– Эй, громила! – К стойке прильнула Арина. – Ну с днем рождения тебя что ли, с сорока чем то летием.
– Ха-ха, – наигранно ответил на ее фразочку Йован. – Посмотрите кто пришел позже остальных. – Он указал на шумную толпу восточников, играющие за столом в карты. Партия набирала обороты. Слышались удары кулаками о стол, знаменующие горечь поражения или радость победы.
– Да ладно, не дуйся, а то ты в такие моменты похож на неповоротливого пингвина. Вот, держи-ка лучше свой подарок и налей мне рюмочку.
Арина протянула ему нечто завернутое в тюленью шкуру и небрежно обмотанное розовой лентой.
– Матюш, ущипни-ка меня, а то я никак сплю и мне снится то, чего на самом деле ни за что не произошло бы, – не приняв в руки подарок, прошептал Йован.
– Ну раз не хочешь…
– Шучу, шучу! – Здоровяк осторожно выхватил из ее рук подарок и широко улыбнулся. – Спасибо тебе, вертихвостка. А знаешь что, я даже тебя обниму!
– Нет, давай-ка ты будешь стоять там, где…
Но было поздно, Йован уже вышел из-за прилавка и прижал к животу совсем низенькую Арину, утонувшей в его объятиях.
– Да все, все! Ты меня сейчас придушишь, – запротестовала Арина, отпрянув от здоровяка. – Взгляни лучше на подарок.
Йован так и сделал, осторожно и нарочито деликатно развязал ленточку, а затем развернул шкуру. Увиденное заставило его вновь расплыться в улыбке.
– Погоди, это моя колонка?! – Он обернулся к ней. – Хочешь сказать, ты ее починила?
– Если ты вдруг забыл, – деловым тоном начала Арина, – я здесь на Востоке что-то вроде молодого гения, способного не только изобретать, но и чинить все. Ну… почти все.
– Твоим ручкам да памятник! – Йован взял ее за руки и в свойской ему манере весельчака играючи стал целовать ей пальцы, пока та пыталась вырваться.
– Фу, мерзость! Иди уже включи что-нибудь, а то от этого галдежа уже башка болит.
– Уже исполняю.
Йован стал суетиться возле барной стойки, подключая музыкальную колонку к динамикам, вот уже много лет используемые в роли подставки для тарелок. В какой-то момент здоровяк так возбудился, что занес руку для того, чтобы смахнуть всю эту груду алюминиевых мисок и кружек в желании скорее подключить колонку, да вовремя образумился и стал одну за другой осторожно класть на пол.
– Он иногда напоминает мне великовозрастного ребенка, ей богу, – шепнула Арина Матвею, сев с ним рядом. – Удивительно, как он дожил до тридцати.
– А я порой завидую ему. – Выпитое слегка развязало Матвею язык. – Даже несмотря на все беды он умудряется сохранять человечность и заражать ею остальных. Это очень важно, особенно сейчас.
Арина сдвинула брови, судя по всему не согласившись с его словами.
– По мне так это глупое и неуместное притворство, – ответила она, самостоятельно налив себе борматухи. – Внутри, уверена, его рвет на части от осознания грядущей задницы.
Она взяла одну из наполненных рюмок и потянула ту к губам.
– Эй, эй, дуреха, ты чего это удумала? – Матвей выхватил у нее рюмку.
– Да ладно тебе, я только попробовать!
– Нет, – жестко ответил он. – В другой раз.
Арина собиралась возразить, но ее прервали громкие хлопки в ладоши.
– Так, народ! – стал объявлять Йован, заставив умолкнуть остальных восточников. – Бросаем карты, кончаем чесать языками, откладываем рюмки и… танцуем!
Она нажал на колонку и по всему помещению волной прокатилась задорная музыка, сочетание гитары и пианино. Пели не то на испанском, не то на итальянском, было не разобрать. Но услышанное отдалось у него в теле, и нога стала бить в такт сама с собой.
– Вперед, ай-да! – продолжал командовать здоровяк. – Поднимаем попы, растрясаем кости…
Воодушевленные музыкой и призывами Йована восточники стали подниматься с мест и приглашать на пустующий островок в баре партнеров. Ввиду нехватки женщин, некоторые мужики в шутку приглашали своих друзей и танцевали с ними.
Задрожал пол, завибрировали стены, послышался смех. Немногочисленное старшее поколение, еще заставшее время до Вторжения, учило молодых правильно танцевать, хоть и сами при этом выглядели крайне нелепо.
– Не пойму, в чем смысл? – пробурчала Арина, кивнув в сторону творящийся вакханалии. – По мне так выглядит глупой растратой энергии.
– Видимо, пока не попробуешь – не поймешь, – подмигнул ей Матвей.
– Нет, даже не думай…
Но Матвей настоял, встал возле нее и предложил ей взяться за локоть.
– Давай, ты все это затеяла.
– Я уже жалею, что починила эту колонку.
– Сделанного не воротишь. Теперь расхлебывай.
– Я не умею танцевать, Матвей.
– Так и я не умею.
Арина тяжело выдохнула. Таки сдалась.
– Ладно, но если я упаду и расшибу себе голову, в этом будешь виноват ты и заодно Йован с его музыкой… Блин, да я сама буду виновата, ведь кто починил эту…
Матвей схватил ее за локоть, притянул к себе и оба они влились в толпу. Он чувствовал как она занервничала и стиснула зубы.
– Так, и чего делать?
Он пожал плечами.
– А мороз его знает. Просто… повторяй вон за тетей Валей. – Он кивнул в сторону седовласой женщины, охотно рассказывающей молодым, как они танцевали в ее молодости, подкрепляя теорию практикой.
– Боже, какая это глупость, – пожаловалась девушка, но все же попыталась повторить движения.
Сначала Матвей старался двигаться осторожно, следя за каждым поворотом ноги и взмахом руки, но затем, плюнув на это, стал двигаться так, как хотелось. Черт бы с ним, тут и без него хватает неумех.
– Я помню, как отец постоянно что-то напевал себе под нос на немецком, когда мастерил очередную вещицу, – поделилась Арина воспоминанием. – Он еще топал в такт ногой, а я сидела с ним и не понимала, зачем он это делает. Но теперь, кажется, до меня дошло.
– Немного весело, не правда ли?
– Ну…
Арина не ответила, но по ее довольной улыбки и так все стало понятно.
Вдруг между ними вклинился Ромка Булаткин, восьмилетний малец.
– Матвей, Матвей! – Он потянул его за свитер к себе.
– Что случилось, малой? – сев на корточки, спросил у него тот.
– Сюда идут трое людей, не наши! Они приехали вот на таком большущем вездеходе!
– Проездом? – предположила Арина, взглянув на Матвея. На ее лице считывалось волнение и тревога одновременно.
– Если и так, то по правилам они должны связаться с Сэмом, заранее предупредив о прибытии на станцию.
– Матвей, это еще не все! – тихо завопил мальчишка. – Я у одного из них видел пистолет! Настоящий!
От услышанного у Матвея в ушах зазвенело. Он снова обменялся тревожным взглядом с Ариной, а затем вдруг краем глаза заметил как входная дверь в Полярный Переполох с тягучим скрипом открылась.
На пороге появилось трое незнакомцев, одетых в приличные кожаные куртки. Среди них была черноволосая девушка, чей строгий, оценивающий взгляд сразу привлек внимание Матвея. Со стороны казалось она оценивает текущую обстановку, заранее планируя свои действия. Вторым был коренастый мужчина среднего роста; гладковыбритые лицо (ныне большая редкость ввиду отсутствия нормальных инструментов для бритья), квадратная челюсть и немного туповатое выражение лица. Во главе этих двух стоял старик с черной кепкой на голове и седой бородой и держал левую руку в кармане куртки.
– Это они, они! – громко прошептал Рома.
Старик что-то шепнул своей спутнице, указал на барную стойку и вся троица направилась туда. С головой погруженные в танец восточники сперва не обратили внимание на чужаков, пока те не прошли мимо них, заставив приковать к себе подозрительные взгляды.
Чувство подсказывало Матвею, что в любую минуту может произойти что-то неладное.
К тому времени как незнакомцы подошли к барной стойке, все собравшиеся, несмотря на продолжающуюся играть музыку, уже перестали танцевать и смотрели только на них. Йован, как и беседующий с ним Олег Викторович, заметили троицу самыми последними.
– Оу, а это кто у нас? – не растерялся Йован и, заметив как остальные восточники более не были увлечены танцем, выключил музыку. – Никак гости с другой станции?
Остававшийся на чеку Матвей постарался незаметно подойти сбоку к тому коренастому с туповатым лицом и сесть на краешек стола. Сделав это, он заметил как Олег Викторович, продолжая сидеть на стуле, с прищуром вглядывался в старика в кепке, словно бы изучая каждую черточку его лица.
– Да, так и есть, – ответил хрипло старик и оглянулся назад, застав на себе взгляды всех собравшихся. – Как-то не очень гостеприимно вы встречаете выживших с других станций.
– Гости на Востоке у нас, знаете ли, в диковинку, – стал объяснять Йован. – Не все горят желанием посетить самую холодную станцию Антарктиды.
– М-да, пожалуй, мало кто захочет, – согласился старик. В его голосе чувствовалось напряжение, которое передалось двум его спутникам, повернувшихся лицом к посетителям. – Какой-то праздник?
– Вроде того, – ответил Йован. – Налить вам? Или может хотите поесть?
– Нет, спасибо. На самом деле я ищу одного человека. Зовут Матвеем, фамилия Беляев. Он собиратель. Мне сказали, что я могу найти его здесь, на Востоке.
При упоминании имени Арина переглянулась с Матвеем и подошла к нему поближе.
– Да, я знаю Матвея, – ответил Йован.
– Чудно. Он сейчас здесь? Мне нужно поговорить с ним.
– Видите ли, как я и сказал, мы на Востоке не слишком привыкли к чужакам. – Йован взял один из стаканов и стал протирать его тряпочкой. – И чтобы перестать таковым как минимум на этот вечер для нас, восточников, лучше всего будет вам назвать ваши имена и станцию, из которой вы прибыли.
Незнакомец и рта не успел открыть, как в диалог, внезапно, вмешался Олег Викторович:
– Пускай не утруждает себя, Йован, я скажу тебе с какой они станции. – Лицо старосты охватила злобная судорога, а зубы заходили ходуном. Он указал пальцем на старика в кепке. – Я узнал тебя. Ты младший брат Зотова, сославшего нас сюда. – После чего крикнул всем остальным: – Это прогрессисты!
Слова старосты прозвучали для всех как боевая команда. Все они взревели и схватились за бутылки, ножи, одним словом все, что попалось под руку.
В этот самый миг один из спутников старика, тот, что с туповатым лицом, потянулся к поясу с явным намерением достать оттуда оружие. Матвей швырнул в него стул и, выиграв необходимую ему секунду, набросился на него, подставив к горлу сломанную ножку брошенного им же стула.
Чего Матвей не учел, так это черноволосую девчонку, ловко вынувшую пистолет из кобуры за поясом. Она навела ствол ему на голову, взвела курок и наверняка бы выстрелила, если б не раздавшийся рядом с ней строгий голос Йована:
– И думать не смей, – велел он, держа ее на мушке старой двустволки, которую успел достать из под прилавка во время начавшегося переполоха.
– Тихо, успокойтесь, – спокойным тоном произнес старик в кепке. – Мы никому не причиним вреда.
– Вот как? – вмешался в разговор Йован. – А оружие, стало быть, для красоты носите?
– Нет, для таких вот ситуаций, – объяснил тот.
– Да чего с ними разговаривать? Кончить уродов и все тут! – крикнул из толпы Паша Орлов, судя по сиплому голосу. – На Востоке нет места прогрессистам!
– Без тебя разберемся, захлопни варежку! – грозно ответил соплеменнику староста и вернул свой взгляд на главного прогрессиста. – Вы допустили большую ошибку явившись сюда, еще и с оружием.
– Возможно, – голос старика в кепке по-прежнему оставался спокойным, что не могло вызывать скрытого уважение. – Но у меня не было времени на раздумья.
– Что ж, теперь у тебя и твоих людей будет его предостаточно, пока все вы будете сидеть под замком.
– Нет! – голос прогрессиста дрогнул, на мгновение лишившись того спокойствия, бывшее с ним прежде. – Послушайте, я и мои люди пришли сюда за помощью.
– Помощью?! – Олег Викторович впал в ярость. – Ты, видать, издеваешься?
Прогрессист предпочел не отвечать на вопрос Олега Викторовича и, поджав нижнюю губу, произнес:
– Давайте просто поговорим без угрозы жизни друг другу, это все, о чем я прошу. Опустим оружие…
– Сначала вели это сделать своим людям, – твердо произнес староста.
– Послушайте, я просто ищу собирателя, имя Матвей, фамилия Беляев. Все, чего я хочу – это поговорить с ним. Больше ничего.
– Тогда вам следует опустить оружие, – внезапно вмешалась в разговор Арина, выступив вперед. – Потому что ваша дамочка как раз держит его на прицеле.
Прогрессист взглянул на Матвея, прижимающего острый обломок деревянной ножки к шее коренастого. Стоит ему нажать чуточку сильнее…
– Это действительно вы? Беляев Матвей?
– Да, – поняв, что скрывать этого более не имело смысла, ответил он.
– Надя, опусти оружие и положи его на стойку, – строго велел старик той черноволосой.
