– Даниель спрашивает тебя о налогах с поселка: кому маги должны платить?
Ив с благодарностью взмахнула ресницами и прочистила горло. Да, вопрос действительно был интересным. Прежде маги не строили поселений на землях Великих лордов и, следовательно, не платили им налогов. А как поступить теперь?
– Что скажешь, Ив? – снова спросил Даниель.
– Что ж, – начала она, – все последние столетия маги работали и жили там, где считали нужным, и за это право платили налог напрямую в казну короля. Так было всегда. Будет справедливо, если все останется как прежде. В поселке маги будут зарабатывать своей магией, а не землями или имуществом лорда. Следовательно, и платить за это право они должны в казну короля. Лорд Вернон, в свою очередь, сможет получать доходы от путников и торговцев, которые в скором времени обязательно потянутся в поселок на заработки или за помощью магов. И таким образом его интересы тоже будут удовлетворены.
Даниель с улыбкой кивнул и повернулся к пожилому вельможе в алом камзоле:
– Господин Астин, такой ответ устроит вашего лорда?
– Я передам ответ лорду Вернону, – поклонился тот. – Полагаю, устроит.
– Хорошо. Переходим к следующему вопросу…
– Умный ход, – Мира придвинулась ближе, и ее дыхание защекотало ухо. – Напомнить лорду об интересах короля и тем самым умерить его притязания. Ты хорошо разбираешься в законах. И в лордах.
– Я дочь Великого лорда, – напомнила Ив. – Я обязана разбираться в законах. И в лордах.
– Тогда почему ты отказалась от места в Совете? Ты бы неплохо смотрелась в одном из тех кресел.
– Мне там не место.
– Верно. Ты выбрала себе другую роль: стоять на вершине холма и смотреть, как по склону стекают потревоженные тобой песчинки.
Ив вздрогнула. В словах Миры не звучало насмешки или упрека. Только чистая правда. Истина, которая не давала спать по ночам и сжимала сердце от тревоги.
– Не думай, что это приятно: просто стоять и смотреть, – хрипло ответила Ив. «И не знать, какие будут последствия», – добавила она про себя.
– Я так и не думаю. По правде, я считаю, что настоящая причина твоего отказа заключалась в другом. Ты не хотела соперничать с Даниелем. Боялась его затмить и потому специально отошла в сторону. Со своей Силой ты поступаешь так же?
Ив резко обернулась, заставив Миру отпрянуть на шаг.
– Все думают, что я притворяюсь слабой? Чтобы не затмевать Даниеля?
Мира повела плечом.
– Думают, что ты намеренно не хочешь демонстрировать свою Силу. Или боишься.
– И Даниель тоже?
Мира опустила ресницы и с неохотой качнула головой.
– Он тебе верит.
– А ты – нет?
– Разве имеет значение, во что верю я?
Мира с вызовом сверкнула глазами, и Ив отвернулась, не зная, что сказать. Не зная, что хуже: чтобы все считали, что она притворяется слабой, или такой на самом деле быть.
Скрип кресел и гомон голосов ознаменовали конец заседания. Придворные секретари складывали перья и исписанные листы бумаги – документы уже сегодня лягут на стол короля. Гости спускались с галереи и струйкой вытекали за двери, следом выходили магистры. Ив поискала глазами Ирис: кто-то перехватил ее у стола и потащил в гущу толпы и дальше за двери. Перед заседанием у них не получилось встретиться и поговорить, и, похоже, уже не получится. В последнее время чародейка была сильно занята как в своей лавке, так по поручениям Совета. А мимолетные встречи особо не располагали к откровенности.
Ив дождалась, когда людской поток поредеет, и направилась к лестнице.
– Тебя преследуют сны, – слова поймали Ив на последней ступеньке. Из-за стола встала Тиена и неторопливо зашагала навстречу. – Тебе снятся лабиринты и вопросы, на которые ты не находишь ответов. Я права? Порой я вижу во снах отголоски твоих видений.
Ив молча наблюдала за кошачьей грацией чародейки, за плавной поступью, за изящным наклоном головы. В глубине выразительных карих глаз тлела искорка интереса. Тиена приблизилась к лестнице и остановилась:
– Мир снов полон загадок. И полон ответов. Правда, получить эти ответы может лишь тот, кто умеет задавать правильные вопросы.
– Ты предлагаешь мне свою помощь, Тиена? – спросила Ив и постаралась погасить вспыхнувшую в душе надежду. Тиена явно с ней просто играла. – Хочешь заглянуть в мои сны и дать мне ответы?
– Нет, – Тиена качнула короткими волосами. – Нет-нет-нет. В твои сны я ни что не пойду. Ни за какие блага мира. Да и не помощь сновидца тебе нужна. Ответы на твои вопросы лежат гораздо глубже снов – на границе времен. А мне туда путь закрыт.
– Тогда чего ты хочешь, Тиена? – устало вздохнула Ив. – Или лучше спросить: чего хочет от меня Ксандер?
Тиена вздернула бровь:
– Ладно. Если хочешь говорить прямо, то я не стану ходить кругами. Ксандер своих желаний не скрывает. Он хочет лишь одного: понимать, насколько ты опасна. Для него и не только.
– Ах да, – улыбнулась Ив. – Повелительница огненных бурь. Можешь передать Ксандеру, что я опасна лишь тем, кто угрожает мне и моим близким. Всем прочим беспокоиться не о чем.
– Сколько уверенности, – цокнула языком Тиена. – Правда, этой уверенности я не чувствовала в твоих снах. Там один страх и сомнения. Обычно это говорит об отсутствии контроля. А то, что не поддается контролю, – опасно. Всегда.
– Я не представляю опасности, – отчеканила Ив. – Прости, Тиена, но у меня есть дела.
Она сошла со ступеньки и зашагала к дверям.
– Он тебе пишет?
Вопрос заставил Ив остановиться. Она оглянулась, чтобы спросить, о ком идет речь, но потом поняла.
– Нет, Джей мне не пишет, – покачала она головой. И тут ее осенило. – А тебе он писал?
В глазах Тиены сверкнул огонек торжества:
– Всего один раз. Но могу тебя успокоить: там не было любовных признаний.
Ив шумно втянула воздух, борясь с сильным желанием схватить Тиену за плечи и вытрясти все, что та знала.
– И… – у Ив перехватило горло, – как у него дела?
– Жив, здоров. Думаю, это главное, а все прочее… – Тиена пожала плечами. – Он всегда умел выкручиваться из любых ситуаций, как бы жизнь его не мотала.
– А…
– Нет. О тебе он не упоминал и передавать ничего не просил.
Ив рассеянно кивнула.
– Спасибо, что поделилась. Я рада, что у Джея все хорошо.
– А ты… – Тиена прикрыла ресницами глаза, стараясь скрыть любопытство. – Ты ощущаешь его присутствие? Как Хранителя?
Ив не знала, что должна ощущать. Да и должна ли?
– Нет. Если между нами и есть какая-то магическая связь, то я ее не замечаю, – она повернулась к двери, мечтая наконец остаться в одиночестве. – Тиена, прости, но мне надо идти.
В комнатах Велены не было. Девочка, видимо, убежала на кухню, где обычно болтала с кухарками. В гостиной Ив раздвинула занавески, и свет упал на укрытый тканью мольберт. Портрет был почти завершен, оставалось лишь подобрать задний фон. Темный бы оттенил светлые волосы и лицо, но смотрелся бы мрачно, а все прочие цвета казались либо чересчур яркими, либо слишком блеклыми.
Ив откинула ткань с мольберта и посмотрела на знакомое до мельчайших черточек лицо. На портрете Джей был изображен не как на карандашном наброске: с лукавой улыбкой и хитринкой в глазах. Ив запечатлела его таким, каким запомнила в их последнюю встречу: с серьезным лицом и слегка задумчивым взглядом. Глаза ей особенно удались – они были словно живые и, казалось, могли заглянуть прямо в душу.
Ив снова накинула ткань на мольберт. На самом деле она знала, каким должен быть фон: пестрым, как лоскутное одеяло, со светлыми и темными пятнами, как и сама жизнь Джея. Она не могла закончить картину совсем по другой причине. Ей не давал покоя вопрос: что, если она закончит портрет, а Джей так и не вернется? Что, если он не вернется никогда?
Глава 3. Игры Вольных островов
На улице лил слезы дождь. Капли собирались на окошке кареты и стекали струйками по стеклу, искажая силуэты людей и домов. Влажный сезон на Вольных островах длился с середины осени и до начала весны. Небо в это время года затягивали низкие тучи, и моросил дождь. По мокрой брусчатке стучали копыта и гремели колеса. Джей смотрел в окно, но видел лишь разрозненный калейдоскоп узоров.
На Вольные острова он прибыл в середине лета, в самый разгар сухого сезона. За две недели путешествия на корабле и бесконечной качки он успел освоить матросский жаргон, сдобренный обилием ругательств, выслушать сотни баек и сплетен и пополнить кошель на добрую сотню монет за счет не в меру азартных попутчиков. На пятнадцатый день судно прибыло в порт Ирдена – столицу второго по величине и первого по влиянию острова Даорн-Дар. Именно тут заседал Конвент, решавший судьбу островов. И именно тут собиралась пятерка высших островных кланов.
Порт встретил его влажной жарой, гомоном и толчеей. Кругом толкались грузчики, кричали матросы, скрипели корабельные снасти, и сновали слуги. К причалам швартовались суда, внося новую порцию суеты. И совсем иное впечатление производила столица, которая с гордым величием нависала над морем на скалистом уступе. Все в ней было основательным и монументальным. Если набережная – то под защитой отвесных скал и гранитных фортов. Если дом – то с колоннами. Если площадь – то в окружении храмов и дворцов с вычурными фасадами. Если рынок – то на целый квартал. И везде – то каменные стены в прожилках, то бронзовая оградка.
Первым делом, обосновавшись на новом месте, Джей избавился от пышногрудой девицы, которую к нему приставили под видом личной служанки. Девица была во всем хороша: и обходительна, и мила. На все просьбы отвечала: «Да, господин», на все вопросы: «Вам виднее, господин». Но Джей ей ни капли не доверял и не хотел, чтобы она копалась в его личных вещах или постоянно крутилась в покоях. Служанка ушла, обиженно надув губы, а Джей отправился искать другого слугу. Удача улыбнулась ему на первом же рынке. Спустя несколько минут неторопливой ходьбы по торговым рядам он ощутил в кармане чью-то ладонь. И в тот же миг ладонь была поймана.
– Ну что, попался, дружок? – улыбнулся Джей мальчишке с раскосыми островными глазами и смольными волосами.
Мальчишка дернулся, чтобы убежать, но не тут-то было – Джей держал его крепко.
– Эй, господин… – выдавил он. – Вы бы это… меня того… отпустили бы, что ли…
– Чтобы ты отправился чистить другие карманы?
– Да ничего я не чищу! Это случайно…
– Твоя рука случайно оказалась в моем кармане?
– Да я не залезал к вам в карман! Это вы меня схватили и держите! Да я сейчас… я сейчас стражу позову!
– Чудесно, зови. Окажешь мне добрую услугу. Но думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, кому они поверят скорее. Особенно, когда обнаружат в твоих карманах то, что тебе никак не может принадлежать.
Вот теперь на лице мальчишки вместо пустой бравады появился настоящий испуг – очевидно, за утро он уже успел опустошить чьи-то карманы. Мальчишка дернулся, на этот раз резче и отчаяннее, но впустую.
– Да чего вы хотите от меня, господин? Я ж не взял ничего. А ну-ка отпустите меня…
– Не взял, так возьмешь, не сейчас, так потом.
– Жизни меня учить вздумали? А вот и не надо! Все вы тут такие умные ходите, да ни потроха не понимаете. Чужак вы, сразу видно.
– А ты, смотрю, смышлен не по годам, – хмыкнул Джей. – Когда-то я тоже думал, что если у тебя отняли все, то ты вправе отнимать у других.
– А что, разве нет? Да и чего вы ко мне пристали?
– Работу хочу тебе предложить, вот чего. Пойдешь ко мне слугой?
– Чего? И на кой потрох я вам сдался?
– А на то. Напоминаешь мне кое-кого. Вот и хочу тебе помочь. А заодно получить помощь взамен. Как ты верно заметил, я не здешний, поэтому мне пригодится помощь того, кто знаком с местной жизнью не понаслышке. Будет служить у меня, и я обеспечу тебя едой, крышей над головой и честным заработком. В ответ мне потребуется лишь толика твоей верности.
Мальчишка молчал, растерянный и сбитый с толку, и Джей позволил себе ослабить хватку.
– Лет тебе сколько?
– Не ваше дело, – набычился мальчишка, но тут же ответил: – Тринадцать весной стукнуло.
– А звать тебя как?
– Амадей.
– Ладно, Амадей. Сделаем так. Если решишь оставить свое воровское ремесло и наняться на честную службу, приходи в посольский особняк Ирвина Старквайзера на улице Дорн. Знаешь, где?
– А то. Посольский особняк каждая собака знает.
– Вот и молодец.
Джей отпустил мальчишку, но тот не шелохнулся – так и глядел из-под косой челки с легким недоверием.
– В жизни, Амадей, есть шансы, которые не стоит упускать, – добавил Джей и ушел.
Два дня спустя Амадей постучал в двери особняка…
…Экипаж мягко качнулся, останавливаясь, и Джей очнулся от дум. С запяток соскочил Амадей и распахнул дверцу кареты:
– Прибыли.
– Прибыли, милорд, – поправил Джей. – Ты должен говорить мне милорд или хотя бы господин. Сколько раз повторять?
Амадей сверкнул лихой ухмылочкой – он прекрасно помнил, что надо говорить, просто изучал пределы терпения своего господина. Джей это отлично понимал – сам в свое время так же поступал с Ксандером.
– Прибыли, милорд, – повторил мальчишка.
– Вот так-то лучше. Жди меня в экипаже. Хотя нет. Ступай в чайный домик у рыбного рынка, послушай, о чем говорят. И перекуси заодно.
Джей сунул мальчишке четверть серебряного талена и выбрался из кареты. Дождь едва моросил, но от этого казался еще неприятнее. Влага липла к лицу, ветер хлестал и разбрасывал полы плаща. На столбах покачивались фонари – некоторые еще горели, разгоняя серый сумрак дня. Поскрипывали и постанывали вывески мастерских в переулке. Джей перепрыгнул идущую рябью лужу, перешел на другую сторону улицу и зашагал вдоль желтого сланцевого забора, усеянного поверху острыми пиками. Помпезно и сурово, как и все в Прибрежном районе.
