– Мяу! – Кузя спрыгнул со скамьи и ловко заскочил на подоконник.
Потёрся о деревянную раму с облупившейся белой краской и исчез – юркнул через открытую створку, только его хвост и видели.
– Да, верно, Кузька, и мне пора за дела приниматься, – проговорила бабуля.
***
Совсем скоро должны были приехать. Бабуля уж и посуду перемыла, и чайник вскипятила, и картошечки нажарила. Всё в её руках спорилось, выходило ладно да складно. Напевала что-то себе под нос, будто и не восьмой десяток ей шёл, а только четвёртый. Никто под ногами не крутился, не мешал. Да и того серого кота не видела, и хорошо. Нечего на чужое молоко зариться! Ишь, чего удумал. Только вспомнились ей вдруг дедовы слова, что чей-то он был. В голове не укладывалось, как же так можно – взять животинку, пригреть, а после выбросить, как ненужную вещь? Разве ж это по-людски?.. А может и ничейный он. Сам по себе бродил.
Наконец, послышалась возня и детские голоса.
– Приехали! – бабуля наспех вытерла руки о фартук и пошла к дверям.
Первым зашёл дед.
– Принимай гостей, Нюрка! – сказал он и поставил рюкзак на пол. – Хлеба взял три буханки. Колбаски да конфеток.
– Проходите-проходите, – бабуля включила в сенях свет. – Чего там застряли?
– Ой, мама, здравствуй, – сказала Катя, прошла в избу, скинула сумку и крепко обняла бабулю. – Да вот, копошатся чего-то. Друга себе нашли.
– Здравствуй, Катерина, – баба Нюра погладила её по спине, похлопала. – Дождалась. Как доехали? Автобус большой был?
– Да нормально. ПАЗик, но удобный. Кресла мягкие.
– Вань, Лиза! – крикнула она в сени. – Ну, вы чего? Долго там будете стоять?
– Идём, мам! – ответили дети хором.
Послышался топот маленьких ног, какое-то шушуканье.
– Давай ты, – горячо шептала Лиза брату.
– Почему я?
– Ты же мальчик! Ты смелый.
– Ну уж дудки!
– Идите сюда, обнимите бабушку, – бабуля раскрыла объятия, когда увидела светлые головы внуков на пороге.
Ваня что-то прятал за пазухой, а Лиза топталась рядом. И лица у них были загадочные-загадочные.
– Бабуль, – проговорил Ваня и глянул на неё огромными голубыми глазами. – Давай он будет здесь жить?
– А мы тебе помогать будем! – поддакнула Лиза. – Всё-всё-всё делать, что нужно!
– Кто, милые мои? – бабуля даже прищурилась да так и охнула.
За пазухой сидел тот самый серый кот.
– Мяу?
Бабуля даже не знала, что сказать, так и смотрела молча на серый комок за пазухой у внука. Кот тоже смотрел на бабулю, почти не мигая, и та заметила, что глазищи у него были огро-о-омные и зелёные-зелёные. Кот подёргал ушами и понюхал воздух: пахло жареной картошечкой. Но сидел, не вырывался.
Дед выглянул с кухни, хмыкнул. Катя подошла к матери, погладила по плечу.
– Шутят они, конечно. Куда вам с папой второй кот.
– Мы не шутим! – возмутились дети.
– Как мы теперь его обратно… на улицу? – проговорил Ваня, и его подбородок предательски задрожал.
– Он всегда там жил, всё уже знает, – сказала Катя.
– Но мы… Но мы… – заговорила Лиза. – Мы же ему ОБЕЩАЛИ!
Она тоже чуть не плакала.
– Ну-ну-ну, полно воду разводить, – улыбнулся дед. – У обоих уже глаза на мокром месте.
– А ты, Нюрка, чего застыла? – Он потрепал кота по серой голове. – Чай не рада новому жителю?
– Без меня меня женили, – покачала головой бабуля. – Проходите уже, чего в дверях стоять.
– А куда Стёпку? – протянул Ваня.
– Ты уже и имя его знаешь? – удивилась бабуля.
Дед усмехнулся и скрылся в кухне.
***
Сегодня в комнате было шумно. На круглом столе красовалась цветастая скатерть и блестел начищенными боками железный чайник. Бабуля расставляла тарелки, Катерина резала зелень, дед накладывал всем картошку. Вкусно пахло свежими огурцами. Ваня с Лизой нашли верёвочку и гонялись с ней по дому, а за ними – осмелевший Стёпка. Это он только утром такой робкий был.
Вдруг послышалось шуршанье за окном. Ваня оставил верёвочку сестре и открыл створки. Кузя, висевший на когтях, подтянулся и, царапая бревенчатую стену, забрался внутрь.
– Мур! – он потёрся головой о руку мальчика и хотел было спрыгнуть на пол, как вдруг увидел Стёпку.
Рыжий хвост мгновенно распушился, шерсть на загривке поднялась дыбом.
– Ф-ш-ш-ш! – зашипел Кузя.
Стёпа тоже встал в позу: вздыбился, изогнулся скобкой и на кончиках лап попятился вбок.
– Ой-ёй-ёй! – Лиза зажала рот ладошкой. – Они что – не хотят дружить??
– А ты как думала? – усмехнулась бабуля. – Кузька всегда был единоличным тут хозяином. А теперь с кем-то делиться.
Катерина ловко подхватила Степана на руки, погладила по спине.
– Тише-тише, что ты начинаешь? – проговорила она.
– Мам, права ты была, не стоило его брать домой…
Бабуля промолчала, только покачала головой. Подошла к окну, положила морщинистую руку на мягкий лоб Кузьки. Кот стал чуть спокойнее, опустил шерсть, но всё равно урчал. Бабуля взяла его на руки, прижала к себе. Кузя сначала закрыл глаза, даже завёлся по привычке, как маленький трактор, а потом встрепенулся и очень строго посмотрел на «засланца».
– Ур-р-р-р, – сердито заурчал он.
– Не ворчи, Кузьма, – погладила его бабуля. – Ты ведь тоже сам к нам пришёл.
– Ага, – поддакнул дел. – Выхожу как-то на двор – а там кот этакий сидит. Нахохлился, как воробей. Рыжий-рыжий.
– Я и не думала, что такие рыжие-то бывают, – добавила бабуля. – Как солнышко. – Она прижала Кузьку к себе.
– И на другое утро сидит. И потом, – продолжил дел. – Так и стал у нас жить.
– Нехорошо будет, что приютили зверёныша, а после – выгнали его, как ненужного. Пущай живёт, – кивнула бабуля и даже, кажется, подмигнула Степану. – Только молоко больше чтоб не воровал! – она погрозила ему пальцем.
Стёпка зажмурился и тихонько замурлыкал.
***
Сели обедать. Давненько за этим столом все вместе не собирались, а теперь каждый стул занят был. Послышалось мерное звяканье ложек и вилок. Дед взял чашку с чаем, подул и с удовольствием отхлебнул.
– Какая всё-таки вкусная картошка, – сказала Катя и рассмеялась: – Я, пожалуй, добавки буду просить.
– Ешь-ешь, – кивнула бабуля. – Это ведь не у вас в городе.
– Я бы даже и жить тут осталась. Если бы уборная была в доме, – пожала плечами Катя. – Хорошо здесь, спокойно.
– Ой, а мы люди не гордые и во двор ходим, – бабуля тоже отхлебнула чаю. – А воздух здесь какой чистый!
– Так бы и съела его.
– А как его есть? – не понял Ваня. – Он же… – мальчик провёл рукой перед собой и попробовал поймать воздух в кулак, – невидимый.
– Это да, – согласился дед. – Но ты выйди к реке ранним утром. Тихо будет вокруг, свежо. Вода что зеркало, не шелохнётся. А над ней – туман тянется. И пахнет прелой травой, глиной мокрой. Так и захочется полной грудью вдохнуть воздух этот…
– И съесть, – добавила Лиза и хихикнула.
Все улыбнулись и продолжили обедать. Негромко шумел телевизор, рассказывая о погоде, тикали настенные часы с цепочкой. Коты остались дома и разлеглись по разные стороны комнаты, но следили друг за другом. Им ещё привыкнуть надо, что вдвоём теперь тут. Если, конечно, Стёпка не передумает, да не сбежит куда-то.
Катерина обещала побыть здесь всего недельку, да и то радость. Бабуля с дедом её почти год не видели. Огород поможет выполоть, цветов с собой увезёт, овощей всяких, в бане намоется. А ребят тут оставит на целое лето, нагостятся всласть.
Бабуля смотрела на них на всех и улыбалась. Хорошо ей на душе было, тепло. Все свои рядом. Ведь человеку нужен человек.
И кот, конечно же.
Эхо
Какой чудесный сегодня выдался день! Солнечно и тепло, настоящее лето. Маша шагала рядом с мамой по тропинке, размахивая корзинкой, и улыбалась – ведь её взяли с собой в лес. Значит, она теперь совсем большая. Ещё бы – через пару месяцев ей будет уже целых пять лет.
– А мы много грибов найдём, да, мам? – спросила девочка.
– Не знаю, милая, как получится, – улыбнулась Тамара Николаевна. – Не всегда они нас там ждут.
– А мы у леса разрешения спрашивать будем?
– У леса? – удивилась мама.
– Конечно, – важно ответила Маша. – Ведь это он тут хозяин. А как же без спросу-то… – протянула она. – Ведь чужое брать нельзя. Ты сама меня учила.
Мама улыбнулась:
– Спросим, не волнуйся.
До леса они добрались быстро. Мама с дочкой остановились у самой опушки. Тамара Николаевна посмотрела на высокие ели и стройные берёзки, послушала, как ветер шумел в их кронах.
– Ну, здравствуй, лес. Давно с тобой и не видались. Поделись с нами своими дарами, – сказала она.
– Пожалуйста, – добавила Маша.
Лес, казалось, приветливо улыбнулся в ответ, зашелестел листьями. Солнечные «зайчики» пробирались сквозь светлую листву, прыгали по веткам. Свежо тут было, свободно. Тропинка уходила вглубь, ловко виляла между берёз и осин. А чуть подальше высились ели – статные, стройные, рядом с ними всегда было темнее.
– Ой, мам, я нашла! – Маша побежала к пню, заросшему мхом. – Мой первый гриб!
Из него тянулась к небу целая семья тонконогих грибов, что, казалось, дрожали на ветру.
– Нет-нет, не трогай! – Тамара Николаевна едва успела остановить дочку. – Эти грибы нам не товарищи.
Маша замерла и непонимающе уставилась на маму.
– А почему-у-у? – она то и дело поглядывала на их тонкие ножки и полупрозрачные шляпки.
