– Пока мы слышим только болтовню! – крикнул кто- то из них. – Предъяви доказательства!
– За прерывание выступающего в соответствии с параграфом тридцать шесть я изгоняю крайнего члена списка партии консерваторов, – стукнул посохом Хранитель.
Один из красных покинул зал, остальные понизили голос до шепота, который все равно сливался в ощутимый гул.
– Доказательства… – усмехнулась Эрис. – Конечно я покажу доказательства.
Эрис достала из- под полы темно- фиолетовый кристалл и подняла над головой.
Внутри кристалла разгорелся свет.
– Эрис, магия внутри города строго запрещена, – напомнил Хранитель, предостерегающе подняв посох.
– Это Проектор, Хранитель, – спокойно ответила Эрис. – Согласно презумпции Эгилая, юридически проекции не считаются магией, поскольку лишь воспроизводят заложенные в них световые последовательности, а не преобразуют Архэ непосредственно.
Хранитель задумчиво погладил бороду, погрузившись куда- то в глубины памяти. Наконец, он кивнул.
– Все верно. Можешь продолжать.
Эрис снова подняла кристалл над головой. Он разгорелся ярким фиолетовым светом, отблески забегали по лицам архонтов, по холодному мрамору зала. Они вращались все быстрее и быстрее, сходясь к центру и складываясь во все более четкое объемное изображение.
Вскоре все смогли различить Эрис, стоящую на краю высокого ледяного обрыва. Ее усталое лицо покрыто грязью, на кончиках ресниц блестит иней, одежда изорвана. В руках она держит разгорающийся фиолетовый кристалл.
Угол изображения меняется, и становится видно, что Эрис стоит на краю циклопического кратера. Его обугленные склоны покрыты головешками тлеющих деревьев, торчащих из- под земли, будто скрюченные пальцы покойников. То тут, то там зеленеют лужи мутной жижи, образовавшиеся от мгновенно растаявшего льда, подледного мха и грибниц.
А в центре этого дымящегося кратера пульсировало ОНО.
Огромное бесформенное нечто. Ухватить взглядом его очертания было почти невозможно. Оно ускользало на периферию зрения, как кусок мыла из мокрых рук. Можно было лишь ощутить его всепоглощающую тотальную черноту, пробивающуюся даже сквозь проекцию, заставляя зрителей ощутить неприятный холодок, бегущий по спине.
Внезапно чернота стала пульсировать все сильнее и сильнее. Она рвалась и надрывалась, как мощное бычье сердце. Чернота росла и росла в размерах, вбирая в себя воду из луж и редкие деревца, которые тут же гнили и разлагались с огромной скоростью. Из- под земли вылезали белесые черви и расползались в разные стороны от черноты.
И вдруг она с громким хлопком открылась. Изнутри будто пахнуло сырым гнилостным воздухом, могильным духом, что явственно ощутили архонты, находящиеся за тысячи переходов и десятки дней от того, что лицезрели перед собой.
Из черноты вылезла костлявая слизкая рука размером с высокое дерево. Нащупала мягкую почву, впившись в нее когтистыми пальцами. А затем, оперевшись на нее, из черноты появилось жуткое в своей нелепости существо: огромная плешивая голова со светящимися желтыми глазами переходила в суставы костлявой руки.
Огромная голова на огромной руке, как цапля из ночного кошмара, вылезла из портала, с хрустом распрямилась и стала неспешно оглядывать окрестности. Внезапно голова резко повернулась прямо в сторону Эрис. Кошмарные светящиеся желтые глаза заполонили все изображение…
Кристалл погас.
В темном зале повисла тишина.
– Они уже здесь. В нашем мире. И виной всему – наша неуемная жадность, алчность, жажда роскоши и богатства, заставляющая черпать все больше и больше Архэ, не думая о будущем, не заботясь о балансе… Вот и расплата. Действовать нужно немедленно. Об этом должны знать все, и не только в Махейском союзе, но и в Темном княжестве и Империи Тэнно. Это касается каждого живого существа на этой планете. Поэтому я созываю Экклессию, на котором поставлю вопрос о прекращении постройки Наосов и жестком централизованном нормировании Архэ, а также о формировании Великого посольства по всему миру…
В этот раз даже Хранитель не стал прерывать взрыв, раздавшийся с обоих трибун. Он прекрасно понимал, ЧТО только что произошло. И знал, что никакой регламент и посох не перебьют ту бурю эмоций, что поднялась сейчас в зале. Видимо, он и сам был удивлен, хотя страшным бельмам ничего прочесть было невозможно.
– Посмотрите на нее! Жалкая обманщица просто хочет совершить переворот! Показала сфабрикованные проекции, возмущает народ! Где доказательства? – раздавались крики со стороны красных.
Единственным молчавшим был Психос. Он мрачно насупился и глядел прямо перед собой, погруженные в какие- то тяжелые размышления…
Прошло немало времени, прежде чем архонты выдохлись и более- менее успокоились. Все это время Эрис стояла безмолвно, закрыв глаза, и ждала.
Наконец, раздался стук посоха, и все замолчали.
Хранитель встал.
– Архонтесса Эрис, – торжественно сказал он. – Ты подтверждаешь свое решение созвать Экклессию?
– Да, Хранитель.
– Ты осознаешь, что использование этого права будет невозможно для твоей партии в ближайшие тридцать лет?
– Да, Хранитель.
– В таком случае, в соответствии с параграфом третьим созываю Экклессию.
Хранитель стукнул посохом по полу, и из него во все стороны разлетелись чуть заметные синие искры.
Эрис благодарно склонила голову и слегка выдохнула. Ее съедал страх, внутри все сжалось в комок, хотя снаружи она была спокойна и уверенна.
Но теперь самое главное позади. Хранитель назначил Экклессию, а значит назад пути уже нет. Уже завертелась бюрократическая машина, побежали гонцы, ключник отпирает здание Экклессии, пустовавшее десятки лет, и рабы- илоты начинают драить помещение до кровавых мозолей, готовясь к величайшему событию политической жизни Махейи.
Эрис отсалютовала своей партии и направилась к выходу. Она знала, что все хотели поговорить с ней, прикоснуться, просто постоять рядом. Но она хотела лишь одного – рухнуть на кровать и заснуть.
– – -
На улице уже темнело.
Свет уличных факелов расчертил длинную полосу внутри темного помещения.
Ойкос… Родной ойкос. Здесь все осталось почти нетронутым. Родные стены. Родной запах.
Эрис вошла, с облегчением разулась и навела Печать Света в настенные светильники. Дом озарился мягким сливочным светом, который специально разрабатывал маг- оформитель под этот интерьер.
Эрис ощутила, как напитывается родным Архэ. Как же она скучала по нему…
Вот почему иметь ойкос в собственности было не просто престижно, а жизненно необходимо: колдовать внутри городской черты было запрещено, кроме как внутри дома для личных бытовых нужд. Нарушения конечно же бывали, но мелкие, однако любой, кому не везло попасться, подвергался суровейшему наказанию. Запрету на любое колдовство на год.
А для любого уважающего себя мага это было подобно маленькой смерти.
Без магии ты никто. Просто хорошо выглядящий, здоровый и красивый человек. Но ты ничего не умеешь. Ни добыть еду, ни починить покосившийся карниз. Хорошо, если рядом есть родные. А если нет… Ты становишься полностью зависим от своих рабов, точнее, от управляющего рабами.
Позорнее судьбы и представить нельзя.
Эрис поднялась на второй этаж и распахнула окна на балкон. Ей открылся прекрасный вид на город, утопающий в лучах закатного солнца. Белоснежные здания сливались с заснеженными пиками гор на горизонте.
Ветер влетел в открытое окно и зашуршал свитками на полках. Эрис нежно провела по ним пальцами. Школьные свитки, академические диссертации, тексты любимых песен, пьес и легенд. Сколько труда вложено в их штудирование… А теперь они шумят, подобно листве деревьев, навевая мысли о скоротечности времени.
Эрис легла на кровать и уткнулась носом в подушку из нихонского бархата. Удовольствие и покой волной разлились по всему телу.
Нужно было наколдовать еды… Но так лень… Или послать Еврипида на рынок? Кстати, где он?
Эрис потянулась, закрыла глаза и погрузилась в полудрему, обдуваемая легким ветерком. Но сон не приходил. Мешало бегающее на задворках неприятное ощущение, что она поспешила.
На самом деле, она немного слукавила. У нее не было никаких реальных доказательств, что прорыв возник именно в связи с Темным Архэ. Но это было так похоже на то, что описывала мама! И Эрис точно уверена, что это оно, а доказательства – добудет позднее…
Внизу хлопнула дверь.
– Госпожа… – услышала она странный хрип прямо над ухом.
Эрис вскочила, инстинктивно зажигая Боевую Печать огня и отшатываясь в дальний конец комнаты. Долгие месяцы, проведенные в подземельях Эреба, научили ее сначала реагировать, а потом думать.
Однако, увиденное ужаснуло Эрис больше, чем самое страшное из порождений Тьмы.
Окровавленный Еврипид, еле держащийся на ногах, стоял посреди комнаты. Вместо левой руки свисало нечто, состоящее из торчащих сухожилий, перемолотых костей и кровавой каши вперемешку с пригоревшими остатками одежды. Лицо его было сплошь покрыто мелкими отверстиями, которые сочились кровью и чем- то темным…
В этот момент самообладание окончательно покинуло Эрис.
– Еврипид! – вскричала она и заплакала, совсем как в детстве, когда испугалась бешеной лошади, забежавшей во двор с рынка.
– Все будет хорошо, госпожа Эрис.
Еврипид из последних сил улыбнулся и рухнул плашмя.
Эрис кинулась к нему, направляя все силы в Печать Здоровья. Но дело было плохо. Искореженная рука зарастала, но очень медленно. Кровь не останавливалась, а отверстия на лице продолжали пульсировать темной жижей…
Его ударили Печатью Смрада.
Боевой печатью.
– Вам нужно бежать, госпожа… – харкая кровью, прошептал Еврипид. – Они готовили переворот… Сегодня… А ваше появление спутало планы… Я услышал… услышал. Вам грозит опасность, госпожа…
– Что ты говоришь, Еврипид? Какой переворот? – в ужасе закричала Эрис.
Она только что поняла, что не в силах спасти последнего близкого человека в этом мире.
– Они хотели разогнать Совет… уничтожить народников… Избрать диктатором Психоса…
– Где ты это услышал, Еврипид? Скажи!
– Они уже идут сюда…
Но силы окончательно ушли из его тела. Он в последний раз посмотрел на Эрис, слабо улыбнулся и обмяк. На глубочайшем уровне души Эрис ощутила маленький всплеск Архэ, который всегда сопровождал отделение разума от бренного тела. Этот момент маги точно ощущали, но никто не знал, куда отправляется душа дальше, и что ее там ждет…
– Эрис, выходи по- хорошему! Твой ойкос окружен! – донесся с улицы вальяжный голос Психоса.
Как быстро все происходит… Взгляд Эрис судорожно забегал по дому. Что же делать? Нельзя дать Психосу победить.
«Он уже победил, – одернула себя Эрис. – А ты все прошляпила, пока ползала по подземельям».
Итак, очевидно, что Психос забирает власть и становится диктатором. Прямо сейчас сторонников Эрис вылавливают и кидают в тюрьмы, кого- то убивают при попытке сопротивления, отбирают их имущество. Она это знала. И знала, чего хочет Психос больше всего: отдать ее под суд. Устроить унизительное представление с продажными судьями, уничтожить оппозицию. Обвинить ее в выдуманных преступлениях, для чего сразу же найдутся свидетели и доказательства. Эрис будет защищаться, выступать, найдет все недочеты и несостыковки в деле, а потом ее все равно объявят виновной и отправят в подземелье на краю Союза, отобрав всю собственность, лишив всех званий и заслуг. И все будут знать, что она невиновна, но никто не посмеет пойти против возведенной в ранг божества процедуры.
А значит, нельзя было попадаться ему в руки. Позорное бегство – единственный выход.
На этот случай у нее есть потайной ход. Эрис откинула искусно вышитый турханский ковер, повела рукой, и часть пола растворилась в воздухе, открыв взору лестницу в подземелье.
Но она не успеет далеко уйти… Нужно как- то отвлечь преследователей.
Взгляд Эрис упал на темно- фиолетовый кристалл Проектора, который она поставила на полку, вернувшись домой.
– – -
Эрис вышла на балкон и увидела десяток магов с красными розами на груди, стоящими перед оградой ее ойкоса. Поодаль размеренно строились шеренги послушных илотов с факелами и топорами. Пляшущий свет огней зловеще играл в их пустых глазах, подернутых Печатью Повиновения.
– Я буду отбиваться, Психос, – крикнула Эрис. – Я имею право колдовать в своем ойкосе! А ты нарушишь древний закон!
– А кто сказал, что я буду колдовать? – пожал плечами Психос. – У меня есть номос на твой арест, а значит весь городской гарнизон в пять тысяч илотов в моем распоряжении. Мы просто прикажем тебя схватить и будем ждать сколько надо – час, два, три…сутки, неделю… пока у тебя не иссякнут силы. Мы с парнями даже сделаем ставку, сколько илотов ты положишь. Хочешь поучаствовать?
– Я уложу минимум три тысячи, ведь у меня много чего припасено. А кто будет строить Наосы? Кого ты пошлешь на убой, если нападут твари Хаоса? Кто будет выносить твой горшок? – насмешливо прокричала Эрис. –
Психос тяжело вздохнул.
– С этим мы как- нибудь разберемся. Но если ты хочешь договориться, я готов… пока что.
– О чем договариваться, мерзавец? Ты попрал все законы, что строили наши родители!
– Нет- нет, дурочка! Ты так бесцеремонно прервала мое выступление своими страшными картинками, и даже не извинилась! А ведь я говорил о том, что нашел способ сделать нашу родину самой великой в мире! Навсегда избавиться от угрозы Темного княжества и даже завладеть несметными богатствами Тэнно.
– Лжец и популист!
Эрис видела, как к ее дому прибывают все новые и новые отряды илотов. Они заполонили все свободное пространство на улицах и полях…
– Нет, не лжец. В отличие от тебя, у меня есть ощутимые, реальные доказательства. Отдел Академии, поддерживаемый мной и… моей матерью, разработал передвижные Наосы.
Эрис не удержалась и ахнула. От Психоса не укрылась эта реакция, и он самодовольно рассмеялся.
– Видишь? Это новая эра в нашей истории! Наконец- то наши армии смогут дойти куда угодно без потери мощи! Хоть на край света. Нам нужно срочно захватить новых рабов, увеличить производство Наосов и готовиться к покорению мира! А здесь ты, со своей нелепой идеей про сокращение всего и вся. Глупышка.
Орды илотов постепенно, шаг за шагом приступали к ойкосу. Часть из них уже взобралась на ограду и теперь неподвижно сидела, свесив ноги во внутренний дворик.
– Ладно, хватит слов. Давай к делу.
