– Зачем вы встали? – Я с трудом сдержала раздражение.
– И вам доброго вечера, – насмешливо произнёс маг. – Вы опять принесли мне лечебную отраву?
Хрипота из его голоса ушла, язвительность никуда не делась.
– А вы предпочли бы вино? – осведомилась я. – Или что-нибудь покрепче?
– Не искушайте, – вздохнул он. – Дорого бы я дал за бутылку разэ?нского выдержанного…
– Вернётесь в Асгэр – пейте на здоровье. – Я сунула ему в руки тарелку с мясным рагу. – Сами справитесь? Я за отравой.
– Держать в руке ложку – дело нехитрое, – проворчал маг.
– Не скажите, – возразила я. – Иногда об этом как о величайшем счастье мечтаешь несколько денниц подряд.
Он удивлённо посмотрел на меня, и я поспешила покинуть комнату, ругая себя последними словами. Асгэрец не виноват, он просто не понимает, как ему повезло. Сила постепенно вернётся к нему, сначала тоненьким ручейком, затем полноводным потоком. Магия позволит ему исцелять, открывать порталы, властвовать над миром… а я буду помогать Айшет копить деньги, чтобы починить систему обогрева.
Софен процеживала отвар через марлю. Ловкие, несмотря на почтенный возраст, руки привычно колдовали над кастрюлькой.
– Держи, – улыбнулась жрица. – Раз ты так просила, я добавила немного мёда. Стало послаще.
Поблагодарив, я вернулась обратно. Маг расправился с рагу и обессиленно сполз на подлокотник кресла.
– Долго ещё продлится это убогое состояние? – капризно спросил он. – Хуже, чем во младенчестве, демоны раздери! Там, по крайней мере, ты не сознаёшь, насколько беспомощен!
– Вы восстанавливаетесь с невероятной скоростью и даже не представляете, как милостива к вам Предвечная, – я подхватила его и помогла сесть. – Выгорели в ноль, пролежали ночь на мёрзлой земле и отделались парой дней слабости… Пейте.
Маг скривился, глядя на кружку.
– Карен, признайтесь, вам доставляет удовольствие поить меня этой дрянью?
– Разумеется, – с готовностью подтвердила я, весьма удивлённая тем, что он запомнил моё имя. – Повседневная жизнь жриц скучна, нам не хватает развлечений. Поэтому мы обожаем затаскивать в храм выгоревших магов и пичкать их отвратительными на вкус лекарствами.
Он покраснел до кончиков волос.
– Почему рядом с вами я постоянно чувствую себя идиотом? – впервые без издёвки тихо спросил маг.
– Пейте, – повторила я, поднося кружку к его рту. – Вы нашли уборную и душ? Вода только холодная, так что с утра я пришлю к вам кого-нибудь из послушников с ведром кипятка.
– Не надо. – Он оторвался от отвара и взглянул мне в глаза. – Я не настолько изнежен, как вам кажется. Помоюсь и холодной.
– Замёрзнете. Здесь родниковая вода, ледяная. Не отказывайтесь, вам ещё рано совершать новые подвиги. Может, принести книгу?
– А у вас есть? – встрепенулся маг.
– Где-то были. Я поищу.
– Весьма вам признателен. Снотворным, так понимаю, вы меня больше пичкать не будете?
– Эта порция, – я показала пустую кружку, – последняя. Дальше организм справится сам.
– Отрадно слышать, потому что я выспался на год вперёд.
– Но пить отвар всё равно придётся. Вы же хотите поскорее поправиться? – разочаровала я его.
– Разве я могу лишить вас развлечения? – он не остался в долгу.
Встал он самостоятельно, но тело плохо слушалось, пришлось помочь ему доковылять до кровати.
– Я за книгой, – предупредила на всякий случай.
Маг поблагодарил взглядом.
Книги в храме не пользовались спросом, читать было некогда, но несколько штук я видела у Лиары. Жрицу я обнаружила перебирающей отрезы ткани в кладовой.
– Вот эти можно продать, – повернулась она ко мне. – Годятся разве на шторы, мы и без них обойдёмся. Парчи два рулона валяется, тоже вещь бесполезная… Карен, когда открывается ярмарка в Дзауге?
– В первый день зимы. Хорошая мысль. Это аскошские ткани, сейчас они в цене.
– Не пропадём! – подмигнула Лиара. – Ты по делу?
– Хочу попросить у тебя разрешения взять книги для своего мага (демоны! Вырвалось же!), ему скучно лежать целый день без движения.
– Бери, конечно… Ещё, смотри какая красота – гутэрский шёлк! Раньше из него мы шили праздничные платья. Я даже не думала, что сохранились остатки.
Ткань в руках Лиары переливалась всеми цветами радуги. Из подобного шёлка был мой свадебный наряд. Мерзкое, ненавистное, постыдное воспоминание… Наверно, я невольно отшатнулась, потому что Лиара испуганно охнула:
– Карен, с тобой всё в порядке?!
– Да, – я быстро овладела собой.
Прошлое не вернётся. Ни плохое, ни хорошее. И отец, и Вэшир на Небесах, хотя, будь моя воля, второго я своими руками отправила бы в Нижний мир без угрызений совести.
Книги Лиары оказались потрёпанными любовными романами, ровесницами владелицы. Такие усыпят без снотворного, как раз то, что надо выздоравливающему. Я заранее предвкушала, как вытянется лицо мага, едва он увидит названия «Магия любви» и «Невеста императора». Но моим коварным планам не суждено было осуществиться: когда я пришла, маг крепко спал, с нежностью обнимая подушку.
Романы я положила на стол и тихонько удалилась.
Жрица не должна злорадствовать.
***
Ночь я спала плохо. Снилось то, что я считала давно забытым. Поместье в Грэ?нше, бабушка, отец в парадной форме, мой школьный выпускной бал, море цветов… И по контрасту – вспышки боевых заклинаний, вопли сжигаемых заживо солдат, смазливое лицо Вэшира, после оно же искажённое ужасом в отблесках пламени. Дикие крики и боль, боль, боль…
Я не проснулась – вырвалась из кошмара, вся в ледяном липком поту. Вскочила, бросилась к окну, распахнула раму и старалась глубоко дышать морозным осенним воздухом. Стояла до тех пор, пока окончательно не продрогла и настоящий холод не вытеснил воображаемый. Затем залезла под душ, показавшийся тёплым. Смотрела, как по мертвенно-белой коже стекает вода, разглядывала свои руки – истончившиеся, чужие, с выступающей сетью голубых вен.
Тело никогда не станет прежним. А душа?.. Обрету ли я когда-нибудь покой?
Храм ещё спал, даже в комнате Рейши, которая поднималась ни свет ни заря, было тихо. Из жилой части храма я прошла в Большой зал. Здесь в рассеянных лучах солнца словно парила над постаментом статуя Предвечной – уменьшенная копия той, что находилась снаружи. Все статуи Праматери одинаковые: юная прекрасная девушка, окутанная волной распущенных волос, протягивает тебе навстречу руки и ласково улыбается. «Жизнь – это великий дар, – пронеслись в голове слова Айшет. – Каждый человек для чего-то создан и кому-то нужен».
Кому я теперь нужна? Боевой маг без магии, в уродливом обличии, с кастрированными способностями…
Стиснув зубы, я отправилась на кухню. Готовить я научилась уже в храме и частенько представляла, каким ударом для отца стала бы его дочь, суетящаяся у плиты. Появившаяся Айшет застала пыхтящую кастрюлю с кашей.
– Карен, приехали из Кисеза. Просят проводить покойного… я поеду.
Я вспомнила карту и присвистнула.
– Это же день пути туда и столько же обратно. Лучше я.
Жрица просияла. Айшет не любила покидать храм, да и толку от неё, если честно, здесь было гораздо больше, чем от меня. Я до сих пор не умела ни шить, ни вязать, драила пол по-мужски неуклюже и с содроганием взирала на стиральную доску. Зато словно в насмешку обряды мне давались на удивление легко. Быть может, император не так уж заблуждается, и благодать Предвечной как-то связана с магией? Мой отец гордился, что я пошла в него, а не в маму, у которой был всего лишь третий уровень. Всего лишь… Маг третьего уровня умеет строить порталы на любой конец света, а исцеляет одним прикосновением.
Перед храмом поджидала телега – простенькая, из тех, в которых возят сено. Сено в ней и было – целый стог, не меньше. Я с удовольствием вдохнула аромат полевых трав. Пожилой мужчина в тёплой поддёвке поклонился, подметая седой бородой брусчатку.
– Доброго утречка, госпожа жрица. Раненько вы поднимаетесь, я уж боялся, ждать придётся. Меня Аленшем зовут. Не взыщите за неподобающий вид, секретности ради пришлось делать вид, что на покосы еду.
– Ничего страшного, – я взгромоздилась на сено и повернулась к Айшет: – Распорядись отнести магу горячей воды и напомни Софен про отвар. Он должен пить его три раза в день. И кормить его не забывай!
– Не беспокойся, – заулыбалась жрица. – Не дадим твоему магу помереть с голоду.
В дороге, несмотря на тряску, мне удалось подремать, восполняя кошмарную ночь. Добирались долго, время от времени я просыпалась, переворачивалась на другой бок и засыпала дальше. Ближе к полудню пришлось просить Аленша остановиться, чтобы справить естественные надобности, второй раз он сам тормознул у густого леска и ненадолго покинул своё место на козлах. В Кисез приехали в сумерках. Оказалось, жрицу здесь дожидался не только покойник: целая толпа народу встречала нас у ворот. Слава Предвечной, в первом же доме хозяйка догадалась пригласить меня к столу, а то желудок уже голодно урчал. Всего набралось трое усопших, семь младенцев от денницы до полугода и четверо влюблённых, умоляющих благословить их союз.
– Раньше-то мы сами в храм приезжали, а сейчас боязно, – пояснил Аленш. – В новостях пишут, к жрицам обращаться запрещено. Староста наш тоже вначале указ зачитал, а потом молвил так, вскользь, что нужно забрать сено с покосов в долине у храма. Вот мы и подгадали, чтобы не из-за одной семьи рисковать.
Я порадовалась, что заменила Айшет: та вряд ли справилась бы с таким количеством обрядов. Но и у меня к полуночи кружилась голова, хорошо, что жрицам выгорание не грозит. Последнее благословление я провела с восходом солнца, и мы с Аленшем сразу отправились обратно. На той же телеге, правда, лошадь сменилась. Новая, норовистая гнедая, шла бодрой рысью, и обратно в храм мы доехали засветло. Прощаясь, Аленш сунул мне в руку небольшой мешочек и подмигнул.
– Вы, госпожа жрица, в телеге забыли. Теперь к середине зимы ждите – говорят, шишки у вас больно хороши.
Отнекиваться я не стала. Благодарно поклонилась и отправилась к себе, разминая затёкшую спину. Два дня в пути – с непривычки тяжело. Император воссоздавал сеть стационарных порталов, и это было то единственное, в чём я его всей душой поддерживала.
Только ноги сами собой принесли меня под дверь гостевой комнаты. Вспомнив о приличиях, я вежливо постучала.
– Входите, Карен.
– Магия вернулась? – спросила я, едва войдя. – Вы увидели мою ауру?
Маг, пристроившийся в кресле с книгой, ухмыльнулся.
– Я узнал ваши шаги. Вы одна в этом храме не ходите, а чеканите шаг, словно гвардеец на плацу. Удивительно, как такое хрупкое создание может ступать настолько твёрдо. Хотя магия тоже при мне.
Он щёлкнул пальцами, рисуясь, и вместо тусклого света лампы комнату залило потоками яркого света. Хвастун.
– Прекрасно. Вы пили отвар?
– Скоро эта гадость полезет у меня из ушей. Но должен признаться, средство весьма действенное. Вам следует запатентовать свою целебную отраву, боевые маги выстроятся за ней в очередь.
– Обязательно воспользуюсь вашей идеей… Вы не голодны? Восстанавливающийся организм должен постоянно требовать пищи.
– Аппетит зверский, – сознался маг. – Только мне неловко, что еду сюда приносите то вы, то пожилые женщины. Я вполне в состоянии дойти до столовой.
– В нашем храме нет столовой, – разочаровала я его. – Когда-то была, но нас осталось так мало, что проще есть на кухне. Так что, если не побрезгуете, милости прошу. Сейчас схожу переоденусь с дороги и зайду за вами. Заодно принесу ваши ботинки, их почистили от гари.
– А я уж думал, вся моя форма приказала долго жить, – рассмеялся маг.
Он отложил книгу и поднялся, оказавшись всего на полголовы выше меня.
– Я ведь так и не поблагодарил вас, Карен. За спасение, за то, что не лежу беспомощным овощем…
– Благодарите Предвечную, жрицы лишь исполняют свои обязанности. Я зайду через полчаса.
Мне показалось, или он обиделся?
В коридоре я прислушивалась к своим шагам. Походка как походка, что он выдумывает?! Вычёсывая из волос травинки, подхваченные в телеге с сеном, я пожалела о своём опрометчивом визите: и так похожа на страшилище, так теперь с полным правом могу называться чучелом соломенным.
Мешочек, переданный Аленшем, я переложила в шкаф. Потом отдам Айшет и получу очередную порцию упрёков. Сейчас я хотела есть до такой степени, что желудок жалобно ныл.
Своим ботинкам маг обрадовался, словно любимой девушке. Обулся, цокнул каблуками.
– Не делайте такие глаза, Карен. Всю обувь для армии Асгэра изготавливают трёх-четырёх ходовых размеров. А у меня, как видите, слишком маленькие ноги, приходится шить на заказ и здорово переплачивать. Так что за сохранность моих ботинок я благодарен вам не меньше, чем за спасение жизни.
– У коммандера элитного отряда проблемы со средствами? – Я иронично вздёрнула бровь.
– Деньги – полбеды, вы попробуйте уговорить военного сапожника выполнить работу быстро, и чтобы маршал именно в это время не отдал очередной приказ бросить всё и вступить в бой где-нибудь на другом конце Аргэра… Кстати, как давно вы в курсе моего звания?
Вопрос он задал не меняя беззаботного тона, и тем не менее я почувствовала напряжённость.
– С первого дня. Главная жрица храма разбирается в ваших знаках отличия.
– А что вы сделали с моей формой?
– Её сожгли вместе с остальным мусором. – Я смело взглянула в посуровевшее лицо. – Вам не о чем беспокоиться: храмы не доносят императору о тех, кому помогают, будь это беглый преступник или офицер враждебной армии. Именно из-за этого Негар и ополчился на жриц… Идёмте есть.
На кухне собралось непривычно много народу. Лиара чистила яблоки на повидло, обе девочки ей помогали, послушники с аппетитом наворачивали что-то вкусное и горячее, отчего у меня немедленно началось обильное слюноотделение. Рейша колдовала над кастрюлями.
– Карен! – обрадовалась она. – Вернулась? Садись, сейчас я тебя накормлю… Ой, господин маг, доброго вечера! Вы суп будете? Или овощей тушёных положить?
– Всего и побольше, – за мага ответила я. – Где Айшет?
– Они с Софен, проверяют запасы трав – что можно продать без ущерба для храма.
– Видите, как скоро осуществилась ваша идея? – повернулась я к магу. – Вы отомщены: чудодейственная гадость пойдёт в массы. На вас проверили, теперь станем травить людей.
Маг, на которого уставились все без исключения – даже Миран и Скойш оторвались от еды, – сохранил невозмутимость. Спокойно принял из рук Рейши тарелку с супом, сел за длинный стол.
– Я так и понял, что являюсь для вас подопытным образцом, – улыбнулся он мне с очарованием кота, играющего с мышью. – Вы ведь с моей помощью выясняли предел человеческого терпения. Ничем иным столь мерзкий вкус не объяснить.
Найда с Азирой захихикали, Лиара добродушно рассмеялась.
