Несколько раз я пыталась рассказать ему о своих родителях и о том, что мне пришлось пережить. Пробовала утешить Влада, говорила, что понимаю его чувства и соболезную. Но ему нужно было время прийти в себя, просто побыть одному. Мы совсем отдалились друг от друга. Так прошел почти год.
Следующим летом между мной и Митей пробежала былая искра. Я успешно закончила школу и поставила себе глупую задачу: лишиться девственности. Тогда идея казалась мне совершенно нормальной, возраст подходящим, а тревожная мысль остаться старой девой застряла в моей голове. Какой-то голос внутри меня настоятельно советовал найти уже какого-нибудь парня и начать действовать.
Грузин быстро взял меня в оборот своей страстью, приятными воспоминаниями из нашего детства, множеством комплиментов и внезапным натиском – словно гром среди ясного неба.
Уж не помню, какой лапши он навешал мне на уши, оправдывая свое поведение прошлой зимой, но я ему поверила. «Ведь всем людям свойственно ошибаться. Главное, вовремя признать ошибку, извиниться и больше не причинять близкому человеку страдания», – думала я.
Наша любовь ожила и загорелась новыми языками пламени. Хотя я не знала ни одного человека из моего окружения, который был бы искренне рад этой новости. Более того, многие называли меня дурой, читали нравоучительные лекции и говорили о том, что Влад стал бы более подходящей парой для меня.
– Если бы сам хотел, – добавляла я.
Друзья знали о моей навязчивой затее, связанной с лишением девственности, и просили выбросить ее из головы или хотя бы найти кого-то другого для исполнения задуманного – не Грузина. Но я решила, что даже если у нас с Митей отношения не сложатся, лучший друг подходит на роль моего первого мужчины идеально, как никто другой. Упорство било из меня ключом.
С Владиком я продолжала общаться по-дружески, как и прежде. Они с Русланом и Полиной часто зависали у меня в гостях, пока бабушка была на работе: играли в плейстейшен и пили пиво, закусывая его вяленой рыбкой и чипсами. Друзьям своим я доверяла, так что часто оставляла их отдыхать в своей квартире, а сама уходила гулять с Грузином.
В один из таких вечеров, провожая меня домой, Митя обратил внимание на несколько пар мужской обуви в коридоре и решил зайти на чай. Ему крайне не понравилось присутствие Влада у меня в гостях. А мои оправдания о том, что с этим парнем мы всего лишь друзья, вообще выбивали Грузина из колеи. Таких сказочников он на дух не переносил и слабо верил в эту, по его словам, «брехню» о дружбе между мужчиной и женщиной. От Мити Владик тоже не был в восторге. Так что вечер получился напряженный. Меня с Полиной даже попросили как-то выйти, чтобы оградить от омерзительных мужских разговоров, которые по большей части состояли из криков, мата и угроз в адрес друг друга. Потом Грузин с Владом не один раз уединялись на улице и очень громко выясняли отношения. Мы с Полиной и Русланом не могли пропустить такие разборки и подглядывали за происходящим в окно. Суть их бесед сводилась к тому, чтобы Митя порвал со мной и не посягал на мою девственность.
Влад был на полголовы выше Грузина и стоял, облокотившись одной рукой на дерево.
– Испортишь девчонку, а ведь она тебе не игрушка! – часто повторял он.
– Да пошел ты! Какого хера ты вообще делаешь в квартире у моей девушки? – наезжал Митя, нервно покусывая себе губы от злости.
Влад вздохнул.
– Я ее друг! И пришел сюда по приглашению, – отвечал он, стараясь сдерживать эмоции.
– Вали отсюда, урод! Это я тебе, как ее парень, пока еще по-хорошему говорю! – орал Грузин.
Влад медленно вылил пиво из стеклянной бутылки под дерево, и хмельная жидкость струйкой полилась вниз.
– Я уйду, только если Лоя сама меня об этом попросит, – спокойно продолжал разговор парень, сжимая в руках горлышко перевернутого фуфыря.
Конечно, никого выгонять я не собиралась: ни сама, ни по чьей-либо просьбе. Митя был моим молодым человеком, а Руслан, Полина и Влад – друзьями. Само слово «дружба» было для меня святым. Так что решение далось мне просто. Я отказала Мите в просьбе выгнать Владика на улицу, и между нами вспыхнул скандал. Ругались мы долго и очень эмоционально. Уступать никто не хотел. Я не могла выгнать Влада, так как потеряла бы друга, а Митя не хотел терять меня как девушку, поэтому задний ход тоже не давал.
Наоравшись друг на друга вдоволь, ссориться дальше мы уже не хотели, поэтому присоединились к ребятам. Все, кроме меня, продолжили играть в плейстейшен и пить пиво. Я же тихонько сидела на коленях у Мити и пыталась усмирить его гнев объятьями и поцелуями.
Владу эти сцены очень не нравились. Он нажимал на кнопки джойстика с такой силой, что казалось, они сейчас вдавятся внутрь полностью. Скулы на лице парня то и дело становились более выраженными, подчеркивая раздувающиеся от злости ноздри и полные ярости глаза.
– Зачем ты с ней встречаешься, ведь любви между вами нет? – вдруг спросил Влад Грузина, взглянув на него исподлобья.
– Ты что, экстрасенс? – ответил ему Митя с ухмылкой. – Эта девочка моя!
– Прошлой зимой ты уже показал, как сильно дорожишь Лоей, променяв ее на крутую тачку, – огрызнулась Полина. – Как машина, кстати, еще на ходу?
– Без соплей разберемся! – грубил ей Грузин. – Тебя прокатить?
Руслан посмотрел в сторону моего парня и отложил джойстик.
– Слышь, напор сбавь! Так-то я тут рядом сижу, – остудил он Митю.
Владик занервничал.
– Не вздумай спать с Лоей, урод! – он глотнул пиво и продолжил. – А то будешь иметь дело со мной!
– Лучший друг никогда не воспользуется глупой возможностью, а объяснит своей подруге о всей серьезности ее затеи и возможных последствиях, – поддерживал Влада Руслан.
– Да хватит уже! – повторяла я ребятам, встревая в их разговор из раза в раз.
– Повторяю – без соплей разберемся! – Митя продолжал хамить. – Что для Лои лучше, знает только она сама! Поэтому она со мной, а не с вашим недовладом! – Грузин усмехнулся, чем явно перегнул палку.
Моя голова трещала. Я нервничала, не хотела никого обижать и чувствовала себя беззащитным запутавшимся насекомым. На душе была пустота…Тот вечер напоминал мне склоки муравьев в гнезде. Каждому нужна веточка, но кто овладеет ей в итоге – не понятно. А главное, сможет ли победитель донести сокровище до финиша в целости и сохранности, – тоже большой вопрос.
Глава IV
Анапа, 2005–2006 годы
Встречаясь с Митей, я все больше узнавала его. И не все в нем было мне близко. В детстве мы гуляли в одном дворе, веселились в общей компании соседских ребят и беззаботно общались, как лучшие друзья. Теперь же он ревновал меня к каждому столбу, устраивал скандалы из-за ерунды и вообще доверял больше Артему, а меня как будто не слышал. Я чувствовала, что люблю его. Но не была уверена, что Грузин испытывает ко мне нечто похожее. Скорее, он просто пользовался мной в своих интересах, чтобы был лишний повод попонтоваться перед знакомыми. Об этом мне постоянно твердили Руслан, Полина и Влад – я продолжала общаться с ними, как раньше, хотя Грузина это выводило из себя. Меня же жутко раздражал Артем, который плохо влиял на Митю и за его спиной подкатывал ко мне. Говорить все это моему парню было бесполезно – он не замечал очевидного или просто не хотел верить в подлое поведение друга.
В то время я почти не пила, не курила и даже матерное слово от меня услышать было сложно. Такая вся правильная, славная, милая девочка, как называли меня друзья, хотя сами баловались алкоголем, сигаретами и ругались, как деревенские быдла. Но, как говорится, в тихом омуте…
Как-то вечером, прогуливаясь по набережной нашей дворовой компанией, ребята решили взять пару бутылок местного разливного вина и дали мне попробовать стаканчик. Домашнее вино, если оно настоящее, очень вкусное, сладкое, крепкое и резко дает в голову. Алкогольные напитки я употребляла крайне редко, так что можно представить, как развезло меня с этого стакана.
Обратно домой Митя и один наш общий знакомый вели меня под руки, так как передвигаться сама, не заваливаясь куда-нибудь на травку, я просто была не в состоянии. Такое действие вина на организм человека впервые отмечала не только я, но и вся наша дружная компания, которая смеялась надо мной всю дорогу.
– Что же с ней будет, если дать ей бутылку?! – глумились ребята, пока тащили меня до дома.
В гостях у Мити я часто слышала его телефонные разговоры с родным старшим братом. Тот просил у Грузина денег на очередную дозу наркотиков. Митя говорил с ним в ярости, четко и громко, посылая братишку на хер. В такие моменты в моей голове всплывали беседы с родителями-алкоголиками. Поверьте, наше общение было куда вежливее.
Наедине со мной Митя был мягок, спокоен и ласков. Мне очень нравилось подолгу целоваться с ним, лежа в обнимку на кровати, и посматривать одним глазом какой-нибудь фильм. Его чувственные, горячие и пухлые, как мне казалось, губы, наполненные желанием и страстью, как змея, впивались в мои. Грузин часто проявлял ко мне нежность, но никогда не переходил границ дозволенного, если я говорила: «Хватит!»
Бывало, нашу любовную идиллию разбивала его маленькая голосистая собачонка, которая сильно ревновала хозяина ко мне. Она запрыгивала на кровать и начинала продолжительно долго лаять, настаивая срочно с ней поиграть. Мне казалось, что она усердно пытается предостеречь меня от чего-то, «сказать» какую-то важную информацию, выгнать…
– Никогда раньше она не реагировала так на моих девушек, – заметил Митя.
В то время мне уже было 17 лет. Бабушка позволяла гулять до одиннадцати. К тому же она не всегда была дома. Частенько мы с Грузином выезжали в какой-нибудь клуб или бар, где раньше нас всегда оказывался Артем. За ночь могли объехать три-четыре таких места. На «БМВ», которую Мите подарил его брат благодаря мне, сделать это было не сложно. Везде нас встречали полуголые девушки вульгарной внешности, кокетливо улыбающиеся ребятам. Они обнимали Митю при встрече и чмокали его в щеку.
В один из таких вечеров, когда Грузин вытанцовывал в центре зала, подмигивая своему отражению в зеркале, я сидела с футболистом за барной стойкой. Он, как и я, не пил, оценивающе смотрел по сторонам на разных «телочек», хотя сам тогда был в серьезных отношениях с какой-то девушкой старше него.
Артем добавил в стакан с минералкой дольку лимона и стал помешивать содержимое трубочкой.
– Как тебе местечко? – спросил он меня и тут же повернул голову вслед за очередной, проходящей мимо него фифы.
– Если честно, отвратительно! – ответила я и принялась листать меню.
– Ха-ха. Почему? – футболист рассмеялся.
– Вокруг полно полураздетых баб. Как вообще такое можно надеть на себя? Все флиртуют друг с другом. Митя отвечает взаимностью, как идиот танцует перед зеркалом, улыбаясь собственному отражению, – я сморщила лицо. – Такое ощущение, будто вы с Грузином оттрахали большую часть этого заведения, а они безумно вам за это благодарны и даже готовы повторить, – объяснила я.
– Практически так и есть, ха-ха-ха, – Артем продолжил смеяться, показывая свои белые зубы, затем приподнял воротник рубашки и расстегнул на ней две верхние пуговицы.
Я чувствовала себя в таких местах не в своей тарелке. Будто попала в ненавистный мне фильм, который хочется выключить, а пульт заело. Развратные бабы окружали меня повсюду. Я с призрением смотрела на них и думала: «Мерзкие муравьи, когда ж вы все уже сгинете и оставите меня в покое?» А они все терлись об меня своими жопами и без стеснения выставляли напоказ окружающим глубокое декольте.
Познакомилась я и с компьютерными клубами, так популярными в то время. В одном из таких Митю знали все. А на меня смотрели, как на чудо природы, откровенно громко обсуждая мои достоинства и недостатки.
– Ничего такая, – доносилось до меня из разных углов заведения. – Милая, хотя грудь маловата.
Я чувствовала себя экспонатом в музее, куклой в коробке или обезьянкой в зоопарке. Мои ощущения усиливались особенно, когда мы с Грузином просто прогуливались по улицам города или заходили в какой-нибудь магазин. Он с такой гордостью и высокомерием демонстрировал меня как свою девушку, что я стеснялась и предпочитала молчать, превращаясь в подобие декоративной собачки или сумочки известного бренда.
Больше всего меня раздражало то, что перед «выходом в свет» Грузин вечно оценивал мой внешний вид и прическу, говорил, какое платье или юбку лучше надеть сегодня. Но, зная, как важно для него выглядеть в глазах окружающих самым крутым, – я смирилась и просто следовала его советам.
Спустя пару месяцев Мите жутко захотелось секса, и он начал предлагать мне идеи, где бы мы могли с ним переспать.
У него дома тогда гостили родственники, да и отец мог неожиданно прийти с работы раньше. У меня была бабушка. Хотя я вообще не думала делать это в своей квартире: в голове не укладывалось, как я буду смотреть в глаза бабуле после того, как покувыркаюсь тут с Митей. Парень стал предлагать мне разные варианты. От гостиницы я сразу отказалась. Как только представляла осуждающие взгляды сотрудников отеля, меня начинало трясти. Ведь очевидно, зачем ребята нашего возраста могут снимать номер на ночь. «Фу-фу-фу… Ну уж нет. Я на такое точно не пойду! – говорил мне внутренний голос. – Я и так частенько становилась объектом сплетен друзей, соседей и Митиных знакомых». Гараж, где жутко воняло выхлопными газами и бензином, меня тоже не радовал. А над служебным помещением в компьютерном клубе я просто посмеялась.
– Еще чего?! Я кто тебе – проститутка? Ты еще туалет предложи! – я нахмурила лоб и недовольно посмотрела на своего парня.
Все эти Митины безумные идеи не вписывались в мою картину идеального первого раза. Сошлись на том, что придется ему какое-то время подождать или, в крайнем случае, удовлетворить свои потребности самостоятельно.
– Рука тебе в помощь! – проорала я парню, еле сдерживая свои порывы влепить ему пощечину.
В пятницу у меня был день рождения. И хотя мне исполнилось 18 лет, я не кричала об этой новости всем вокруг. Хотела провести праздник тихо со своими близкими. Домой пригласила только Полину и Митю.
Чтобы быть со мной в этот день, бабушка заранее договорилась на работе со сменщицей, и та подменила ее до вечера. Вот только Грузину я об этом говорить не стала. Боялась, что он заявится ко мне ночью.
Мы посидели за столом вчетвером и мило поболтали. А потом все разошлись по своим делам: Поля – к отцу, бабушка – на работу, а мы с Митей – кататься по городу на его тачке.
Автомобиль несся на огромной скорости, а в салоне, как всегда, громко играла музыка (через открытые окна ее слышали все прохожие). Ближе к десяти часам мы с Грузином вернулись во двор и решили поворковать на лавочке: обнимались, целовались и просто наслаждались общением друг с другом. Из какого-то клуба вернулся Артем и попросил разрешения разбить нашу идиллию, присоединившись к беседе. Он подарил мне букет цветов и бутылочку кубанского вина. Сам же, будучи спортсменом, пить отказался. Стаканчиков не было, так что вино мы с Митей хлестали прямо из горлышка бутылки по очереди.
Я долго думала, делать мне это или нет, ведь прекрасно понимала, чем все кончится. Но так хотелось отдохнуть и расслабиться, что я решилась. Своему парню я доверяла, и под его присмотром могла себе позволить выпить. Никогда не забуду, как он нес меня домой чуть ли не на руках после первой неудачной дегустации вина.
Спустя час, а может и меньше, я начала нести какой-то бред, путаться в словах и в итоге решила попрощаться с ребятами и пойти домой спать. Когда я встала на ноги, то тут же упала рядом с лавочкой. Вторая и третья попытки подняться тоже не увенчались успехом.
Недолго думая, футболист предложил мне вздремнуть в его машине, на заднем сидении. «БМВ» Грузина не подходила, потому что была двухместной. Идея показалась мне разумной, и, с горем пополам дойдя до автомобиля, я удобно устроилась сзади. Ребята же сели на передние сидения, тихонько включили музыку и стали о чем-то разговаривать.
Находясь в прострации, я напоминала себе овощ с вертолетами в голове и смутным рассудком, но в какой-то момент поняла, что ко мне пристает Митя. Не знаю, как он оказался на заднем сидении автомобиля, – наверное, пересел, а я не заметила.
Грузин касался моего тела, целовал в шею, губы и грудь, начал медленно меня раздевать… Артем же наблюдал всю эту картину в зеркало заднего вида и иногда поправлял его.
Я понимала, что происходит, но ничего не могла сделать: руки и ноги не слушались, а рассудок вообще периодически покидал меня, улетая куда-то в космос. Тогда в короткие промежутки осознанности, которые посещали меня не более, чем на несколько секунд, я думала позвонить Полине или Руслану, но не смогла даже взять в руку трубку телефона. Отчетливо помню слезы обиды за предательство, которые тихонько капали из моих глаз сами собой.
Легко догадаться, чем закончилась эта ночь: Митя и Артем изнасиловали меня по очереди – использовали, как одну из тех подстилок в ночных клубах, которые я посещала с ними.
Уж не знаю, сколько времени длился весь этот ужас, но домой я попала только под утро. Артем довел меня до входной двери. И хотя в глубине души я считала его конченным ублюдком, искренне сказала:
– Спасибо… Спасибо, что проводил, – я щелкнула дверным замком, и прямо на пороге меня вырвало – то ли от алкоголя, то ли от той мерзости, которая со мной приключилась.
А Митя… Бог его знает, куда он тогда делся. Наверное, видел тридцать третий сон дома или трахал очередную бабу. Мне было плевать, меня мутило и рвало…
Если честно, я надеялась, что он сдох: грузовик переехал его бездушное тело или его холодное сердце вдруг остановилось – что угодно, только бы ему было гораздо хреновей, чем мне в тот момент. Этого мерзкого муравья, которого я любила еще вчера, теперь мне хотелось уничтожить.
«Ненавижу… ненавижу… ненавижу тебя, чумазый ублюдок!» – эта фраза не выходила из моей головы.
– Чтоб ты сдох, а лучше мучился от боли всю свою жизнь, – твердила я свою мантру.
***
Почти весь следующий день я провела дома: много думала и приходила в себя. В мыслях то и дело прокручивались воспоминания вчерашней ночи. Они заканчивались и тут же начинались снова: вино – машина – подъезд, Митя – подъезд – «БМВ», вино – Артем – Митя… Я пыталась уловить связь всех этих событий друг с другом и искала ответы на многие свои вопросы, которые кружились в голове вальсом. Но вместо этого я совсем запуталась, и меня опять начало тошнить.
Днем Полина пошла на встречу с Русланом и Владом и позвала меня с собой. Я сказала ей, что неважно себя чувствую и подойду к ним ближе к вечеру. Когда в шесть часов я вышла из дома, во дворе с мороженым в руках меня ждал Митя. Помню, я так удивилась, что не сразу нашла, что сказать.
Грузин внимательно осмотрел меня со всех сторон, а потом выпалил:
– Привет, киска! Ну, как ты? – он улыбнулся.
Я думала, меня вырвет прямо на него – такое чувство отвращения вызывала его мерзкая рожа. Но я сдержалась и ответила:
– Привет!
Я хотела понять странное поведение Мити.
– Это тебе, – он протянул мне любимое мороженое.
Меня снова замутило.
– Ты шутишь?! – удивилась я.
– Что, прости? – не понял Митя.
– Я спрашиваю, не сошел ли ты с ума, подойдя ко мне как ни в чем не бывало и предлагая мороженое?! Или ты думаешь, что я ничего не помню?
Грузин улыбнулся.
– Похоже, что так, – ответила я сама себе. – Так вот, дорогой, к сожалению, я помню абсолютно все, каждую деталь… И знаешь, что? – я умолкла на время и начала наблюдать за его поведением. Но Митя ничуть не изменился в лице, лишь побледнел. Он не нервничал, не переживал, не волновался… Грузин был пуст, как бутылка из-под пива. Я почувствовала себя дурой, которая в очередной раз доверилась человеку, продавшему меня за «БМВ». – Ты навсегда потерял не просто очередную девушку, ты потерял единственного и настоящего друга! – я глубоко вздохнула. – Больше мне нечего тебе сказать… Прощай, – я говорила так, будто репетировала весь день. Затем медленно прошла мимо него, обернулась и напоследок сказала: – Запомни, Бог все видит…
Вечером в парке я встретилась с Полиной, Русланом и Владом. Держалась как могла, и ребята бы ничего не заметили, если бы не «психолог» Руслан, от которого ничего не скроешь. Он обратил внимание на мое подавленное настроение, и я им все рассказала. На моменте, когда Артем в моей истории принес цветы и бутылку вина, Владик убежал.
– Куда это он? – спросила я недоумевая.
– Наваляет этим двум уродам и вернется, не переживай, – Руслан сел на скамейку, глубоко вздохнул и сказал: – Меня прямо в пот бросило… Не продолжай. Я и сам могу закончить.
– Ты шутишь? – спросила я.
