– Хочешь, я достану оттуда кольцо твоей названной матери? – неожиданно прозвучал голос незнакомого мужчины. – Нужно только твоё личное согласие.
– Кольцо с александритом? И почему названной? – переспросил Володя. – Это колечко подарил матери мой отчим в день, когда они расписались. Она очень дорожит этим колечком. Да, я согласен. Давай его сюда, если можно.
– Хочешь узнать, почему я твою маму назвал названной? – ухмыльнулся мужчина. – Очень просто. Она вовсе не настоящая твоя мама. Твоя до сих пор живёт в Метехи, где грузинские евреи – эбраели[7 - Самоназвание грузинских евреев – эбраели. Данный этноним общепринят в современной грузинской речи и литературном языке. В древнегрузинском был распространен hурiа (общий с современным армянским hереа). … Современные грузинские евреи его недолюбливают, предпочитая «эбраели» и «исраэли».] – занимают очень большой квартал. Помнишь? Очень давно твоя настоящая мама практически отказалась от тебя, а твои нынешние родители искали такого малыша, потому что у них двое своих детей уже умерли, а других по медицинским заключениям уже не должно было быть вообще. Так что твоя нынешняя мама сразу усыновила тебя, а её муж согласился не сразу. Тем более, что брак у них был ещё не зарегистрирован.
Вовка жадно слушал эти семейные тайны, но виду не подавал. Давнишнее грузинское прошлое уже потихоньку начало забываться, но вдруг вернулось и захлестнуло сознанье неприятной волной страха: вдруг кто-нибудь ещё узнает про его неприятное прошлое, как этот незнакомый мужик? Он меж тем продолжал наблюдать беззвучное совокупление взрослых, тем более, что до сих пор видел голых баб только на игральных картах у крутых пацанов.
– Ну, пожмём друг другу руки, раз уж мы стали друзьями? – незнакомец протянул Володе свою руку для пожатия, и тот чисто механически пожал её, увлечённый эротическим «фильмом» в шаре, заодно прокручивая в голове сказанное новым приятелем. Но, почувствовав, что незнакомец руки не отпускает, Вовка постарался вырвать свою ручонку из крепкой руки мужчины, только у него ничего не получилось. Тогда Володя непроизвольно взглянул в лицо своего нового друга и ужаснулся: на мальчика глядела и улыбалась морда козла. Вот только рогов у этого существа не наблюдалось. Впрочем, если рожки были небольшие, их могла скрывать модная велюровая шляпа, что красовалась на голове незнакомца.
– Вот и отлично! – снова улыбнулся мужчина и отпустил руку мальчика. – Теперь мы стали настоящими друзьями, а чего только не сделаешь для друзей?! Кстати, меня зовут Герман Агеев. Но ты можешь просто называть меня дядей Германом.
С этими словами мужчина протянул левую руку к лежащей на пеньке Мардле, произвёл какой-то пас пальцами, после чего в глазах у мальчика потемнело. Но, встряхнув головою, он снова увидел своего нового знакомого и шар, лежащий всё там же, но никаких изображений внутри шара уже не наблюдалось. Он был таким же хрустально-чистым и прозрачным, как вначале. Только у Германа в ладони лежало то самое мамино колечко, которое она сняла перед… перед совокуплением с начальником.
– Вот то, что ты хотел, – мужчина протянул Володе кольцо. – Распоряжайся им, как хочешь: можешь вернуть матери, объяснив, что она его просто забыла дома, а можешь использовать по своему хотению. Только не советую сейчас выяснять своё истинное происхождение. И вообще, очень скоро всё изменится – многое и многие будут выстраиваться по твоим планам.
– Это чё, как по-щучьему велению, что ли?
– Не совсем так, но где-то около того, – улыбнулся Герман. – Ведь мы же друзья… Значит, с моей стороны всегда будет помощь, если нужно. Надеюсь, с твоей тоже.
– Но как вы это сделали? – не уставал удивляться Володя. – Откуда вам известно моё происхождение? И кольцо действительно… мамино? Прям-таки магия, которой не существует?
– Ах, не стоит это такого удивления и внимания, – отмахнулся Герман. – В некоторых кругах подобные явления называют просто трансцендентным перемещением материала из одной точки в другую. Некоторые коты-учёные даже научные труды по этому поводу написали. Но всё гораздо проще.
– Я бы не сказал, возразил мальчик.
Глаза его сверкали восхищением. По сути, он был несказанно рад, что подружился с таким могущественным человеком. Может быть, он поможет справиться с Валькой Косым?
– Нет, не помогу, – отозвался на незаданный вопрос Герман. – Не помогу потому, что ты сам должен скручивать поросячьи хвостики у всех врагов. Валентин до сих пор в обиде на родителей, что они дали ему женское имя. По секрету скажу тебе, что он мечтает быть героем, но с таким именем в герои вряд ли выдвинешься. Начни над ним насмехаться. Этим ты заслужишь уважение к себе.
Потом, как бы невзначай, скажи, что ты смог бы помочь ему держать фишку, но для этого надо поддерживать друг друга и не просто, а быть настоящими корешами, которых будет бояться вся окружная шпана. И заведи знакомства со всеми еврейскими мальчиками, которых довольно много живёт в вашем переулке. Пригодится. К тому же, сам ты тоже из этого рода, а от родственников не отказываются.
Надо сказать, что Валька Косырев получил погоняло Косой просто по фамилии, как часто бывало в питерских дворах. Но тем, что он обыгрывал многих в «чику», «очко», «буру» и другие денежно-картёжные игры, удивляло и восхищало всех пацанов. Поначалу Косому стали приписывать шулерство, но поскольку его никто и никогда не мог поймать на передёргивании карт или другом шельмовании, то окружная шпана негласно признала за ним право на выигрыш. Даже по теории вероятности не может один игрок выигрывать вечно, и Косой не перечил этой вероятной теории, то есть проигрывал. Но почти тут же возвращал проигранное назад, да ещё с хорошей маржой в Советском Союзе, как гром среди ясного неба, прогремели Битлы и песни этой англицкой джаз-банды раздавались чуть ли не из каждого утюга, Косой стал отращивать длинные патлы, обзавёлся чёрной рубашкой, на которой вместо пуговиц красовалась великолепная красная шнуровка, а штаны… О, это была отдельная песня с припевом: из плотной парусины в белую и синюю полоску он сшил себе не просто расклешённые брюки, а настоящие «колокола», внизу у которых с внешней стороны красовались встречные складки, скреплённые поверху гламурными золотыми цепями. Стоит ли сомневаться, что много позже Косой первым из питерских блатняков обзаведётся красным пинджаком с кармана?ми и синими спортивными шароварами «Адидас». Естественно, этот же фасон сразу скопировал Вовка. Но это всё будет в будущем, а здесь и сейчас Косой стал ходячей иконой. Особенно это отразилось после того, как ученик Валентин Косырев одним из первых перестал носить школьную форму и явился на занятия не только в своих битловских нарядах, но вдобавок ко всему на ногах у него были надеты настоящие русские лапти с той лишь разницей, что настоящие лапти завязывались длинными лыковыми шнурками, а на этих лаптях красовались металлические пряжки со вставленными в них стразами.
Мальчик почти сразу же был вызван на ковёр к директору, но по каким-то неизвестным причинам начальнику кабинета всё же пришлось закрыть глаза на битломанского школьника «а ля рус». Вероятно, за мальчика заступился довольно влиятельный дядя, тем более он был уважаемым членом сионистского Большого дома на Литейном, но об этом просто умалчивалось.
И никто бы не перебежал дорогу Косому, если бы в их районе, да и вообще в Ленинграде, не был самым почитаемым вор Юра Сидор. Если отметить, что щипари с площади Восстания, с Красногвардейского, Выборгского, Колпинского, Петроградского и других районов безоговорочно несли часть добычи Сидору, значит, ничего не сказать. Юра Сидор не старался быть супермодным битломаном, но по давним воровским традициям носил специфическую кепку, а при улыбке у него сверкала золотая фикса. И всё выходило, как в песне «парень в кепке и зуб золотой». Правда, подсел этот «золотой зуб» как-то раз очень надолго, но пока это будущее не наступило, Юра Сидор держал всю окружную шпану в кулаке и заставлял с собой общаться на «будьте любезны». Вот это Косого больше всего доставало. Какой-то незначащий и неизвестный пацан вдруг подмял под себя чуть ли не полгорода! И это не без помощи иногородцев. В Питере давно уже утвердились тамбовские ребята и все более или менее значимые дела курировались этой серьёзной компанией, в которую входили также одесские еврейские авторитеты. Эта русско-еврейская помесь создавала в Государстве Российском совершенно новую бандитско-воровскую нацию, которая старалась протолкнуть своих представителей во властные структуры всех городов СССР. Но тогда ещё мафиозный строй[8 - В советских паспортах образца 1953—1973 гг. пятым пунктом шло социальное положение (а национальность – третьим); Идиома «пятый пункт» («пятая графа») часто употреблялась для обозначения конкретно еврейской национальности.] не слишком был известен для выходцев социалистического режима.
Тем не менее, потихоньку-полегоньку вся эта структура уже начинала движение: кто надо, где надо и когда надо давил на нужные клавиши. Несмотря на то, что в паспортном режиме появилась «пятая графа»
, в структурах власти ключевые посты всегда занимали евреи. При Сталине еврейскую диаспору в Советском Союзе принялись радикально смещать в сторону, и недалеко было, наверное, полное очищение от еврейской шовинистической партии, но ключевые исполнители на ответственных постах успели нажать нужные клавиши, и народного вождя отравили. К власти пришёл Никита Сергеевич Хрущёв-Перелмутер, но вторую часть своей фамилии он распорядился нигде не упоминать, потому что никто бы ему не поверил, что еврей Перелмутер когда-то был шахтёром. Нет, может быть, он и приезжал к шахтёрам Донбасса только лишь для того, чтобы дать указания, как нужно сажать кукурузу в Донских степях, и всё его «шахтёрское» прошлое на этом заканчивалось.
А во второй столице Государства Российского власть у этой одиозной диаспоры никто не отнимал, да и не стал бы, поэтому новый знакомый Володи конкретно рекомендовал связаться мальчику с отпрысками тех, кто в Питере всегда давил на клавиши. Мальчик слушал его, развесив уши, но всё-таки какой-то червячок сомнения закрался в его грешную душу.
– Откуда вы всё знаете? – не уставал удивляться Вовка. – Будто всю жизнь в нашем доме жили и всё про всех вам откуда-то известно.
– Работа у меня такая, – улыбнулся Герман Агеев. – Кто ж ещё таким обиженным мальчикам помогать будет? И не вздумай на меня дуться. Ты ведь по жизни трус, я это знаю. Но можно избавиться от таких неприятных черт характера. Я тебе скоро помогу устроиться в кружок «Самбо» и всё сразу изменится. Будешь ты владеть этой борьбой или нет – не важно. Важно то, что ты туда ходил, выступал на соревнованиях и даже ездил на спортивные сборы. Это поможет тебе попасть в институт и окончить его, практически не учась. По-моему, ты сейчас ходишь в 193-ю школу?
– Ну да. Тут совсем рядом.
– Тебе надо будет подойти к физруку и сказать, что ты очень хочешь заниматься «Самбо» или «Дзюдо», что готов на спортивные экзамены и самое главное, что никогда не подведёшь преподавателя и сможешь отстаивать спортивную честь школы где угодно. Понял?
– Понял, – кивнул мальчик. – Но, как говорят, понял, чем старик старуху донял, а физрук пошлёт меня лесом погулять. Он набирает пацанов покрепче. И ещё…
Володя замялся, и Герман, покосившись на мальчика, ядовито ухмыльнулся.
– Я же говорил, что ты трус, – утвердительно кивнул он. – Но не особо заморачивайся. Главное, всегда старайся ударить первым и удар должен быть таким, чтобы твой противник уже не поднялся. А если на ринге, то при захвате одной рукой, второй попытайся незаметно попасть в кадык противника. Тот сразу начнёт задыхаться и можешь делать с ним, что захочешь.
Вот так она жизнь делается и никак по-другому. Но самое главное, я уже говорил, матерись побольше и сочнее. Этим ты тоже уважение заработаешь. А самое главное – тебя будут бояться. Ведь трусов очень много и эти многие будут создавать тебе ауру поклонения. На их фоне ты будешь выглядеть настоящим вождём и, кто знает, может быть, именно это поможет тебе в будущем. Скоро сюда придёт Валентин. Решай с ним свои проблемы сразу же. Кстати, очень хорошими помощниками тебе будут Ротенберг и Розенфельд. Запомни эти фамилии. Ну а сейчас я пойду. Дел ещё много, но ты меня сегодня порадовал, Володенька…
С этими словами Герман принялся упаковывать шар Мардлу в бездонный портфель, поднялся и снова протянул мальчику руку. Тот послушно пожал её и опять внимательно посмотрел на лицо мужчины. Видение улыбающегося козла повторилось. Но ни сказать чего-то, ни задержать Агеева вопросами, кружащимися у мальчика в голове, Володя не смог, да и не посмел бы. Его новый знакомый был явно не из тех, с кем можно просто панибратски поболтать.
Герман направился к выходу из двора, а Володя разжал кулак и принялся разглядывать мамино кольцо.
– Ух ты, какое красивое! – вдруг услышал мальчик откуда-то из-за спины.
Оглянувшись, он встретился глазами с жадным взглядом Косого. Он незаметно проскользнул сквозь кусты и увидел, чем любуется его знакомый. Но знакомство знакомством, а красивое колечко можно даже заполучить в собственные лапы и зажилить. Вовка, видимо, угадал его мысли и поспешно спрятал колечко в карман.
– Ты чего? – спросил Косой. – Дай позырить.
– Дай уехал в Китай, – огрызнулся Вовка. – Слямзил у меня рубль железный, а теперь на хромой козе подъезжаешь?
– Ты же мне его в «чику» проиграл, – пожал плечами Косой.
– Врёшь! – глаза у Вовки сузились и, несмотря на то, что он был ниже на голову и намного худосочней, сжав кулаки, пацан начал наступать на своего обидчика. – Давай лучше вспомним, как тебя мамашка дома кличет? Валечка-Валюнчик? Может, она тебе платья девчоночьи примеряет, пока ты послушный и пушистый? Я ведь всем пацанам могу рассказать про твои домашние приключения.
– Но откуда ты?..
– От верблюда, – перебил его Вовка. – Надо иногда дверь из квартиры не оставлять открытой. А я живу на той же площадке, если не помнишь, и пацаны мне поверят с полпинка, зуб даю!
– Продашь?
– В общем, если не хочешь, чтобы пацаны тебя зачмырили, верни для начала мой рубль, – философски задумавшись сообщил Володя.
– Ну ты и зараза, – проворчал Косой, но полез в карман и с кислой рожей протянул выигранный рубль.
Володя, не веря своим глазам, чуть ли не выхватил заветный рубль из руки приятеля, подкинул его вверх, поймал и сжал кулак:
– Ну, Валентин, орёл или решка?
– Орёл, – наугад сказал Косой.
– Не угадал! – глаза у Вовчика засветились лукавством. – Впрочем, если бы сказал «решка» – тоже не угадал бы.
– Почему?
– Всё очень просто, – Володя разжал кулак и показал монетку. Рубль в кулаке застрял меж пальцами и торчал ребром кверху. – Вот так надо. Я тебя научу, как нужные «орёл» или «решку» выкидывать, а ты меня обучи, как в «чику» монеты замазывать.
Идёт?
– Ну ты вааще клёвый парень. Я даже не ожидал.
Косой не без восхищения поглядывал на Володю, и тот понял, что именно сейчас в его жизни произошёл переломный момент, после которого всё то, что случилось раньше или должно было случиться, покажется нехорошим сном-страшилкой. И это благодаря знакомству с нужным человеком, который сам нашёл его в нужное время.
В жизни каждого человека случаются подобные происшествия, но то ли что-то не получается, как хотелось бы, то ли получается вовсе не как хотелось. А здесь и сейчас всё происходит, как в сказке. И причиной всему, Володя был уверен, послужило всего лишь знакомство с… а кем он всё-таки был этот Герман Агеев, человек ниоткуда? Не всё ли равно?! Главное, что этот новоиспечённый друг пообещал исполнение многих желаний, и эти желания уже начали сбываться! Такая дружба стоит того, чтобы ею дорожить.
А рубль Володе необходимо было вернуть потому, что его отчим Владимир Спиридонов, человек довольно свирепый, какими бывают все неудачники, всю свою свирепость срывал, естественно, на Вовке. Его попросили написать рапорт на демобилизацию в ВМС, где он служил раньше, за какую-то мелкую кражу. После этого Владимир Спиридонов устроился на завод жестянщиком, но воровать не перестал, поэтому их маленькая комната в коммуналке всегда была набита ненужным железом, о которое все спотыкались. Володя пытался высказывать свои возражения по этому поводу, но каждый раз получал хорошую трёпку, которая почти всегда заканчивалась побоями. И на теле мальчика зачастую одни синяки не успевали ещё исчезнуть, как от ремня и кулаков отчима появлялись другие. Мальчик естественно ненавидел этого ублюдка всей душой, но что он мог сделать против грубой мужской силы? Хотя… если верить новому знакомому, то очень скоро Володя станет настоящим самбистом. Но это случится, если случится, опять же, в каком-то далёком будущем, а деньги мальчику нужны были здесь и сейчас. Поэтому он стал подворовывать у отчима мелочь по карманам, а однажды в его старых ботинках обнаружил тайник под стелькой, где была отложена на «чёрный день» фиолетовая двадцатипятирублёвая денежка с профилем Ленина. Это были довольно большие деньги, и трогать их Вовка не решился, а вот когда он в заднем кармане брюк отчима обнаружил нормальный железный рубль, то без стеснения взял его «взаймы», чтобы
хоть что-то выиграть в «чику». Кто ж знал, что Косой обует его на этот рубль с полпинка?
Собственно, подворовывать Вовка стал довольно рано. Даже в школьной раздевалке он вешал своё пальтишко поближе к девчоночьим, потому что у тех частенько в карманах находилась какая-то мелочь, но с миру по нитке, а пацану на разживу хватало. Сейчас же Володю заинтересовало другое. Дядя Герман сказал, что мир завоёвывать надо страхом. Мальчик ещё не ведал, как и что надо делать для этого, но случай с Валькой Косым убедил его в правильности такого совета. Наплевать, что будут говорить одноклассники, учителя и названные родители. Главное, чтобы все боялись Вовкиных высказываний о чём-либо или же боялись потому, что все боятся связываться с этим неадекватным мальчиком. Правильно говорят: хитрости надо учиться у евреев – это тоже отметил дядя Герман, и, надо сказать, посеянные им зёрна упали на благодатную почву.
Глава 3
Ирина долго просыпалась в этот день и вставать ей попросту было лень. Сегодня никуда не надо бежать, никаких дел улаживать и не намечать совершить что-нибудь грандиозное. Или не грандиозное… Значит, можно и поваляться. Тем более, что завтра тоже никуда не надо было спешить и что-то важное или не очень совершать неукоснительно. Но солнечный лучик проник всё-таки сквозь жалюзи. Надо сказать, детство, проведённое в Мурино, приучило девочку к самым разным непогодным явлениям, включая и удивительные белые ночи. Но удивительными они были чаще всего только для туристов, приезжающих в Питер поглазеть достопримечательности города, пройтись по мосту «двенадцати яиц», добрести до Михайловского замка, чтобы на всякий случай посчитать количество букв, записанное на фронтоне, а затем, конечно же, съездить в Петергоф или просто прокатиться на моторной лодке по водам Северной Венеции. Да, именно так чаще всего величали Петербург сами горожане. Ведь нигде во всём мире нет таких уникальных архитектурных произведений посреди водных каналов, как в Южной и Северной Венециях.
Всё-таки надо было вставать. Кому надо – весёлому солнечному лучику или прекрасному летнему дню – неизвестно, только Ирина заставила себя подняться и побрести в ванную почистить пёрышки. Никаких неотложных дел на этот день намечено не было, поэтому Ирочка после завтрака надумала просто прогуляться по городу, тем более, что это ей всегда нравилось. Проходя по улицам с домами в три – четыре этажа можно было поразмышлять о таком принятом в то далёкое время градостроительстве, ведь каждый этаж планировался не менее трёх с половиной метров в высоту и более. Нигде в России таких зданий больше не было, разве что отдельные помещичьи усадьбы строились по таким же архитектурным излишествам и то по примеру Санкт-Петербурга. Причём каждое здание города было ничем не похоже на рядом стоящие. То есть можно было предположить, что во всём старинном Петербурге нельзя было найти
зданий-двойников, как нельзя отыскать одинаковых отпечатков с человеческих пальцев.
Двор встретил Ирину тихим ворчанием голубей, клевавших рассыпанные сердобольными бабушками хлебные крошки и удивительными свежими морскими запахами, которые попутные ветры донесли сюда из Маркизовой лужи. Вероятно, так она стала называться стараниями адмирала де Траверсе или потому, что там никаким морским судам было попросту не пройти – не известно. Но за восточной стороной Финского залива в народе прочно закрепилось это название. Говорили, что Маркизова лужа организовалась не просто так, но почему и когда это произошло – мнения расходились.
Размышляя таким образом, Ирина прошла арку, вышла на улицу, повернула по Гороховой в сторону Адмиралтейства и чуть не налетела на спешащего куда-то парня.
– Ой! – испуганно воскликнула Ирина. – Извините, пожалуйста!
– Нет! Это вы меня извините, – отозвался налетевший на девушку парень. – Я только что купил мороженое и размечтался его уничтожить, поэтому совсем не смотрел себе под ноги.
– И тут под шофёра бросается какая-то пустолайка, – ядовито ухмыльнувшись, отметила Ирина.
Она посмотрела на своего случайного собеседника оценивающим взглядом. Одет он был в стандартные джинсы, кроссовки и шёлковую чёрную рубашку. Такие стандартные, как уже определила Ирина, кроссовки и джинсы носило полгорода, а вот в чёрных шёлковых рубашках щеголял далеко не каждый. Поэтому девушка и уделила ему внимания немного больше, чем следовало.
– Во-первых, здравствуйте, Ирина! – неожиданно произнёс парень. – Во-вторых, примите, как знак извинения, это мороженое. Я для себя его покупал, но с удовольствием жертвую вам.
– Здравствуйте…, – рассеянно ответила Ира и машинально взяла в руку протянутое ей мороженое. – А разве мы знакомы?
– Ну, конечно, – хмыкнул парень. – Мы всегда проходим мимо того, на что хоть мимоходом следовало бы обратить внимание.
На вечеринке у Алексея Гилярова с месяц назад вы, мне кажется, обратили внимание на всех и на каждого мужчину, кроме меня. Видать, мордой не вышел или не дорос ещё до настоящего мужчины.
– А чем настоящие мужчины отличаются от обычных? – улыбнулась Ирина.
– Вероятно, от обычных голова болит, а от настоящих – кружится, – парировал её собеседник.
– Я, как женщина, могу подтвердить, что мужчины нам всегда приносят счастье. Только одни своим присутствием, а другие – отсутствием.
– Вот как? – поднял бровь её собеседник. – Тогда позвольте полюбопытствовать насчёт себя: какое чувство у вас возникает при общении со мной?
– Мы пока ещё знакомы без году неделя, – снова улыбнулась
Ирина. Но какое чувство может возникнуть, если для меня вы – ещё нераскрытая книга. Тогда хоть назовитесь как-то, а то мы уже беседуем как старые друзья, а я даже не знаю вашего имени.
– Дмитрий, – коротко представился парень и изобразил что-то вроде офицерского поклона даме сердца.
– Вот как? Имя хорошее, русское. Но соответствует ли оно его владельцу?
– Не знаю, – честно признался парень. – Говорят, что это имя греческого происхождения, в чём я сомневаюсь. Но всё равно должен быть верным, ответственным и никогда не подводить в трудной ситуации, соответственно расшифровке. А вот ваше имя гарантирует хозяйке стремление к чистой возвышенной любви и наличие аналитического ума, в чём я убедился ещё на вечеринке у Гилярова.
– Спасибо.
– А вы кушайте мороженое, кушайте. Не пропадать же подарку.
– Спасибо, – опять повторила Ирина. – «Ленинградское»! Надо сказать, вы с подарком угадали. Я с детства любила «Ленинградское».
– Сейчас доблестное начальство страны, я его называю «кремлядью», грозится изменить название даже нашего любимого мороженого, не говоря уже об остальном.
Кстати, вы просто гуляете или куда-то шли, а я у вас время отнимаю?
– Нет, никуда не спешу.
– У меня тоже сегодня есть остаток свободного времени. И я собрался его употребить для поездки на Котлин. Вы не против составить мне компанию?
– С удовольствием, – согласилась Ирина, уплетая мороженое. – Я была там с экскурсией ещё в школьное время, но, думаю, вам не надо говорить, что такое школьная экскурсия с «правильно» воспитанными экскурсоводами.
– Да уж, сам прошёл через эту гильотину, – хмыкнул Дмитрий. – Мало того, что название острова всегда тупо умалчивалось, дескать, остров всегда назывался Кронштадт и точка. Шаг влево, шаг вправо – считается за побег…
– Вот-вот, – подхватила Ирина, – все усиленно повторяют то, что положено. А что положено, когда и куда – не ответит никто. Но как мы поедем?
– Есть два варианта. Можно поймать такси, а второй – доехать в метро до «Старой Деревни», а оттуда – на автобусе.
– Меня почему-то больше второй вариант устраивает, – нахмурила лоб Ирина. – Просто в автобусе мне с вами, думаю, будет не скушно. Или как?
– А вот там увидим.
На том и порешили. Пока ехали в метро до «Старой Деревни», пока оттуда добирались на автобусе до острова Котлин, Дмитрий старался и выкладывал все свои исторические знания по этому вопросу, начиная с Маркизовой лужи.
– Вы думаете, восточная часть Маркизовой лужи существовала всегда? – задал он вопрос попутчице и сам же на него ответил. – Нет. Именно здесь существовала крепостная стена древнего города, от которой остались только крепость Кронштадт; Форт «Константин»; Форт «Александр I» (Чумный); Форт «Петр I»; Форт «Кроншлот»; Форт «Павел I»; Форт «Милютин»; Южный форт №2 «Дзичканец»; Южный форт №1; Береговой форт «Риф»; Береговой форт «Шанец»; 1-й Северный форт; 2-й Северный форт; 3-й Северный форт; 4-й Северный форт (форт «Зверев»); 5-й Северный форт; 6-й Северный форт; 7-й Северный форт; Форт «Обручев»; Форт «Тотлебен».
Вообще, остров упоминается во многих документах под разными названиями, например, Рычерт, Кеттусари, Риссерт и даже Реттусари. Поэтому нельзя точно определить, откуда пошло его название. Есть интересная гипотеза о том, почему остров Котлин получил своё название. В переводе на русский язык оно обладает значением, близким к слову «котёл», но и это предположение двусмысленно. Вас не удивило, почему я принялся упоминать все существующие форты? Всё просто. Уважаемому Западом царю herru[9 - Herr (нем.) – Этот случай как раз и может выдать русского (к счастью, не всегда), говорящего, но не живущего в Германии. Речь идёт не только об армии, это слово – нормальное обращение к лицу мужского пола. К сожалению, русифицированное произношение абсолютно неверно. И дело даже не в исторической замене «х» на «г», тут понять и принять можно. Но вот неправильное употребление в смысле твёрдости-мягкости даёт такой забавный эффект. Дело в том, что в немецком языке слово Herr/господин/ произносится с твёрдым «х» и «проглоченным» «р», примерно как /хэ: а/. А вот наречие her/ здесь, сюда/ можно как раз и произнести мягко – «хе: а.] Питеру не хватило бы десяти жизней, чтобы отстроить такое количество фортов, не говоря уже о городе. Дело в том, что именно в этом месте проходила крепостная стена великого портового города, служащего перевалочным пунктом для русских и иностранных купцов. Потом во время одного из потопов, которые засвидетельствованы изысканиями геологов и археологов, уровень воды Атлантического океана поднялся на семь метров, что в первую очередь сказалось на портовом граде, который назывался тогда по предположениям историков Винета. К тому же Винета и всем известная Венеция – это как два города-близнеца, потому что Винета очень походила на своего южного брата архитектурой многих зданий, изготовлением статуй, которые даже при нынешнем электронном оборудовании и современных станках повторить практически невозможно. Хотя любой экскурсовод уверит вас, что наши «крепостные крестьяне» при помощи только топора, зубила, водки и какой-то матери делали такие вещи, которыми мы – их потомки – можем только восхищаться и восторженно ахать. Что здесь было до Петра, так сказать, «великого», и что осталось – это отдельный вопрос. Если будет интересно, мы к нему обязательно вернёмся. А сейчас хотите послушать мои размышления о нашем городе?
