«Гугл, Гугл, кто я? Гугл, гугл, где я? Гугл, гугл с кем я?». Разработчики новых технологий как пить дать ориентировалась на человеческую лень – зачем рыться в справочниках, запоминать факты, названия и время, проведи пальцем по экрану, нажми на пару кнопок и все что тебе надо знать в данную минуту узнаешь. Еще 15 лет назад Глеб не умел включать компьютер, а теперь без айфона не пойдет даже чистить зубы. Телефон должен просто лежать рядом – так спокойнее. Достижения науки и техники постепенно, но верно вырабатывали в инстинктах поведения и новые реакции. Получив в руки советчика по любому вопросу в виде айфона, люди массово повыбрасывали из квартир все справочники, разобрали книжные полки. Типа, зачем пыль собирать. Телефон маленький, легко помещается в кармане или сумке, всегда под рукой, всегда к услугам. Справка, новости, фильм, связь с родными и знакомыми. Здесь тебе и библиотека, которую не разместишь в квартире. Стоит вслух задать вопрос типа «А что это за город такой, Ольштын?» и получаешь мгновенный ответ: «Погугли, узнаешь». Гуглить Глеб не стал, ориентация в пространстве постепенно прояснилась. На рассвете они приехали в город Ольштын, помылись, поели, поспали. На балконе, Виктор которого Глеб буквально подобрал на проселочной дороге. Под рукой телефон, барсетка с документами. На столе открытый компьютер, у двери дорожная сумка с расстегнутой молнией, и распахнутыми краями. Открытая?! Глеб мигом катапультировался из кровати и ринулся к сумке, запустил руку, нащупал плотный сверток. Облегченно ухнул, вжикнул молнией и переместил ценную поклажу в угол.
Часы показывали 15.30. Поздновато для утра, хотя, как посмотреть – спать они с Виктором улеглись в 10.30. Пять часов сна в дороге это нормально, теперь поесть и за дела. Пока светло посмотреть город, экспресс-экскурсия обязательная часть программы. Они с Маней в Ольштыне уже были. Тоже проездом, но провели здесь часа четыре. В семейном архиве есть снимок: Маня в джинсах и футболке у алого кадиллака, а за спиной высотой в пятиэтажный дом так называемые Высокие ворота крепости. В своих путешествиях за десять лет они успели посетить как минимум три десятка городов, задерживались не везде, но снимали всегда. Некоторые кадры получались настолько удачными, что сами собой всплывали в памяти вместе со временем и обстоятельствами в которых они были сделаны. У телевизионщиков есть правило – не снято, значит, не было. Время показало – так оно и есть. Перелистывая архив Маня сокрушалась, а что как посбивают спутники, отменят интернет, исчезнет электричество и у нас не останется своей семейной истории. Да что там у нас – в мире не останется.
Глеб уловил воркующие нотки в речи Виктора и подумал – с женой говорит. Виктор вернулся, махнул рукой.
– Ольга переживает, сестра звонила из Одессы, звала ее с детишками к нам, выехать не могут. Даже на улицу лишний раз не входят, бояться встретить какого-нибудь недоросля с автоматом. На днях оружие раздавали всем желающим. Говорит нацики из города никого не выпускают. По сути в заложниках держат и своих и чужих. Когда уже Одессу отобьют…– Виктор включил чайник, привычно насыпал в кружки по ложке растворимого кофе.
Глеб одобрительно наблюдал за этими действиями. Хлеб, масло, колбаса, печенье – вчерашний продуктовый набор быстро материализовался на столе…
– Что там еще по фронтовым сводкам, Харьков не взяли?
– Окружили. У батьки договорились, что откроют для беженцев гуманитарные коридоры.
Виктор привычно сказал, «У батьки», хотя переговоры проводились в Гомеле, но это у «батьки» звучало информационно емко, так почтительно Виктор называл «диктатора», которого совсем недавно под соусом народного недовольства, западные партнеры пытались свергнуть, а еще лучше убить. Виктор с семьей тоже народ, та часть которая не ходила по улицам Минска, требуя демократии, лучшей жизни, ананасов и вообще всего хорошего. И эта часть в тысячи раз превосходит число бузотёров с флагами на площади. Батька не испугался, страну не покинул, как Керенский и Янукович. Он вообще нестандартная политическая фигура, умудрился в стихии капиталистического рынка, сохранить белорусский островок социализма. Революция достоинства в Минске не победила, а народ по мнению Виктора живет достойно. А батьку своего теперь белорусы, наблюдая за военными сводками Украины, благодарят.
– Мы многого не знали в сентябре, Нина начиталась в интернете, и рвется в Минск. «Там вся молодежь, весело, буду потом детям рассказывать, как новую жизнь начинали». Хоть в погреб под замок сажай. Жена плачет, дед с бабкой увещевают Нинку. А я ремень принес и всыпал ей от души. Подулась пару дней, а потом, когда все улеглось, призналась – свидание ей ухажёр на площади назначил. Познакомились по интернету, и должна была Нинка на реальное свидание идти. Почему-то обязательно в белом платье. Там таких девчонок в белых платьях целая колонна на свидание пришла.
– Время многое объяснит и рассудит. У нас в Белоруссии, в России и на Украине все наладится. – зафилософствовался Виктор.
По его философии получалось – пройдет время, люди вернуться к привычной жизни. Они всегда возвращаются, спрячут горькие воспоминания в потайной уголок памяти, чтобы они не мешали жить, растить детей, внуков. Работать, сажать картошку, варить варенье и надеяться, что своим трудом человек пополняет копилку светлого будущего для детей своих, внуков и правнуков. А как иначе жить? Надо чтобы спокойно было в настоящем, заманчиво в будущем, а прошлое в памяти, как опыт и урок.
Глеб, слушая, соглашался. Войны были во все времена, и по разным поводам. И Ольштын за свои шестьсот лет менял владельцев. Так было практически на всех европейских землях. Хозяйничали здесь и тевтоны, и шведы, и поляки. А историческая память живет строениями, известными именами. В Ольштене жил и работал Николай Коперник. Он вошел в мировую историю как автор целого ряда астрономических открытий. Представьте, Коперник был мэром Ольштына, правда давно, еще в начале 16 века. Забот у мэра, как правило, много, Коперник заселял людьми окрестные села, следил чтобы в городе была вода, продукты, порядок. Ученый успел составить целый трактат о денежной единице. Глеб подумал, что скорее всего, Николай Коперник был совой. Одно непонятно, когда он вообще умудрялся спать, ведь наблюдать за небесными светилами можно только ночью, а днем приходилось выполнять обязанности мэра. Коперника жители города чтут, на стене в апартаментах Виктор долго рассматривал его портрет, потом залез в Гугл и все выяснил про забавного старика и про три остальные картины маслом с изображением замка, костела и крепости. Не всегда Ольштын был спокойным и уютным городом, он пережил четыре пожара, в начале семнадцатого века эпидемию чумы, которая уничтожила почти целиком население города.
Новая напасть – ковид-19 практически уничтожил туристические потоки. Люди надели маски на улицу выходили в случае крайней необходимости, ворчали, но послушно сидели по домам чтобы не заразиться. С надеждой ждали спасительной вакцины. Казалось это навсегда – в гости больше никто ходить не будет. А сегодня ковидная напасть можно сказать исчезла, о ней практически перестали говорить, на повестке дня вторжение России на Украину. События трагические, тут не поспоришь, но и они скоро уйдут в историю. Информационная пыль осядет, а вокруг из тумана лжи будут проступать реальные картины, сложив которые в мозаику каждый желающий думать и понимать, сможет оценить реальность и определить свое крохотное местечко в ней.
А пока мир оказался под ковровыми информационными бомбардировками. И неважно из какой точки мира запустили кассетными снарядами фэйки, и какой силы «ядерной ложью» их начинили. Новые технологии форматируют мир по-новому, точными ударами поражая каждого вирусами ненависти и страха. Подключился к сетям и все ты стал мишенью. Цель этого обстрела испугать, разозлить пробить эмоциональную защиту каждого и взрослого и ребенка. Информационную пристрелку начали 8 лет назад, и поднаторели настолько, что сначала свели с ума целую страну Украину, а затем и весь мир.
Иначе как объяснить, что в латышской Елгаве восемь третьеклассников устроили пикет перед окнами здания давно заброшенного строительного треста. Здание кто-то приватизировал и теперь получает исправную арендную ренту со свадебного салона, мастера по изготовлению ключей и ремонту молний, кофейницы, стоматологии и еще десятка частных предприятий. Великий рассказал, как детишки выстроились в ряд, достали из рюкзачков по листку формата А4 и разом подняли над головой плакаты на английском языке:
– Я перевел: «Путин! Руки прочь от Украины!». Ну для кого они их писали и раскрашивали фломастерами?! – «Великий» буквально захлебывался от возмущения. – Сомневаюсь, что они понимают, чего требуют и от кого? Я точно не могу позвонить в Кремль и приказать Владимиру Владимировичу. И никто в наших офисах не может. Это же педагоги организовали, взрослые.
Великий так разволновался, что даже не поинтересовался, где сейчас Глеб. Как машина и когда его ждать.
– Учитывают они, что Елгава процентов на сорок русскоязычный город? Думают, что среди семи одноклассников как минимум трое русских… Принесут они домой эти плакаты, раскидают по Тик-Токам селфи, и будут считать, что сделали доброе дело. А родители тем временем на кухне будут волноваться как там в Харькове их знакомые выживают. И что, с двоюродным братом, который служит летчиком в России жив или нет?
Им и в голову не придет, что за стенкой играет в стрелялки их оппонент. У детишек десяти лет от роду родители уже не рассматривают с восхищением корявые поделки. В лучшем случае изучают дневник с оценками. Школьники Мариуполя могли бы отправить в Тик-Ток свои фотографии, например, разрушенного не Путиным и не российской армией многоквартирного дома, в подвале которого прятались 300 человек. Или припаркованного под окнами класса танка. Да только латышская, немецкая, нидерландская ребятня этих кадров не увидят. Западные интернет ресурсы их просто забанят. Зачем смущать европейцев жестокостью «демократической» Украины? А потом будут удивляться – пока все боялись ковида, на мир обрушился вирус куда страшнее – вирус ненависти, страха и раздора.
Николь учится в школе небольшого нидерландского поселка. Ей тоже десять лет, и вчера с занятий ее выгнали одноклассники, Николь гражданка Нидерландов говорит на двух языках и преуспевает в третьем. Вместе с классом ходит в бассейн, носится с детишками по площадке. Да вот беда – мама у нее русская. Покойный папа был потомственным голландским фермером, а мама подкачала не там родилась. Да, раз в год они с мамой летают в Москву к бабушке это все ее прегрешения. Одноклассники утром собрались гурьбой стали улюлюкать, толкать Николь и кричать: «Уходи, ты злая, ты русская».
Горячие головы придумали закон – лишить всех русских видов на жительство разом. Сейм Латвии закон отклонил, а премьер-министр набрался мужества и публично заявил: все жители страны – латвийцы, независимо от национальности. Но если принять во внимание, что в Кишиневе украинцы потребовали от владельца отеля говорить с ними по-украински, то кто знает не проникнет ли в небогатую европейскую Латвию вирус украинства чуть позже. К слову, министра иностранных дел Германии, с похожими заявлениями, русские ресурсы процитировали, а лидеру Латвии, где русских почти треть страны ни слова благодарности. Это были цветочки, созрели и первые ягодки – в Европе отказались лечить онкобольных детишек из России, всех отправили домой.
Новости как горох сыпались от знакомых: кто звонил, кто размещал в соцсетях фотографии. Глеб с Виктором обменивались ими прихлебывая горячий чай.
– Чего доброго и Гетто начнут открывать…– Глеб встал и направился к балкону.
– Эта зараза похуже ковида, Откуда она?
Глеб ткнул пальцем в телефон. И тут же представил, как с экрана во все стороны расходятся лучи, под которыми человек спит, пьет чай, разговаривает. Любит, целуется, наслаждается струями воды под душем, полагая что никто его не видит. А лучи от айфона сканируют каждое движение и звук, и все это отправляют в пространство. Человек просматривает новости и периодически вздрагивает. Как-то так получалось, что приятные или радостные сообщения исчезли из информационного потока. А человеку патологически нужны радость, любовь, забота. Ему необходима гордость за успехи своих детей, за страну, опираясь на эти маленькие плюсы в активе жизни он будет надеяться, что он не один. Увы, новости с каждым днем все больше заставляют его бояться неизвестного вируса, колебаний валютного курса, повышения цен…, теперь уже и войны. Эффективней всего было бы закрыть уши и глаза, не включать телефон, но куда без айфона или смартфона? «Не попить без грамоты, не поесть, на воротах номера не прочесть» этот фрагмент из детских стихов в современном мире правильно будет декларировать так «Не узнать без Гугла, где присесть, не понять без главного, что поесть». Да без него еще не расплатиться за покупки в магазине, не проложить маршрут. Интернет за пару десятилетий подменил большую часть реального мира. Не оставляя человеку времени остановиться и задуматься.
– Где сегодня искать правду особенно детям, тут и взрослый голову сломает, пока разберется…– Виктор слышал сетования «Великого».
– Правду? Сейчас погуглим. – пошутил Глеб. Но глянув на экран засмеялся. – Прикинь нашел целая улица ПРАВДЫ!
Мужики переместились на балкон и включили канал, который так и назывался «Улица правды». Звучит обнадеживающее, а что за вывеской?
«Украина вторая по размеру территории страна в Европе, а её армия по численности третья. Так что российские военные не предполагали, что операция пройдет легко. В первые несколько дней они заняли обе стороны Днепра, приостановили поставку ГСМ и техника ВСУ осталась без горючего. Поставляя оружие запад ожидал скорой и сокрушительной победы нациков над Донбасом и Луганском. И когда не получилось, началась истерика» – Глеб с Виктором притихли. – По сценарию клоун Зеленский должен был водрузить победный флаг, а западные медиа украситься заголовками: «Клоун победил злобного и страшного Путина».
Глеб и Виктор склонились над айфоном, русского телевидения в Европе теперь нет, а интернет- порталы из РФ Ютуб просто блокирует. Как только от карательных медиаторов увернулась эта «Улица правды»?…
-Я так в детстве Радио Свободы слушал. – Улыбнулся Глеб. – Интересно, кто это говорит.
Вернулись в начало передачи, оказалось – военный конфликтолог Сергей Колмагоров разъясняет слушателям и немногочисленным журналистам в чем успехи и ошибки операции российских войск на Украине. Первая фаза операции – подготовка для принятия основной группы войск завершилась на сутки раньше, чем планировалось. А с началом операции по демилитаризации и денацификации, РФ опередила запад на двое суток.
Виктор удовлетворенно кивнул.
– Я слышал, что потери у наших большие. Целые колонны уничтожены.
Глеб поднял руку и кивнул на айфон. Конфликтолог, как будто услышал Виктора и предложил слушателям не паниковать, а противопоставить грязному потоку фейков логику. Например, если военные госпитали не развернуты, значит потери не критичные. Обольщаться не надо – ошибки есть, большой процент небоевых потерь техники, целые колонны оставленных на пустой дороге показывали в интернете. Украинцы говорили, что доблестные воины ВСУ разгромили бригаду противника. Наши опровергали. А на самом деле колона встала потому что не успели обеспечить ГСМ. Как такое получилось?
– С этим разберется военная прокуратура. – Конфликтолог сказал, а Виктор не сдержался:
– Правильно! – рубанул он ладонью.
Глеб горько вздохнул – клоны Пугайло в армейских структурах есть, да и в правительственных тоже.
«Улица правды» порадовала двух офицеров. Тем более, что по словам эксперта: мировое военное сообщество считает на примере операции на Украине Россия явила миру армию седьмого поколения. Войска действуют точечно, не применяют ковровых бомбардировок, стараясь сохранить гражданское население. И верный был подведен итог:
– Внешних врагов равных по силе у России нет. Есть внутренние.
Офицеры на балконе частной польской гостиницы переглянулись и согласно кивнули друг другу. Факты, которые один за другим приводил эксперт только подтверждали то, о чем оба догадывались давно. После Майдана власти выделили огромные деньги на создание и расширение проекта «Русский мир». Он должен был объединять всех несогласных с политикой майдановской власти. Администрации президента бодро докладывала – число русского мира на Украине растет и множиться, людей много, и они с нетерпением ждут поддержки из России. Стоит только продемонстрировать, что страна готова помочь в борьбе с нациками, а уж русский мир Одессы, Харькова, Запорожья покажет свою силу. Не показал…
Есть серьезные вопросы и к Центральному банку. К финансовой группе, олигархату?!
– Готов добавить и свои, – опять не сдержался Виктор. – У народа к олигархату накопилось так много вопросов, что руки чешутся.
– Экий ты воинственный. – Попробовал сбить накал страстей Глеб. – Ты сначала со своего белорусского олигархата спроси, а потом и к российскому перейдешь.
– Спросим, будь уверен. Я не один хочу им счет предъявить. А Олигархи у нас одни, они без границ и ограничений гребут.
Действительно, и в Минске и в Москве цены взмыли вверх как гелиевые шары. Памперсы за сутки подорожали в полтора раза. Люди шалеют у прилавков, а эксперт негодует в эфире: почему молчит правительство, антимонопольная служба, Минпром торг?
А как объяснить плотный поток фейков в «Телеграмм-канале»? Их так много, что впору засомневаться – на нашей ли территории базируется этот проект. Западники грозятся отключить Майкрософт. А где наши российские софты? Программисты еще 8 лет назад заявили – нет проблем, две недели, финансирование и будет своя платформа. Деньги выделили, но героические программисты за разработкой застряли. Оказывается, за право выполнять этот стратегический госзаказ с них запросили такой откат, что начинать работу просто не с чем. Тут военной прокуратурой не обойтись. И чем глубже погружаешься в дебри экономики, взаимодействия бизнеса и чиновничества, тем больше хочется позвать матроса Железняка.
– В Европе говорят, что это Россия развязала войну. Врут! В 14-м году, когда появился первый Минск наши были уже в Ялте под Бердянском, проблему можно было закрыть еще тогда. Но поступил приказ отойти. Почему? Военные приказы не обсуждают, а выполняют. Мои ребята были там. Матерились. – Виктор сжал кулаки. – Загнали на 8 лет Донбасс в подвалы. А по телевизору все о мире талдычили.
– Трактор в поле дыр-дыр-дыр. Все за мир, и мы за Мир. – Опять вспомнил детский стишок Глеб.
