Дойдя до турникета, человек встал в ожидание, пассажирский поток не иссекал, время вышло, приземлялись все новые рейсы, а она все не выходила.
Благо мобильники спасли ситуацию. Решил он ей позвонить, дочь тут же ответила. Она, оказывается, уже с полчаса спокойно сидела на скамеечке сразу за выходом из зала ожидания, не решаясь позвонить ему первой, до этого они всего пару раз обменялись эсэмэсками, а теперь, как в ее далеком детстве, поцеловались с дочкой в губы.
– Какая же ты красавица, – смог вымолвить отец, спустя четверть века обнимая свое дитя.
Удивительно, но годы не могут стереть детскую и отцовскую любовь, кажется, она только растет.
Теперь ему осталось еще раз собраться силами, чтобы вернуться и шагнуть на родную землю.
Виза на три месяца, так что спешки нет, ведь ребята решили приехать к нему, пусть приедут, отогреют старые кости на солнечном берегу, а там и посмотрим, что ожидалось четверть века, может, и еще пару месяцев повременить, пусть слегка устаканится, а то слишком уж перенасыщен умопомрачительными событиями был последний месяц зимы.
Наверно, самой загадочной среди времен года можно считать весну.
Спросите почему? Ну хотя бы потому, что ведь всякий романтик от грядущего лета ожидает разных сюрпризов.
Дети мечтают о летних каникулах, страсть любви предвкушает молодежь, надеются на успех в делах взрослые люди, пробуждается природа, в конце концов, а была тогда, как раз ранняя весна.
Что может быть еще интересней, чем встреча старых друзей, спустя два с половиной десятка лет?
Лайнер с гордой надписью «Пулково» на борту произвел посадку в аэропорту лазурного берега средиземного моря, принеся в своем чреве около двухсот пассажиров, среди коих было три пожилых господина в бледно-серых костюмах спортивного покроя и пестрых бейсболках с российской символикой. Обуты тоже были все трое одинаково: в мокасины терракотового цвета.
– Бронька, да ты прям повзрослел.
– Нет, ни черта, глянь, он кожу поменял, а был белым человеком.
– Ничего, через пару дней и вы почернеете, бледнолицые мои. «Buenwenidos al mejor clima de Europa». Для экзотических иностранцев перевожу: добро пожаловать в лучший климат Европы, господа каторжане, а клифты-то, прикиды прям с иголочки.
Они хлопали друг друга по плечам и со всей дури пожимали руки, таким образом передавая восхищение, неподдельную радость встречи и невольно убеждаясь в физической силе друг друга.
– Чистый лен, Андрюха постарался, у него стилисты высшего покроя, ведь надо же было нам хоть чем-то отличится.
Виталик спешил пояснить.
– Удалось, удивили, да теперь все Малагеньи ваши, пацаны, вы словно вышли из кино.
– А то, из рук кинопродюсера, если точней. Ну, показывай свою Испанию. Неплохо устроился. И как тебя сюда занесло?
– Ну, братцы, это не минутный рассказ, пошли, нам еще с полста миль придется прокатиться на машине до моей пещеры, однако по живописному побережью, для полного фарша, так сказать.
– Жара-то какая.
– Это теперь с утречка, да прохладно пока, чуть позже почувствуете полную прелесть андалузского солнышка, тут после обеда бывает до пятидесяти в тени.
Гришка вытирал пот.
– Да блин, из Якутска в Андалузию… в мои-то годы.
– Ничего, сейчас с ветерком прокатимся, попустит, а там пивка для рывка… Снайпер что, не захотел участвовать в блестяще организованном путешествии?
– Не смог выбраться из дебрей сказочной тайги, но приглашает к себе на сафари, ты же что-то о рыбалке на тайменя говорил.
– Да, Виталь, есть такая идея, посмотрим, Бог даст, съездим. А пока вы, мои гости, братва, престарелые гангстера. Да знали бы вы, как я вам рад.
– Наш настоящий гангстер, Егор, где-то запропастился, но поиски продолжаются, всякий момент должен найтись, если не сидит на данное время, ведь с тех пор, как ушел в бега, о нем слышно не было. А ты что, Бронька, всех нас собрать решил с какой-то целью или просто, личного удовольствия ради?
– Смею предположить, что удовольствие получают все присутствующие, не так ли?
– Так ясный пень, чего же мы за тридевять земель к тебе в гости подались! Кстати, вот ваш фундаментальный подарок сеньор.
Гришка протянул ему увесистую, граммов сто навскидку, золотую цепь с православным крестом.
– Вот Бронислав Юревич, прими сей незатейливый подарок моего собственноручного производства, от нас троих вместе собравшихся.
– Серьезная вещь, да вы, господа, походу, неплохо стоите.
– Жалоб на радио не поступало.
Виталик с гордостью о друзьях кинул реплику папарацци.
– Рад видеть вас, ребята, в здравии, а деньги – это дело наживное и, по опыту знаю, проходящее.
Бронька, надев подаренную цепь на шею, всем подряд пожал руки.
– Спасибо, братва, а я до сих пор золота так и не нажил, как видите, так, жил да был мал-помалу, ну ладно, вон моя зверюга стоит, садитесь, поехали.
Они как раз подходили к его пикапу, Toyota Hilux.
– Не мерин, конечно, но для моего рода деятельности как раз подходит, да вы в курсе, стал ваш покорный слуга честным строителем.
– Мы слышали, главное, что честным. Да не может быть, чтобы бывший каторжанин хоть что-нибудь да не подрезал со строечки то, а ли Бронислав?
– Вы, господа, кажется, путаете Советский Союз с Евросоюзом, тут, видите ли, процветает частное предпринимательство и демократо-капитализм.
– А времена были славные, все воровали кому не лень.
– Смотрю, братва, вы совсем не изменились, какая все-таки радость, что все мы собрались.
Так, болтая ни о чем, они выехали на автобан.
– Живописная натура тут у тебя, кино только и снимать, дорога что столешница, горы, море лазурное.
Андрей глазом специалиста оценивал пейзажи.
– Что есть, то есть, понимаю, для вас экзотика, вот только о наших равнинах, лесах да озерах душа стосковалась, теперь весной тут хоть какая-то зелень еще есть, к чему глаз привязать, а летом все выгорает под палящим солнцем, и этот ландшафт обретает весьма унылые очертания. Бывает, годами нету ни капли дождя, одной искры хватит, чтобы все это вспыхнуло страшным пожаром. Не вздумайте окурок выбросить, не трава – порох, и вообще, эта жара… да к ней привыкнуть, кажется, невозможно.
– Да уж, братуха, похоже, и вправду ты по родине стосковался.
– Не то слово, братцы, вот и решил под старость собираться с этих мест восвояси.
– Люди деньги немалые платят, чтобы сюда на пару дней выбраться, а его, видите ли, на родину тянет.
– Человек, Гриша, такая тварь, что ему завсегда чего-то не хватает, хоть в рай посели, так и там недовольство проявится, а родина – она одна, и неудивительно, что ее человек не в силах позабыть. Вам, братцы, наверно, не понять, а я вот как раз тот, кто этого заграничного колорита хлебнул аж по самое не балуйся. Не могу сказать, что все прям таки плохо, вовсе нет, и люди тут как бы добрые, и кажется, что даже собаки тебе улыбаются, но чтобы остаться навсегда… нет и нет. Поверьте прожженному бродяге, кто за четверть века вполне убедился, что человек должен жить там, где родился, и не иначе, уж и по их разговариваю свободно, есть и приятели, бизнес, какой-никакой, но все же чужой я среди них, и все тут. В лицо улыбаются, а только отвернись, как снова ты для них станешь «гири» – это общее погоняло всех белокожих иностранцев.
– Да ясное дело, у нас то же самое, не так ли? Ведь иностранец никогда своим не станет, а тем более теперь, когда Советский Союз канул в небытие. Все раньше в одной стране жившие пятнадцать республик вдруг стали чужими: границы, визы, языки и политика у всех разные, а в этой Европе что творится! Каша настоящая.
– Виталик, ты, походу, мог бы трещать без остановки.
– Профессиональное.
– Скорее, генетическое, папарацци не становятся, скорее рождаются.
Это Андрей, платком пот вытирая, пытался сдвинуть разговор в другое русло.
– Ладно, пацаны, не политику гонять мы тут собрались, давай уже начнем отдыхать по-человечьи. Где тут можно пивком освежиться?
– Да без проблем, братва, на следующем съезде свернем с автобана, и все прелести жизни нам станут доступны в одночасье. Тут, куда ни ткни рестораны, пляжи и не только, а хотите, выйдем в море? Тут как раз яхтовый порт, хороший знакомый, француз Жан-Пьер, нас с удовольствием покатает.
– Не слишком ли насыщенным окажется путешествие – с самолета на яхту?
– Да ладно, Гриш, никак ты постарел! На яхте имеется все, что уважающему путешественнику необходимо для достойного отдыха после перелета через Европу.
– Если бы только через Европу, так еще и Азию, путь неблизкий проделан.
Все согласились без особых прений, пусть и уставшие после полета, но все же с самолета пересесть прямо на яхту им еще не доводилось.
Жан-Пьер их встретил и с удовольствием согласился выйти в море.
– Начало весьма впечатлительно, не так ли, братва? Оказывается, наш иностранец живет намного лучше, чем нам оно представлялось.
– То ли еще будет.
Бронька, многозначительно улыбаясь, промолчал. «Знали бы вы, братцы, о чем я собираюсь вам вскоре сообщить, вот только стоит ли спешить, ведь, хоть мы и знакомы, давным-давно, но спустя столько времени, ребята, можно ли вам доверять».
Несомненно, он понимал, что в одиночку с алмазным делом ему не справиться, ведь не только забрать их надо из тайника за Уралом, а еще предстоит и такой непростой этап, как реализация, что, не имея доступа к каналам этого весьма и весьма серьезного бизнеса, не представляется возможным, кем бы ты ни был.
Ну не зря же как раз эти ребята и подобрались, не судьба ли свела их тогда, в начале девяностых, в центральную тюрьму.
Друзья, вольготно рассевшись в роскошных креслах верхней палубы моторной яхты, баловались холодным пивом, даже не предвкушая, о чем это Бронька задумался.
Тянуть резину не стоит, а то ребята поймут его неправильно или заподозрят в недоверии, а ведь не дураки, понимают, что просто так он их не искал бы, но вопросов не задают – такое в этом обществе не принято, не мусора же, чтоб интересоваться. Да они еще и под впечатлением от путешествия, акклиматизация, опять же, в общем, не до глупых вопросов.
Жан-Пер вел яхту прямо в открытое море, они договорились о прогулке на пару-тройку часов, конечно же, порусски он не понимал, да и стоял за штурвалом на нижней палубе, так что подслушать их разговор даже при всем желании не мог бы.
Интересно, какое впечатление произведет на друзей его сообщение. Бронька предвкушал весьма эмоциональный разговор.
– Вы, пацаны, наверняка догадываетесь, что неспроста я решил вас разыскать.
– Да ясный пень, Бронислав, не на ностальгию же чтобы пожаловаться. Давай уже на чистоту, что ты задумал?
– Братцы, выйдя из тюрьмы в тот далекий год, я тут же попал в разработку весьма занятной организации, подробности расскажу по ходу дела, а теперь, друзья, чтобы не водить кругом да около, должен вам сказать, что по воле случая сумка с кучей алмазов оказалась в моих руках, но пришлось мне ее оставить там, на месте, за Уралом, а самому унести ноги. С тех пор довелось, повидал, минуло немало лет, и считаю, что время пришло, когда это добришко пора вытащить на свет.
Мужики без особых эмоций восприняли информацию, и, что самое странное, никто не сказал ни слова.
Бронька, внимательно осмотрев их лица, продолжил:
– Так вот, братцы, мне нужна ваша помощь. И ведь словно провидение, что судьба нас еще в девяносто третьем свела в центральной тюрьме. У меня, как вы понимаете, в России нету напрочь никаких других концов и посему надеюсь только на вас. Там лежит весьма серьезный груз сырья, камни надо обработать, ну и, конечно же, реализовать. Продать негранеными, полагаю, что было бы глупо, ведь среди нас есть ювелир.
Его внимательно слушали, даже Виталик, прирожденный папарацци не смел проронить ни слова.
– Вижу, мое признание ошеломило аудиторию, мало того, сейчас я вас удивлю еще больше. Вырученные средства, я хочу потратить на благие деяния, а точнее, задумана мной реставрация храма и строительство дома престарелых. По самым скромным подсчетам, друзья мои, в той сумке должно быть алмазов на миллиона два с половиной. Насколько я помню, там, среди многих других, были и весьма внушительных размеров кусочки сего минерала, аж до четырнадцати карат, вы только представьте себе. Так что, конечно, в зависимости от его величества, случая, мастерства огранщика, ну и многих других факторов, как выработка изделий, конъюнктура рынка и так далее, эта сумма может вырасти в разы. Конечно, заранее обольщаться не стоит, ибо дело в том, что при огранке могут выявиться некие изъяны камней, но может быть и наоборот, а именно – достоинства, как вы, надеюсь, понимаете. Разумеется, что пирогом придется делиться, но мы уже далеко не дети, а посему и надеюсь, с этим разберемся так, чтобы никто не чувствовал себя обделенным, по принципу – каждому по заслугам, как сказал некий философ.
Только гул двигателей и шум носом яхты разрезаемых волн. Все молчали минут еще пять.
Гришка на правах ювелира заговорил первым.
– Вот тут ты дал, Бронислав Юревич. Ну что сказать, я согласен с тобой, камни надо огранить, это первое, а там и посмотрим. Ну что насчет рынка сбыта, то я могу поинтересоваться.
Андрюха несомненно был в деле.
– Боюсь, что радио тут бессильно.
Виталик безнадежно развел руками.
– Ну почему же? С помощью радио ты сможешь собрать немало волонтеров для помощи в строительстве, а может, и пожертвований на восстановление храма, как знать, подумай, папарацци. И тем более ты по-любому в деле. Будет масса работы и даже проблем, что решать, друзья мои. Во-первых, алмазы еще не подняты на свет Божий, а посему нам предстоит увлекательное путешествие за Урал. Во-вторых, третьих, пятых и десятых, мы даже не представляем пока, через какие круги ада придется еще пройти до того, пока эти камни превратим в денежные знаки, причем нам надо найти пути, как их отмыть, чтобы заявить о нашем намерении обществу. Вот, дескать, мы такие-то и на вот такие-то средства желаем восстановить тот-то храм, а до него еще и дом престарелых бандитов построить с целью замаливания грешков молодости. Ну как вам это? Готовы ли вы дать согласие на сотрудничество?
– Бронька двадцать пять лет жизни потратил, чтобы под занавес своих дней таки создать нечто стоящее, да ты молодец, что еще сказать, я готов.
Гришка первым встал и подал ему руку.
– Вот бы еще и толкового дизайнера ювелирных изделий, тут ведь придется не просто цепи паять, как предполагаю, колье, браслеты, броши, серьги, кольца. Имея ювелирный заводик, я все же не могу похвастать особым даром в этом искусстве, уж лучше признаться на берегу, чем во время шторма, на меня, ребята, как на художника не рассчитывайте. Так, по мелочи кое-что творю, но шедевров обещать не смею. Те пару-тройку ювелиров, кто работают на меня, вынужден заметить, так же, заурядные трудяги, да и все дела. В общем, так, на особые шедевры надеяться не приходится.
– Благодарю за откровенность, братуха. Был у меня один близко знакомый художник-ювелир, вот только где его искать на данный момент? Расстались мы в городе Кадис, кстати, не так далеко отсюда, но лет этак около двадцати миновало с тех пор, а знаете, мы ведь можем метнуться до туда, как знать, может, и повезет. Можно морем дойти, но станет в копеечку, эта яхта жрет столько солярки, что раз в двадцать выгодней будет отправиться туда на машине. Так что завтра же, братцы, нам предстоит познавательная поездка в исторический город пятитысячной давности, ведь его на берегу Атлантики обосновали еще финикийцы.
– Все красиво, вот только один вопрос: я не мент, но, Бронька, ту сумку с алмазами ты ведь у кого-то все-таки увел?
– Ну разумеется, Андрюха, не появилась же она от Святого Духа.
– Так вот, оно и есть самое важное, ведь нам надо знать, с кем дело имеем, поверь, даже спустя четверть века нам всем головы посрывают, неровен час найдется хозяин добришка.
– Брюлики собраны полунелегально, на российской земле, и на ней же они останутся, но в виде храма. У кого я их увел? Да, увел, но не таким путем, как предполагается в классике жанра, я их не крал, а как и говорил вам в самом начале, они мне достались при весьма особенных обстоятельствах, полную историю по ходу дела вам изложу в деталях. Ну а у кого, так вот слушайте. Жил-был господин Светловский… но уже тогда ему было здорово за шестьдесят, плюс двадцать пять. Ну братцы, даже если он и до сих пор жив, то уж от дел отошел по-любому. Да и в конце то концов, мы ведь не собираемся фарцевать брюликами у всех на виду, стоя на базаре, или выставлять их историю на обозрение в интернет, в любом случае, дело надо провести на полном серьезе дискретно, так чтобы и комар носа не подточил, налоговая и прочие бандитские организации должны работать на нас, а не наоборот, иначе провал.
– Ну ясно, жили-были мы спокойно себе, но время пришло, Бронька объявился и перевернул эту идиллию с ног на голову. Ох, и придется таки нам мозгами пошевелить, дабы волки были сыты и овцы целы остались.
