Да уж, таким тоном она это сказала, как будто поведала, каким именно зверским способом убьет эту деву кудрявую.
– Ты такая добрая, Флипа, – поддержал я принцессу, – моей госпоже здесь удобно будет. А не подскажешь ли, где можно разжиться парой одеял? Я на входе в шатер ночевать буду, боюсь, замерзну.
– Зачем тебе на входе ночевать? – растерялась Флипа.
– Ну, так мало ли что, вдруг солдат какой пьяный забредет случайно, или вот, к примеру, полковник твой забудет, что здесь другая девушка обитает, не ты.
– Меня он ни с кем не перепутает! – гордо задрав нос, изрекла эта красота неописуемая. – Будут тебе одеяла. Я распоряжусь. Кстати, прислуга ест у костра на другом конце лагеря. Но если тебе приятнее объедки за хозяйкой подбирать…
– Флипа, – сладеньким таким голоском перебила Иоханна, – а нельзя ли ванну организовать?
Ну вот, я думал, она сейчас Флипе мешок гадостей на голову вывалит, а ей лишь вымыться нужно. Хм, я бы тоже не отказался.
Ванну Флипа организовала. По физиономии ее видно было, что ей это не очень нравится, но видимо получила указание сверху ни в чем госпоже не отказывать. Наверно, Ханна тоже об этом подумала, потому что немного повеселела. Хотя может быть, ее просто вид ванны, полной горячей воды так вдохновил, а вовсе не мысли о том, что Кир позаботился, чтобы ей было удобно.
При омовении принцессы мне, самой собой, оставаться не следовало, и я пошел по лагерю прогуляться. Кир-пес увязался за мной. Это понятно. Ему тоже нечего здесь делать, пока его невеста купается. Все равно ведь он у нас нынче пес… ха! Зулкибарская сторожевая! Славен Зулкибар во все времена и во всех мирах своими странными зверюшками. Вот помню, в поезде Омск-Саратов Иоханна наша была кошкой зулкибарской породы.
Глава 6
Дульсинея
Я материлась так, что Кардагол заслушался. Извращенец несчастный! Это надо же такое из меня сделать! Урод! Придурок!
– Это что, твоя лучшая эротическая фантазия? – таким вопросом я закончила свою нецензурную речь.
– Дусенька, а ты как думаешь, в каком виде Дафура соблазнять следует? – ехидненько осведомился Повелитель времени.
Я осторожно посмотрела в зеркало. Осторожно, потому что на это надо смотреть после тщательной моральной подготовки, иначе инфаркт можно заработать с перепугу. Не знаю, что там думает про Дафура Кардагол, но это блондинистое чудовище с буферами черт знает какого размера, огромными голубыми глазищами, красными губищами и ногами от коренных зубов, лично я бы и близко к себе не подпустила. Даже если бы была мужчиной. Даже если бы была таким вот озабоченным мужчиной, как этот Кардаголище, растудыть его в тудыть! Я помахала ресницами, достающими до бровей, и повторила:
– Извращенец!
– Переоденься, – распорядился Кардагол, бросая мне кучу какого-то блестящего тряпья.
Это что это за лоскутки? И я это надеть должна? Нет, ну я, конечно, девушка не особо стеснительная, но такое…
– Сам это безобразие надевай! Ты придурок! У тебя странные представления о соблазнении мужиков! Это тебя, имбецила озабоченного, можно на такое взять, а Дафур, может быть, скромных девушек любит.
– Дуся, ты всякими иномирскими имбецилами не ругайся, – попросил Кардагол.
– Да тебя мало обругать! Тебя кастрировать надо без наркоза! – проворчала я, и пошла за ширму переодеваться, потому что лиф ставшего маленьким платья грозил вот-вот лопнуть к чертовой бабушке и выпустить наружу мое неожиданно привалившее «богатство». И это я когда-то Брианне завидовала? Да как она только таскает такую тяжесть! Если бы у меня и зад не увеличился для противовеса, то я бы точно носом вперед на каждом шагу заваливалась.
Нацепив на себя нечто местами обтягивающее, местами прозрачное, с глубоким вырезом на груди, я уже собралась предстать перед Кардаголом, но тут в дверь постучали. Я затаилась. А когда стучавший вошел, чуть не уписалась от страха. Это был Терин! А вот как он сейчас все наши планы на корню пресечет, как разозлится на меня и… и вот точно разведется.
Но оказалось, что Терин сюда шел вовсе не для того, чтобы планы наши рушить, он пришел пригласить Кардагола на военный совет, что-то у них с Вальдором там не ладилось, нужна была помощь озабоченного этого… ладно, признаю, стратег Кардагол хороший, но все равно задница та еще.
– Я сейчас подойду, – пообещал он и громким шепотом добавил, – ты иди, Терин, а то у меня тут дама стеснительная.
– И где вы находите таких стеснительных… дам?
Не дожидаясь ответа на этот вопрос, Терин ушел. Я выползла из-за ширмы. Наверно морда лица у меня была испуганная, потому что Кардагол ядовито заусмехался и заверил, что Терин бы меня в таком виде все равно не признал.
– Я думала, он узнал, что мы затеваем! – прошипела я.
– Не узнал и не узнает, не переживай.
– Слушай, а ведь он меня искать будет!
– Дуся, это дело на пару часов, он не успеет тебя потерять, – Кардагол вручил мне «ошейник покорности», – вот держи, прекрасная соблазнительница, и отправляйся.
Я намотала ошейник на руку. В сочетании с этим блескучим платьицем вполне сойдет за безвкусный браслет.
– А сумочка какая-нибудь к костюмчику этому не прилагается?
– Сумочка? Зачем? – озадачился Кардагол.
– Тапок мне куда, по-твоему, спрятать?
У него сделалось такое лицо, что я мгновенно догадалась, куда он хотел бы посоветовать поместить мой магический предмет.
– Какой тапок, Дусь? Тапок здесь останется.
– Это как это? Мы так не договаривались! Ты чего это? А как же я без него защищаться буду? Да и вообще, я как с тобой свяжусь без тапка, когда ошейник на Дафура напялю?
– Вот! – Повелитель времени торжественно повесил мне на шею какую-то безделушку. – Это амулет, при помощи которого ты сможешь телепатически связаться со мной. Но только один раз, так что зря не используй. Он слабенький, одноразовый.
– А сильненький, многоразовый сделать слабо было? – поддела я.
– С тебя и такого хватит. Мало ли, вдруг у Дафура какие-нибудь амулеты охранные имеются, которые на магию реагируют? А здесь такой слабый заряд, что даже при использовании срабатывание заметить будет невозможно.
– А сработку ошейника?
– Какая ты неосведомленная, Дуся. Ошейник этот излучает магию только оказавшись на чьей-нибудь шее, и она такая слабая, что засечь ее практически невозможно. Да и вообще, когда Дафур будет в ошейнике, станет неважно, на что там его амулеты среагировали. Все, давай тапок, и я тебя телепортирую.
– А если дафуров маг засечет мои действия, я как, по-твоему, без своего магического предмета отбиваться буду?
– Дуся! – прорычал Кардагол, кажется, потеряв терпение. – Ты сама подумай, кто из волшебников осмелится помогать Дафуру, который воюет с Главой Совета? Да и разведчики мои никаких волшебников при нем не видели.
– В общем-то, ты прав. Но если так, почему я должна тапок оставить? Амулеты на магические предметы не реагируют.
– Потому что тебя по нему любой дурак узнает! Давай сюда, не бойся, ничего с ним не случится, верну в целости и сохранности.
Я задумчиво посмотрела на Повелителя времени. Он, конечно, засранец и гад, но специально подвергать меня опасности не станет. И обманывать тоже. Зачем ему? Цель-то у нас одна – Эрраде отвоевать. Ему даже важнее, чем нам, сделать это, как можно скорее, потому что люди его там, в плену. Я вручила Кардаголу тапок, и он переместил меня в Эрраде.
Это нам повезло, что Дафур сейчас там был. Будь он в своем дворце, в Арвалии, так просто телепортироваться туда не получилось бы. Ни я, ни тем более Кардагол во дворце Дафура не бывали и ориентиров не знали. В Эрраде-то он с Терином уже несколько раз был, потому и имел представление, куда меня переместить. Это они набеги на лабораторию Терина совершали, какие-то ингредиенты им понадобились, которые не так просто достать на магическом рынке.
Ну и вот, значит, я вся такая красивая, сисястая, иду по коридору собственного дома прямиком к хозяйской спальне. Надеюсь, шпионы кардаголовы не обманули, и Дафур действительно именно в этой спальне ночует, а то хороша я буду, рассекая по дворцу в полуголом состоянии и разыскивая этого Дафура несчастного.
В спальне было пусто. Я улеглась на нашу с Терином кровать и мрачно уставилась в потолок. Очень, знаете ли, неприятен тот факт, что теперь здесь спит какой-то посторонний дяденька. Еще, наверно, и не всегда один. Когда отвоюем Эрраде, надо будет выкинуть это оскверненное «ложе любви». Мало ли с кем тут Дафур валялся, так недолго и заразу какую-нибудь подхватить.
Скрипнула дверь. Я перевернулась на бок, приняла соблазнительную позу и призывно улыбнулась. Дафур замер на пороге, как статуя, символизирующая высшую степень офигевания происходящим. Тощая такая, высокая и бледно-рыжая статуя с признаками надвигающейся старости на усыпанной веснушками физиономии с впалыми щеками. Не кормят его, что ли?
Представляю, какой ужас он ощутил, увидев на кровати фигуристое чудовище, в которое я превратилась. Тут не только статуей застынешь, тут и более серьезные последствия вроде заикания недолго заработать.
Наконец король отмер и зашевелился. Плотно прикрыл за собой дверь и, окинув мои прелести липким взглядом, сладенько так спросил:
– Ты откуда здесь, красавица?
– Сюрприз! – промурлыкала я, оглаживая ладошкой свои выпуклости и вогнутости. – Я твой подарок, Дафурчик. Скорее иди сюда и воспользуйся.
Я медленно подняла ногу, легкая ткань соскользнула вниз, обнажая это чудо кардаголовых фантазий. Дафур судорожно вздохнул и двинулся ко мне. Как все ж таки некоторым мужчинам мало для счастья надо. Я помахала поднятой ногой и качнула грудью. Арвалийский король в один прыжок преодолел оставшееся до кровати расстояние и плюхнулся рядом со мной. Пришлось, для усыпления бдительности, дать ему себя потискать. Честно говоря, чуть сама не уснула на пару с его королевской бдительностью. Медленный и печальный Дафур этот. Скучно с ним. Я решила взять инициативу в свои руки, подмяла короля под себя, уселась сверху и, потрясая у него перед носом объемной грудью, проворковала:
– А сейчас мы с тобой поиграем.
– Во что? – блаженно жмурясь, спросил он.
– Увидишь, зайчик мой, – пообещала я, снимая с руки «ошейник покорности».
В глазах короля мелькнуло настороженное выражение. Я поспешно плюхнула ему на лицо свое хозяйство сказочных размеров. Отвлекающий маневр подействовал. Дафур схватил меня за задницу, что-то блаженно бормоча в прижимающуюся к его губам левую грудь. Я стала медленно сползать, ерзая бедрами по его хозяйству… вовсе не сказочных размеров, если верить тому, что я под собой ощущала. Дафур протестующе заворчал и потянулся губами за моей грудью. А вот хрен тебе, противный озабоченный дебил! Хватит мне лиф платьица слюнявить!
Я отодвинулась, накинула на короля ошейник, притянула его голову поближе и нагло запихнула язык в королевский рот по самые гланды. А он как думал? Вот такие они – смачные поцелуи созданных Кардаголом красоток с чудовищно пухлыми губищами. Дафуру понравилось. Он даже застонал от удовольствия. Так, теперь самое время ошейничек на его тощей шейке застегнуть и…
Воздушная волна отбросила меня прочь. Я пролетела несколько метров и затормозила о стену.
– Что ты себе позволяешь, Журес! – возмущенно взвизгнул Дафур.
Опа! Вот это я попала! Мой старый знакомый, советник Журес стоял возле кровати, грозно сверкая очами. Прямо-таки ревнивый супруг, застукавший свою благоверную за интересным занятием. Жаль, что на самом деле это не так.
– У нее «ошейник покорности», – ткнув пальцем в направлении меня, торжественно изрек Журес.
– А показывать пальцем неприлично, – пробормотала я, соображая, чем бы таким тяжелым в мага швырнуть, чтобы ему жизнь медом не казалась?
– У нее что? – растерялся король.
Журес гордо проигнорировал Дафура и сказал что-то этакое забубенное из арсенала магов-словесников. Ошейник, который я сжимала в руке, вырвался, как живой, и подлетел к этому чертовому волшебнику.
По всему выходит, что Журес при Дафуре в качестве мага находится. И как это он набрался наглости остаться на службе у противника Терина, в то время как остальные волшебники благоразумно расторгли свои контракты с Дафуром, решив не вмешиваться? И что за шпионы у Кардагола хреновые, если такое вот не заметили?
– «Ошейник покорности»! Ее прислал Терин! – потрясая вещественным доказательством, то есть ошейником, воскликнул Журес и снова сказал что-то магическое в мой адрес.
Все-таки гад Кардагол этот! Вот если бы он не отобрал у меня тапок, я бы в легкую с Журесом справилась. Он же слабак! Я его уделала много лет назад, будучи неопытной волшебницей, а сейчас так и вовсе в порошок бы стерла… если бы мой магический предмет при мне был. Но его не было. И оказалась я спелената в «ловчие сети», как последняя дура.
– Шпионка! – наконец дошло до Дафура. – Теринова засланка.
– Сам ты засранец! – огрызнулась я. – Не знаю, о каком таком ошейнике этот маг бормочет, я просто потрахаться хотела.
Журес подошел ко мне поближе и стал пристально разглядывать. Слишком пристально. Чего это он?
– Скажи еще что-нибудь, милочка.
– Сам ты милочка! – рассердилась я. – Освободи меня, придурок! Я тут с королем трахаться пришла, а не в шпионов играть… а может быть вы групповуху хотите?
Я призывно захлопала коровьими ресничками и попыталась соблазнительно растечься по полу, но в «ловчих сетях» это как-то не очень получилось
– Это она! – уверено сказал Журес. – Я ее голос узнал! Ваше величество, вам несказанно повезло, вы только что поймали княгиню Эрраде.
– Это княгиня? – недоверчиво изучая мой нескромный наряд и прочие прелести, проговорил Дафур. – Но она совсем не похожа на…
– Магия. Очень сложное волшебство, не иллюзия, а полное превращение, – объяснил Журес. – Поверить не могу, что Терин решился отправить свою драгоценную женушку на такое дело!
– И не верь, – посоветовала я, – потому что никакая я не княгиня, меня Маня зовут, я тут придворной шлю… кхм… дамой работаю.
– Я вам точно говорю, ваше величество, это она! Я ее голос и манеру выражаться хорошо запомнил!
Ну да конечно, в свое время я Журеса здорово напугала, не мудрено, что он обо мне не забывал все эти годы.
Тем временем Дафур позвал стражу. Бравые ребята ворвались буквально через две секунды после призыва. Интересно, где они прятались, когда я, не таясь, топала по коридору до спальни?
– Привет, мальчики! – промурлыкала я. Хотела ручкой им помахать, но «сети» мешали, и помахать получилось грудью.
Глазки у бравых воинов сделались масляные. Кажется, зря я так себя веду. Скромнее надо быть. Вредно это для здоровья – смущать мужское население подобным поведением. Для моего здоровья вредно.
Журес быстро шагнул ко мне и… вот гад такой! Сорвал с моей шеи амулет вызова! А я-то, дура, надеялась, что при первой же возможности Кардагола позову, и пусть меня спасает. Ну почему Журес иногда проявляет чудеса сообразительности? Лучше бы все время дураком оставался!
– В тюрьму ее! – распорядился маг, снимая с меня «сети».
Я хотела резво вскочить и все-таки выполнить свое желание – бросить в мага чем-нибудь тяжелым. Но стражники подхватили меня под белы ручки и заспешили к выходу. Судя по тому, как они смотрели на мои выпуклости, спешат они вовсе не из желания поскорее выполнить приказ. Что-то мне подсказывает, что до подземного этажа мы доберемся не раньше, чем моей чести придет мандоса трындец… раз так дцать.
Вообще-то уводимым в тюрьму преступницам полагается кричать и страдальчески заламывать руки. Вряд ли это в моем случае поможет, но ничто не мешает мне повалять дурака напоследок. Я рванулась из цепких рук стражников, которые норовили удержать меня непременно в области груди и бедер (ну да понятно, там мягче и приятнее на ощупь)
– Журес, как ты мог предать меня после всего, что у нас было? – горестно взвизгнула я. – Мы же в одной постели лежали! Ты помнишь, Журес дорогой?
– Это ложь, – для короля пояснил волшебник.
– Дафур! – я развернулась к королю, выразительно изгибаясь в объятиях удерживающего меня стражника. Грудь моя при этом призывно заколыхалась. – Дорогой, неужели тебе не жалко меня? Как ты можешь такую красоту, такие сто центнеров офигительной плоти отправлять в сырую подземную темницу?
Но на Дафура мой страстный призыв не подействовал, он уже пришел в себя и соблазну поддаваться не собирался.
– Вам не хуже меня известно, княгиня, что в ваших темницах не сыро. Уведите ее! И чтоб никто к ней не прикасался! Я лично прослежу.
А у Дафура все-таки ума побольше, чем я предполагала. Умница какой. Конечно же, меня трогать нельзя. Особенно таким непотребным образом – за всякие интимные места. Ведь я ценный заложник. Воспрянув духом, я перестала валять дурака и вопить и позволила отвести меня в темницу.
Стражники все-таки засранцами оказались – пока вели, от всей души полапали. Пришлось утешить себя тем, что все эти выпуклости вроде как и не мои, так что и честь пострадала не моя, а… хм… чья? А вот Кардагола к примеру! Нечего было из меня такое соблазнительное чудовище делать!
