Андрей Буторин "Воплоэны 2. Полторы королевы"

С неделю назад мне докладывал привратник, что к замку пришел незнакомый человек, который спрашивал, не здесь ли проживал граф Вилеон, что с ним стало и где он сейчас. Привратник не стал говорить с незнакомцем, однако уже на другой день мне доложили, что похожего человека видели в трактире Мокросы, а ведь эта деревня, ты помнишь, совсем рядом от нас. Незнакомец поставил всем выпивку, сказав, что у него праздник, а когда люди подобрели от выпитого, стал тоже расспрашивать о тебе.

Но и это не все. Вчера на ярмарку в город ездила Икаша, жена моего слуги Отавона, ты должен их помнить. На полпути их остановили и попросили подвезти до города двое, один из которых по описанию похож все на того же мужчину. Эти двое также завели с Икашей и возницей разговор о тебе, а позже она видела их на ярмарке, и слышала, как те шептались с торговцами, произнося твое имя, а потом расплачивались с ними, ничего не покупая.

Меня тревожит все это, дорогой брат, и я хочу, чтобы ты был осторожен. Прикажи охране быть бдительной, а дознавателям вели держать ухо востро.

С тем остаюсь,

любящий тебя брат Билеон».

– И что это значит? – спросила я, возвращая мужу письмо и чувствуя пробежавший по спине холодок.

– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Вилеон. – Могу сказать лишь одно: это второе письмо от брата за все время, что я здесь. Первое он написал в ответ на мое, где я сообщил, что добрался и буду тут жить.

– То есть общительным Билеона не назвать, – хмыкнула я. – А второго… как его?.. Тилеона – тем более.

– Тилеон вряд ли мне станет писать. Если только не решат с дядьями, что я остался им должен.

– А ты должен? – на всякий случай спросила я.

– По их разумению, может быть. Те еще любители считать и делить, особенно чужое. Но моя совесть чиста. Старшему брату отец выделил честную долю наследства, а с дядьками ни ему, ни мне вообще делить было нечего.

– Слушай… – осенило меня. – Так может, это они?

– Что ты имеешь в виду? – насупился муж.

– Что это старший брат или дядьки собирают на тебя компромат, хотят найти какую-нибудь зацепку, где ты якобы их обделил, чтобы выкатить тебе счет. Мол, он теперь король, а значит, при деньгах, пусть делится.

– Нет, этого не может быть, – помотал головой Вилеон. – Не знаю как привратник, но жена слуги их точно видела в лицо не один раз. Да и в трактире той деревушки хоть кто-нибудь да узнал бы.

– Ты вот вроде бы король, а рассуждаешь порой как ребенок, – вздохнула я. – Разумеется, они не сами ходили по кабакам и ярмаркам. Но и у них ведь есть слуги.

– Слуг бы тоже узнали, а в письме говорится о незнакомцах.

– Хорошо. Могли они пригласить специалистов из соседнего графства? Почему-то мне кажется – как нефиг делать!

Вилеон взъерошил и без того растрепанную прическу и прошелся взад-вперед по кабинету. Я невольно залюбовалась мужем. Эти его хоть и короткие, но ужасно непослушные русые волосы так и хотелось пригладить, но я знала, чем это может закончиться, а сейчас было некогда. Какой он все-таки у меня… красавчик?.. пожалуй, нет… Обычное, легкой степени небритости лицо: голубовато-серые глаза, прямой, не очень большой нос, губы… невероятно сладкие, но внешне тоже обычные. То есть для меня он с первой встречи казался красивым, но классическим киношно-журнальным красавцем все-таки не был. И хорошо, потому что брутальные накачанные мачо всегда вызывали чувство, будто меня хотят надуть красочной, броской рекламой. Тело бугрится мускулами, пресс в квадратиках, а в голове – кружочки, в смысле нолики. Вилеон же ничем не бугрился, даже выглядел худощавым, хотя мышцы его были рельефными и крепкими, пусть и не бросались в глаза. Да он их никогда напоказ и не выпячивал, ходил всегда в рубахах с длинным рукавом, в основном серых оттенков – не пятидесяти, всего пяти-шести. Теперь иногда приходилось надевать мантию насыщенного синего цвета, чего он терпеть не мог, но некоторые церемонии этого обязательно требовали.

Но сейчас он был как раз в темно-серой рубахе, черных свободного кроя брюках и светлых, очень мягких туфлях, в которых легкие шаги Вилеона были почти не слышны. Впрочем, он уже остановился, сложил на груди руки и сказал:

– Специалистами ты называешь наемных шпионов? Хороша специальность!

– А что? Разве у тебя самого их нет?

– У меня не шпионы, а наблюдатели.

– Ну да, конечно, – хмыкнула я. – Это у врагов шпионы, а у нас разведчики.

– Разведчики? – поднял бровь Вилеон. – Хорошее слово, нужно взять на заметку.

– Возьми, – сказала я. – Хотя те, кто собирают о тебе на родине информацию, все же вряд ли прямо уж разведчики. Скорее, слухачи, вынюхиватели. Другое дело, если бы под тебя кто-то копал, чтобы свергнуть с трона…

Я оборвала себя на середине фразы – сама испугалась сказанного.

– Ерунда, – отмахнулся любимый. – Зачем им мой трон? Они со своими графствами разобраться не могут, а тут целое королевство! Да и кто их на этот трон пустит?

– А ты кого сейчас имеешь в виду?

– Дядей своих, разумеется. Тилеона еще, старшего брата.

– Нет, они вряд ли об этом думают, я и спорить не стану. Я о других подумала. У кого и цели совсем другие.

– А какие могут быть цели, если хотят свергнуть с трона? – развел руками Вилеон. – Только занять этот трон, разве нет?

– Не только, – помотала я головой. – С трона могут хотеть свергнуть именно тебя. Не догадываешься, почему?

– Нет. Кому я мог успеть насолить? Я в новом звании толком еще ни с кем и не общался – лишь с соседними королями на нашей свадьбе, когда они меня монархом и объявили. Ты ведь не их имеешь в виду?

Я тоже прошлась взад-вперед по кабинету, обдумывая то, что собралась сказать дальше. Остановилась возле мужа и посмотрела ему в глаза:

– Виля, не посчитай меня параноиком, но я как раз кого-то из шести соседей-королей в виду и имею. Или сразу нескольких. А то и всех.

Вилеон рассмеялся.

– Я еще мог бы предположить, что кто-то один из них обиделся, например, что его за свадебным столом далеко посадили, или вино было кислым, мясо жестким, торт несладким. Но чтобы все шестеро? Тут и правда ты что-то нафантазировала.

– Вино я не пила, только чуть пригубила, а мясо точно не было жестким. Очень вкусное было мясо. И торт. Дело тут совсем в другом. А именно – в тебе.

– Ну вот, – притворно вздохнул мой любимый. – Значит, это я жесткий. И не сладкий, а кислый.

– Ты очень сладкий! – искренне возразила я. – Но ты – воплоэн.

Вилеон нахмурился.

– Об этом короли не знают. Я принимаю все меры, чтобы до них это не дошло. Потом, конечно, сам всем объявлю, но пока рано. Может быть, я перестраховщик, но моя мечта очень важна. И не только для меня, для всех нас!

– Да что ты меня уговариваешь? – шагнула я к мужу и положила ему руки на плечи. – Я это знаю, и всем сердцем, всей душой поддерживаю тебя. Но вот говоришь же, что перестраховщик, а от чего страхуешься, чего опасаешься?

– Опасаюсь того же, что случилось на родине. Тамошний король испугался, что воплоэны будут воплощаться в людей из высших кругов, начнут воровать из казны, оттяпывать обманным путем земли, устраивать заговоры, смуту. А самое главное, он боялся, что кто-то примет его обличье и займет вместо него трон. Здешние короли могут испугаться того же. И хоть я сто раз буду им повторять, что воплоэны не воплощаются в ныне живущих, реальных людей, они мне не поверят. Может, и правильно – ведь этот закон лишь наш внутренний, держится только на убеждениях и совести. И пусть я сам никогда…

– Подожди, – сняла я руки с его плеч и помахала ими. – Ты опять меня пытаешься убедить в том, что я и так прекрасно знаю. И про королей ты сказал совершенно верно: узнай они, что ты одновременно король и гилен, обязательно подумают: а не захочет ли он стать сразу двумя королями, а то и всеми семерыми? Кто-то в шутку подумает, а кто-то, может, и всерьез. Потому-то я наших королей и подозреваю в шпионаже. Скорее, кого-то одного, иначе ты бы заметил уже какое-нибудь шевеление. А так – до кого-то из них дошел слушок, но кричать об этом на весь мир он не стал, а решил проверить, так ли это. Вот и направил людей на твою родину – повыспрашивать о тебе, собрать информацию. Он даже не обязательно хочет тебя свергнуть, но когда убедится, что ты воплоэн, – сможет, к примеру, тебя шантажировать.

Мой король стал темнее тучи. Он прошел за письменный стол, сел, показал на кресло напротив и принялся перебирать бумаги. Я примостилась на краешек и стала наблюдать за мужем: он что-то ищет, или успокаивает нервы?

Скорее, успокаивал. Отодвинул в конце концов бумажки, посмотрел на меня и сказал ровным, уверенным тоном:

– Чужим людям на моей родине вряд ли кто-то станет рассказывать о воплоэнах – слишком свежи воспоминания о войне и терроре.

Я возразила:

– Иногда реальные деньги сильнее страха того, что может произойти, а может и нет. Да и просто любители поболтать всегда найдутся. К тому же, если расспрашивать по-умному, можно подвести разговор к делу издали, как бы невзначай.

– Мне кажется, что и ты так порой поступаешь, – коротко улыбнулся любимый. – Но да, ты права, нельзя быть уверенным ни в чем. Меня сейчас больше интересует, кто из шести королей это затеял.

Глава 2

– Анель! – стоило войти в комнату, в меня с лету врезалась Уся. Впрочем, она тут же испуганно порхнула в сторону: – Ой, длюгая тетя! Сто-то я не пойму…

– Чего ты не поймешь? – улыбнулась я малышке. И правда, другая я, поскольку прибыла в замок в качестве Куреанны – невесты гилена Мареона. Волосы у этой моей ипостаси были каштанового оттенка, а не черные, как у Анель, и чуть короче, лишь немного ниже плеч. Цвет глаз тоже отличался, был не серым с голубизной, как у меня изначальной, а имел зеленоватый оттенок, почти как у жениха, только там еще присутствовал коричневый. Нос у Анны был крупней, но незначительно, губы – более тонкими. В остальном нас было трудно различить, фигуру я вообще оставила прежней, лишь чуть-чуть сузив талию, не смогла удержаться. Зато при экстренном перевоплощении можно было не переживать, что платье свалится, или наоборот, треснет по швам.

– Усенька, это… – подлетела к внучке Агаша, но я остановила ее:

– Погоди, пусть сама скажет, что думает.

– Сто я думаю? – на манер колибри зависла в воздухе Уся. – Сто ты похозя на Анель. Но ты посему-то длюгая Анель. Как так?

– Ага, ты слышала это? – спросила я у сестренки. – У девочки определенно есть магия!

– Нет, – тяжело вздохнула фейона, – это просто хорошая наблюдательность. Может, какое-то чутье, но не магическое, я десять раз на дню проверяю.

Я снова глянула на крохотную фею:

– Ты просто умничка, Уся! Да, я теперь немного другая. И когда я такая, меня зовут Анна. Поняла?

– Ан-ня… – с легкой запинкой выговорила малютка.

– Если трудно, можно просто Аня, – сказала я.

– Аня! – радостно выкрикнула кроха и принялась нарезать круги по комнате.

– Только высоко не летай! – метнулась за ней Агаша. – Опять где-нибудь повиснешь.

Уся, налетавшись, захотела спать. Сестренка ее уложила и сказала шепотом:

– Ты уж прости меня, что заставляю ждать, но сама видишь…

– Перестань извиняться, ты что? – замахала я не нее. – Это ведь ребенок.

– Еще какой. Как три ребенка сразу. Ее мама, Ася, маленькой была такая тихая, а эта будто с шипами в попе. Ой, я болтаю, а ты ведь, наверно, по делу?

– Мы здесь с Мареоном по свадебным вопросам. А к тебе я заскочила посоветоваться. Только сразу хочу сказать, тема особенная, не для чужих ушей, так что…

– Можешь не предупреждать, – с ноткой обиды сказала Агаша. – Я теперь за тобой не шпионю.

Ну вот, какая же я все-таки! Помню ведь, как тяжело переживала сестренка, когда ей пришлось доносить на меня мерзкому бывшему королю… Но тогда на кону были жизни ее родни, в том числе и Усина, так что я не держала на фею ни капельки зла. Впрочем, сейчас тоже висела угроза – над королем Вилеоном, моим обожаемым мужем. Поэтому я сказала:

– Прости, но я была обязана предупредить, это не моя личная тайна. Возможно, нашему королю угрожает опасность.

– Твоему мужу? – взвилась над моей головой фейона.

– Точнее, мужу Анель. А еще это касается шести королей.

– Может, тогда лучше не говори мне? Я никому не скажу, но если дело такой важности…

– Вот потому, что оно такой важности, я и хотела с тобой посоветоваться.

И я попросила сестренку вспомнить, не заметила ли она на нашей с Вилей свадьбе чего-нибудь подозрительного в поведении кого-то из королей. Может, услышала нечто такое, что проскользнуло мимо моих ушей?

Агаша села ко мне на плечо и задумалась. Потом зашептала в ухо:

– Четыре короля вообще какие-то одинаковые, я даже не запомнила, как их зовут. Вот прям короли-короли, как будто ими родились.

– Надо же, – сказала я, – а ведь я тоже про четверых из них подумала тогда, что они будто из карточной колоды.

– Что это такое?

– Земная игра, не бери в голову. Лучше скажи про двух оставшихся королей.

– Они показались мне более хитрыми. Особенно старый, Ниротуб.

– Король Монгерона? – удивилась я. – А мне он как раз показался бесхитростным: такой простачок, выпить любит. Как он смешно речь толкал, «ку-ру-левство» вместо «королевства».

– А глаза были трезвыми, – сказала феечка. – И смотрел на всех: кто засмеется, кто поморщится?

– Ого! – сказала я. – Тебе в сыщики надо идти.

– Мне домой надо идти, – вздохнула сестренка.

– Не горюй, – подбодрила я, – обязательно пойдешь! Усечка восстановится, вот увидишь.

– Ладно, – снова вздохнула Агаша. – Про шестого короля рассказывать?

– А есть что?

– Не особо, но… Он самый молодой из них и самый… смелый… Нет, даже не просто смелый, а вот когда хочет быть самым первым, самым важным…

– Самый наглый? – подсказала я.