– Белорусские, я домой из Австрии еду. Спрашивают: «Россия агрессор?!» Я плечами пожимаю, а дальше наезжают «Слава Украине!», я опять промолчал и получил первый удар.
– Патриоты значит, только родину защищают издалека…
Вот они шальные пули последних событий… Глеб достал из багажника бундуль с водой.
– Умойся я полью. И куртку надо поменять, кровь на ней и рукав оторван.
Куртку положили в пакет и отнесли в мусорный бак. Глеб выдал пострадавшему свой свитер и безрукавку. Виктор осматривал себя в зеркало заднего вида, провел пятерней по волосам. Приметное лицо: на левой щеке вызревает синяк, разбитая губа припухла.
– Тогда считать мы стали раны…– продекларировал Глеб, и мужики заржали, да так громко и от души, что другого слова в данной ситуации не подберешь.
– Что с документами?,– Отсмеявшись, спросил Глеб.
Виктор продемонстрировал бумажник – все на месте. И пояснил – в дороге, разное бывает. Теперь два года путешествую в командировочных штанах. Виктор продемонстрировал глубокий карман на бедре. Клапан закрывался на две пуговицы, а внутри два отделения с молниями. Глеб вспомнил, как в 90-е, ходил с кенгурушкой на животе, так называли тогда поясную сумку. Одна беда замок на ней ненадежный. Он и подвел в самый неожиданный момент – поехали с друзьями в Геленджик, решили прокатиться на подъемнике. Замок расстегнулся, и сумка улетела вниз. Хорошо приятель взял с собой детей на отдых. Подростки весь световой день обшаривали склон и нашли-таки кенгурушку в целости и сохранности. Глеб тогда вышвырнул сумку в мусорный бак, тут же купил другую, похожую на планшет. Длинный ремень регулировался под любой рост, Глеб перебрасывал ремень через голову на левое плечо, размещая сумку так, чтобы отделения сумки находились справа. Надежно и удобно. Правда, когда садился за руль сумку снимал и клал на заднее сидение. Случись ему экстренно выскочить из машины, планшет останется в салоне, а это не хорошо.
Раньше были другие варианты. Барсетку, с ремешком для запястья в Голландии он умудрился потерять. Случилось это ночью, остановился с перегонщиками у кафе, перекусили, двое вышли первыми, чтобы покурить, третий замешкался и пропал. 5 минут его нет, десять – не выходит. Пришлось отправляться на поиски. Обнаружилась пропажа в туалете. Молодой паренек впервые увидел клозет с автоматическими щетками. Паренек от такого сервиса сначала ошалел, потом принялся делать селфи. Раз пять спускал воду, фиксируя на камеру каждую деталь санитарного процесса. Спускается вода, параллельно льется жидкость типа утенка, и щетки по кругу начищают мыть унитаз со всех сторон. От увлекательного занятия его оторвали старшие товарищи. Перегон был сложным, до места ночевки оставалось часа полтора езды. Все хотели в душ и в люлю, так что досталось пареньку по первое число. Сели, отъехали пару километров и тут
Глеб вспомнил, что барсетку оставил на крыше машины. Поставил, пока курил, и забыл. А в ней налички 10000 евро, документы, кредитные карточки. Глебу повезло и тогда. Отыскал он в 300 метрах от места перекура сумку, правда по ней успели проехать несколько машин, пострадала только кредитная карта, с документами все обошлось. А часть денег из барсетки высыпалась. Подсвечивая вокруг телефонами, общими усилиями собрали, пересчитали – не нашлась только одна сотка. Глеб хорошо осведомлен о своей рассеянности, старается быть внимательным. Но получается не всегда.
– Деньги и документы водителя должны быть на трупе. – Виктор похлопал ладонью по бедру. И Глеб подумал, что надо приобрести и себе такие же командировочные штаны с вместительным и надежным карманом на бедре. Пассажир продемонстрировал емкость кармана вынув из него бумажник, салфетки пачку сигарет и две зажигалки. А напоследок извлек еще и антиковидный пузырек с септиком, пшикнул из него на разбитую губу.
Мужики стояли у машины, разговаривали. Но каждый думал о своем. Глеб о том сильно ли пострадали те на дороге, а что если в кювете два трупа, а третий без сознания?! Не дай бог! Виктор беспокоился о машине и грузе, в багажнике лежали запчасти для заказчика. Стоимость груза около 2000 евро. Жизнь она, конечно, дороже, но с большими долгами она эта самая жизнь будет и тяжелее и чернее.
– Что делать будем? – спросил Глеб.
– Надо бы фольксваген забрать. – Озвучил свои мысли Виктор.
– Можно вернуться, отъехали мы недалеко, километров на пять. А если на обочине будет полиция и скорая помощь…?
– Проедем мимо?
Глеб осмотрел нового знакомого, рукава свитера заканчивались в пятнадцати сантиметрах над кистями, безрукавка едва прикрывала спину. На правой руке свежая ссадина плюс синяк на лице – для полиции готовый экземпляр. Виктора конечно отпустят, разобравшись в ситуации. А вот Глеба отправят в кутузку – сначала за ДТП с пострадавшими, а потом после осмотра машины с одеждой, двумя паспортами Вадима, да еще и с пол лимона баксов… Запишут чего доброго в шпионы. Вот уж поистине – из огня да в полымя.
– Слушай, у меня для тебя куртка есть, вспомнил Глеб о мешке с одеждой Вадима. – Думаю, хозяин возражать не станет. Да не сможет пока.
Красный пуховик и кепка изменили облик белоруса. Виктор напялил еще солнцезащитные очки.
– Да, для маскировки неплохо, но только не ночью.
Напряжение стало спадать и оба почувствовали озноб.
– Сейчас бы горяченького глоток.
Нашлось и это. Термос Глеб заварил на стоянке, это значит где-то полтора часа назад, а походный синий кувшин температуру держит до четырех часов. Согрелись, закусили чай двумя квадратами шоколадки и решили вернуться к месту событий. Если все живы и покалечены не сильно, то с дороги вояки убрались быстро. Мало ли, белорус в полицию отправился. Живой Виктор для соловьев разбойников опасен. Скорее всего драчуны и Гольф не тронули, и стоит он, одиноко дожидается хозяина. Дорога местного значения, ночью машины там практически не ездят и времени прошло не больше получаса, даст бог все обойдется.
– А ключи от машины где?
Виктор лукаво улыбнулся и выудил из кармана связку – второй комплект.
– Хозяйственные вы белорусы. – Искренне восхитился Глеб вслух, а про себя добавил: «И везучие». Чтобы из такой передряги на своих ногах и с полным комплектом документов?!…
Логический анализ в любой ситуации лучший помощник. Через 15 минут они прибыли на место. Фары высветили одинокий Гольф с распахнутой водительской дверью. Багажник закрыт – что обнадежило.
– Сейчас пересаживаешься и уезжаем в связке. Теперь мне твоя помощь понадобиться. – Виктор кивнул. Пересел в Гольф, машина запустилась без проблем.
На рассвете они без приключений добрались до назначенного Букингом места, заселились в предместье Ольштена на ночлег. По дороге в магазине при заправке купили печенье, четыре пакетика растворимого кофе с молоком, орешки и пару бутылок воды. Перекусить хватит, решил Глеб, а полноценный завтрак они организуют утром. Теперь предстоит почиститься, отдохнуть. Неплохо бы поспать, но Глеб сомневался, что у него это получиться. Слишком много потрясений для одного дня.
В апартаментах помимо душа и кроватей был отличный балкон с двумя креслами столиком и пепельницей.
Глеб кивнул в сторону пепельницы:
– А ты говорил 60 евро за сутки дорого! Это же полный сервис. Пан Януш, еще и завтрак горячий к 9.00 обещал.
До завтрака оставалось без малого три часа. Виктор сразу включил чайник, засыпал в кружки по полторы ложки растворимого кофе и распотрошил пачку печенья. Глеб же включил компьютер, просмотрел телефон. От дочери Вадима пришло сообщение: «Папа в больнице, город Микулов. Не могли бы вы навестить его? Расходы мы оплатим. Позвоните мне пожалуйста». «Это непременно» – послал он Анжеле мысленный ответ, но только после завтрака.
Виктор позвал к столу, куда хозяйственный попутчик успел переместить из уцелевшей дорожной сумки половину круга домашней колбасы, 4 вареных яйца, и целую буханку хлеба. Продовольственное изобилие дополняла початая пачка масла нож, ложка и две пластиковые вилки, которые они прихватили на заправке. Ели с аппетитом, Глеб налег на колбасу, нахваливая ее. Нарушил диету, намазал маслом хлеб.
– «После сытного обеда, по закону Архимеда…» – начал Виктор курсантскую прибаутку, Глеб перебил и внес в нее коррективы:
– надо бы перекурить.
Мужики перебрались на балкон. И пошел разговор. Виктор закончил Рязанское десантное училище. Прошел две горячие точки, женился. Через неделю собирается отмечать юбилей совместной жизни. Живут с родителями в частном доме под Минском. Старшая дочь, Нина, уже заканчивает школу. Близнецы-сорванцы Витька и Митька ходят в третий класс. Жена и родители заняты хозяйством – корова, свои поросята, сад и огород. Не голодают, а вот копейку Виктор зарабатывает один. У стариков конечно пенсия, только что это деньги?! Раньше он с бригадой ездил на стройки по Европе. А после неудавшегося в стране переворота, с заказами стало сложнее. Теперь придумал возить под заказ запчасти. Не густо получается. Хотел было вернуться в армию по контракту, но жена сказала, как отрезала: «Не пущу!». Родители без колебаний приняли ее сторону:
– Дед твой родину защищал, бесплатную медицину, жилье, образование, а теперь за Нинкин институт придется уйму денег выложит! Случись что – воевать ты будешь за олигархов. А любы они тебе, сынок?
Виктор с отцом соглашался. Олигархов он не любил, считал ворами и предателями, но по службе откровенно скучал. Ему не хватало прыжков с парашютом, бега с препятствиями, армейского быта и шуток. В сельской школе взялся вести кружок самообороны, показывает ребятишкам простые приемы борьбы. Хоть какая-то отдушина. Но после неудавшегося переворота, о контракте он стал задумываться все чаще. Полагая, что, отстояв родину перед лицом врага внешнего, хватит сил и с внутренним разобраться. Дончане вон 8 лет на своем стояли, Ахметова послали куда подальше.
– Я здоровый крепкий мужик, качественно обученный, натренированный и дома
сижу. Контрактники получают сейчас больше, чем я смогу заработать. Да и заварушка сейчас на Украине, наслушался их пропаганды так, что руки чешутся. Сам видел, какие бэндэрюгенды разъезжают по Европе. Каждому не больше 25-ти, а как опасно заточены! По уму надо бы надавать им как следует, а потом показать всему миру – кто там геройски в окна луганских домов гранаты бросает. И почему.
Глеб слушал, молча кивал и раздумывал в каком объеме рассказать Виктору о собственной проблеме.
Почему-то он не сомневался, в ближайшие три четыре дня боевые навыки белоруса ему очень понадобятся. Решил изложить историю он начала до конца, рассказать обо всем по порядку, промолчав только о деньгах. Они, как известно, любят тишину.
Выслушав исповедь Глеба, Виктор предложил позвонить охотникам, отдать документы комп и с чистой совестью на свободу. Лучше конечно вернуть все в руки полковника, но где этого Пугайло искать?
Глеб с сомнением покачал головой – теперь он был в курсе пугайловской сделки, а значит уже мишень для нечистого на руку полковника. А у последнего возможности, похоже, немалые. Лучше бы сдать Пугайло военной прокуратуре. Отправить туда копии документов и дело с концом. Только нет Глеба уверенности в том, что спецы успеют заняться полковником до того, как он займётся детьми Кузькиных.
– Поторопился ты с рассылкой сообщений, дружище. – Посетовал Виктор. – Больного они возьмут под контроль, если уже клинику не обложили. Детей оставят в покое, но ведь и просекут – раз машина исчезла со стоянки после госпитализации хозяина, значит, есть еще кто-то в этой теме. Будут искать и найдут, не сомневайся. Готовиться надо к этой встрече! Хорошо готовиться. – Белорус сжал кулаки. Глеб тоже сжал свои и невольно отметил, что у него эти кулаки в три раза меньше.
– Согласен. Мне бы скорее до дома добраться, жену подготовить. Партнера. Сдать машину и обратно самолетом за джипом. Оформить купимас – продавимас не проблема. Даже бланки есть, и документы от машины с собой. Поменяю перегонные номера и можно гнать машину, охотники ее не срисуют.
Оба замолчали и прикурили по новой сигарете. В дверь постучали – Януш пригласил на завтрак.
Глава 7
Просыпаться следует медленно, по капельке выдавливая из своего состояния сон. Чтобы, открыв глаза ты понял, что день встречает тебя ласковой улыбкой. Любой человек живет с мыслью, что любые проблемы ненадолго, решишь и заживется тебе спокойно и радостно. С этой святой верой и следует приступать к завтраку.
Глеб пять раз открывал и закрывал глаза, стараясь понять где находится. Только что Маня звала его на блинчики, он нежился под одеялом на веранде и слышал, как шипит сковородка. Блины у Мани получались ажурные и тонюсенькие. А он все лежал и в полудреме делал непростой выбор – понежиться еще или отправляться на блины. Выбрал последнее и открыл глаза. Взгляд уперся в скошенный потолок, жаль не дома, а значит Маня с блинами не что иное, как реабилитационный сон. Глеб переместил взгляд – за окном маячит чей-то силуэт.
