– Ярослав Николаевич, а это ничего, что мы тут на коктейльчики налегаем? – интересуется Чиркин.
– Всё, что происходит во сне – остаётся во сне, – отвечает Зотов и добавляет, – запись сновидения не ведётся.
Все разбредаются. Зотов остаётся на крыше, где, надев гавайскую шляпу и очки, располагается на плетёном кресле-качалке. Варданян куда-то исчез – надо думать, отправился в реал. Леночка с Вадимом Моториным, который благодаря опыту работы фитнесс-тренером смотрелся на нашем острове особенно органично, отправляются прокатиться вокруг острова на скутерах. Толик и Ян перемещаются в бар на пляже, а по соседству с ними устраиваются загорать Лариса и Вера Букша.
Когда я плюхаюсь на мягкий диван на первом этаже, вокруг меня ожидаемо погружаются в кресла-мешки Егор, Адолат и Сергей.
– Шалость удалась, – удовлетворенно произносит Егор.
– Ну что же, господа, теперь следует придумать, чем заняться в ближайшие пару дней, – задумчиво замечает Адолат, – не на пляже ведь ляжки греть, правда? В конце концов, загар мы отсюда не заберём.
– Ну, почему же, – задумчиво произносит Сергей, – Толик, вот, например, собирается забрать отсюда состояние опьянения.
– Может, попробуем изучить тут всё? Вряд ли нам часто такие возможности будут представляться, – предлагаю я.
Предложение принимают единогласно. Намечаем план. Лес, пляж, океан – исследовать решаем в таком порядке. Коттедж как объект определён компанией как неинтересный и предсказуемый.
– Нет, ребят, всё-таки Зотов – человечище, – свидетельствует Адолат, когда сновидцы покидают помещение и направляются вниз по пологому склону вглубь острова, – десять человек в сон затянул. На трое суток. И сон ведь не поделка – проработан хорошо.
– Как сказать, – задумчиво отзывается Егор, – создать остров – приём довольно банальный. Я по своей сфере сужу.
Егор – бывший игродел, трудился дизайнером уровней в игровых студиях, не хватавших звёзд с неба. В нынешнее время профессия совершенно бесперспективная – отечественная отрасль в упадке из-за технологической отсталости, и зарубежные пиратские продукты популярнее редких продуктов родных мастеров.
– Остров удобен прежде всего чёткими границами, – продолжает Егор, – и тем, что за этими границами, по сути, ничего нет. Проработанная центральная часть, а остальное очень условно обозначено. Плюс нет ощущения оторванности от мира, как если бы мы были на космическом корабле или подлодке. Поэтому действие многих игр происходит на островах.
– И что же будет, если мы возьмём катер и решим убраться с острова? – включается в разговор Сергей.
– В играх возможны разные варианты. Раньше игроку открывалась бесконечность океана. Иногда табличка на небе с надписью «Возвращайтесь, тут ничего нет». Порой прописывалась смерть или какая-нибудь скриптовая сценка вроде возвращения назад. В современных играх нейросети дорисовывают реальность в общих чертах. До нас такие редко доходят, а если и доходят, то наше железо их обычно не тянет. Во сне возможны любые варианты. Но зная Зотова, ставлю на то, что он отдал всё, что за границей синтетической реальности, на откуп нашего сознания, заложив только основные закономерности.
– Слушай, Егор, а как получилось, что ты не стал архитектором? – интересуюсь я. – У тебя и навыки есть.
Адолат и Сергей неодобрительно хмурятся. Впрочем, то, что они не объяснили мне болезненность этой темы для Егора – и их вина в том числе.
– Скилл низковат, – Егор отзывается сухо, но всё же продолжает. – Пробовал я менять сновидения, объекты в нём, но как будто переключатель какой-то в голове на «выкл.» стоит. Свои нооформы менять могу, конечно, но не более того.
– Понял, – отвечаю я.
– Ты-то? – деланно удивляется Егор. – Ну, сейчас, пожалуй, да. Хотя, у тебя, может, и получится стать архитектором. Я, знаете, о чём думаю иногда? Если бы не было монополии на сны, то мы вполне могли бы команду сколотить. Смотрите, Адолат и Серёга занимались бы сценарием, каждый со своей стороны, я бы создавал дизайн пространства, А Рома бы всё реализовывал. Если, конечно, удалось бы поднять уровень.
– Если бы… – задумчиво произносит Сергей.
– Но монополия есть, – подытоживает Адолат, – так что давайте уже спустимся на землю. И пойдем… копать, что ли?
– Копать? – в один голос переспрашиваем мы с Егором.
– Копать? – чуть замешкавшись, добавляет Сергей.
– Нет, а как вы изучать-то всё собираетесь? – выдаёт трещоткой Адолат. – Всё, что снаружи, это часть сна, которая прописана. И вокруг, наверняка, тоже. Где граница, мы не знаем. Значит, надо копнуть!
–Да ладно, ладно, женщина, не кричите так, – откликается Егор, – в конце концов, почему бы и не копнуть. Ничего же не теряем.
Компания поднимается и, выйдя из коттеджа, отправляется вглубь острова. Лопата нашлась в шкафу с инструментами, и сейчас её почему-то несу на плече я. Метров через сто Егор, идущий впереди, останавливается возле здоровенного красного тропического цветка.
– Ну что, почему бы не копнуть здесь? – произносит он.
Я снимаю с плеча лопату, ставлю её на сероватый грунт и надавливаю ногой. Почва мягкая, влажная. Лопата легко входит почти до конца, но упирается во что-то твёрдое. Я отбрасываю ещё пару штыков грунта и достаю из ямки запечатанную сургучом тёмно-зелёную бутылку.
– Вот это номер! – удивлённо восклицает Сергей.
Причём, похоже, удивляется находке только он. Егор поджимает губы и кивает головой, словно отдавая должное задумке. Я с похожим выражением переглядываюсь с Адолат.
– Давайте уж, открывайте, – нетерпеливо приказывает девушка.
– Подождите! – Сергей делает в сторону бутылки останавливающий жест, – а вдруг там Джинн?
– И что же? Мы оставим его там и пойдём пить коктейльчики? – парирует Адолат.
И побеждает. При помощи складного ножа, предусмотрительно взятого из шкафа с инструментами, я отбиваю сургуч и вытряхиваю из бутылки свёрнутый в трубочку лист пожелтевшей бумаги. Разворачиваю лист, демонстрирую остальным написанные в две строки цифры, разделённые точками.
– Координаты, – озвучиваю я очевидную всем истину.
Погуглив координаты в телефонах, выясняем, что обозначают они место в открытом океане в паре километров от берега. Наконец, мы отправляемся в сторону пляжа уговаривать Джо дать нам покататься на его катере.
К удивлению компании, Джо на самом деле приходится уговаривать – туземец ни в какую не соглашается отдать лодку. Ну, разве что за бутылку рома. Приходится мне топать обратно в коттедж искать ром – ведь Сергей заявил, что раз найти нужно ром, а не «серёж», то Роме его и искать. В баре в коттедже стоит много напитков, но рома среди них найти не удаётся.
Я задумываюсь. Коттедж, безусловно, созданная Зотовым синтетическая часть сна. Бар – скорее всего тоже. А бутылки? Часть ли они сновидения или мои нооформы? Или часть сознания Ярослава Николаевича, внесённая в сон уже после попадания в него сновидцев? Или нооформа кого-то из «гостей»? Того же Толика. Вероятностей много, а отличать их я ещё не научился. Да и вообще, бутылок-то много, и происхождение они могут иметь различное.
«Но я же могу внести нооформу в сон сознательно, – рассуждаю я, – если уж понимаю, что сплю».
Я пытаюсь представить бутылку рома в баре, потом у себя в руке, а затем – вообразить её вместо бутылки джина. Тщетно. Пробую создать мыслеобраз искомого алкоголя, абстрагируясь от окружения, и поместить его в бар. Не выходит, никак не выходит.
– Ошибка новичка, – за спиной Романа раздаётся знакомый голос. В проёме двери стоит Варданян в огромных цветных шортах. – Тебе же ром нужен?
– Да вы же и так знаете, да?
– А то! В общем ты, как вижу, пытаешься создать бутылку. А надо идти не от частного, а от общего. Попробуй представить бар с бутылкой рома на месте бара без бутылки рома. Как-то так. Чем больше пространства ты сможешь охватить, чем больше предметов, тем точнее будет результат.
Пытаюсь представить бар, в котором с краю полки с крепкими напитками примостился ром «Эдвард Тич» – единственный, внешний вид которого я помню. На мгновение кажется, что на месте, где я предполагаю материализовать бутылку, возникает что-то вроде прозрачного облачка в виде искомого напитка. Но когда я присматриваюсь внимательнее, никаких изменений не оказывается.
– Ты как будто ключ к замку подбирай. Или знаешь, такие игры есть, «найди предмет»? Хотя не, немного не то… Картинки парные, «найди десять отличий». Вот. Видишь одну картинку, а представляешь другую – такую же, но уже с отличиями. Давай. Тебе эти картинки нужно наложить друг на друга, чтобы они точно подошли.
Окидываю взором бар, коттедж, вспоминаю, как тот выглядит снаружи. Теперь самое сложное: представляю тот же коттедж, тот же бар, ту же полку с алкоголем, но на полке, с краю – бутылка «Эдварда Тича». Во сне невозможно закрыть глаза буквально, так, чтобы перестать видеть окружение. Поэтому я как бы заменил одну картинку другой, коттедж без рома – на коттедж с бутылкой рома на полке.
«О!» – только и могу воскликнуть, видя на полке «Эдварда Тича».
– Хорошо, – кивает мне Варданян, – тогда я на дежурство иду.
Я сперва даже слегка обижаюсь на начальника. Как будто это такое просто дело – в чужом сне создать свою нооформу. Можно подумать, вообще кто-то ещё в отделе на такое способен. Разве что сам Варданян. Впрочем, поразмыслив, решаю, что странно ожидать от руководителя отдела каких-то бурных эмоций по поводу пусть и редких вообще, но обычных для нашей конкретной организации достижений.
Тем временем Валерий Платонович незаметно исчезает из виду. Всё еще под впечатлением от своей удачи, я спешу на пляж.
Джо, как только получает бутылку, кидает Егору ключи от лодки и исчезает в бунгало. Тот же, зайдя на борт и дождавшись, пока остальные последуют его примеру, быстро заводит лодку. Адолат демонстрирует смартфон с картой на экране – координаты она ввела, пока Гончаренко бегал за ромом.
– Я снооформировал ром, – тихо, но несколько торжественно произношу я в первую же возникшую паузу.
Все оборачиваются ко мне.
– Круто, – первым откликается Егор.
– А в баре не было что ли? – удивляется Сергей.
– Нет, ну Серёж, подумай сам, если бы был, нужно ли было его нооформировать? – высказывает, как ей кажется, очевидную вещь Адолат. – То, что его там не было – часть приключения. Вот только это же читерство, получается?
– И мы, возможно, проскочили какую-то часть сюжета, – рассуждает Егор.
– Кстати, мы почти на месте, – замечает Адолат, глядя на маркер карты.
Остров виден, но уже достаточно далеко, в паре километров. Вдалеке видны и другие острова, ещё дальше. Но вокруг лодки – просто море, никаких приметных объектов.
– Что-то мы пропустили, – сокрушённо выдыхает Сергей.
– Да нет, коллеги, ничего вы не пропустили, – раздаётся голос за их спинами.
Все резко разворачиваются и видят сидящего на корме Зотова.
– Не думали же вы, надеюсь, что за пару дней я создам полноценный квест, – продолжает он, довольно улыбаясь.
– Да мы и на то, что есть, не рассчитывали, вообще-то, – отзывается Егор, – мы хотели только изучить как следует сон.
– Хороший сюрприз вышел, Ярослав Николаевич, – замечает Набиева.
– Спасибо, Адолат. Я старался. Но у меня остался один вопрос: как вы решили вопрос с ромом?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69445252&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Бытовые названия сдобных изделий в средней полосе Росси: чинёнки с начинкой, жамки – без.
2
ИРИС, ириска (разг.) – излучатель-репитер искусственных сновидений – персональный носимый излучатель сновидений. Используется в т. ч. агентами, солдатами, также обеспеченными туристами и т.п. Стоит намного дороже стационарных сонников. Напоминает наушники, но надевается на виски.
3
Фаза быстрого сна – фаза сна, характеризующаяся повышенной активностью головного мозга. В этой фазе человек видит наиболее эмоциональные сновидения.
