Снежана присела рядом и подняла с песка другую ракушку. Она оказалась увесистой и совершенно сухой. Кончики тонких пальцев проскользили по причудливо изгибавшейся поверхности. Девочка погрузилась в ощущение мелкой и извилистой шероховатости. На несколько долгих секунд юной исследовательнице показалось, словно она стала маленькой и очутилась посреди целого острова. Он пологим холмом выступал из неведомого океана. Широкие серпантины кольцами вились по склонам, уводя к далёкой вершине. Там было сокрыто нечто загадочное. Оно переливалось жемчужным светом и манило. Всё ещё захваченная видением, Снежана заторможено спросила:
– Деда, а в них бывают жемчужины?
– Бывают, – кивнул он, с размаха кидая моллюска в воду.
Девочка проводила взглядом громко булькнувшую ракушку.
– Эта ещё живая, – пояснил дедушка свои действия.
Он покопался в груде, выбрал ещё парочку и тоже закинул подальше в воду. Посмотрев вслед последней, Волимир вернулся к ответу:
– Справедливости ради стоит сказать, что драгоценности в беззубках, перловицах, жемчужницах и прочих их родственниках встречаются редко. Говорят, что раньше речной жемчуг попадался гораздо чаще, да и умельцы могли по виду раковины сказать, есть ли в ней камни, и какого качества.
Дед поднял с песка очередную ракушку, покрутил её в руках, положил обратно.
– В давние времена речной жемчуг на Руси собирали в огромных количествах. Им украшали одежду, головные уборы, покрывала, кошели, сёдла и многое другое. Если поднять записи 15-17 века, то легко заметить, что в царских и церковных закромах жемчуга было фантастически много. Да и у простого люда его встречалось не меряно. Один барон, посетивший Троице-Сергиеву лавру в те времена, был так впечатлён его количеством, что высказался в духе, мол: – «Да там его, вероятно, больше, чем во всей Европе разом!» Преувеличил, конечно же, – насмешливо хмыкнул дедушка. – Но из любопытного можно припомнить праздничное одеяние патриарха Никона. На него ушло около шестнадцати килограмм речного жемчуга. И таких примеров превеликое множество.
– Круто, – восхищённо протянула Снежана.
Волимир хмыкнул, глядя на медленно хлопавшую глазами внучку. Он покопался в памяти, нашёл там ещё кое-что занятное и продолжил рассказ:
– Выше всего ценился скатный жемчуг. Он идеально круглый, белый или бело-серебристый. А вот голубоватый и бесформенный не ценился. Его часто отдавали даром.
Девочка моргнула и слегка дёрнула головой, словно споткнувшись о непонятное слово.
– А почему жемчуг называли «скатным»? – спросила она.
– Скатным его называли за способность долго-долго катиться по блюду без остановки, – пояснил дедушка. – Брали самые круглые и чистые жемчужины, клали на большую тарелку и слегка встряхивали. Те из камней, что катились дальше и дольше, и называли скатным жемчугом. Его продавали за большие деньги. Поэтому им украшали одеяния только богатых или знатных людей. Зато жемчуг попроще был в изобилии у всех. Наловить его мог кто угодно. Так что даже у самых бедных крестьян была хотя бы одна ниточка жемчуга.
– А сейчас его меньше? – с любопытством уточнила Снежана.
– Почти нет, – подтвердил дед. – Теперь его выращивают исключительно на специальных фермах. А в природе речной жемчуг сейчас днём с огнём не сыщешь, – он печально вздохнул. – Первые тревожные звоночки пошли ещё в 18 веке. Именно тогда количество выловленного жемчуга начало уменьшаться. Виной тому стала людская глупость и жадность.
Миловидное личико девочки погрустнело. Она опустила голову. Вспомнила про колдовской серпантин, и на всякий случай закрыла глаза, чтобы не провалиться в таинственный остров. Кончики чутких пальцев погладили ракушку. Та оставалась всё такой же извилисто-шершавой, и манила своим жемчужным волшебством даже на ощупь.
– И что же такого случилось? – тихо спросила она, не открывая глаз.
– Жадность и глупость, – повторил уже сказанное дедушка. – Люди забыли одни традиции и ухватились за другие. На Руси такое случалось несколько раз только за последнее тысячелетие. И один из таких поворотов случился как раз в 17-ом веке. Вернее будет сказать, что тогда он закончился. А начался ещё за сотню лет до того.
В голосе старого ведуна послышалась плохо скрытая горечь и сожаление. Снежана даже поёжилась, настолько неуютно ей стало от этого тяжёлого полынного привкуса на губах. Пальцы дрогнули, плотнее сжимаясь на заветной ракушке, но голос прозвучал почти ровно:
– Расскажи, деда.
– Хорошо, – кивнул Волимир, и вздохнул. – В прежние времена жемчужный промысел был овеян множеством традиций, правил и обрядов. За ним ходили всегда только с чистыми помыслами и открытым сердцем. С моллюсками обращались бережно. Всех подряд никогда не гребли, а тщательно выбирали только нужных, не трогая всех прочих. Существовали даже специальные устройства – что-то вроде подзорных труб с линзами на концах. Их закрепляли на плотах, чтобы просматривать дно и прямо сквозь воду изучать раковины под увеличением. Но в 17 веке на Русь пришла «цивилизация», – дед с явным омерзением произнёс последнее слово. – Вместе с прочим, из Европы пришёл и варварский подход к ловле жемчугоносных ракушек – греби всё подряд и побольше, на берегу разберёмся. За несчастными моллюсками открыли настоящую безжалостную охоту. К примеру, Пётр Первый повелел выловить из Невы и всех окрестных рек и озёр столько раковин с жемчугом, сколько будет возможно. О будущем великий император, по-видимому, в этот момент не думал. В 1721 году он повелел установить государственную монополию на ловлю жемчуга и взять промысел под контроль. И в следующие полтора века реки буквально просеивали частой гребёнкой. До тех пор, пока к семидесятым годам 19 века объёмы добычи жемчуга не начали катастрофически падать. Так в итоге к началу 20 века всё сошло на нет. Природа окончательно изменилась не лучшим образом. Сейчас драгоценности в раковинах встречаются очень редко, а жемчужница – самый богатый на них вид моллюсков – оказалась практически полностью истреблена.
– Жалко, – ёмко выразила свои чувства девочка.
Она открыла глаза и посмотрела на дедушку. Лицо его было непроницаемым. Но заметив взгляд внучки, Волимир тепло улыбнулся. Он пригладил бороду, подумал немного и медленно добавил:
– А знаешь, с жемчугом связана ещё одна любопытнейшая легенда.
– Какая? – оживилась Снежана.
– Согласно ей, – голос деда понизился и стал таинственным, – жемчуг в реки и озёра Руси приносила Царица-рыба. Где её водилось больше, там и жемчуг встречался в изобилии.
– Царица-рыба? – не поняла девочка.
– Да, – кивнул он, и глаза его хитро блеснули. – Царица-рыба – сёмга на современный лад. Рыбка не только вкусная и полезная для здоровья, но и любящая чистую, холодную, богатую кислородом воду. Любая грязь или заболачивание приводит к её гибели. Беззубки, жемчужницы и прочие их родственницы, кстати, тоже чувствительны к количеству растворённого в воде кислорода и к грязи. В этом они с сёмгой очень похожи.
– Но разве сёмга не морская рыба? – удивилась Снежана.
– И морская тоже, – согласился дедушка. – Но, во-первых, икру она откладывает всегда только в пресных реках и озёрах, а во-вторых, бывает и речная. Сейчас пресноводная сёмга живёт только на севере и северо-западе России. Там же нерестятся и морские породы. Но количество сёмги за последние полтора века изрядно сократилось. А из некоторых рек она и вовсе пропала. Что до Подмосковья и окрестных областей, то здесь её нет. Водилась ли она тут в былые времена? Кто знает, – Волимир пожал плечами. – Стерлядь сейчас тоже редкая рыба. Но раньше её хватало.
Снежана задумалась, а дед сощурил глаза и заговорщическим тоном добавил:
– А знаешь, в чём тут ещё хитрость?
Девочка отрицательно покачала головой.
– В том, что сейчас никто доподлинно не знает, кто ж такая Царица-рыба, – выдал он, и расхохотался.
Снежана открыла рот от удивления, но мысли в голове перепутались, и вопрос никак не мог оформиться в слова. Видя её растерянность, Волимир пришёл внучке на помощь.
– На севере так действительно называли сёмгу. И больше всего жемчуга всегда собирали именно там. Да и сама легенда тоже оттуда. Но кроме сёмги Царицей-рыбой называли и осетра. Вернее – стерлядь. Осётр был Царём. А вот царицей была стерлядка. В 20 веке эта древняя рыба, ровесница динозавров, кстати, почти исчезла из рек центральной России. В то же самое время исчез и жемчуг. Вот и думай, как говорится, чего хочешь.
Дедушка подмигнул всё ещё ошеломлённой внучке. Та закрыла рот и вновь погрузилась в раздумья.
– Люди, – вновь заговорил дед, – не смотря на всю их науку и приборы, до сих пор почти ничего не знают о тончайших взаимосвязях в природе.
А их столько, и все они порой такие невероятные, что голова идёт кругом, когда пытаешься их осознать. Но об этом как-нибудь в другой раз, маленькая вёльва. А то твоя коробочка в голове и так уже полна до краёв.
Снежана смущённо улыбнулась. Она действительно чувствовала себя слегка заторможенной. Но, на её собственный взгляд, могла ещё долго слушать про разные интересности. Впрочем, кое-что ярким огоньком зажглось внутри, опаляя нетерпением. Девочка с затаённой надеждой посмотрела на деда. Она протянула ему раковину и попросила:
– А ты можешь проверить, есть ли жемчужина вот в этой?
Волимир принял из рук внучки весьма крупную и на вид целую раковину беззубки. Повертел её, взвесил на ладони, словно к чему-то прислушиваясь, и улыбнулся:
– Старая была особь. Прожила долгую жизнь. Но путь её уже закончился на радуге. Так что давай посмотрим.
Он достал из кармана складной нож, отщёлкнул лезвие и аккуратно поддел уже и без того приоткрытую створку. Раковина неохотно раскрылась сильнее. Ещё рывок, и она распалась на две половинки, удерживаемые вместе только останками уже почти высохшего продолговатого тела моллюска. Покопавшись внутри, дедушка спокойно покачал головой.
– Увы, – показал он чистую раковину, кончиком ножа вытряхивая на песок её бывшего хозяина.
Снежана грустно кивнула. Она решила, что дед сейчас кинет раскрытую ракушку к прочим товаркам, но ошиблась. Вместо этого он сходил к воде, где тщательно промыл обе створки от останков, и вернулся обратно.
– Держи, – мягко сказал Волимир, протягивая раковину. – Жемчужины в ней нет, но она и сама по себе обладает ценностью.
– Какой? – с любопытством спросила Снежана, беря распавшиеся створки.
– Она красивая, – улыбнулся он, и хитро подмигнул внучке: – А об остальном, Снежа, ты узнаешь чуть позже. Обещаю, тебе понравится.
Девочка смущённо опустила взгляд, принимаясь рассматривать неожиданное и пока ещё не совсем понятное богатство. Отмытые и аккуратно, чтобы не повредить тонкие скорлупки, отчищенные створки горели внутри радужным перламутром. Бело-серебристая дымка шла голубоватыми, розоватыми и зеленоватыми волнами, красиво блестя на солнце. Это жемчужное сияние имело объёмный и очень сложный узор. Снежана заворожённо уставилась в его живую глубину. Внутри появилось ощущение скольжения по бугристому, но в тоже время удивительно гладкому полю. Ей казалось, что она катится по нему, кружась и переворачиваясь. Пересиливая жемчужное очарование, девочка медленно перевернула створки раковины тёмной стороной вверх. Скольжение сменилось чувством закручивающегося по холму серпантина, и она поспешила отвлечься, задав первый всплывший попавшийся вопрос:
– Деда, а как ты понял, что беззубка прожила много лет?
– По виткам, – охотно пояснил дедушка, и ткнул пальцем в ракушку. – Как у любой улитки, здесь тоже есть свои кольца. И они, подобно кольцам на спиле древесного ствола, показывают количество лет. Посчитай их, прибавь два, и получишь возраст беззубки.
Снежана незамедлительно принялась водить пальцем по виткам, беззвучно шевеля губами.
– Четырнадцать витков, – вскоре отрапортовала она о результате исследований. – Плюс два, равно – шестнадцать лет.
Дед спокойно кивнул.
– Я и говорю, беззубка прожила очень долгую жизнь. Кольца неравномерные по росту, с разными оттенками, но без серьёзных изъянов. Значит, было всякое, однако в целом жизнь её протекала хорошо. Ну, по моллюсковым меркам, разумеется.
Его глаза насмешливо сощурились, а губы сложились в весёлую улыбку.
Глава 5. Жемчужный чай
К ужину Волимир вынес на заднюю открытую террасу настоящий самовар. Он был небольшим, всего литра на три. Пузатый, золотисто-медный, с гнутыми ручками и блестящей трубой, на четырёх растопыренных звериных лапах вместо ножек. Маленький краник венчала фигурка хищной птицы. Сокол стрелой сложил крылья и наклонился вперёд, словно он заметил добычу и пикировал вниз.
Завидев эдакое чудо, Снежана почти целую минуту стояла возле стола и зачарованно разглядывала самовар. Из созерцания её выдернул ироничный голос деда:
– Самовар красив, конечно. Но ещё лучше он станет, когда превратиться в маленькую печку. Давай-ка поможем ему в этом деле.
С этими словами дедушка поставил рядом со столом корзинку с древесной щепой и большими кусками угля.
– А как? – растерялась Снежана.
Она никогда ещё не видела настоящий самовар и не знала, каким образом его разжигают. С виду было совершенно непонятно, куда в него закладывать топливо. Волимир с готовностью пришёл на помощь. Он указал на специальную трубу, проходившую по центру всей конструкции. Положив туда несколько крупных кусков угля, кивнул внучке:
– Вот теперь пора и для щепы. Закладывай.
Та с готовностью принялась за дело.
Остановив увлёкшуюся девочку, дед достал длинные охотничьи спички. У них оказалась огромная продолговатая серная головка, словно палочку плотно обмотали ваткой и облили глазурью. Цвет её был не коричневым, как у простых спичек, а желтовато-белёсым, кончик же и вовсе оказался красным. Волимир уверенным движением чиркнул, и в руке его ярко вспыхнул маленький факел. Он кинул горящую спичку в трубу, прямо на топливо.
Вскоре из жаровни поднялся первый дымок. Выждав немного, дедушка подкинул ещё древесного угля для более равномерного и сильного горения.
– На одних щепках самовар плохо прогревается, – пояснил он внимательно наблюдавшей Снежане. – Большая часть жара поднимается к верху. На дне же вода часто остаётся чуть тёплой. А вот с угольком жара становится больше, и, что самое главное, весь он сосредотачивается внизу, – Волимир хитро посмотрел на внучку и подмигнул ей. – Маленькая тайна природы – тёплое стремиться наверх, а холодное опускается вниз. Именно поэтому нагревают всегда снизу. Так вода сама будет двигаться и прогреваться. В науке такое движение называют конвекционными потоками. Эту хитрость используют повсюду: от кастрюль и самоваров, до котлов в паровых машинах и автоклавов, в которых выращивают некоторые виды кристаллов.
Снежана медленно кивнула, не сводя зачарованного взгляда с самовара.
Подождав ещё немного, дед досыпал новую порцию угля и пошёл на кухню за тарелками и ужином. Он хотел было позвать внучку помогать, но посмотрел на её отрешённый вид и не стал выдёргивать девочку из очередного транса.
Ближе к концу, когда вода уже почти закипела, Волимир закинул в жаровню сосновых шишек и пару можжевеловых веточек для аромата. Вскоре из краника в заварочный чайник полилась горячая вода. К вкусному дымку добавился запах свежезаваренного чая. Ну а когда тарелки опустели, настало время для ещё одного волшебства.
– Снежа, помнишь, я сказал, что ракушка обладает особой ценностью? – с улыбкой спросил дедушка.
Девочка согласно кивнула. Глаза её зажглись интересом и ожиданием нового чуда. Старый ведун с удовлетворением отметил этот азарт.
– Принеси свою ракушку, – попросил он.
Снежана с готовностью сбегала за ней. Вскоре на стол легли две створки, похожие на продолговатые блюдца. Их внутренняя поверхность мягко заиграла в лучах заходящего солнца. Волимир взял одну, подставил под кран и ошпарил кипятком.
– Я их хорошенько помыл, но сполоснуть горячей водой всё равно не помешает, – пояснил он свои действия. – А то, мало ли какие паразиты были внутри беззубки. Они часто заводятся в моллюсках.
Дед встал и выплеснул кипяток через перила. Затем повторил процедуру ещё раз. После этого в ракушку полилась заварка из чайничка и дополнительная вода из самовара. Он с улыбкой протянул эту необычную пиалу внучке.
– Сегодня к ужину у нас жемчужный чай, маленькая вёльва. Бери и наслаждайся. Этот волшебный напиток для тебя.
Снежана приоткрыла рот от удивления. Её пальцы бережно приняли из рук деда ракушку с душистым чаем.
– А ты? – спросила она.
– И я тоже выпью жемчужного чайку, – охотно присоединился к ней Волимир.
Он промыл кипятком вторую створку и налил в неё чай. Откинувшись на спинку плетёного кресла, дед заметил на своём плече лучи заходящего солнца и подставил под них перламутровую пиалу. Выждав немного, сделал медленный глоток, смакуя всю палитру ощущений, от вкуса и запаха до тепла и радужного блеска отражённого света.
Снежана внимательно наблюдала за дедушкой. Она и не заметила, как допила чай. Девочке захотелось ещё, и она протянула створку раковины за новой порцией. Дед охотно наполнил необычную пиалу.
А почему он жемчужный? – спросила Снежана, поднося к губам ракушку. – Тут ведь нету жемчужины.
– Потому что внутреннюю сторону раковины выстилает перламутр, – ответил дедушка. – А жемчужина – это тот же перламутр. Моллюск обычно вырабатывает его для того, чтобы формировать удобный домик изнутри. Но когда внутрь ракушки попадает какая-то частичка, и хозяин никак не может от неё избавиться, он начинает обволакивать перламутром и её. Таким образом и рождается жемчуг. Так что, будь уверена, ты пьёшь сейчас самый настоящий драгоценный жемчужный чай.
– А в чём его польза? – задала она новый вопрос.
– А это смотря с какой стороны зайти, – хитро подмигнул внучке Волимир. – Можно с исторической. А можно с ведовской. Тебе какую версию?
– Обе, – решительно заявила любопытная девчонка.
– Будь по-твоему, маленькая вёльва, – улыбнулся дедушка.
Он сделал глоток, немного подумал, таинственно понизил голос и повёл рассказ:
– Жемчужный порошок в былые времена смешивали с молоком, и пили для поддержания сил и продления жизни. В других рецептах брали жемчужину, кипятили её в воде на медленном огне несколько часов, после чего получившийся настой использовали для лечения малокровия и снятия воспалений. Чистой перламутровой пудрой останавливали кровотечение, ускоряли заживление ран и ожогов, лечили кожные заболевания. А в косметические крема порошок из жемчуга добавляют даже сейчас.
Дед поболтал остатки чая в ракушке, выждал короткую паузу и добавил:
– Я бы не стал рассчитывать на жемчуг, как на основное лекарство при лечении заболеваний. Но в его составе присутствует много полезных минералов. Так что в качестве пищевой добавки, этот минералоид вполне можно использовать. Он благотворно влияет на организм.
– Минералоид? – не поняла Снежана, и даже улыбнулась.
