В голове Эвана резко прояснилось, но было уже поздно. Теперь он уже не мог отступить или включить заднюю. Он загнал себя в безвыходное положение, поэтому пришлось что-то ответить.
– Не продолжай. Оставь ее такой.
– Оставить ее незаконченной и не поступить в Беллстрид?! – Взвизгнула та в ответ, а затем дико рассмеялась, замотав головой. – Поверить не могу, что настолько эгоистичные самодуры действительно существуют! Знаешь, это просто верх наглости! Вот так заявляться и просить меня провалить важнейший момент в жизни! Ты вообще кто такой?!
– Ты не понимаешь… – Эван открыл было рот, но ее уже было не остановить. Пожар бушевал.
– Да, такой наглости мне и правда не понять! Тебе не объясняли в детстве, что победа должна быть заслуженной?! – Щеки девушки раскраснелись, глаза искрились, а голос дрожал от негодования. – Позволь-ка спросить: ты всего так добиваешься? Просто подходишь к людям и просишь их не мешать? Отойти в сторонку? Хотя нет, не отвечай! Мне совершенно не важно, как ты собираешься ответить! Ты для меня – ноль. Пустое место. Ничтожество!
Она схватила бутерброды, как попало быстро завернула их обратно в фиолетовую бумагу и гневно запихнула в сумку. Перекинула ту через плечо, развернулась и гордо зашагала прочь.
У Эвана все еще звенело в ушах.
Ничтожество…
Так его еще никто никогда не называл.
Внезапно, эта девчонка затронула его настолько сильно, как давно ничего не трогало. Он готов был задохнуться от возмущения, и пришлось приложить достаточно сил, чтобы взять себя в руки и хоть немного успокоиться.
Эван растерянно огляделся по сторонам и поймал на себе заинтересованный взгляд кудрявого соседа по мольберту в зеленой рубашке. Он стоял примерно в двадцати шагах поодаль и тут же помахал Эвану, когда их глаза встретились. Эван помахал в ответ, и парень в зеленой рубашке решил подойти, перекинуться словечками.
– Уилл Лэджер. – Представился он, протянув руку.
– Эван Грейсен. – Сказал в ответ Эван, пожав тому руку. Рука Уилла показалась ему обжигающе-горячей.
– Ты как с северного полюса вернулся. – Протянул Уилл, издав смешок.
– Можно и так сказать. – Коротко ответил Эван, убирая замерзшие руки в карманы.
– Чего ты ей наговорил, что она так стремительно ретировалась? – Полюбопытствовал Уилл и растянул губы в полуулыбке.
Черты его лица были благородными, вполне приятными: тонкий длинный нос, высокие скулы, аккуратные брови столь же светлые, как и волосы, с таким же соломенным оттенком. Парень был широкоплечий и высокий, а серый костюм в клеточку явно стоил дорого и сидел превосходно. Щеголь. Обычно у таких парней нет отбоя от девчонок.
– Да так, ничего особенного. – Эвану было стыдно признаваться даже самому себе в том, что произошло. – Познакомиться хотел, только и всего.
– А она что? Гордая шибко или психичка?
– Типа того. – Неохотно промычал Эван, поглядывая в ту сторону, куда со скоростью света только что унеслась мисс Вуд.
– Все творческие люди – психи. – Со знанием дела выпалил Уилл. – А Беллстрид – Университет, полный психов. Но если она и дальше продолжит так странно одеваться, ее здесь точно заклюют.
В этот момент Эван впервые обратил внимание на то, что большинство абитуриентов и впрямь выглядели самыми настоящими модниками. Прямо сейчас к ним подошел один из таких – Эван узнал в нем еще одного смуглокожего соседа по рабочему пространству.
– Хей! – Пришедший протянул пятерню. У него было выразительное лицо с пухлыми губами и нос с легкой горбинкой. Карие глаза казались хитрыми и смотрели очень внимательно. Коротко подстриженные черные волосы блестели на солнце, и, щурясь, он хмурил такие же черные брови. – Генри Питерс.
Парни по очереди представились и пожали ему руку.
– Видали, что творит та девчонка? – Сходу начал Питерс и Эван едва сдержался, чтобы не закатить глаза. – Настоящая зверюга!
– Видали. – Уилл кисло улыбнулся.
– Знаете, что я думаю? – Заговорщически прошептал Генри Питерс, широко раскрыв глаза. – Она точно знала о теме экзамена и заранее подготовилась!
– Да ну, ты брось. – Отмахнулся Уилл. – Это же Беллстрид. Здесь все по-честному.
– Ну да, ну да… Не будь таким наивным. – Скептически усмехнулся тот и глянул на Эвана. – А ты че думаешь?
Эван безучастно пожал плечами, утопая в тревожности за свое будущее.
Генри не унимался:
– Да вы сами подумайте! Тема явно мутная. Пока все сидели и прорабатывали эскизы в блокнотах, она уже рисовала на холсте! Я-то все видел. Она ни на секунду не задумалась над тем, что рисовать, как рисовать… Она просто с ходу приступила! Так не бывает! Что хотите говорите, но я точно знаю, что история тут не чистая.
Что ж, надо отдать должное: доля правдивого в этом может и была. По крайней мере, версия Питерса сразу всё объяснила.
– Мне-то, в целом, плевать. – Продолжал он. – Я поступаю платно и уверен, что пройду, потому что очень даже не плох. А вот бюджетникам теперь ой как не сладко.
– Мне бы твою уверенность. – Уилл достал из заднего кармана брюк смартфон, посмотрел в него и произнес: – нам пора возвращаться на экзамен. Осталось десять минут.
– Да уж, лучше не опаздывать, – согласился Питерс, и все трое двинулись в сторону главного холла.
– Еще бы! Мы ведь не относимся к особому случаю. – Съязвил Уилл.
«А его это тоже задело» – отметил про себя Эван, все еще задумываясь о теории Генри Питерса.
Проще простого было обвинить девушку в сговоре, посчитать ее чьим-то протеже, поверить в то, что ей выстилают красную дорожку в Беллстрид потому что она родственница ректора или еще кого важного. И все-таки Эван склонялся к тому, что она действительно была одаренной. Он просто не видел в ней подвоха или хитрости. А вот искру точно видел.
К тому же, подготовилась она или нет, ее картина была восхитительна. В ней всё было безупречно: образы, техника, светотени, композиция, тона и полутона. Девушка писала ее своей рукой, как ни крути. Никто не делал этого за нее, она сама так умела.
После перерыва в аудиторию не вернулась половина абитуриентов – они попросту сдались, приняв тот факт, что Беллстрид им не по зубам.
«Правильно сделали. Зачем мучиться, когда несоответствие налицо» – подумал Эван, сев за мольберт и окинув свежим взглядом свою работу.
Перерыв пошел всем на пользу и до конца экзамена работа шла продуктивно. Когда прозвенел звонок, и экзамен окончился, ребята отложили кисти, поднялись и бегло оценили картины друг друга, прежде чем покинуть аудиторию.
– Экзамен подошел к концу. – Официально объявил профессор Верзяк. – Ожидайте результаты в среду. Вас оповестят по электронной почте.
Абитуриенты потянулись к выходу.
– Ты идешь? – Спросил Эвана Уилл. Ему явно не терпелось поскорее уйти.
– Нет, у меня остались кое-какие дела. – Уж очень торопливо выпалил Эван. В этот момент к ним подошел Генри Питерс, спокойный и расслабленный. – Идите без меня.
– Окей. – Отозвался Уилл, махнув на прощание рукой.
– Бывай. – Кивнул напоследок Питерс.
Эван сделал вид, что протирает кисти, чтобы остаться в аудитории последним и взглянуть на готовую картину мисс Вуд. Та, гордо подняв подбородок, пронеслась мимо него и скрылась из виду.
Когда в аудитории остался только профессор Верзяк и Эван, парень встал со стула, обогнул несколько чужих мольбертов и, наконец, остановился возле картины мисс Вуд. Работа выглядела так, будто девушка корпела над ней неделю, но никак не пять часов.
Поймав себя на этой болезненной мысли, Эван пришел к выводу, что она действительно чрезвычайно талантлива. Увидев всего одну ее работу, он уже преклонялся перед ее даром. И одновременно с тем он успел за это ее возненавидеть.
Глава 4. Лисица, кошка и сова
Всё свободное время, пока Эван отсиживался в хостеле ожидая результатов экзамена, он посвящал поиску работы. Поскольку сомнений в том, что ему уже никак не получить двойную стипендию, не осталось. Сложность состояла в том, что подавляющему числу работодателей требовался опыт, а опыта у Эвана не было ни в чем, кроме изобразительного искусства.
Устав перебирать вакансии, Эван выключил смартфон. Погода стояла отличная, так что он решил пройтись. Покинув душный хостел, Эван побрел в сторону центра, обращая внимание на каждое вывешенное объявление. Здесь их клеили где ни попадя – на фасадах, на столбах и на дверях небольших магазинов.
Вдруг подвернется удача? Иногда очень хотелось верить в счастливые случайности, предначертанные самой судьбой.
Эван несколько часов обходил все попутные торговые точки, интересуясь, не требуются ли им помощники, чувствуя себя всё более паршиво. Идея оказалась провальной. Частные магазинчики и бары в новых сотрудниках на полставки, да еще и без опыта, не нуждались.
Эффект от очарования столицей померк. Эван понимал, что пробыл в Маунтен-Хилле слишком мало и еще ничего по сути не видел, но он не мог избавиться от мерзкого чувства, что чужой здесь. Ненужный. Лишний. И хотя мегаполис предлагал большие возможности для получения удовольствия, Эван не мог себе позволить даже стаканчик кофе на вынос – уж слишком дорого в его ситуации.
Бесцельное шатание привело его на особенно шумную улицу: из-за ремонта дороги здесь вовсю работали перфораторы и пыль летела во все стороны. Ускорившись, Эван попытался проскочить этот отрезок пути, как вдруг в этот самый момент ему позвонила мама. То был ее особый талант – звонить в самое неподходящее время.
Остановившись, Эван замешкался, прежде чем ответить. Он смотрел на экран смартфона с ее фотографией и понимал, что прямо сейчас придется лгать. На душе неприятно поскребло.
Наконец, он нажал зеленую кнопку и как можно более счастливым тоном ответил:
– Привет, мам!
– Сынок, тебя не слышно! – Раздалось в динамике.
Спасаясь от уличного шума, Эван свернул в узкий переулок между домами. В нос сразу ударил запах помоев – здесь расположился целый ряд огромных мусорных баков с жужжащими над ними мошками. Да уж, такое не печатают на открытках.
– Вот так слышно? – Он широкими шагами продвигался вперед, прочь от шума и вони, всеми силами стараясь не вляпаться в полусгнившую кожуру банана или лужу нечистот.
– Да, теперь получше.
– Как ты, мам? Я соскучился.
– Я тоже очень соскучилась, сынок. – Ее голос был мягким и нежным. Она всегда говорила с такой ощутимой любовью, от которой согревалось сердце. Он просто не мог ее взволновать сейчас. – У меня-то всё по-старому. В Нью-Фолле, сам знаешь, никогда ничего не происходит. Конечно, без твоей помощи сейчас трудно обходиться, но мне все постоянно звонят и спрашивают, что нужно, чем помочь.
– Тебя кто-нибудь навещает?
– О, постоянно. – Заверила его мама. – Вчера приходила миссис Пэркинс, принесла запеканку, а потом мы почти пять часов разгадывали кроссворды. До этого заглядывала миссис Мейер с дочерью. Они помогли убраться, постирать и вывесить шторы, а то что-то совсем они запылились… Все за тебя спрашивают. Называют большой гордостью маленького Нью-Фолла! А мне так приятно! Мой любимый сыночек без пяти минут студент Беллстрида! Даже не верится.
– Хорошо, что всё порядке. Ты сразу звони, если что-то понадобится.
– Да что мне может понадобиться? Главное, чтобы у тебя всё получилось. Только этим и живу. Радуюсь, что ты, наконец-то вырвался отсюда в большой мир. У тебя сейчас происходит столько всего интересного! И жизнь только начинается… Как тебе столица? Чем занят сейчас? Скорее рассказывай, мне ведь всё так интересно!
– У меня все отлично. – Едва Эван это сказал, как тут же почувствовал, что один ботинок приклеился к асфальту. Приподняв носок, он обнаружил, что вляпался в особенно прилипучую розовую жвачку. – Столица полна сюрпризов…
– Радостных, я надеюсь?
– А как же. – Оторвав ботинок от жвачки, Эван попытался почистить его об асфальт. Жвачка продолжала прилипать.
С этой маленькой безобидной лжи началась и ложь более крупная. Эван заверил маму, что у нее нет повода для тревог. Солгал, что его работа на вступительном экзамене была лучшей и теперь двойная стипендия у него точно в кармане.
– Не сомневалась в тебе, дорогой! – Из динамика вновь раздался радостный голос матери, и Эван почувствовал комок в горле.
В завершении разговора он пообещал, что сможет начать копить деньги на операцию и каждый месяц будет поддерживать ее материально. Пообещал, что они обязательно выкарабкаются из нищеты, а в последствии, может быть даже и из Нью-Фолла. И пока он говорил, он и сам горячо в это верил.
Эван клялся хорошо учиться, и одновременно с этим царапал себе руку, сжимающую телефон, чтобы успокоиться и не вызвать подозрений. Малейшее изменение голоса и мама сразу поймет: что-то не так. Начнет задавать вопросы, тревожиться. И что тогда он ей скажет?
Когда они попрощались, Эван выключил смартфон и судорожно выдохнул. Он и сам не заметил, как давно уже вышел на следующую, более тихую улицу. Убрав телефон в карман брюк, Эван посмотрел вперед и встретился взглядом с высокой красивой женщиной в белом костюме. Та улыбнулась ему, прежде чем пройти мимо. Вот так вот просто.
В это мгновение, благодаря такой незначительной мелочи, в сердце Эвана снова зажглась надежда. Остановившись, он смотрел на гудящий переполненный город и оказалось, что, не смотря на темные закоулки, полные мусора, в столице повсюду встречалось и счастье. Много счастья. Увидеть его можно было невооруженным взглядом практически на каждом шагу. Люди Маунтен-Хилла – улыбались, и ему тоже захотелось улыбаться.
Как бы ни было сложно, сегодня вечером он выбрал быть счастливым.
Лучи закатного солнца уже нежно касались прогретого асфальта. Пока он шел вдоль домов с одной стороны, и вдоль несмолкающего потока автомобилей с другой, город снова казался ему прекрасным и полным возможностей.
Когда мимо Эвана прошли две смеющихся подружки со связками блестящих воздушных шаров, одна из них ему помахала, и внутри словно зацвели подснежники. В этот момент он твердо решил, что не вернется в Нью-Фолл, что бы ни случилось. Не смотря на неудачи, он продолжит искать работу. Ведь, как известно, кто ищет – тот найдет, верно?
Усевшись за столик крохотной, но до невозможности уютной кофейни, Эван снова полез на сайты с вакансиями, откликаясь везде, где только можно. Вот только среди предложений не было ничего интересного – одни официанты, промоутеры, да менеджеры по продажам.
Пролистав несколько страниц, Эван задержал внимание на объявлении: «Срочно требуется помощник ювелира. Опыт не важен, главное хороший вкус и творческая жилка».
– А вот это уже любопытнее. – Решил Эван и откликнулся на объявление. На этот раз с каким-никаким азартом.
Прошерстив все новые вакансии на сайте, он вышел на улицу и побрел куда глаза глядят.
Так, в бесцельном шатании по городу, в поисках подработки, и в томительном, нервном ожидании прошло еще два дня, прежде чем Эван получил заветное электронное письмо.
«Уважаемый мистер Грейсен,
С радостью сообщаем вам, что вы зачислены в Университет Искусств Беллстрид!
Наши профессора высоко оценили все заявленные вами работы. Мы отметили выработанный у вас узнаваемый стиль, оригинальный взгляд, а также профессиональную технику исполнения. Вам следует гордиться собой! Поздравляем!
Ваша третья экзаменационная работа набрала 9 баллов из 10 возможных. В связи с этим, весь последующий учебный год вы будете получать стипендию.
Ваша заявка на проживание в кампусе Беллстрида одобрена, заезд в общежитие возможен с момента получения вами данного письма.
Расписание мероприятий для первокурсников – во вложении. Пожалуйста, ознакомьтесь с ним внимательно. Мероприятия расскажут вам больше о кампусе и о том, какие возможности и поддержку предлагает Университет.
С уважением,
