– Вляпались мы в нее, потому что Грым заблудился, – вновь не удержала свой язык на привязи Дэй.
– Ага, а давайте еще вспомним, что в другой город нас Владигор послал, а Калли про развилку не сказал и что мы вообще полезли в ту подземную комнату, – возмутился Бэррин. – Мы оказались там, потому что оказались. Может, случайно. Может, суждено было. Но, не окажись мы там, Круг Девяти так и не обрел бы покой. Значит, все не зря. – Как и большинство представителей своего рода, Златко был горяч, благороден и… фаталист.
– Мне кажется, что я не зря повстречалась с этой девушкой, – неожиданно высказалась Ива, гордо вскинув подбородок. – Я это чувствую. А коли так, то…
– Нам вновь расхлебывать какую-нибудь странную историю, – тоскливо закончила за нее гаргулья.
– А когда ты боялась странных историй, а, клыкастая? – хлопнул Дэй по спине тролль. Причем, что характерно, ни он руку о камень не отбил, ни гаргулья не покачнулась. Только от слов скривилась.
– Как там говорят, маги не ищут легких путей? – вопросила она.
– И за это надо выпить! – провозгласил Грым, и идея была единодушно поддержана остальными.
На следующий день друзья все-таки смогли пробиться к Каи: Златко поднапряг старые связи. Следствие их пока игнорировало. Старшие маги тоже. Оставалось надеяться, что так будет продолжаться и впредь и что это не какая-то хитрая задумка дознавателей. К подозреваемой всех, разумеется, не пустили, только Иву.
– Каи!!!
– Ива? Ты-то тут что делаешь?
Девушку было не узнать. Одежда такая, будто ее не стирали уже лет десять, равно как и не снимали. Лицо измученное. А вот глаза… глаза горели лихорадочным, нездоровым блеском. И губы отчего-то стали ярче.
– Интересно стало с убийцей пообщаться? – Девушка-гончар презрительно скривилась.
Знахарка поначалу застыла с открытым ртом, потом разозлилась.
– Ага, автограф у тебя, дуры, взять! – рявкнула она. (За Каи вообще водилась привычка подозревать весь мир в злом умысле и одновременно в пренебрежении к ней.) – Только вот и мечтаю на очередного убийцу посмотреть!
Девушки застыли друг против друга. Первой сдалась Каи:
– Ладно, зачем ты пришла? – Но голос уже не был вызывающим.
– Проведать, – пожала плечами Ива. – И если смогу, помочь.
– Чем? – фыркнула заключенная.
– Ну пока я принесла тебе всяких вкусностей. Одеяло вот. На всякий случай. Кое-что из одежды. А вообще мы с друзьями пытаемся хоть что-то выяснить. Пока не очень успешно. Но мы ищем…
Каи кивком поблагодарила, не зная, как реагировать на слова юной колдуньи.
Ива тем временем достала из сумки тетрадку и старательно зачитала по ней заклинание. По идее это должно было защитить от подслушивания. Сомнительно, что кто-то этим стал бы заниматься, но предосторожность никому еще не мешала. Травница, правда, подумала, что если слушают маги действительно высокого уровня, то вряд ли им помешает ее дилетантская защита. С другой стороны, почувствовать, как ломают ее колдовство, чародейка должна была.
Она пояснила Каи, что сделала.
– Ты мне вот что скажи… – Ива глубоко вздохнула. – Понимаю, что ты можешь мне не доверять, и не знаю, как убедить тебя в том, что желаю тебе добра. Но мне надо знать… ты его убила?
По лицу Каи было видно, как подозрительность борется в ней с надеждой. В конце концов она решила, что терять ей особо нечего. Она давно поняла, что дознавателям очень хотелось бы повесить на нее убийство мужа. И единственное, что им в этом мешало, так это то, что магии в ней не было ни на грош, а как умер ее дорогой муженек, они так и не определили.
– Нет, Ив, я его не убивала.
– А что же произошло?
– Да не знаю. – Девушка пробежалась по комнате, взъерошила грязные волосы и посмотрела на волшебницу. – Я пришла после того, как мы с тобой поговорили. Разумеется, мы с Диром поругались. Мол, где это я шляюсь и все такое. Слово за слово. Ссора была та еще. Посуду побили, было дело. Не в первый раз. Но вдруг он смотрит на меня и падает. Просто вот… стоял, ругался, был вполне жив, а когда я подбежала, уже мертв.
Она замолчала, мысленно возвращаясь к тому, что произошло. Перед ней до сих пор стояли удивленные глаза мужа.
Ива немного помолчала.
– Но ведь это не все? – осторожно произнесла она через какое-то время.
Каи замялась.
– Расскажи, – попросила травница, чувствуя себя так, будто вернулась в свою деревушку, где ей по нескольку раз в день приходилось выслушивать жалобы своих соседей, считавших, что на то знахарки и существуют, чтобы им рассказывать свои горести.
– Ну да… было еще кое-что… – Каи вдруг подсела вплотную к чародейке. Ее глаза заблестели сильнее. Ива даже испугалась, что девушка сходит с ума, столько чувства, волнения, почти восторга было в этих серых глазах. – Только я дознавателям этого не говорила. Ты уверена, что нас не могут подслушать?
Стопроцентной уверенности у травницы не было, но тем не менее она кивнула с самым честным видом.
– Знаешь, – Каи, похоже, самой хотелось на кого-то это вылить, – я ведь хотела его смерти. Честное слово, хотела. Не видела другого выхода для себя. Или он, или я. Но я его не убивала. По крайней мере физически. Но… я знаю, он умер из-за меня.
Речь ее была сбивчивой, руки нервно дергали ткань юбки. «Наняла что ли кого? Но откуда у нее деньги на такое дело? Полюбовник помог?»
– Это было похоже на… даже не знаю на что. Будто кто-то был со мной в тот момент. Я смотрела в глаза Дира, он кричал, вопил, дергался весь как-то. Рожа покраснела. Глаза бешеные. Изо рта слюна брызжет. И что-то кричит-кричит. Волосы сальные. И несет от него алкоголем. Нет, он не был так уж пьян, но этот запах был просто ужасный. Я в ответ тоже кричу, что именно уже не помню… И вдруг перевожу взгляд на его пальцы… А они… толстые! Представляешь, Ива, я тебе могу поклясться, что, когда мы поженились, встречались… я ведь влюбилась в эти пальцы… Глупо, наверное, но они с такой лаской держали глину, были такие чуткие. Да, порой в трещинах или мозолях, не всегда такие уж чистые… но они были… изящные. Я вот тебе клянусь – они были… ну не тонкие, чай, не дворянин, но изящные. Не красивы в обычном смысле, а именно изящны. Изящны, понимаешь? И тогда под ними рождались прекрасные кувшины и горшки. Да, может, и обычные, но в них тоже было какое-то изящество. А вот сейчас… да… И в тот момент я заметила, что случилось с его руками… Смотрю на них… А они стали просто отвратительные. От-вра-ти-тель– ные. И в голове у меня как будто что-то перемкнуло. Сразу стало все так кристально ясно: нет больше того, кого я любила и за кого вышла, нет и не будет. И моей мечты тоже. Никогда я больше не смогу прикоснуться к гончарному кругу, потому что если этого круга касались такие пальцы, то на нем никогда ничего хорошего больше не сможет родиться. А значит, мне до конца дней моих тянуть эту лямку. Терпеть придирки мужа, вечное недовольство родителей, бесконечные болезни детей… И никогда – ни-ког-да… не делать то, что я люблю более всего. Более всего… И стало так холодно и больно. И как-то… странно, будто я встала на какую черту…
«Грань?!!» — екнуло у Ивы в груди.
А несчастная узница продолжала свой рассказ:
– И будто что-то спрашивает меня: «Ты действительно этого хочешь?» А я смотрю на то, как его морда все краснеет и краснеет, а пальцы как-то мельтешат и мельтешат по воздуху, и понимаю, что больше так не вынесу. А потом… словно на меня целый поток воды обрушился. Глаза открыты, а мир будто отдалился, комната начала расплываться, и я не слышу больше воплей Дира, хотя рот открывается, а руки машут. Есть только звук какой-то непонятный. Будто струна оборвалась или кто-то по воде чем-то шлепнул. И тут – без перехода – все вновь стало как прежде, только Дир лежит на полу. А глаза удивленные-удивленные. И рот открыт. Будто что недосказал…
– Вот такая история. – Ива с друзьями сидели в домике девушек, обедали и разговаривали. – Так все это Каи мне рассказала.
– Бред какой-то, – прочавкал Грым. – Я бы на месте дознавателя ни слову не поверил.
– А она и не рассказывала ничего дознавателю, – неразборчиво, из-за поднесенной ко рту кружки, парировала травница.
– Хм… по крайней мере если эта твоя Каи не врет, – Златко поставил на стол локоть, – видно внешнее воздействие. Что скажешь, Калли?
Эльф дожевал откушенный кусочек пирожка, отпил чая из кружки и кивнул.
– Типичное описание внешнего сверхъестественного воздействия из уст не-мага. Холод, боль, расплывающаяся перед глазами картинка, отсутствующие звуки – прямо как в учебнике.
– Она встала на грань? – осторожно поинтересовалась Ива. Гранью называли все, что могло быть переходом между этим миром и другим, в том числе миром, в котором обитало то, с чем лучше никогда не встречаться. Зеркало, кладбище, ночь, вода, обморок – никогда не угадаешь, что может стать гранью.
– Кто знает? – пожал плечами Калли. – Вполне возможно и даже вероятнее всего. Такое впечатление, что ее мысли, чувства дали возможность чему-то прорваться в этот мир.
– Какому-то монстру? Демону? – Гаргулья потянулась за чайником и, не глядя, долила кипятку себе и Иве. Не промахнулась.
Светлый задумался.
– Не знаю, – ответил он. – Тут у меня никаких знаний. А что вы думаете?
Златко почесал нос и наконец решился:
– Вообще информации на эту тему у меня тоже нет. Но звучит не так уж невероятно.
– А по мне очень даже наоборот, – рыкнул Грым. – Но по опыту знаю – чего только не бывает.
– Дэй? Ива? – поторопил девушек Синекрылый.
– С одной стороны, – начала первой травница, – я как-то не верю в чисто духовное воздействие, которое настолько сильно, что убивает здорового молодого мужчину. С другой стороны, Грым прав, чего только не бывает. Уж нам-то, магам, не знать. А человеческий дух способен на многое. Может, даже на большее, чем тело.
Все обернулись к Дэй как к единственной, кто еще не высказался.
– А я вот думаю, – задумчиво протянула она, – как ее рассказ соотнести с тем, что мы нашли в том заброшенном трактире.
– Как-то они связаны, это точно… – согласился тролль.
– А не может быть все очень просто? – Эльф потянулся за маленьким изящным печеньем, которые покупали в основном для него.
– То есть? – Златко как-то всегда особенно понимал Калли. Воспитание, наверное, наиболее схожее.
– Давайте подытожим. Что мы имеем: у нас есть некая сущность силы невероятной и непонятной, и необычное ощущение этой человеческой девушки.
– Думаешь, девушка просто является проводником? То есть тем, что дало возможность этой сущности прорваться в наш мир? – Синекрылый подпер подбородок кулаком.
– Мм… – Светлый дожевал свою печенюшку и ответил: – Это самое простое объяснение.
– А почему именно через нее?
– А почему ты думаешь, что только через нее? – обаятельно улыбнулся Калли. – Просто ее случай мы знаем, а о ком-то еще можем и не знать.
– Да ладно тебе, если бы нашли еще похожие тела, то точно бы об этом стало известно, – влез Грым.
– Думаешь?
– А то! Помните, как с этим монстром, которому так полюбилась наша клыкастая? – Почему-то у тролля никогда не хватало такта, когда он говорил о Дэй. – Тут же весть разнеслась по городу.
– Ну сравнил! Там была куча эффектных трупов – вырезанное сердце, перерезанное горло. Как такое в тайне сохранить? А тут что – умер человек и умер. Может, если бы не этот практикант из наших, то и не почесался бы никто.
– Но ведь эту сущность не потащишь в суд, – попыталась перевести тему Ива. – Хорошо, если нас вообще не объявят сумасшедшими.
– Да ладно тебе, Ив, надо просто магов, которые этим делом занимаются, притащить к тому мужику нарисованному.
– Нет, нельзя, – покачал головой Златко.
Все тут же уставились на него.
– Почему? – удивился Грым.
– Потому что в такой трактовке получается совсем плохой расклад. Судите сами, – Синекрылый сделал паузу, собираясь с мыслями, – было высказано желание. Было использовано существо из-за грани. Произошло убийство при помощи этого существа. Что это значит?
Первым сообразил тролль.
– Вот гоблин! Это же вызов демона с целью убийства. Карается смертной казнью.
– Причем сейчас Каи тоже могут казнить, но скорее всего, – Златко качнул головой, – если все же осудят, то это будет тюремное заключение. Много смягчающих обстоятельств. А вот если мы хоть словом заикнемся про ту сущность, ей могут приписать и вызов демона и еще что-то – короче, виселица обеспечена.
– М-да, – выразил общую мысль тролль, – помощники из нас, конечно… те еще…
– Но… она же ничего для этого не делала, – расстроенно произнесла Ива. – Никаких ритуалов или чего-то подобного.
– Это мы знаем, а в суде не докажешь… – Бэррин имел представление о судопроизводстве.
– Но надо же что-то делать! – возмутилась Дэй.
– Ну давайте думать, что мы можем…
– Сколько ж непонятного в этой истории, – вздохнул Калли.
Всей компанией они сидели в комнате для медитаций. Только-только закончилось занятие по магии Земли, и необходимо было отдохнуть. Вернее, привести свои энергетические потоки в состояние покоя, как это называли преподаватели. Признаться, мало кто в подобном случае действительно медитировал. Скорее уж общались и отдыхали. Впрочем, учителя это прекрасно знали, но, как правило, закрывали глаза на подобное безобразие, лишь изредка нанося проверочные визиты. Объяснение такому поведению было очень простое: на первых курсах действенная и приносящая пользу медитация давалась с большим трудом, чем сами занятия. Это на более поздних годах обучения студенты наконец-то приводили свою энергетику в должное состояние, и именно тогда медитация начинала реально помогать. Пока же все, что могли начинающие студенты, – это пытаться медитировать, но отдых им все равно был нужен.
– Да уж… – Тролль валялся на спине и рассматривал потолок. К слову сказать, ничего на нем интересного не было, но очень уж Грыму не хотелось переворачиваться на живот.
– Больше всего меня волнует эта таверна, – не унимался эльф.
– Еще бы, – хмыкнул Златко. – Если мы правы и там действительно находится мощный источник энергии наподобие того священного оркского камня, то это было бы великое открытие!
– Да я не про это. – Светлый поморщился. Он как и все эльфы терпеть не мог всякого рода массовые паломничества к великим артефактам, считал, что толпы уничтожают саму идею, ведь что-то прекрасное не может принадлежать всем, а только тем, кто достоин. – Я не могу понять, почему Ива попадала в эту таверну, когда она была, так сказать, в живом виде, а мы видели все только как бы в мертвом облике.
– М-да, – Синекрылый как-то странно выгнулся, пытаясь размять мышцы спины, – вопрос так вопрос.
– Да и вообще сама по себе эта таверна, даже если забыть, что она вроде как не существует, довольно странная. Даже удивительно, что никто из нас не обратил внимания на это раньше, ну когда Ива рассказывала. – Гаргулья в каменном обличье стояла «мостиком» и пыталась сделать его еще более выгнутым. Знахарка давно заметила, что лучше всего Дэй думается вниз головой.
– Да ладно, что там странного-то, кроме ягод этих треклятых, – махнул лапой Грым, все так же продолжая рассматривать потолок.
– Да, кстати, Ива, – Бэррин посмотрел на девушку, – а ну-ка по пунктам расскажи нам еще раз, что тебе показалось тогда или уже сейчас вспоминается как необычное. Может, мы что-то пропустили.
– Златко, ну ты мастак задачки подкидывать, – возмутилась травница.
– Тем и живы, – фыркнул тот.
– Все вы благородные такие, – усмехнулся тролль, любивший всех подначивать. – Надаете указаний, а нам, бедным наемникам, выполняй.
