Пищу от своего щипка. Больно!
– Дети. Пожалуйста…
Вот только то, что я начинаю чувствовать внутри себя, говорит мне, что никаких детей я здесь не найду.
– Боже!
Я просто замираю каменным изваянием, выйдя в центр огромной кухни-гостиной. Прямо посредине этого всего шика! Холодного. Безжизненного. Пустого.
Я одна!
– Я не просила этого. Не просила! Где мои дети? Где мой муж?
Меня начинает трясти ещё сильнее.
И тут… звонок! Звонок, мать его! В дверь! От неожиданности я просто подлетела на месте. Как в тумане двигаюсь на источник шума! Я очень надеюсь, что сейчас за дверью увижу своих и от души им настучу! Всем.
Возле входной двери весит видеодомофон. Но в него я вижу только букет. Выдыхаю.
– Вот я вам сейчас…
Это я говорю до того момента, пока полностью не открываю дверь! Ведь через пару секунд я понимаю, что на меня смотрит… Мужик! Левый мужик! Хотя, что-то в нём есть знакомое! Но что?
Мне в руки приземляется букет и бутылка вина?! Полусладкого?! Да я такие сиропы не пила лет десять!
– Рыбка, твой кот только на часик. А то моя хочет сегодня в ресторан.
Мои глаза становятся размером с футбольное поле! Я узнаю? этот голос.
Это муж моей школьной подруги Маринки, которую я видела, последний раз, пять лет назад. На встрече выпускников. И с Ромкой мы вообще тогда даже не пересекались!
Но полный аут настаёт тогда, когда этот кобелина, начинает лезть ко мне своим слюнявым ртом!
Вот с реакцией у меня всегда был полный порядок, поэтому прилетевший по морде букет пионов, кстати, розовых, был как нельзя полезен в этой странной ситуации.
Хотя, оказалось, недостаточным аргументом.
– Ну ты чего? Обиделась?
И руки тоже в ход пошли. Залезая ко мне под это подобие ночнушки!
Как итог, бутылка этой бурды полусладкой, упирается теперь в грудь Романа. И… о чудо! До него доходит, что что-то не так.
– Рыбка?
Меня даже передёрнуло, причём достаточно сильно, а у моего нежданного гостя, глазки начали сужаться, но удивление из них никуда не делось, а только увеличилось.
– Рома-а-а-а? – вопросительно тяну имя этого члена общества, и желание его долбануть, вот прямо этой бутылкой становиться маниакальным, – Какая я тебе, к ебеням, рыбка?! Это раз! Ты какого хрена здесь делаешь?! Это два! И три… ты что, кобелина, берега попутал?!
Вот, кстати, ради таких моментов стоит даже перейти на чисто «народный язык», потому что выражение лица Романа было непередаваемым. То охренение, которое оно выражало, было просто наивысшим.
– Ты что, рыб… точнее, Вика, головой ударилась, что ли?
Теперь моё охренение начало поднимать свою, ещё не опущенную голову.
– Мы же договаривались, что как только я разгребусь на работе, то заскочу к тебе, и отчёт заодно отдам, и проведём с тобой врем…
Роман начал затихать, а я явно начала бледнеть, потому что ноги мои задрожали реально!
– Это бред какой-то! Бред.
Начала шептать я, потому как то, что происходило сейчас не хотело укладываться в моей голове! Никак не хотело.
А как только Роман потянулся ко мне руками, я шарахнулась от него в сторону, задев при этом какую-то полочку, дебильную между прочим. Да так задело, что звёзды полетели в глазах.
– Ш-ш-ш… вот же с-с-с-собачка женского пола.
– Ты чего? Рыбка?
– Ещё раз назовёшь меня «рыбка», я тебе яйца оторву.
И это я гаркнула, хотя последние года четыре старалась всегда держать себя в руках, деток всё-таки воспитываю, и криком здесь не поможешь. Но сейчас…
Тычу в руки Роману его букет и пока он не пришёл в себя, выталкиваю за дверь квартиры.
– Ты… чего… рыб…
Ну, предупреждала же! Для убедительности своих слов решила пока обойтись только поджопником. И так приложила его, что «бедный мужик», от неожиданности отлетел от двери метра на три. Как раз, то что нужно, чтобы я успела закрыться.
– Ты чего? Вика, открой!
ТЫ гляди ещё и в дверь мне будет тарабанить!
– Уматывай отсюда подобру. Пока можешь ещё. – крикнула ему из-за двери, а сама начала оседать на пол. – Вот тебе и уснула на диване! Вот и попросила тишины!
Глава 4
В голове полный штиль! Ноль! Пусто! Ничего не могу понять! Я просто потерялась, как та девочка из старого доброго прикола.
Но что-то сейчас мне совершенно несмешно. Сижу на полу, подпирая спиной входную дверь, и пытаюсь хоть что-то понять. Но ничего! Абсолютно!
Может, я просто крепко заснула и теперь не могу проснуться? Ведь бывают же реалистичные сны, что и кричать начинаешь так, что слышно в реальности!
И опять звонок в дверь! Но в этот раз я не просто подпрыгнула на месте, я завизжала.
«Это точно пришли дети! Сейчас они мне все расскажут, и мы с ними дружно посмеёмся!»
– Ну что так долго, блин? – выдаёт возмущённый голос моей… сестры?
– Надя?! – и лёгкий шок начинает перерастать в панику.
Когда я последний раз видела Надьку, а это было, примерно, месяц назад, она была немного замученная, но при полном параде и с идеальной фигурой. А сейчас передо мной стою… «Я»!
Ну, то есть, та «Я», которой я была ещё вчера вечером.
Только у этой «Я» рост немного меньше чем мой, всего-то метр шестьдесят, блондинистые волосы, почему-то жёлтого оттенка сейчас. Хотя я точно помню, что Надя моя была платиновой блондинкой и очень щепетильно относиться к своему внешнему виду. А у этой «Нади» на голове гулька в «лёгком беспорядке» и ни грамма косметики.
– Вик, у тебя, что припадок очередной? – сказала сестра, мазнув по мне немного удивлённым взглядом, но только немного. А в остальном продолжила свой путь в сторону кухни.
– Наденька, миленькая, ты пришла мне сказать, что это всё розыгрыш? – прошептала я, догоняя сестру уже у кухонного островка.
– Какой розыгрыш, Вик? – немного удивлённо сказала сестра, – Я тебе еды нормально принесла. И вообще, мне скоро нужно бежать, потому что мы сегодня только третий день с Макарчиком в сад пошли, ты же знаешь. И пока он привыкнет, его нужно забирать в обед. – всё это мне выдаёт сестра раскладывая контейнеры с едой в холодильнике, и не обращая внимания на моё бледнеющее лицо. – Хотя кому я это говорю. Вот как будут свои, так поймёшь… Вик?
Всё! Финиш! Баста! Что там ещё говорят в такой ситуации?
Какие, блядь, свои?! У меня ТРОЕ! Трое детей!
Но это уже только мысли, а в остальном я просто отключилась.
– Виктория Викторовна, вы меня слышите? – какой-то грубоватый мужской голос начал пробиваться сквозь туман в голове. – Виктория Викторовна.
– Что? – прохрипела я, и вдруг меня пробила боль, – А что с моей головой?
– Головой?! – заорала Надя где-то сбоку, – Тебя сейчас волнует только, что с твоей головой?
– Ой Надь, не ори. – застонала.
– Я тебе сейчас так не по ору! – нет. Всё-таки в этом она себе не изменяет: если завелась – хрен ты её успокоишь.
– Надежда Викторовна, вашей сестре сейчас противопоказано волнение. – опять этот голос.
– А вы вообще кто? – всё-таки спросила, и тут пошёл дубль два.
– Я же говорила вам! – опять запричитала сестра.
– Надь, уймись. – решила остановить её. – Ты мне лучше скажи, когда вы придумали этот дебильный розыгрыш и где Пашка с детьми.
– Вика, какой Пашка? – завизжала сестра, – Моего мужа зовут Слава! Ты со своей работой скоро забудешь как и меня зовут! – в её голосе уже послышалось слезливые нотки, – А Поля с Макарчиком сейчас у свекрови. Она согласилась их обоих забрать, когда я позвонила и рассказала, что с тобой случилось.
Я, наверное, с луны свалилась! Да что они мне все тут…
– Точно! – резко села на диван и воскликнула, да так, что все кто были, в комнате подпрыгнули. – Это всё луна! Она, зараза! Как я сразу не поняла?
– Викуля. – испуганно-встревоженно зашептала Надя, протягивая руки ко мне. – Какая луна?
– Виктория Викторовна, давайте мы вам давление ещё раз измеряем. – проговорил, как оказалось, достаточно пожилой мужчина, но очень даже ухоженный. – У вас может быть сотрясение, и я бы рекомендовал вам…
– У меня сейчас будет сотрясение, если вы не перестанете нести весь этот бред и называть меня «Виктория Викторовна»! – рыкнула я, начиная вставать, как оказалось, с дивана. – И мне кто-нибудь скажет, где я нахожусь?
– Вика, ты всё-таки сильно ударилась об этот долбаный столик! – зашептала Надя, бледнее. – Мы сейчас в твоей квартире, не помню в какой по счёту, ну на Набережной.
– На какой Набережной, Надь? Какая, бл…ин, квартира, я в доме живу!
– Вика ты меня пугаешь. – зашептала сестра нервно, прикладывая руки к груди. – Ты в доме своём уже лет пять не живёшь, потому что тебе далеко до офиса добираться. Поэтому ты купила ещё одну квартиру здесь, в новом микрорайоне Краснодара. На Набережной. А в доме живём сейчас мы с детьми…
– Какого Краснодара? – прошептала опять бледнея, но меня быстренько подхватили под руки и усадили обратно.
– Виктория Викторовна, я бы советовал вам обратиться в поликлинику, для подробного обследования. – замелькал перед глазами, этот седовласый Хоттабыч, а мне захотелось завопить на них всех! Что они дуру из меня делают? – Это могут быть последствия удара. Краткосрочная амнезия.
– Я сейчас вам в рифму скажу, что у меня. Хотите? – и тут я в очередной раз за сегодня увидела новую степень охренения на лицах окружающих меня.
– Викуличка, родненькая, как меня зовут? – прошептала срывающимся голосом сестра.
– Надь, ты дура? – зло спросила, – Я что к тебе не обращалась сегодня?
– Викуличка…
– О, отлично, что я вас застала здесь, Виктория Викторовна. – проговорил бодрый голос, молоденькой девчонки, лет двадцати, которая метеором пронеслась мимо нас к столу. Налила себе воды, и не глядя, выпила, всё это время что-то усердно листая в планшете. – А то думала, опоздала. Я вам, кстати, звонила. А ещё, – она посмотрела на часы, а после на меня, – О Боже! Вы ещё не собраны? У нас же…
– Чшшш! – шикнула на это чудо в деловом костюме и размером с Дюймовочку, резко проведя в воздухе рукой и смыкая пальцы. – Ты кто? – спросила, когда все замолчали и уставились на меня с ещё бо?льшим удивлением.
– Ха-ха! – проговорила Дюймовочка, – Очень смешно.
– Юля. – прошептала Надя девушке. Значит – Юля, – Вика недавно упала и очень сильно ударилась головой. И сейчас она не помнит половину.
– О Господи! – запищало это маленькое создание, – Что же делать теперь? У нас же назначена встреча с потенциальными застройщиками для нового проекта! – заметалась Юля по кухне, тыкая везде и всюду. Доставая телефон. Кому-то набирая. – Валентин Петрович, а вы можете что-то уколоть Виктории Викторовне, чтобы она быстренько всё вспомнила? – нервно кинулось это чудо к доктору, а я не смогла сдержаться.
– Хах! – выдала истерично, и в итоге просто засмеялась, потому как только так, могу засунуть свою истерику подальше.
Пряча лицо в руках, пытаюсь успокоиться, но всё тщетно! А стоит только посмотреть на окружающих и их выражение лиц, смех вырывается уже сам по себе!
– Япона мать! – выдаю спустя время, когда уже начала успокаиваться, замечая, что Надя уже глотает какие-то таблетки.
Я откидываюсь на спинку дивана и мне сейчас абсолютно всё равно, в каком я виде. Мне бы понять, что делать со всем ЭТИМ! И тут голос, как его там, Валентина Петровича вроде:
– Виктория Викторовна, может, всё-таки на госпитализацию? – тихо проговаривает, пытаясь достать мою руку, чтобы пощупать пульс. На хрена только?
– Нет, друзья-товарищи. Нет! – отвечаю тяжело, понимая, что я не сплю. Ой не сплю! – Водки! Сейчас мне надо водки и желательно бутылку! Ноль семь!
– Ик. – выдаёт нервно Дюймовочка Юля с невероятно огромными глазками.
Надя всхлипывает, а мне выть хочется. Опять! Только уже не оттого, что я устала. Ой не оттого!
