало, гудело и торопилось.
С проспекта он свернул в маленький, спокойный переулок. Заканчивался проезд перекрестком, за которым через сотню-другую шагов и располагался институтский корпус с буфетом.
Сутулый, привычно размахивающий руками, Миша бодро продвигался к цели. Жилось ему, как он считал, не так уж и плохо. «Маловато деньжат, но зато и напряга никакого», – любил повторять про себя Миша. Семьи еще не было, только пожилая мать, которая души не чаяла в сыне, и он вполне был доволен своей судьбой. Пригреваемый первым весенним теплом солнца, он напевал привязавшиеся слова из модной песенки: «А я сяду в кабриолет и поеду куда-нибудь…» Бесконечно повторяя этот припев, Миша не заметил, как добрался до перекрестка. Оглянулся – машин вокруг нет. Перешел полосу, и вдруг, из-за поворота внезапно прямо на него вывернула черная лакированная махина.
Миша бросился в сторону, прижался к какой-то припаркованной иномарке – послышался звук бьющегося стекла. А дальше, а дальше… ничего страшного не произошло. Машина, которая так напугала, величественно проплыла мимо. Придя в себя, Миша отлепился от бока иномарки и, не оглядываясь, быстро пошел в сторону столовой.
И все бы хорошо, если бы позади вдруг не раздался истошный вопль: «Вот молодец! Чужую машину раскурочил и бежать! А ну стой, козел!» Кричала женщина. Миша остановился, сначала съежился, а затем задергался в разные стороны, словно гуттаперчевый. Он не знал, что делать. До женщины довольно далеко, можно попробовать убежать, но он же ни в чем не виноват – если бы не отскочил, то его бы задавили. Миша остановился и топтался в нерешительности. А затем повернулся и, опустив голову, поплелся в сторону разгневанной фурии. Когда он оказался рядом, она не позволила произнести ему и звука.
– Ты что ж наделал! Разбил зеркало и решил смыться!
– Я… я… на меня ехала машина… – бормотал Миша, как школьник у доски.
– Ну и что, козел? Это причина портить частную собственность?!
– Меня бы иначе задавили…
– Вот урод! – Глаза женщины сверкали, а из уголков рта летела пена. – Ты знаешь, сколько стоит такое зеркало?
У Миши потемнело в глазах, ему стало страшно.
– Я разбил вашу машину. Извините…
– Если б мою, козел, тебя бы уже в живых не было! Но это не важно! Ты испоганил частную собственность и должен за это ответить. – Всем телом грузная тетка резко повернулась и заорала: – Охрана! Охрана! Давай быстрее сюда!
Мише захотелось бежать, бежать немедленно. Он понимал: еще мгновение, и будет поздно. Однако из-за робости перед этой грубой, вульгарной женщиной его охватило оцепенение. Склонив голову, он покорно ждал приближающегося дюжего охранника.
– Вот, Саша, прими красавца. Отломал зеркало у той иномарки и уже смываться намылился. Тут я его и прикнопила. – В голосе женщины чувствовалась гордость за свой поступок.
– Но я же, меня же могли… – Миша хотел сказать: «задавить», но закончить фразу ему не дали.
– Пошел, пошел, вон в ту дверь, живо!
Михаил совсем растерялся и безропотно выполнил приказание. Через несколько мгновений он оказался в дежурке какой-то фирмы.
– Ну что, сынок, кранты тебе, – с наигранной ласковостью произнес охранник и огромной ручищей разгладил на своем необъятном животе складки, образовавшиеся на казенном сукне фирменной куртки.
Миша стоял втянув голову и тупо смотрел себе под ноги. Его охватила тоска: «Правильно мама говорила: сейчас время такое – попадешься в лапы рвачам-капиталистам или бандитам, что, впрочем, одно и то же, и уже не вырвешься. Пока последнюю нитку не выдернут, не успокоятся. Ох, мама, мама, почему тебя нет рядом?!»
– Ну садись. А с виду и не скажешь, что шпана. Как гады маскируются! – покачал головой охранник. – Ладно, пока старший не подошел, снимем с тебя показания.
На этом месте Саша с удовольствием потер руки, и его лицо приобрело холодное, деловое выражение.
– Документы! Что уставился? Документы с собой?
– Нет. Удостоверение на работе.
– Фамилия, имя, отчество? И не вздумай врать, мы все проверим.
Все, попался. Теперь не выпустят. Денег у них с матерью никаких – значит, будут отнимать квартиру. Что делать: говорить правду или соврать? Будет проверять или не будет?
– Я жду.
– Сергеев Александр Сергеевич, – пролепетал наконец Миша.
– Место рождения, год рождения, адрес?
Начав врать, Миша уже не мог остановиться. Он выдумал все, кроме года рождения.
Охранник все тщательно записал, затем посмотрел на съежившегося парня и зло ухмыльнулся:
– Сейчас проверим в адресном столе. И учти: если наврал хоть слово, то пожалеешь…
При этих словах Миша совсем пал духом. «Значит, будут бить, бросят в какой-нибудь подвал, а у мамы начнут вымогать квартиру. Это конец. Что делать? Помощи ждать неоткуда, зачем я шел не по тротуару, вот идиот!»
Охранник Саша словно прочел его мысли, нехорошо улыбнулся и поднял телефонную трубку.
В этот момент дверь с шумом распахнулась и на пороге появился пожилой усатый человек. Вначале он не обратил внимания на постороннего.
– Докладывай, Сашок, что за время моего отсутствия.
Охранник вскочил по стойке смирно.
– Максим Денисович, в настоящее время занимаюсь проверкой показаний вот этого типа. – Он мотнул подбородком в сторону Миши.
– А что он сделал?
– Разбил боковое зеркало.
– На чьей машине?
– На служебной машине нашей фирмы.
– Понятно. Как же так, уважаемый? Кстати, как вас зовут?
Впервые услышав не брань, а сочувственные слова, Миша немного приободрился, но тут же все погубил.
