Ах, Моцарт подними бокал, и пей за здравие усопших,
Сними усталость пальцев на нотах хрусталя,
Gro?deutschland! На небесах лики продрогших!
А в сердцевине опьяненная заря!
В трескотне похабного бара,
Средь играющих Паганини,
И в вертепе блестящего зала,
Ты как в золоченой могиле.
Сальери ведь тоже пьет и травится так же, как ты,
Но не берет яд с дьявола мзды!
Рука, привыкшая к клавишам больше, чем к женскому телу,
Куда-то взметнулась
По какому такому делу,
Она встрепенулась?
Опавшая листом с дрожащей осенней ветки,
Ищет себе пьедестал, хоть на потолке табуретки…
Тебе!
Ma
courtisane
…
Лукавый взор, неспешный взгляд
И дьявола улыбка на лице
Твоим объятьям всякий рад
Забыться в ангельской пыльце…
Наряд – вульгарная, роскошная порода
Под ним же хрупкое, скульптура-тело
Ты – лишь мгновение людского рода
И лишь для одного пригодна дела…
Есенин
Есенин оттолкнул портвейн, полетели рюмки, бокалы,
Стол, опрокинулись книг стопок завалы,
Он крикнул: "Дорогая, где ром?!"
Айседора с перевязанной шеей шарфом:
"Вот, дорогой, самогон!"
"Какой к дьяволу самогон?! Я говорил – ром!"
"Деревенский, дорогой, амбре, синдром
Твоих стихов, твоей мечты…"
"Постой… Но этот шарф… ведь умерла ТЫ!"
"Ты пьян Сереженька, как пить дать…
С меня, мертвячки, что уж взять?
Умри, скорей, за мною, вслед…
Зачем тебе весь этот бред?"
Есенин стреляет в призрак жены
В шарфа белые, воздушные круги
"Уж да… мертвецы живым – враги"
Поэты
Смотрю, поэтов развелось! Что за притон?
Обжора, клубик, поэтический питон!
Скинуть бы вас в речку, с вашими стихами, сонетами,
Со словами любви и советами!
Выдайте мне Люгер, я постреляю всех,
Всю поэт-мелочь, что ждет похвал, чей путь – успех;
Я засуну вас в огонь Нотр-Дам-де-Пари
И пламени скажу – пали!
Поэтишки сейчас как разбегутся,
И головою в стенку разобьются,
Потом молва: зашиблен был за даму, на дуэли,
Честь отстоял! Ноктюрны уже спели!
Все пишут, кто по чем горазд, писульки продают,
И что, скажите, вам женщины за это – (сердца) дают?
Статуя
Трещины ползут по голове и лицу,
Улыбка терзает и уподобляет лик демону, подлецу;
Есть лишь искусство, и растянувшийся вечности миг,
Солнца апогей или неясный блик?
Статуя смотрит, зеркало, вы так похожи,
Порой даже цветом пороков и кожи,
Мертвец и камень несчастного Давида
Отломанная рука говорит, какая ты гнида!
Трещины, шрамы, узор плетущейся татуировки,
Бездушный взгляд и холод прикосновения,
Недвижность и отсутствие сноровки
Тело взывает к похоти, желание меж грудей,
Вечность – лишь жизни мгновение,
Любовь – отсутствие идей…
Viva decadenceъ
Viva темная любовь! Славься мрак и извращенье,
