– Сейчас будет фото на память, – подумал Хардинг и сделал снимок, на котором его начальник сидит на скале.
– Кажется, он меня тоже сфотографировал, – догадался Дон и посмотрел в другую сторону.
Среди всех этих валунов прошли десятки часов работы, сотни образцов были вырваны из почвы и отправлены в контейнерах наверх, в стены лаборатории. Над некоторыми корнями уже велась работа, но далеко не все они были пригодны для дальнейшего восстановления. Соленая вода разрушила слишком много и продолжала разрушать и изменять природу и все то, что было похоронено на дне.
А Хардинг успел подплыть к белой полусфере, которую облепил зеленый налет. Пагода хорошо сохранилась, в нише сидела золотая статуя Будды, за которой расположился рельеф, на котором было дерево. Хардинг сделал несколько снимков, и ему показалось, что что-то проплыло недалеко от него. Он посмотрел по сторонам, немного занервничав, местную подводную фауну сложно было назвать безопасной. В бывшем индийском океане плавало много хищных и ядовитый тварей, которые успели немного измениться, приспособившись к новой среде. Надо было соблюдать осторожность, Хардинг замер, а его глаза продолжали что-то искать.
Он надеялся, что ему показалось, но паника почему-то только усилилась. И это ощущение оказалось право, когда Хардинг заметил на ступеньках нечто длинное и полосатое. Это была крупная морская змея, которая, казалось, проплыла совсем рядом с ним. Из-за таких ядовитых созданий иногда приходилось срочно подниматься на поверхность, но Хардингу больше хотелось знать, что она здесь только одна, и не мог оторвать от нее глаз. А змея продолжала спускаться вниз по лестнице, ее чешуя мерцала, переливалась голубыми оттенками.
– А где голова? – подумал Хардинг, пытаясь понять это.
Совсем скоро надо было возвращаться на остров, стоило поторопиться, кислород в баллонах был почти на исходе. Дон уже был готов к всплытию, а Хардингу надо было как-то проплыть мимо змеи, за которой он продолжал наблюдать. Он даже сделал несколько снимков, когда ее двухметровое тело ползло по ступенькам. Внезапно загорелся индикатор на его запястье, Хардинг это заметил и поспешил сначала на несколько метров в бок, а потом вперед в сторону Дона, который махал ему.
– Знаю, – подумал Хардинг, заметив, что у Дона тоже загорелся индикатор. – У меня тут особые обстоятельства.
Змея была уже позади, но ласты Хардинга продолжали двигаться непривычно быстро. Впервые за долгое время он так быстро плыл, но через несколько метров все-таки немного замедлился и обернулся, надеясь увидеть вдалеке то, с чем так не хотел сталкиваться.
На земле у ступенек переливалась змеиная шкура, на которой чернели окольцовывающие полосы. Хардинг успокоился, но потом почувствовал небольшой толчок, словно в него что-то врезалось на уровне груди. Снова стало страшно, но на этот раз паника заставила его замереть и задержать дыхание. Хардинг медленно повернул голову и посмотрел вперед, это был крупный желтый морской конек.
– Ну, привет, – подумал Хардинг, рассматривая еще одно подводное создание.
Хардинг решил его сфотографировать, не зная, что произошедшее уже успел снять Дон, которого рассмешила его реакция.
– А вода вокруг него чуть не пожелтела, – подумал Дон, продолжая ждать у отверстия.
Хардинг, конечно, успокоился, но ног теперь почти не чувствовал, снова вспомнил про индикатор и поплыл дальше к Дону. Вверх они поплыли уже вместе, отцепились от тросов, преодолели еще несколько метров и вынырнули.
– С возвращением, – сказала Отум, которая стояла у бассейна.
Ее светлые волосы стали немного длиннее и были зачесаны назад, глаза были немного сонными и приветливыми. Отум стояла, держась правой рукой за живот, который успел подрасти. На ней была одна из футболок Мауи, он ей их одалживал, потому что большая часть вещей ей стала мала. На желтой ткани были нарисованы рыбьи скелеты, поплавки и крючки.
Отум вспомнила того, кто являлся отцом ее ребенка, вспомнила тот вечер, когда они отмечали зачисление на Нефрит. Выпила она тогда слишком много, но каким-то чудом смогла вернуться домой, прихватив с собой подруг. Никому, кроме Зои, она об этом больше не рассказывала, но остальным и так было все понятно. Они все проходили обследование за две недели до отправления, судя по их результатам и по недавнему анализу крови Отум, ее беременность была равна двадцати двум неделям.
– Доброе утро, – сказал Хардинг, достав трубку изо рта. – Решила погулять?
– Да, немного, – ответила Отум, которая до этого работала в лаборатории над корнем Гревиллии.
– Тебе как раз сейчас нужен свежий воздух, – сказал Дон, вылезая из бассейна. – Надеюсь, тошноты больше нет?
– Нет, уже лучше.
Хардинг тоже вылез из бассейна и снял маску, за которой показалась густая борода. Он уже давно не брился, почти два месяца. Лицо Дона тоже заросло местами седой щетиной, также он немного похудел, как и Мауи, который сидел на диете.
– Неужели это было последнее погружение? – сказал Хардинг, снимая ласты.
– В этом месяце точно последнее, но здесь наша работа закончена, – ответил Дон. – Кстати, чего ты так морского конька испугался?
– Я испугался того, что это мог быть не морской конек, – ответил Хардинг. – Я у пагоды наткнулся на морскую змею, она проплыла совсем близко.
– Снимки сделал? – спросила Отум.
– Снимки пагоды или змеи? – уточнил Хардинг.
– Или морского конька? – пошутил Дон.
– Я все снял, и конька тоже, – сказал Хардинг, отсоединяя камеру от костюма.
– Видел бы ты некоторые мои снимки, – заинтриговал Дон.
– Уже вернулись, – послышался голос Этны.
– Да, теперь можем отправляться, – сказал Дон.
Хардинг и Дон пошли переодеваться, а Этна вместе с Отум отправились обратно на второй этаж в медпункт, где также находилась небольшая операционная. Они вошли, Отум села на кушетку, которая стояла у стены, а Этна открыла один из ящиков шкафа, чтобы достать шприц.
– В прошлый раз все показатели были в норме, – сказала она, глядя на результаты недельной давности.
– Надеюсь, с ними по-прежнему все в порядке, – произнесла Отум, затягивая жгут на своей руке.
– Как самочувствие? – спросила Этна и закрыла ящик.
– Нормально, но иногда немного мутит.
Этна подвинула стул на колесиках к кушетке и села на него, ее взгляд в очередной раз наткнулся на живот Отум. Сама Этна не знала, каково это быть в положении, она всю свою жизнь занималась карьерой. И даже когда она еще была замужем, она не планировала заводить детей.
Игла проткнула вену, шприц начал наполняться кровью. Отум не любила этот процесс, у нее почти сразу же заложило уши.
– Потерпи еще пару секунд, – сказала Этна, заметив, что Отум побледнела. – Сейчас дам нашатырь.
Этна встала, положила шприц на стол и подошла к шкафу, из которого достала небольшую белую бутылку и диск, который был немного смочен сильно пахнущим содержимым этой бутылки.
– Спасибо, – сказала Отум, когда Этна намазала нашатырем ее виски.
– Не за что, – сказала Этна, заметив изменения в чертах лица Отум. – Ты завтракала?
– Почти нет, только немного воды выпила.
– Все еще тошнит?
– Уже не так часто, но некоторые запахи сводят меня с ума.
– Какие запахи? – поинтересовалась Этна, присаживаясь за стол.
– Корицы, крема для рук и мужского парфюма, – ответила Отум.
– Поэтому ты пытаешься подальше держаться от Мака? – продолжила Этна, выливая кровь из шприца в пробирку.
– Да, но надеюсь, он это не принимает близко к сердцу.
– А какие запахи нравятся?
– Резины, цветков кактуса и то, как пахнет от Хардинга, – ответила Отум, когда ее кровь отправилась в центрифугу.
– То есть запах табака, – произнесла Этна, нажимая на кнопки на приборе.
– Я уже и не понимаю, что и как пахнет, мне даже нашатырь стал казаться приятным, – продолжила Отум.
– Надо же? – удивилась Этна. – Но сейчас тебе это даже на руку.
Центрифуга стала замедляться, а потом совсем остановилась, Этна достала из нее пробирку и вставила в анализатор, который стоял рядом. Загорелся индикатор, процесс начался, и через пару минут результаты были готовы.
– Гемоглобин немного упал, но все остальное в норме, – сказала Этна, глядя на показатели. – Думаю, стоит назначить небольшой курс витаминов.
– Ясно, – сказала Отум и о чем-то задумалась.
Этна распечатала результаты, оставила их на столе и отправилась к своему компьютеру. В помещении никого не было, все остальные пошли на кухню смотреть последние снимки дна. Экран загорелся, на нем высветился список экспериментов, которыми занималась Этна. Один из них почему-то был в отдельной зашифрованной папке, которую она открыла.
Некоторые виды растений были потеряны, многие образцы, которые были подняты со дна, не подлежали восстановлению, но из них можно было извлечь ДНК. В этой папке и хранилась информация об этом, несколько десятков цепочек, которые принадлежали в основном цветам, некоторые из которых были хищниками. А на полке над компьютером стояла небольшая банка с пробирками, в которых продолжали оставаться живыми клетки этих растений. Этна словно извлекла из их мертвых тел еще живые органы, которые можно было в чем-то применить.
Она и решила этим заняться, правда, держала эти эксперименты в тайне. Этна зашла в соседнюю лабораторию, где за одним из столов сидел Мак. Он был там совсем один и очень сосредоточено извлекал семена из коробочки какого-то растения. Он был так занят, что даже не заметил, как вошла Этна, которая уже стояла среди контейнеров с тем, что удалось спасти.
– Может, взять водоросли или одолжить табак у Хардинга? Нет, не то, – подумала Этна.
Все образцы были слишком ценными, некоторые были в единственном экземпляре, их контейнеры были помечены фиолетовыми линиями. Остальные образцы были не менее важными, чтобы рисковать ими, делая с ними то, что задумала Этна.
– Может, на острове что-нибудь найду? – подумала Этна и покинула лабораторию.
На лестнице он встретила Арбель, которая тоже шла к растительности. Надо было заняться опылением, и Этна решила ей в этом помочь.
– Как дела у Отум? – спросила Арбель, когда они уже приближались к цветущим местам.
– Все хорошо, только анализы изменились незначительно, и я решила назначить ей витамины, – ответила Этна, разыскивая взглядом нужный образец.
– Может, использовать плод или семя? – подумала Этна, заметив на ветке еще не созревший абрикос.
В тот же день Этна незаметно сорвала сразу два еще зеленых абрикоса. Один из них отправился в питательный раствор целиком, а у второго была использована только кость.
– Надо было сорвать третий, – подумала Этна, вкалывая раствор ДНК в мякоть.
Был уже вечер, начало темнеть, остальные работали в соседнем помещении. Этна спрятала две колбы с абрикосами за монитором и поспешила на остров, надеясь, что больше никого не встретит по пути.
В коридоре и на лестнице никого не было, она спустилась на первый этаж и отправилась к растительности. По периметру острова включились светодиоды, а небо над стенами еще было немного красным. Итон, который закончил диагностику одного из двигателей, вылез из люка и заметил ее.
– Надеюсь, она меня не заметит, – подумал он и аккуратно закрыл люк.
Он вместе с Доном, Хардингом и Огами продолжал заниматься изготовлением сигар. Даже можно было сказать, они в этом деле уже далеко продвинулись. В двигательном отсеке под потолком гирлянда из листьев сменилась уже в третий раз, а в свободном углу появился небольшой стол, на котором уже успели свернуть десятки самокруток, которые там же и хранились в небольшом контейнере. А под столом стояли еще три контейнера, в которых ферментировались листья. Стены этого небольшого помещения уже давно пропитал запах табака, а когда люк открывался, этот терпкий запах вырывался наружу.
Итон поспешил в свою комнату, прихватив с собой три сигары, ему хотелось немного расслабиться после этого нелегкого дня. Нефрит уже плыл в другом направлении, и это была полностью его заслуга. Он почти весь день провел на капитанском мостике, контролируя поворот острова, который никто из обитателей не смог почувствовать. Надо было немного изменить маршрут, чтобы через пару недель оказаться в районе Уральских гор.
Этна его не заметила, и через несколько минут он уже был в своей комнате.
В шкафу за одеждой была спрятана лестница, Итон поставил ее под одним из окон и поднялся вверх. Небольшим ключом, который лежал у него в кармане, он открыл раму окна и выбрался наружу, в каком-то смысле на огромную крышу этого плавучего сооружения. Итон посмотрел в окна на поверхности над его ногами, в спальнях никого не было, а в гладкой поверхности стекол отражались звезды, и он посмотрел вверх, присаживаясь рядом с открытым окном.
Казалось, что до луны можно было достать рукой, было видно каждый ее кратер. Итон достал из кармана одну из сигар и зажигалку и закурил, продолжая наслаждаться прекрасным видом.
– Надо было взять телескоп, – подумал Итон и выпустил изо рта клубы дыма.
Потом он лег на спину, полежал пару минут и заметил, что в одной из комнат загорелся свет. Он включился в спальне Хардинга, который вошел и открыл створку своего шкафа. Итон его заметил, встал, подошел немного ближе и постучал в окно. Хардинг немного вздрогнул и посмотрел вверх, он явно не ожидал увидеть за стеклом Итона, который жестами попытался ему что-то объяснить.
– Я не понимаю, – кричал Хардинг и решил отправиться в его комнату.
Там он сразу заметил лестницу.
– Поднимайся, – сказал Итон, который показался сверху.
– Хорошо, – сказал Хардинг и полез вверх. – Во всех комнатах окна открываются?
– Да, – ответил Итон. – Но ключи есть только у меня.
– А здесь достаточно холодно, – заметил Хардинг, оказавшись снаружи.
– Ночью всегда холодно, а днем невыносимо жарко, даже можно еду разогревать.
Они разместились на крыше, некоторое время смотрели на небо и курили. А когда им стало совсем холодно, они спустились вниз. Хардинг пошел спать, Итон убрал лестницу в шкаф. А через несколько дней они снова поднялись на крышу.
– И все-таки это хорошее место, чтобы покурить, – сказал Хардинг, лежа у окна.
– Согласен, но главное, чтобы Этна и еще некоторые об этом не узнали, – произнес Итон и затянулся в последний раз.
Каждый из них о чем-то задумался, глядя на небо. Хардинг встал и подошел ближе к краю строения, чтобы увидеть воду.
– Только осторожно, – сказал ему Итон, зная, что у него на уме.
– Красиво, – тихо сказал Хардинг, когда увидел то, что его интересовало.
Вид был прекрасный, звездное пространство отражалось в спокойной воде. На горизонте можно было заметить белую полосу, которая разделяла небо и океан, которые были одинаково черны. Луны не было, она скрывалась где-то за тучами.
– Я спускаюсь, – послышался сзади голос Итона.
Надо было уходить, Хардинг уже трясся от холода. Он еще немного посмотрел на небо, повернулся и заметил, что в окнах горел свет. Что-то заставило его подойти ближе к свету, и он увидел Дона, который сидел за столом. Перед ним лежала коробка с ампулами, а в руке был шприц. Хардинг немного занервничал, но продолжил смотреть на то, как Дон делал себе инъекцию, заметил, что вся его рука была синей от уколов.
– Что происходит? – подумал, нахмурив брови, Хардинг.
– Спускайся, – крикнул снизу Итон.
– Сейчас, – крикнул в ответ Хардинг и заметил, что Дон упал на пол.
Хардинг поторопился вниз, поторопился в комнату Дона, который все еще лежал на полу.
