Ирвин Старквайзер, первый посол Лотиана и его наставник, поджидал под козырьком у калитки. Ветер ерошил его короткие волосы и хлопал плащом.
– Опаздываешь, – отметил старик, сердито встопорщив седые усы.
Ирвин говорил мало, только по делу, и почти не выражал эмоций. Но Джей научился даже по молчанию угадывать настрой старика. Сейчас тот был действительно недоволен. А еще сильно нервничал.
– Я бы не опоздал, если бы ты прислал карету чуть раньше, чем за полчаса до встречи, – парировал Джей.
Ирвин шевельнул усами – виноват, признаю – и, более не тратя время, постучал молотком в виде тигриной лапы по обитой металлом двери. Горный тигр был фамильным гербом клана Риордов.
«Значит, – отметил про себя Джей, – старик привел меня в родовой особняк клана. Неужели он наконец-то решил ввести меня в общество островной знати?»
Все последние месяцы Ирвин избегал этой обязанности. Вместо этого он возил Джея по острову, показывая местные достопримечательности: древние развалины, плантации чая в горах, горные и рыбацкие деревушки. «Если хочешь понять людей, изучи их традиции и быт», – приговаривал Ирвин и вез к очередному храму или пастбищу. Джей пытался объяснить, что он с большей бы охотой познакомился с главами островных кланов, чем с замшелыми камнями, и что традиции Вольных островов ему отлично знакомы: как-никак его мать тут жила. Но Ирвин лишь качал головой: «Молодежь! Что с нее взять?» и вел дальше.
Калитку открыл привратник в сердоликовых одеждах Риордов и впустил в ухоженный сад. Прямо к особняку тянулась широкая дорожка из белых морских камушков. Справа на зеленом газоне красовались овальные валуны в окружении стриженого можжевельника. Слева, спадая каскадами, лился и журчал ручеек. Сам особняк был приземист, всего в два этажа, но зато состоял из множества корпусов и пристроек: отдельные гостевые домики, застекленные веранды для чаепития и настольных игр, хозяйственные и служебные постройки – все было разбросано по территории сада и соединено крытыми переходами. Такое расположение явственно говорило: только богач может себе позволить строиться на ограниченной, а значит, дорогой земле островов вширь, а не ввысь. И подобное заявление не лгало. Риорды владели столичным островом и потому могли себе такое позволить.
На дорожке возле особняка поджидал слуга. Он отвесил низкий поклон – ровно такой, какой полагался гостям, и повел мимо крыльца куда-то в глубь сада.
– Мы не идем в особняк? – удивился Джей. – Неужели нам даже в тепле дома отказано?
– Нет, – Ирвин помедлил. – Встреча пройдет на террасе у моря.
– На террасе? В такую погоду? Очаровательно.
Вслед за слугой они прошли через сад по крытому переходу, миновали несколько корпусов и оказались на просторной террасе. Терраса ярусами сбегала по склону скалы и заканчивалась массивным мраморным ограждением у края обрыва. На верхнем уровне террасы хлопотали слуги, подавая гостям напитки и закуски, там же стояли низкие чайные столики, диваны и кресла. На ярусах ниже неторопливо прогуливалась и общалась знать. Помимо сердоликовых цветов Риордов, тут мелькали сапфировые одежды Валиоров, аметистовые Караев, изумрудные Тиссонов и янтарные Антеев. Представители всех пяти кланов, заседающих в Конвенте, были в полном сборе.
«Что за проклятье тут затевается, – спросил себя Джей, – если все они собрались в одном месте?»
За Ирвином он спустился на самый нижний ярус террасы, откуда открывался вид на залив. Крыша со скатами спасала от дождя, но ветер хлестал немилосердно. Море штормило. Волны бушевали, разбиваясь в пену о скалы внизу. Брызги взмывали вверх и прилетали мелкой соленой пылью. Просто прескверно.
Чуть в стороне у перил стоял еще один гость. Судя по виду – посол Расколотых королевств. Крупный рыжебородый мужчина был облачен в меховые одежды, кожаные наручи и наплечники. В блестящих ножнах на поясе у него висел нож: жители Расколотых королевств были людьми суровыми и редко расставались с оружием. Правда, этот клинок болтался скорее для красоты, чем для дела. Впрочем, и меха на островах никто не носил. Снежной и холодной зимы тут в принципе никогда не бывало.
Джей плотнее запахнул полы плаща и оглянулся. Главы высших родов, наследники и матроны – тут сейчас блистала вся островная элита. И ему необходимо было войти в их круг общения. Чтобы изучить изнутри. Установить связи. Выяснить сильные и слабые стороны. Ведь знание – это оружие, которое можно использовать как во вред, так и во благо.
Если бы он только мог подойти… но нельзя. Здесь он чужак, даже имея статус посла. Требовалось ждать, когда кланы сами его пригласят, либо, когда его представит кто-то заслуживший доверие, например, такой, как Ирвин. А до тех пор ему было нельзя подойти, нельзя обратиться, да даже смотреть в их сторону и то было чем-то за гранью приличий. И чего только клятый Ирвин тянет с его представлением? Чего ждет? Или, может, чего-то боится? Насчет старика у Джея уже стали закрадываться подозрения.
– Ирвин, – позвал он, – скажи, а ты собираешься представлять меня кланам?
– Рано еще.
– А не будет ли слишком поздно? Разве сейчас не подходящий момент?
– Мы здесь не затем.
– А позволь узнать: зачем?
– Смотри, – Ирвин кивнул на море. – И жди, парень.
Ирвин всегда обращался к нему «парень» и никак иначе, и порой это жутко раздражало.
– Ждать? Чего, шквал побери?
– Просто жди, парень. И не выражайся как матрос. Тут такое не приветствуется.
Джей понял, что начинает терять терпение, и сделал глубокий вдох. Надо держать себя в руках. Если не контролируешь себя, то не контролируешь и свою жизнь. Этот урок Ксандера он выучил одним из первых.
От размышлений его отвлекло появление еще одной гостьи. Амалету выдало шуршание парчи и аромат корицы. С корицей она любила пить кофе, к которому в последнее время Джей тоже успел пристраститься.
– Ирвин, – Амалета изящно склонила голову в сторону старика. Джею досталась лукавая улыбка: – Посол Риверс.
Амалета была прекрасна. Тонкие черты лица, атласная кожа, выразительные губы, золотисто-медные волосы цвета заката. Накинутый на плечи плащ из темного бархата лишь частично скрывал обольстительные изгибы ее тела: узкое платье из белой парчи с янтарным тиснением и глубокое декольте почти не оставляли места воображению. Такие наряды любила носить Тиена. Джей был уверен, что даже выделка ткани, коснись он ее рукой, оказалась бы той же самой. Только открытым декольте Тиена предпочитала стойки-воротники, чтобы скрывать шрамы на шее – следы печального детства.
Ирвин отвесил ответный поклон. Джей пошел дальше: взял ладонь Амалеты и поцеловал воздух над кончиками ее пальцев.
– Мое почтение, Амалета.
За все время на Вольных островах они встречались всего несколько раз на частных приемах, которые устраивал Ирвин для крупных островных ремесленников и торговцев. Но даже этих немногих встреч хватило, чтобы понять: Амалета – шпионка. Причем явная и открытая. Правда, Джей пока не определился, на какой из кланов она шпионит. Вполне возможно, не на один. Но сейчас это не имело значения. Сейчас им полагалось исполнять свои роли: Джей изображал скромного гостя, а Амалета притворялась гостеприимной хозяйкой, хотя оба прекрасно знали цели друг друга – получить как можно больше полезной информации.
– Ты пришла, чтобы своим присутствием осветить нам этот сумрачный день? – начал игру Джей, стараясь смотреть Амалете в глаза. А глаза у Амалеты были красивые – серо-зеленые, как штормовое море.
– Не угадал, – качнула она головой. – Как и прогадал с комплиментом. Он настолько откровенный, что даже груб.
– А может быть, я хочу выглядеть грубияном.
– Для чего? – удивилась Амалета.
– Чтобы привлечь к своей персоне внимание. Видишь, я к тому же еще эгоист. Хочу, чтобы все внимание принадлежало мне, в то время, когда его заслуживаешь исключительно ты.
Глаза Амалеты потеплели, и вместо штормового моря в них забрезжил свет.
– Паяц, – прошептала она одними губами.
– Лгунья, – ответил Джей. – Говоришь, что не желаешь освещать этот день, а здесь уже стало светло.
Губы Амалеты дрогнули и поползли в улыбке – веселой, озорной, без ложной вежливости и притворства, и Джей понял, что своей цели достиг: хоть на мгновение, но он добился ее расположения.
– И все-таки я пришла с другой целью, – возразила Амалета. Ее лицо опять стало серьезным, хотя глаза все еще улыбались. – Я пришла вас согреть.
Она извлекла из складок плаща флягу, и внутри что-то приятно забулькало.
– Чай? – Джей недоверчиво выгнул бровь. На Вольных островах всегда грелись чаем, причем его пили обжигающе горячим как во время сухого, так и во время влажного сезона. – Или кофе?
– О боги, разумеется, нет! Тут и так подают чай и кофе. Я принесла вам бренди. Только он согреет в такую погоду.
Джей был полностью с этим согласен. Островной бренди считался одним из лучших. И, похоже, Амалета хорошо изучила его вкусы.
«Итак, игра началась, – мысленно улыбнулся он. – Осталось выяснить правила».
– Амалета, – мурлыкнул он. – И что же ты попросишь за глоток бренди?
– А я не стану просить. Вместо этого предложу: давайте сыграем. Совместим приятное… с веселым.
– Звучит… интригующе. Во что будем играть?
– Как насчет игры в сравнения? Ирвин, вы с нами?
– О, нет, благодарю, – покачал головой старик. – Игры и бренди – для молодежи. Мне же более по душе мягкое кресло и чай. Свободных кресел, похоже, уже не осталось, а вот чай я себе, пожалуй, найду.
Старик перехватил взгляд Джея и легонько кивнул: разбирайся с Амалетой сам. Доверяю. Джей взмахнул ресницами в ответ и повернулся так, чтобы видеть Амалету и море.
– Какие правила, Амалета?
– Ничего сложного. Простая игра в сравнения. Я сравниваю две вещи, а ты говоришь, чем они похожи. Даешь ответ быстро, и я даю тебе бренди. Потом мы поменяемся.
– Согласен, – улыбнулся Джей.
Игра была ему знакома с детства – они с матерью часто в нее играли, пока бродили по лесу и собирали ягоды на продажу. Условие отвечать быстро тоже несло в себе смысл: когда противник говорит первое, что приходит в голову, он, как правило, честен. Сегодня Амалета жаждала откровений. Что ж, будут ей откровения.
– Я начну или ты? – спросил Джей.
– Начинай ты.
– Как галантный кавалер могу тебе уступить, – Джей повернул руку ладонью вверх в жесте «я тебе доверяю» – у меня нет подозрений, что бренди отравлен.
– Раз так, то благодарю, – уступила Амалета, принимая доверие. – Мое первое сравнение: жизнь как река…
– …пока не замочишь в ней ноги, не научишься плавать, – выдал ответ Джей.
Амалета задумчиво склонила голову набок.
– Неплохо. Я бы сказала, что жизнь как река, поскольку течет незаметно. Но твой ответ мне нравится больше.
Амалета отдала флягу, и Джей сделал глоток. Спиртное обожгло горло и мягким теплом разлилось в животе. От удовольствия Джей прищурил глаза – бренди был высшего сорта. Кровь быстрее побежала по венам, и, казалось, даже пакостный ветер слегка поутих.
– Моя очередь, – сказал Джей, покачивая флягой. – Зайду с той же стороны, что и ты, но выберу другое сравнение. Жизнь как лабиринт…
– …ищешь в ней смысл, но в конце понимаешь, что его нет.
– Неожиданно, – хохотнул Джей и протянул флягу Амалете. Она не стала пить как утонченная дама: крошечными глоточками, лишь бы для вида. Вместо этого запрокинула голову и хлебнула как заправский матрос.
«Значит, никакого притворства. Игра будет вестись честно, а обмен будет равноценным», – сделал вывод Джей.
– Продолжим? – спросила Амалета.
– Я только вошел во вкус, – подтвердил Джей.
– Хорошо. Слово как кинжал…
– …может поранить. Это было слишком легко, Амалета. Давай усложним. Обида как ржавчина…
– …разъедает изнутри. Ничего сложного. А как насчет этого: доброта как яблоко…
– Интересное сравнение. Ответ: бывает с гнильцой.
Бровь Амалеты дернулась вверх.
– А у тебя, Джей, была интересная жизнь. Расскажешь?
– Как-нибудь при случае. Моя очередь: любовь как огонь…
– …тлеет и угасает.
– Любопытно, – хмыкнул Джей, а про себя отметил: у Амалеты была несчастная любовь, это стоит запомнить. – По мне, так любовь обжигает. Впрочем, как скажешь. Твоя очередь.
– Сплетни как платок…
– …минуя множество рук, становятся только грязнее. Истина как вода…
– Я бы сказала: не существует. Но это не соответствует условию, поэтому отвечу: бывает текучей.
Фляга переходила из рук в руки. Бренди обжигал язык, разгонял кровь и прояснял голову. У Амалеты мило порозовели щечки, заблестели глаза, и Джей решил, что от прелюдии пора перейти к более серьезным вопросам.
– Амалета, скажи, а ты случайно не знаешь, по какому поводу мы тут собрались?
– Думаю, мы скоро увидим, – она лукаво улыбнулась и указала на море. – Кланы хотят что-то нам показать.
– Знать бы что, – тихо пробормотал Джей и поглядел на море.
Серые волны перекатывались и колыхались, словно туша огромного монстра из сказок. Ветер сдувал клочья пены с верхушек волн, которые все бились и бились о скалы. Так что же такое задумали кланы? Может, собираются кого-нибудь казнить в назидание? Иногда судьбу обвиняемых отдавали в руки богов, позволяя морю решать: казнить или миловать. Но к подобному варварству редко теперь прибегали и уж точно не устраивали из него представление. Или, может, кланы хотят показать свою военную мощь и представить пару-тройку новых фрегатов? Но устраивать демонстрацию в такой шторм – полное безумие. Что же тогда они хотят показать?
За спиной тонко звякнул фарфор – вернулся Ирвин с чашкой чая в руках. Ветер принес абрикосовый аромат, и Джей постарался прогнать невольные воспоминания. Сейчас не время для грез. Настало время для торга.
Джей вплотную придвинулся к Амалете:
– Как насчет еще одной игры, Амалета?
Амалета покачала флягой, проверяя остатки бренди: булькало где-то на донышке.
– Хорошо. Предлагай.
– Игра называется «Ты – мне, я – тебе». Правила просты…
– Я знаю правила, Джей, – снисходительно прервала Амалета. – Но на этот раз начинай ты.
Джей кивнул, принимая условие: если твоя информация будет полезной, я предложу что-то взамен. Что-то не менее ценное.
– Предлагаю на обмен интересную новость. Поговаривают, что король Эглантин собирается женить сына. Своего наследника – принца Робера.
Джей сделал паузу, следя за реакцией Амалеты. Ее зрачки расширились, плечико дрогнуло и качнулось вперед – новость ее заинтересовала.
