– Реги-Мон наш старший друг, – ответила вместо меня Эля, – Он живёт в том же доме, что и мы. А прочие уже его друзья…
– А тебе эти люди друзья? – спросил он, опять же обращаясь ко мне. – Почему они указывают, с кем тебе общаться?
– Я их впервые вижу, – промямлила я, чего-то сильно испугавшись, – Кроме Реги… он наш сосед…
– Идём? – спросил акробат, ничуть не испугавшись зловеще напирающей на него группы военных. Он превосходил каждого из них своим ростом, но их было четверо. Стыд удерживал от ответа, да ещё при Реги-Моне, что я вовсе не против прогуляться со странным человеком, к тому же отчасти и знакомым. Что и произошло бы, не будь рядом Эли. Но без Эли я в Сад Свиданий и не сунулась бы.
Загадочный «акробат» повторно тронул меня за руку, вовсе не убоявшись команды парней под водительством Реги-Мона, вдруг возомнившего себя «хозяином» здешних мест. Не было тут никаких «хозяев» или я просто не знала, какова здешняя иерархия. Реги-Мон попытался отвести его руку от меня, но незнакомец и не подумал ему подчиниться, и усилил свой захват. Рука его, ощутимо сильная, казалась одновременно заряженной особым ласкающим током, призывая меня к решительности покинуть ненужную эту компанию. И тут Реги ударил его по руке, а все прочие придвинулись ещё ближе, оттесняя нас с Элей в сторону речного берега. Эля схватила меня за руку и потянула за собой, – Бежим! Сейчас ребята будут драться!
Я увидела, как незнакомец всего лишь отпихнул одного из наиболее ретивых парней, почти прыгнувшего на него, и тот отлетел на такое немыслимое расстояние, упав в густые заросли у дороги, что прочие наши «защитники» замерли на месте.
– Я же говорю, акробат! – восторженно прошептала Эля. А человек развернулся и спокойно направился куда-то вдоль берега реки, даже не делая попытки свернуть в заросли. Никто из военных за ним не двинулся следом. Упавший парень с треском выдирался из кустов и кряхтел от унижения. Я заметила, что один из группы достаёт оружие из кобуры, закреплённой у пояса. Как военный он мог и употребить его для расправы.
– Не смей! – закричала я пронзительно, бросаясь на него, – Не видишь, что ли, это же аристократ!
Реги-Мон вмиг развернулся к нему и успел перехватить его руку, – Не дури! Парень не отсюда и, судя по лицу, явно непрост. Сам же потом пожалеешь… Аристократы часто развлекаются тем, что переодеваются в разных чудиков и бродят по районам бедноты…
– А я и не собирался, – ощерился тот, – Чего ради, коли он сбежал как облезлый кот!
– Тогда убери своё оружие! – потребовала я, дрожа от ужаса расправы, случись она. Я стояла, охваченная желанием бежать за ушедшим. Но удерживаемая стыдом поступить так перед всеми.
Реги-Мон вглядывался в моё лицо, что-то и прочуяв, – Так беги, чего стоишь-то? Эй, жених! Не торопись, а то невеста тебя уж точно не догонит! – заорал он, одновременно загораживая мне дорогу. Реакция окружающих только усилила моё замешательство, все заржали, а кто-то даже засвистел уходящему акробату вдогонку, но никто не пожелал бежать за ним для ответной расправы. Может, настроение тому не соответствовало. Они же пришли сюда развлекаться, а не воевать.
Эля веселилась вместе со всеми, – Знакомься тут с такими-то храбрецами! Удрал!
– А всё же, Реги, стоило бы этому типу сунуть пару раз хотя бы по скуле ради назидания. У меня зуд в кулаках… – и он напружинил свои кулачищи, проявив намерение бежать за ушедшим акробатом.
– Сам ты облезлый кот! – крикнула я ему в широкое, как суповая миска, лицо, показавшееся мне отвратительным, едва не плача, будто это меня дружно и грубо осмеивали, – Во главе своей ободранной стаи…
Все смолкли и угрожающе замерли, пялясь на меня. Я не знала ни одного из этих людей. Они пришли сюда поразвлечься вместе с Реги-Моном, поэтому и были в обычной одежде, за исключением широкомордого, бывшего при оружии. Видимо, он исполнял роль того, кто и страховал всю группу, случись им вляпаться в какую-нибудь передрягу.
– Она что-то пропищала? – придвинулся и тот, кто позорно повалился в заросли только что. – Я не расслышал.
– Она сестра офицера Роэла, – тут Реги-Мон встал между мною и тем, кто буквально кипел от агрессии, только усиленной постыдным падением у всех на виду.
– Разве я облезлый? – обратился ко мне через плечо Реги-Мона широкомордый, трогая свою шевелюру. – Облезлый как раз и сбежал.
– Он и облезлый стоит выше десятка таких лохматых как вы, простонародное пропотевшее мужичьё! – выпалила я с вызовом. Может, они и не воняли, с чего бы? Не из подземных же заводов они сюда пришли, но сам их резкий и чужой концентрированный дух казался мне непереносимым.
– Я бы не стал на твоём месте всех причислять к одной простонародной стае, – подал негромкую, но заряженную угрозой реплику один из военных, – Ты зачем нарываешься, крошка?
– А ну, кыш отсюда домой, маленькие бродяжки! – в отличие от меня Реги-Мон уж точно опасался солидарного гнева своих сослуживцев, чьи лица не обольщали приветливостью. Нэиль пребывал далеко от здешних пределов, и заступаться за меня Реги пришлось бы одному против всех. Он умело превратил всё в невинное недоразумение, – Нечего вам тут слоняться! Какого жениха вы собрались тут найти? Работягу, торговца или вора? Тут аристократы не гуляют!
– Почему же нет? – спросил тот же самый военный, пристально всматриваясь в меня, – Ты не прав, Реги.
– Не похож ты на аристократа! – не унималась я, хотя он в сравнении с широкомордым выглядел почти привлекательным.
– И почему же? – тут уж и широкомордый придвинулся ко мне ближе. Таким образом, против меня рассвирепели уже трое.
– Хотя бы потому, что тот парень не только воспитанный, но и красавец в отличие от тебя!
– Так ты любишь красавчиков? – засмеялись они все разом. – Так приглядись, может, и среди нас таковой имеется. Тот же Реги чем тебе не пара?
– Он не аристократ! – мой голос дрожал уже от отчаяния. Я озиралась вокруг, но прекрасный даритель цветов опять исчез! – А я потомственная аристократка!
– А тот разве аристократ? Что-то мало похож. Одет как-то смешно. Да и вообще парень с заметным дефектом. Вроде лысый, хотя и молодой, – Реги-Мон скалился во весь рот, сияя зубами и глазами ничуть не менее ярко, чем исчезнувший незнакомец. Вдобавок у Реги была отличная шевелюра, и лохматым он не выглядел.
– Я же говорю, он бродячий акробат и фокусник заодно, – подала примиряющий голосок Эля. Тут один из «облезлых котов» ринулся в сумрак за акробатом, надеясь его догнать и отомстить за дерзость нападения на одного из своих. Оружия при нём не было, и это хоть как-то успокаивало. Хотя мог быть и нож. Я сделала попытку бежать следом, но Реги перехватил меня.
– Нэя, – обратился он ко мне с особым коварством в голосе, – Разве бабушка дала тебе разрешение на такую прогулку? Разве твой почтенный жених в курсе твоих знакомств с бродячими акробатами? Конечно, бабушке и твоему жениху я ничего не скажу, но Нэилю сообщу о твоих похождениях, чтобы он тебя контролировал.
Говоря всё это, Реги-Мон в то же время подчёркивал мою значимость для тех, кто насупились на меня, не желая прощать малявке того, что посмела обозвать их паршивой стаей. Бывало и такое, когда слишком дерзкую на язык девушку такие вот вооруженные бугаи могли проучить, задрав ей юбку и отшлёпав в назидание. При этом бы и утешили пояснением, что будь на их месте хупы, то уж точно утащили бы нарушительницу в дом неволи для более глубокой проработки.
– Когда ему, если он и не живёт дома! – ответила я сердито, впервые не радуясь общению с Реги-Моном. – И нет у меня никакого жениха! Тон-Ат мой отчим.
– Богатый отчим всегда может стать и мужем, – резонно заметил Реги-Мон. Я была подавлена и тем, что произошло, и тем, что Реги так сказал.
Мы с Элей направились от них в сторону нашей улицы, а они в сторону Сада Свиданий. Уже то, что наши пути противоположные, утешало.
– Ты заметила, как эти военные пожирали нас своими наглыми глазами? – тараторила Эля. – У меня душа словно бы повисла над краем берега, так я испугалась! Щиплю тебя, а ты как бесчувственная! Ты вообще-то соображаешь, что перед тобою вооружённые военные, а не местные дуралеи? Каждый третий из них выходец из высшего сословия, а ты обзываешь их потной стаей. А по губам бы ударил? Одна девочка из нашей группы надерзила вот так одному военному, когда он пристал на улице, так он губы ей разбил! Не слышала разве эту историю? А хуп стоял, смотрел и не заступился. Ты всё никак не поймёшь, что мы выросли, что на девушек всегда идёт охота!
– Нет! Я не собираюсь быть дичью для мерзавцев! Нэиль подарил мне нож для самозащиты и научил приёму самообороны! – я вытянула из сумочки нож в замшевом футляре и показала Эле. Она отпрянула.
– То-то ты такая храбрая даже перед толпой разъярённых военных! У них оружие для мгновенного смертоносного поражения, а ты со своей штучкой, которой и уколоть бы не сумела! А если бы и мне досталось из-за тебя? Один всё тянул меня за руку, чтобы я с ним прошлась… еле руку выдернула, – Эля помахала рукой в воздухе, – От них так просто не отделаешься, дай им лишь согласие прогуляться. Они привыкли к падшим настолько, что уже и не видят различий между ними и достойными девушками… Никогда не ведись на приглашения этих военных…
– А я собиралась? – ответила я презрительно.
– Ты же хотела с тем прогуляться…
– Он разве военный? Сама же сказала: акробат!
– Так акробаты ещё наглее, ещё больше непредсказуемы…
На душе у меня было пусто и тяжело, так что я еле брела, не понимая до конца, что настолько меня нагрузило? Безобразная сцена вмешательства Реги-Мона и намерение его дружка палить вслед человеку, ничем их не затронувшему, грубые нападки уже на меня? Или же исчезновение самого «акробата» без шанса увидеть его вновь? Если бы прекрасный незнакомец ввязался в драку с целой вооружённой ватагой, то или Реги-Мон, или кто-то ещё мог открыть стрельбу уже под предлогом защиты от нападения. Хорошо, что он успел уйти и плохо, что ушёл…
– И откуда только вылез этот Реги со сворой злобных дружков? – спросила я у безответной пустоты вокруг. – Стоило в первый раз пойти прогуляться, а он тут как тут… да ещё лезет, как охранный пёс. Какие же мерзкие рожи были у этих…
– Ага! – согласилась Эля. – А тот, кого акробат и сшиб, так и полез на тебя! Ударил бы точно, если бы не Реги…
– Если б не Реги, они к нам и не подошли бы. И чего, спрашивается, ты визжала, как будто акробат или кто он? на нас собирался нападать?
– Почему он спросил тебя о том, помнишь ли ты его? – с какой-то подчёркнутой и недоброй возбуждённостью в отместку спросила Эля. – И откуда он знает твоего брата? Он его сослуживец разве? Тогда почему Реги его не знает?
– Потому что я его уже видела. На пляже. Но давно…
– На Дальних песках? Ты ходишь туда одна?
– Да ты что! На нашем ближнем пляже видела…
– И чего было?
– Ничего. Просто спросил о чём-то, а потом ушёл себе. Я там с Нэилем купалась…
– И после этого ты уже решила, что ему можно доверять? Или ты хотела, чтобы он затащил тебя в гущину пустынной рощи? Чтобы задрал нижнюю юбку и стащил штаны? – теребила меня Эля, почти шипя от непонятного негодования. Хотя негодование легко и объяснялось. Странный человек понравился ей самой, а я оказалась помехой к их сближению. Так она по дурости своей и считала.
– И что дальше? – спросила я зачем-то.
– Как что?! – завопила она, тут же глуша свой вопль шипением. – Дальше будет больно и пойдёт кровь! Вот что!
– Ты-то откуда знаешь?!
– Да со мною так и проделали недавно… – невнятно прошепелявила она и вдруг заплакала.
– Кто?! – изумилась я страшному откровению подруги. Та, ссутулившись, брела рядом, загребая мелкие камешки и пыль своими маленькими ступнями, обутыми в поношенные полудетские туфли, вызывая острую жалость. – Хуп? Военный? Тебя угрожали убить?
– Не могу я сказать!
– Как же?! Кто это был?
– Не спрашивай. Он страшный и сильный. Всё произошло быстро. Я еле доползла до дома. Живот так болел потом, и кровь шла… Только никому не говори! А ты подумала, что браслет он совал тебе за просто так? А ты подумала о том, что во мраке леса он бросил бы тебя лицом вниз на траву и всунул бы между твоих задних полушарий тот несоразмерный ужас, который они прячут в своих штанах?
Я содрогнулась от её ужасных слов, от отвращения к возможному бедствию, случись оно. Ждать возвышенных отношений в таком мире, где мы существовали, было верхом наивности. А всё же странный «акробат», скорее всего им и не являющийся, не походил на насильника. – Да ты что! Ты сама никому о том не болтай, – моё потрясение от услышанного смяло все впечатления от странной встречи с тем, кого Эля обозвала «акробатом». Охапка цветов где-то потерялась, и я вспомнила о ней только дома. Тогда же я и пожалела о том, что не взяла у «акробата» браслет. Хотя при Эле я и не могла так поступить.
Если с Элей произошло такое вот несчастье, то не потому ли к ней и пристаёт отец Реги-Мона? Обычно мужчины каким-то непостижимым образом чуют ту девушку, которую и можно использовать при случае. А может, Эля и сама посылает им некие знаки.
Бабушка оказалась дома. Она набросилась на меня с тряпкой за самовольную позднюю прогулку. По счастью тряпка оказалась сухой и чистой. Я оторопело обдумывала страшное откровение Эли, и интуитивная бабушка вошла перед сном в мою спаленку и села рядом, обняв меня.
Я с обидой отталкивала её руки, – Ты совсем уже! Скоро уподобишься безумной матери Азиры! Чего ты дерёшься? Я уже давно не маленькая.
– По виду расцвела, а душа-то еле-еле проклюнулась из своего розового бутона, – уже ласково ворковала бабушка. – Таковы вы, девчонки и, к сожалению, мужчины так и не дают женской душе расцвести по-настоящему. Для того, чтобы духовный плод вызрел, девушка должна отказаться от поспешной ранней половой жизни, но в том и противоречие, что мы наиболее хороши в своей утренней фазе…
– Завела свои заунывные песни бывшей жрицы… Тебя-то использовали по прямому природному назначению в каком возрасте?
– Скорее, то был полдень моей жизни, – призналась бабушка. – О чём так скорбно размышляешь?
Я внезапно призналась во всём. Рассказала про акробата и про несчастье Эли, зная, что бабушка никому уже не расскажет.
– Настолько впечатлил, что ты даже нагрубила Реги-Мону? – лукаво спросила она.
– Да с чего взяла, что Реги для меня особенный!
– Твоя бабушка не всегда была старухой. А что подсказала тебе твоя интуиция в отношении встреченного незнакомца?
– Необычный какой-то. Очень хорошая улыбка и глаза глубокие. Умные. И я уверена, что он никогда бы не проделал такого, как некто проделал с Элей…
– Кто их там разберёт, с какой улыбкой и глазами они увлекают девушек в ловушку, – ответила бабушка. – Только лжёт тебе Эля про неизвестного насильника. Она сама и подпустила его слишком близко к себе. Сама и напросилась на такую вот опасную близость. Конечно, жалко Элю, оставшуюся без матери и заброшенную отцом. Мало надежды на то, что мерзавец не затащит её ещё глубже в опасную топь, откуда без последствий точно не выбраться…
– Кто же он?! – вскинулась я. – Непременно мне скажи! Я потребую от неё прервать такую опасную связь!
– Не послушает она тебя! Ты мало наблюдаешь за людьми, – ответила бабушка. – Ты живёшь в каком-то выдуманном мире, если не видишь того, о чём знают все в нашем доме. Может, этот пришелец в Саду Свиданий тоже явился к тебе из мира твоей же выдумки?
– Да нет, бабушка. Он был настоящий. А о чём знают все в нашем доме?
– А то и знают! – рассердилась бабушка. – Надо же тебе открыть, наконец, глаза на реальный мир вокруг! Разве ты не замечала, что твоя подружка повадилась бродить купаться на «Дальние пески»? Даже я знаю о том, хотя уж давно не посещаю пляжи и в купальный сезон.
– Зато ты со всеми общаешься. А ведь сама же учила меня закрывать уши для сплетен.
– Ну, не знаю, можно ли не доверять жалобам жены Сэт-Мона? Не доверять своим глазам, когда Эля садилась в машину Сэта поздним вечером, оглядываясь по сторонам как воровка? Это произошло далеко за пределами нашего квартала, а я оказалась там лишь по случайности. Детство закончилось, и твоя подруга детства давно уже выросла из прежних детских платьев! – «Дальними песками» назывались очень красивые места вдоль реки, заросшие гладкоствольными узколистными и розовато-светлыми рощицами, перемежаемыми протяжёнными белейшими песчаными косами, уходящими за пределы видимости, за горизонт. Довольно отдалённые, а потому практически безлюдные эти красоты находились там, где столицу окаймляли незаселённые природные ландшафты.
Бабушка продолжила. Не потому, что была злорадной сплетницей, а чтобы уберечь меня, да и Элю она искренне жалела, – Она сама его выслеживала! Она знала, что он любитель уединённых мест для купания. Уверена, что и на глаза ему она умышленно попадалась там, где не было свидетелей. И никто уже не проверит, не сама ли она и позволила ему все дальнейшие действия. Не могу судить, насколько он искуситель, а Эля уж точно не безропотная жертва. Конечно, и сам Сэт-Мон человек весьма тёмный. Он живёт несколькими жизнями одновременно. Он бывает там, куда нет доступа беднякам. Он постоянно куда-то пропадает на долгие дни и дни. Его сын с детства заброшен, его жена больна и тоже заброшена. Кстати, о платьях. Разве не заметила, как Эля приоделась? На что?
– Да какое там приоделась! Туфли все растоптанные. А платья отдала одна знакомая Эли, она удачно вышла замуж, растолстела, вот и… – искренне поделилась я.
– Насмешила! У вас в театральной школе бедные девчонки свои платья таскают до дыр! Разве Эля опустилась до жалкой побирушки? Ты сама-то в это веришь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69338800&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
