– Да уж постараюсь, мне эти брюлики сначала обработать надо, продать их и легализовать финансы, а то ведь, кроме шуток, налоговая хвост прищемит, и плакали все планы бродячего артиста. Считаю, что было бы неплохо открыть благотворительный фонд, за счет восстановления храма и как-то так все это дело двигать мало-помалу. Видишь как получается, ты желаешь благое дело свершить, так и тут вынужден с хитростью действовать, а то ведь отберут.
– Да, ты прав, тебя ведь спросят, откуда, дескать, средства.
– Так и я о том же, так что надо сесть и схему разработать, но такую, чтоб не подкопаться.
– Ну все правильно, откроем благотворительный фонд на реставрацию храма, а ты потом, камушки продав, небольшими суммами из разных стран, от разных лиц, как бы пожертвования, будешь высылать денежки, а дальше уже я разберусь, что да как расписать.
– Вот и здорово, будем под старость снова при деле.
– Может быть, хотя бы из депрессии выйти удастся, а то я ведь на транквилизаторах сижу который год.
– Вот почему ты такая флегматичная, а то было подумал, что с ней? Тут пропавший муж в появился, а она хоть бы хны.
– Да, я и нервные срывы пережила, и не только, ну не железная ведь, благо вот доктор нашелся нормальный, выписывает снадобья, на них и держусь.
– Ну ладно уже, успокойся, будем при деле, а работа ведь делает свободным, и в конце концов, вот он я живой.
– Не беспокойся, я со своими нервишками справлюсь, вот ты смотри, чтобы снова чего-то не учудить.
– Нет у тебя доверия ко мне, да это и нормально, ведь что ни начинал, все получалось, но до поры до времени, так оно было, но будем надеяться, что этот раз обойдется без эксцессов. Ладно, с этим все ясно, теперь надо бы мне своих братьев да отца повидать, на кладбище к матери заехать, на все есть девять дней в запасе.
– Звони, мы с твоими братьями всегда были на связи, они ведь все эти годы нам помогали, очень хорошие люди, не бросили нас в беде. Долгий рассказ, но как-нибудь при случае, все еще успеется, надеюсь.
– Да, низкий им поклон, давай всех обзвоним, соберемся. Или поехали без звонков, будет им сюрприз.
– Да нет, наверно, ведь я не одна. Что скажет на это мой друг? Езжай ты один, встретитесь, вам и без меня будет здорово, а я и так счастлива, что ты живой вернулся, иди с Богом. А в деле я, конечно же, помогу, как и договорились.
– Ну да, не станем же мы теперь еще и сцены ревности разыгрывать, чай, не маленькие, ведь и я тоже живу с женщиной. Яна. Да ты ведь знаешь, детей в Испании мы вместе с ней встречали.
– Да, конечно, рассказывали, очень хорошая женщина говорят, принимала их как родных.
– Несомненно, да разве с кем попало я бы прожил столько лет.
– Ну вот и здорово, рада за тебя, а мне не так повезло, были пару мужиков, да не теми что надо оказались, теперь есть один друг, но вместе мы не живем, я хочу быть независимой.
– Да уж, ведь и правда, что каждому свое… кажется Сократ изрек эту фундаментальную фразу.
– Согласна, а жизнь все же полна неожиданностей. Кстати, а ты в курсе, что твой внебрачный сын вырос и стал скрипачом?
– Да, его я вообще еще не видел, папаша, нечего сказать.
– Так тоже можешь заехать, он со своей матерью живет в соседнем поселке, да ведь знаешь где искать. Спустя пару лет как ты уехал, она вышла замуж и родила еще одного сына, мы с ней до сих пор подружки. Какой же ты все-таки бабник, Бронислав.
– Так ведь каждому свое, какой уж был, ошибки молодости.
– Так был или до сих пор такой же есть?
– Горбатого могила исправит, не так ли?
– Ай подлец ты подлец, но все равно бабы тебя любят.
– А ты что, тоже до сих пор меня любишь?
– Надо подумать. Езжай уже, жулик ты жулик, а мне надо побыть одной, переработать информацию. Ну надо же, как снег на голову свалился.
Не стал он более задерживаться, поцеловал ей руки и поспешил восвояси.
Слишком много эмоций, так можно и инфаркт схватить.
Да уж, брат, истину пословица гласит, что старая любовь, мол, не ржавеет.
Глава 10
С братьями у отца они собрались в тот же вечер, только мужики, это был уникальнейший из всех вечеров, конечно же, употребляли, говорили, песни пели, ну как без этого, ведь столько лет прошло, видеться не чаялись уже, а тут – на тебе, вернулся блудный сын.
У всех троих его младших братьев жизнь сложилась по классическому варианту. Жены, дети, дома, у младшего даже внук уже родился, самодостаточностью от них веяло за километр.
Счастливые люди, у всех здоровье и успех, и только один Бронька под старость оказался у разбитого корыта, однако с грандиозными планами на будущее.
– Вот так вот, братья, все мы строители, кто на что горазд, вот и будем все вместе наш храм восстанавливать. Средства я раздобуду, и уже через год, максимум два мы преступим к руинам, надо порыться в архивах, найти чертежи, фотографии или эскизы, должна ведь быть хоть какая-то информация, помимо того, что мы сможем разузнать от старожилов. Мой сын ведь художник, может быть, он сможет по рассказам набросать хотя бы приблизительный облик. Кстати, один из моих друзей тоже практикует живопись, правда, он сюрреалист, но как знать, ведь может пригодиться. В худшем случае начнем с расчистки, размеры возьмем со старого фундамента, ну и оттуда наверх.
– Да не бойся, начертим, проект ведь по-любому нам нужен.
– Ну что же, раз два года у нас есть на приготовление, то как раз за это время, полагаю, мы сможем разобраться с бумажным делом.
Иван первым подхватил идею, он слыл первоклассным мастером внутренней отделки, а за ним и Петька с Пашей подключились к обсуждению планов.
Пашка – на всю область знаменитый кровельщик, имел немалый опыт, на его счету было уже три отремонтированных храма с куполами включительно.
Петька – тот занимался современной стройкой, и был одним из лучших подрядчиков в округе, на его опыте насчитывалось более чем достаточно успешных строек. Не ёговоря об особняках, что десятками были построены, а также спортзалы, ангары, областной железнодорожный вокзал был реставрирован его фирмой и принимал участие в реставрации усадьбы-замка еще петровских времен где-то в Подмосковье.
– Да, у нас тут мастеров всех мастей, дай лишь проект и материалы, хоть Зимний заново поднимем, а что нам одна церквушка.
– Вот и здорово, свои мастера, да я и сам, дело прошлое, попрактиковал в Испании не один лишь год. От фундамента до плитки знаю, как и что покласть, так что все вчетвером и будем этим делом заниматься. Так вот, братья, вы пока суть да дело, разберитесь с проектом. Раз уж у Петьки официальная строительная фирма, так его мы и оформим шефом строительных работ. Иван разберется с внутренними работами, ну а Пашке, значит, крыша остается. Стены возведем без затруднений, уж кирпичи-то класть умеем все четверо, то не проблема, людей хоть отбавляй, работников хватает, вот бумажную волокиту протолкнуть – то бывает сложней, чем сама стройка.
– Ну у Петра уж опыт в этом деле есть, и нужные знакомства, насколько понимаю, так что можно понемногу начинать. А мне еще немалая возня предстоит, до того как станет доподлинно ясно, сбудется ли мой план. В общем, будем на связи, братья, уже не пропаду.
У каждого по очереди пришлось погостить, так что время пролетело мигом.
Съездили они и к матушке на кладбище, помянули как положено.
– Можешь и не поверить, но твоя фотография у нее за стеклом серванта стояла, как икона.
– Не удивляюсь, она ведь знала, что вряд ли я вернусь, да так и не дождалась милая.
Он пересказал братьям тот последний с матерью разговор.
– Ну надо же, ведь почти сбылось, отсутствовал ты и правда достаточно долго, на языках уж говоришь, вот только известен каким образом можешь стать?
– Да в наше время это недолго, по интернету вмиг прославиться возможно, вот только какими делами – это другой вопрос.
– Бросьте вы, братья, что будет, то будет, за славой стремиться я не стараюсь, ведь могла та колдунка и ошибиться, и вообще, стоит ли ей верить на слово? Давайте лучше мы поедем ко храму.
Во время Красной Революции разрушенное, в руинах стояло некогда величественное здание.
Березы выросли и даже состарились на месте алтаря.
– Да уж… тут, братцы, придется попросту все срыть и заново начать с самих фундаментов, так будет проще, ибо эти руины реставрации уже не подлежат, дети мои.
«Шутки в сторону, тут все серьезно, Броня».
– И ведь прет же меня на пастырские замашки, да не берите в голову, братцы, просто мне на ум пришел один поп, кто на Канарах проститутками приторговывал, вот я и заговорил на лад священника.
– Разве и такие случаи бывают?
– Бывают, еще и не такие бывают. О, братки, будет время порассказываю.
– Короче, с этим делом нам все понятно, сначала ждем весточки твоей, ну а если положительный исход, начинаем хлопотать по проекту.
– Ну что же, раз так, то дальше нам все ясно, на этом и расстанемся, братья, но полагаю, что этот раз ненадолго. Как только выясню чего, дам знать.
По пути он завернул в тот поселок, где должна была жить мать его внебрачного сына, но дома никого не застал. Ничего, как-нибудь в следующий раз.
Зубы надо бы проверить по старой памяти у Зубочистки, но тоже пока что не беспокоят, значит, не срочно, успеется еще.
– А не постарел ли часом ты, бродяга? – Он задал сам себе вопрос и сам же на него ответил вслух: – По-видимому, что так, ведь раньше я бы мимо не проехал.
Нормально ли, раз человек с собою сам затеял разговор?
Да вряд ли уж. Наверное, схожу с ума, походу дела, попробуй, блин, все это пережить, не только что ума лишиться можно, а и в петлю залезть не ровен час готов.
Держись, браток, закончить дело надо, хоть кажется, что сил уж нет идти.
Снова на стихи бродягу потянуло, похоже, что записывать пора.
Чего не передумаешь, пока рулишь пять сотен верст по российским дорогам, особенно когда привык давно уже к испанским автобанам.
Глава 11
Навстречу никто не опоздал за исключением Егора, тот обещал подъехать лишь пару часов спустя.
– Ну, не военные действия обсуждаем, а ему как снабженцу так и вообще не велика задача – по заранее составленному списку поставить необходимые товары.
Виталик хорошими новостями нагружен, казалось, аж порхает, несмотря на то, что сидел за столом, уткнувшись в свой планшет.
– Благотворительный фонд, братцы, открыть не составляет никаких проблем: необходим бизнес-план, банковский конт, ну и личные данные владельца, конечно, а также необходимо создать веб-сайт, дескать, восстанавливаем храм, пожертвуйте, Христа ради, и так далее.
– Не богохульствуй, папарацци, тут все серьезно, а иначе молодец, дерзай, хотя еще рано, давайте сначала убедимся, что клад все еще на месте.
– И вот что, вдогонку, господа мои дорогие, дабы время зря не терялось, могу зачитать вам несколько строк из сценария будущего фильма.
– Во блин, валяй.
– Все начиналось в пересылочной тюрьме, в давно затертом году еще прошлого века, туда волею судеб были свезены из разных сторон необъятной родины шестеро разношерстных уголовника, брошены в одну из камер, где невольники и были вынуждены познакомиться. Ну как вам, каторжане?
– Интригующе, нечего сказать, но для сценария тебе стоит описать еще и мрачный облик того миллионами проклятого места.
– Бронька, уж мне-то поверь, сам знаешь, ведь есть с чего черпать информацию, так что общими усилиями, предполагаю, нам все удастся по высшему разряду.
– Даже не сомневаюсь, что страшилку о централке мы сможем написать.
– О том, как Снайпер хотел устроить охоту на лесника заодно со своей изменщицей-женой.
– Андрюха, спокойно. Вот чего-чего, а именно эпизод охоты на людей мы обязательно не пропустим.
– Вам говорю как опытный продюсер, что именно это и должно стать кульминацией картины, поверьте, народ любит подобные страсти.
– Вот же народ пошел: чем ужасней, тем милей.
– Значит, я пока суть да дело продолжу писать нечто вроде дневника, ну а потом уже обработаем, может быть, все вместе.
– Так и быть, хорошая идея, мой друг, дерзай. А мне, пользуясь свободным временем, надо метнуться до Питера, в порт за тойоткой. Кто со мной? Надо будет пригнать обратно корвет Егора.
– Ну, коль сам хозяин еще не объявился, если вы согласны, господа, съезжу с Броней я, а то вот уже десять дней как тут засиделся, пока вы по родным краям рассекали.
Никто не возражал, и Бронька с маэстро отправились за джипом.
– Ну как встретили родные?
– Великолепно, масса эмоций. Да брат, не передать, а в двух словах, пока не жалею, что вернулся.
– Еще бы, а я так оттянулся у Кузьмича, даже на рыбалку ходили, нет ничего лучше родины, хоть и рожден я в Алма-Ате, но и тут по старым рамкам советского союза чувствуюсь как дома.
– Знаешь, оставил я в зале диктофон возле камина, где все остались сидеть, Бронька. Еще Сталин сказал, что «проверка – это высшая степень доверия», а он был далеко не глупым человеком.
– Ну, старина, Маэстро, как можно? Неужели ты думаешь, что мои ребята станут плести интриги за моей спиной?
– Нет, так я не думаю, и вряд ли они станут вслух говорить о задуманной измене, даже будь они на это способны. Но, Бронислав, береженого, брат, и Бог бережет, порой одной случайно услышанной фразы достаточно, дабы предотвратить катастрофу, а ты тоже молодец, собрал всю кодлу, но чего уж там, теперь, конечно, поздно заднюю давать.
