– Ба, прекращай, – смущённо произнесла внучка, втолкнула Сашу в комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке.
– Ребятишек сдуру не наделайте…, – донеслось из гостиной.
Саша не успел опомниться от такой встречи, как Римма повисла у него на шее и впилась в его губы.
– Я знала, что ты придёшь, – едва дыша прошептала она, и разжав руки, упала на кровать.
Халатик распахнулся, открыв взору обалдевшего гостя восхитительную картину, которую портили лишь белые кружевные трусики, скрывавшие самое вожделенное место. Саша в растерянности замер.
– Иди ко мне, чего стоишь, как дурак, мне же холодно, – прошептала Римма.
Он бросил опасливый взгляд на дверь.
– Не бойся, никто не посмеет войти…
Саша прилёг рядом, и зачем-то начал гладить её волосы, хотя глаза пожирали вздрагивающее обнажённое тело. Римма схватила его руку и властно переместила ниже… Так Сашка впервые прикоснулся к женской груди, чуть не оцарапавшись о возбуждённые соски. Через какое-то время, немногого осмелев, он двинулся ниже, проникнув пальцами под широкую резинку её трусиков. Девушка так же властно вернула его руку обратно.
– Туда только после свадьбы, – строго произнесла она.
Эта странная любовь продлилась почти год. Ничего не менялось – днём они ходили по коридорам техникума взявшись за руки, вечерами до посинения целовались в парке, а по субботам Римма принимала его у себя дома, позволяя наслаждаться своим телом.
Старики либо уже привыкли к Саше за это время, либо поняли, что лучшей партии для внучки не найти, а может она провела с ними разъяснительную беседу, но ехидные нотки сменились на заискивающие. Теперь его угощали пирогами и изысканными заграничными разносолами, поили вкусным чаем и бесконечно рассказывали какая Римма замечательная хозяйка, умница и красавица.
Однажды, словно почувствовав, что эта ограниченная тактильность начала надоедать Саше она позволила ему снять с себя трусики, при этом намертво сжав ноги, подтверждая тем самым неизменность решения о недопуске в запретную зону до свадьбы. Но сам процесс снимания трусиков был на столько возбуждающим, что случилось юношеская неприятность, и если бы не плотная фланелевая рубашка, заправленная в джинсы, то это был бы настоящий позор. Римма ничего не заметила, а он, наконец получил возможность прикоснуться к треугольничку густых кудрявых волос, так манящих и так возбуждающих, хотя куда уже было ему возбуждаться. Она тоже была на грани, и сдерживалась из последних сил.
– Сашка, всё будет…, – шептала, она, – нужно подождать… Поженимся, и сразу… Иначе нельзя… Я пообещала маме…
– А как мама узнает, было что-то или нет?
– Она почувствует.
– Ладно, я подожду.
– Ты можешь сделать предложение хоть сейчас. Родители сразу приедут и организуют свадьбу.
– Жениться, чтобы переспать с любимой девушкой, прикольно, – произнёс Сашка.
– У тебя будет всё. Не только я. Ты же знаешь, что мои родители очень влиятельны и очень богаты. Они пообещали сразу после свадьбы подарить квартиру и машину. Ты будешь счастлив со мной.
– Можешь считать, что ты меня уговорила, – произнёс он.
На следующий день Саша, как всегда, ехал к своей любимой, задумчиво глядя в окно и перебирая в уме варианты предстоящих ласк и новых уговоров, и ему вдруг стало скучно от этого, он встал, вышел на остановке и пересел в идущий в обратном направлении троллейбус…
Они встретились только осенью. Римма шла по коридору ему навстречу, и не понятно, чего больше было в её взгляде: надежды, непонимания, любви или ненависти, но в любом случае, она была готова броситься в его объятья, всё простить дураку, и забыв об идиотском табу, отдаться, но Саша, даже не глянув в её сторону, прошёл мимо.
3
Эйфория, подстёгиваемая постоянно вырабатывающимся адреналином, на первых парах не позволяли сполна ощутить наслаждение, которое обрушилось на Лару. Она думала, что сможет оставаться холодной, обслуживая клиентов, но ошиблась, её женское начало оказалось настолько страстным, что уже третий контакт стал результативным. Оргазм был настолько бурным, что опешивший бюргер даже насторожился, приняв это за чрезмерно фальшивую актёрскую игру, но быстро понял, что он сейчас не в театре, а в раю.
Лара тоже испугалась своей страсти, испугалась, что это произошло, когда часть сознания оставалась под её контролем, а вторая его половина перешла в полное подчинение к разгорячённой плоти, превратившись в совершенный сексуальный механизм, способный возбудить даже самого безэмоционального мужчину, с трудном скрывавшего армейскую выправку, который пришёл сюда лишь с одной целью, снова поиметь русскую бабу. Почему "снова"? Просто он это уже делал лет тридцать назад, правда позже всё закончилось тем, что его фрау поимел русский солдат, пришедший в Германию пешком, чтобы вернуть должок. Но это уже другая история.
Вечером, после ухода последнего клиента, в номер вошла фрау Марта, на её лице сверкала улыбка во все тридцать два зуба.
– Лара, ты богиня. Я не предполагала, что будет такой ажиотаж. Запись идёт уже на следующий месяц, и в основном с тобой хотят встретиться те, кто уже побывал здесь. Что ты с ними делаешь?
– Веду себя честно. Они пришли за любовью, и я им даю любовь.
– Я никогда этого не пойму. Для меня такой секс, обычная работа, порой даже нелюбимая. Я же вижу глаза своих девочек.
– Всё дело в том, что я не шлюха. Да, я ебусь за деньги, но делаю это от души. Наверное, поэтому мужиков так тянет ко мне. Их просто никто не любил до меня.
– Я впервые встречаю такую женщину, как ты, – восхищённо произнесла фрау Марта, протягивая Ларе пакет с деньгами. – Не могу даже себе представить, что было, если бы я тогда отказала тебе. А ведь даже разговаривать с тобой не хотела. Помнишь?
– Помню, конечно.
– А как ты поняла, что сможешь этим заниматься?
– Даже не знаю. Наверное, ваша рекламная листовка стала отправной точкой. Хотя до этого я несколько десятков таких же выбросила.
– Не жалеешь?
– Нет.
– А бросать не собираешься? – настороженно спросила фрау Марта.
– Не думала об этом. Пока меня всё устраивает. И скажу вам по секрету, мне нравится этим заниматься.
– По тебе видно. Позади целая смена, а ты цветёшь, глаза светятся. Тебе удаётся кончать?
– Сегодня ровно восемь раз. С каждым.
– Завидую тебе, – грустно улыбнулась дама. – Жаль моё время ушло, а то бы взяла пару уроков.
Хотя Ларе и удавалось вздремнуть в промежутках между приходом клиентов, общая усталость сказывалась, и она была не так активна и улыбчива в полёте, но никто этого не замечал, находясь в плену её очарования.
В этот раз всё было, как всегда. Рулончик с долларами постоянно напоминал о себе, перекатываясь внутри, в то время как она разносила пассажирам обеды, что не давало расслабиться ни на секунду, стоило перестать контролировать себя, и могла случиться приятная неожиданность. Лара даже придумала название этому явлению – "девятый клиент". Но с приближением финальной стадии, когда нужно было проходить досмотр, собранность брала верх и глушила спонтанные всплески наслаждения.
– Что-то везём запрещённое или незадекларированное? – дежурно спросил таможенник, взглянув на экран интроскопа. – Драгоценности, валюта, литература.
– Ничего, – спокойно ответила Лара, проходя сквозь рамку металлоискателя, который неожиданно зазвенел.
Рядом тут же возникли три сотрудника таможни, один из которых взял её за локоть и властно произнёс:
– Пройдёмте на досмотр.
Оправдываться, уговаривать, пытаться что-то доказывать было бесполезно, и Лара это знала, поэтому безропотно проследовала за ними. В комнате для досмотра сидел человек в штатском, перед ним на столе лежала раскрытая папка. Он кивнул, и сопровождающие удалились.
– Присаживайтесь, Лариса Анатольевна, – спокойно произнёс он, указав взглядом на стул.
От этого спокойствия и от вида папки с её личным делом, внутри всё похолодело.
– А что, досмотра не будет? – спросила она, всё же надеясь, что это обычная формальность.
– Нет смысла. Разрешите представиться – майор Беридзе. В зависимости от того, как пойдёт наш разговор, я могу остаться для вас гражданином майором или вы сможете обращаться ко мне по имени отчеству Виссарион Иосифович, – услышав это, Лара внимательнее взглянула на него. – Да, вы угадали, моего отца звали Иосиф Виссарионович, и я этим горжусь. И по этому поводу всегда рассказываю историю… Вы же не торопитесь? Хотите послушать?
– Куда мне торопиться, – обречённо ответила она.
– Так вот, в нашем дворе, в Тбилиси, жила тётушка Ламара, и у неё было двое детей. Старшенького она назвала Ленин, а младшенького Сталин. Так вот, перед войной кто-то написал донос, и её посадили, – майор сделал паузы, явно дожидаясь вопроса.
– За что?
– А она каждый вечер выходила на балкон и кричала – Ленин, Сталин, сукины дети, идите ужинать, мать вашу.
– Смешно, – натянуто улыбнулась Лара, – но вы же здесь не для того, чтобы рассказывать мне смешные истории.
– Нет, конечно. У нас с вами, Лариса Анатольевна, разговор длинный и весьма неприятный.
– Что я такого натворила, что вызвала такой интерес органов?
– Вам виднее. Я надеялся, что вы сами всё расскажете. Но можно провести досмотр с пристрастием и обнаружить нечто, что вы нелегально провозите через границу. Сколько у вас там на этот раз, – майор нарочито перевёл взгляд вниз, – полторы тысячи или больше?
– Вы хотите меня посадить?
– Ни в коем случае. Как можно такую красивую женщину, да еще с такими талантами отправлять в тюрьму. Хотя, если у нас за валютную спекуляцию в размере двадцать пять долларов, дают до восьми лет, то за полторы тысячи… Сами можете посчитать. И этой суммой вы же не ограничились? Сколько вы уже работаете на фрау Марту?
Лера побледнела, поняв, что это конец. Она была готова прямо сейчас встать, раздеться, извлечь из себя рулон с деньгами и швырнуть его на стол. Но это вряд ли спасло её, поэтому оставалось одно, сдаться.
– Я сделаю всё, что вы скажете, – прошептала она.
– В этом можно было не сомневаться. Давайте сделаем так, мы не будет вас досматривать и не будем мешать заниматься вашим делом, но взамен предлагаем подписать пару бумаг, они, кстати, уже готовы, и работать на органы.
– Это как, делиться с вами деньгами?
– Нет. Нас ваши деньги не интересуют. Нужно выполнять наши поручения, собирать информацию. К вам ходят важные люди и у них всегда есть секреты. Вы меня понимаете?
– Понимаю, не дура…, – Лара ненадолго задумалась. – А можно задать вам один вопрос?
– Про фрау Марту?
– Да.
– Товарищ Шварц работает на нас с сорокового года. Она агент с огромным опытом.
– Теперь понятно, почему она так легко бежала из Западного Берлина.
– Полковник Сутулов лично готовил тот самый "Трабант". Даже водитель, что перевозил Марту через границу, ничего не знал. А за себя можете не переживать, всё останется, как было, мы даже ваш тайник не тронем и мужа не побеспокоим, пусть получает свой липовый гонорар и чувствует себя диссидентом. Да и ваша прекрасная дочь с бабушкой, уж точно не пожалеют, что скоро вернутся домой. Честно говоря, жизнь ваша не изменится, если, конечно, вы сами не захотите её изменить.
– Хорошо, я согласна. Где расписаться?
– Вот и отлично, – он достал из папки несколько листов и разложил их перед Ларой, указав пальцем места для подписи. – Мы ещё встретимся, в более приятной обстановке, и обсудим детали вашей новой работы.
– Я могу идти? – робко спросила Лара
– Да.
– А как быть со следующим рейсом? И что будет с теми людьми, которые мне помогали?
– Я же сказал – ничего в вашей жизни не изменилось, – ответил майор Беридзе, захлопнув папку. – Живите, как прежде, делайте всё, что делали и ждите нашего звонка с инструкциями.
На ватных ногах Лара вышла из комнаты, всё ещё не осознавая того, что это могли быть её последние минуты на свободе, а дальше тихий суд, конфискация имущества и неминуемый расстрел. О том, что будет после этого с мамой и дочкой, она даже думать боялась. Но судьба уготовала ей крутой разворот, из обычной женщины, занимающейся необычным делом, она превратилась в секретного агента под прикрытием. И если раньше о её шалостях знала лишь фрау Марта, то теперь, за каждым её вздохом будет следить целый отдел из Комитета… Мысль об этом вдруг зависла, и Лара с ужасом поняла, что всё это время уже находилась под присмотром, и не факт, что среди её клиентов не было кого-то из них, заброшенного для проверки уровня её мастерства и выявления способности очаровать и разговорить нужного им человека… Стало невообразимо стыдно и красок этому добавил рулончик денег, упакованный в презерватив, который именно сейчас решил сменить своё положение внутри её тела.
– Гражданочка, ваши вещи, – услышала она голос одного из таможенников, и пряча глаза, схватила свою сумку и быстрым шагом пошла прочь от этого места.
Хорошо, что дома никого не было, Лара заперлась ванной, извлекла контейнер с долларами, и отшвырнув его в сторону, погрузилась в горячую воду. Наконец, пришло успокоение, ведь всё не так уж и плохо, подумала она, теперь не нужно волноваться ни о чём и ни о ком. Велика ли цена? Нет, не велика, она же никого не предаёт, не подставляет, никто по её вине не оказывается в тюрьме, она просто добывает информацию у тех, кто ей владеет. Помогая тем самым своей стране, а страна, в свою очередь не мешает ей зарабатывать и жить в своё удовольствие, ради беззаботного существования своей семьи. Шикарные условия… Лара с головой погрузилась вод воду, и долго, не дыша, смотрела, вверх сквозь преломляющую пространство пелену.
Она не услышала стук в дверь, поэтому вынырнув, чуть не до смерти испугала Альберта, который заорал, как баба, отшатнулся назад, упёрся спиной в стену и почти без чувств сполз на пол.
– Ну ты и дура, блядь…, – прохрипел он, – так же и обосраться можно.
– Вот бы было смешно, – улыбнулась Лара, положив голову на бортик ванны.
И тут она заметила, что презерватив с долларами лежит у самой руки мужа, одно движение и… И он сделал это движение.
– Лара, а это что? – с недоумением спросил Альбер, вертя в руках странный предмет.
Она выскочила из ванны, выхватила его у мужа, спрятала за спиной и замерла. Вода стекала с мокрых волос и струями скользила по обнажённому телу, собираясь в большую лужу у её ног. Врать или сказать правду, крутилось в голове… Зачем она нужна ему, эта правда… Лара раскрыла ладонь, проткнула ногтем резиновую оболочку презерватива и извлекла оттуда рулончик с деньгами.
– В этот раз я рискнула, и привезла доллары, полученные за твои книги, – соврала она, – смотри, здесь полторы тысячи.
У Альберта глаза чуть не вылезли из орбит. Два потрясения в течение одной минуты, это же гарантированный инфаркт. У него, действительно, посинели губы и онемели кончики пальцев на руках.
– Это же статья… Лара… Нас посадят…, – запричитал он, не сводя глаз с денег.
– Если не пойдёшь в милицию с доносом, то никто об этом не узнает.
– Дай подержать…
– Бери, они же твои, – Лара протянула руку.
– А что я сними буду делать? Это сколько на наши?
– Даже по самому низкому курсу, около двенадцати тысяч.
– Охуеть… Это же новая "Волга", – с замиранием сердца произнёс Альберт. – Я заработал на "Волгу"…
– Я же говорила, что ты талант, но с "Волгой" пока повременим. Чуть позже.
