Про неё можно написать отдельную книгу. У бабы Маши мы ночевали на следующую ночь с моей новой подругой, по счастью поступившей в тот же институт, что и я. И по несчастью, так же оказавшейся в Москве без жилья. Видимо мы тогда решили, что в общаге мы ещё успеем пожить, когда приедем к началу учёбы и обязательно поселимся вместе – в одной комнате. А пока,
– Поехали на одну ночь к моим знакомым, – предложила мне Таня. У неё тоже, на всякий случай, был припасён заветный адрес – москвички бабы Маши.
К ней-то мы и направились.
– Баба Маша – это твоя родственница? – поинтересовалась я у Тани, когда мы спустились в метро и долго ехали на эскалаторе в довольно плотной массе людей.
– Неееа, мы с мамой два месяца назад возвращались с юга и с нами в одном купе ехали баба Маша и её дед Вася. Мама уступила им нижнюю полку, пообщались, вместе поужинали и позавтракали. Моя мама умеет заводить знакомства. – выпалила Таня, ни на минуту не усомнившись, что мы едем в нужное место.
Дальше, как тогда водилось, сдружившиеся пассажиры купе обменялись адресами. А тут и случай подвернулся воспользоваться полезным знакомством и передать гостинцы от Таниной мамы. Прямо сейчас.
Видя моё замешательство, Таня утвердительно махнула головой и повысив голос сказала:
– Они же созванивались…, недавно!
И вот мы на пороге дома попутчиков пассажирского поезда "Адлер-Москва".
Баба Маша была сииильно удивлена таким гостям. Таню узнала. Посмотрев на меня внимательными, острыми тёмными глазками, сказала:
– Её, что-то не помню. Она вроде с нами не ехала в поезде.
– Да-да, это моя подруга, вместе в институт поступаем. – ответила Таня.
– Здравствуйте, меня зовут Вета. – смущённо представилась я.
– Проходите, раздевайтесь, чай попьём. А насчёт ночёвки… как дед решит, он у меня главный, – прикрыв рот рукой и ухмыляясь одними глазами, тихо сказала баба Маша.
И надо отдать должное Маше и Василию за то, что накормили, напоили и оставили ночевать этих двух малознакомых юных девушек. Только в юные годы можно так беспечно приходить в гости к незнакомым людям, не обременяя себя лишними бесконечными мыслями и вопросами: как? что? где? а вдруг? и так далее.
Таня больше ни разу не была в этом доме, а моя дружба с бабой Машей растянулась на целых десять лет.
Тогда ещё, в первую нашу встречу, был жив её дед Василий. Который по их рассказам был высококлассным водителем и возил самого Микояна. Может быть… А баба Маша, приехавшая в Москву на стройку по лимиту из чувашской деревни, сделала можно сказать головокружительную карьеру, став женой такого человека, "возившего самого Микояна".
Она рассказывала вещи, которые меня очень удивляли. О том, как она работала в Москве не только на стройке, но и у "хороших людей" – прачкой, домработницей.
Её рассказы потрясали, как будто она говорила о событиях, происходивших до революции. В моей голове это никак не укладывалось: «В Советской стране, где все равны и нет ни бедных, ни богатых! Какая прислуга, какие прачки?»
Потом она встретила Василия, у которого умерла жена и был сын старшеклассник. Так она и пошла к ним в услужение – обстирывать, готовить, хлопотать. Уважения, конечно, не было, но пару раз свозил на курорт, показал море, горы и другую «богатую жизнь». Позже поселились в отдельной от сына, однокомнатной квартире.
Когда мы познакомились, в этой самой квартире, Василию было глубоко за семьдесят, а Маше около шестидесяти. Прожили они лет двадцать вместе. Она ухаживала за ним до самого последнего дня. Ей досталась квартира. И Маша, из страха самой остаться немощной, одинокой старухой интриговала: кому же она отпишет эту ценность?
В больших городах, в то время, появлялось много таких глубоко деревенских, общинных жителей, отбившихся от стаи. И как-то очень сильно в конце жизни переживающих это. И здесь она не стала до конца своей. Не признавал её сын Василия и внуков не привозил. По большому счёту, стеснялся её. На полгода и больше уезжала она далеко, на двух электричках, на дачу. Там и жила, выпивая водочку и, наверное, горевала-перегорёвывала свою нелёгкую жизнь. Хотя для многих эта жизнь казалась, а может и кажется, удачливой. Успокоилась она когда из чувашской деревни приехала парочка родственников. Подписала им квартиру и померла.
Помню, ещё в первые дни нашего знакомства с бабой Машей, шла я по дороге от метро до её дома, довольно длинной и прямой, как стрела и какой-то голос внутри или снаружи нашёптывал мне:
– Ходить тебе по этой дороге ещё долго-долго.
– Правда? Не верилось.
Ну да, поживём-увидим. Что там у нашей новоиспечённой студентки впереди, какие её ещё ждут новые встречи и захватывающие истории?
Глава третья
Студенчество
…перламутровые лужи, где расплескался небосвод…
М. Цветаева.
Студенчество – это прекрасная пора. Особенно когда живёшь в общаге, среди сверстников. Такой самостоятельный, молодой, весёлый, легкий на подъём.
Жили – не тужили. Собирались компанией, играли в игры, веселились. Привозили из дома, кто что может. Даже удалось посидеть однажды за столом вокруг трёхлитровой банки чёрной икры, привезенной кем-то из дома, кажется, из Калмыкии. Ну и конечно, поесть большими ложками! Наперегонки. А уж сколько было съедено домашних варений, солений и всего того, что можно было довезти до Москвы без «вторичных признаков», в целости и сохранности. С любовью, от родителей и родственников, которые переживали: «Как вы там одни, в Москве?!»
Ездили на свадьбу, в белорусскую деревню, шумной студенческой толпой. Приключений в этой поездке было хоть отбавляй.
Кто-то падал с полок в вагоне поезда от переизбытка чувств или ещё чего, более горячительного….
Кто-то терял тёплые подштанники, гамаши, как они тогда назывались.
А кто-то дефицитные, только появившиеся линзы, которые нужно было вставлять и вытаскивать из глаз каждое утро и вечер.
Да что уж говорить, потерялся даже жених у однокурсницы, который перешёл в другие, видимо более цепкие руки.
Надёжными и непоколебимыми оставались тогда только жених с невестой и добродушные, искренние жители белорусской деревни, принимающие нас. Расселили нас по всей деревне, укладывали спать на пуховых перинах и поили горилкой.
Забавно было, когда за свадебным столом разлили огнедышащую горилку и мы, не пьющие девчонки, забеспокоились. Тут в зале вырубился свет. Я быстро сообразила выплеснуть содержимое рюмки в подвернувшуюся в темноте тару. Но не тут-то было! Освещение быстро восстановили, а мне был громко вынесен вердикт:
– Так она просто стесняется пить при свете. А в темноте-то, пожалуйста, всё выпила. И рюмка снова была наполнена до краёв с возгласами:
– Пей до дна, пей до дна!
Зато потом плясалось, как в последний раз.
Спасибо, Коля! За твою незабываемую белорусскую свадьбу.
Там нас всех, конечно, называли – Москвичами.
А на самом деле, у нас в вузе учились ребята из всех уголков тогда ещё огромной страны. Москва – это большой плавильный котёл, в котором Москвичами становятся люди разных национальностей. Так было и будет всегда. А пока мы ещё, как свежевыпеченные булочки, с ароматом своих мест рождения. С разными говорами и акцентами, верованиями и обычаями. И этими различиями интересны и удивительны друг для друга. Москва, как бы учила нас тому, что Мир – это не только твой сосед Толик, но и много других людей с интересными именами, цветом волос, глаз, кожи.
И, кстати, впечатления тех лет об одном-двух людях, ребятах какой-то национальности могли составить представления о целом народе. Например, о грузинах, как о горячих, но весёлых и добродушных людях. Которые считали, что "в Сибири по улицам ходят медведи".
Об азербайджанцах, как о спокойных ценителях женской красоты. Вспоминается парень из комнаты напротив, который выходил, вставал в дверях, опершись о косяк и оглядывал длинный коридор. Стоило только кому-то выйти из нашей девичьей комнаты, он кричал вслед: «Вот красавица, Светильник нашего этажа!!!»
О русских греках, живущих на Кавказе, но хранящих свои традиции и непроходящую страстную любовь к зажигательному греческому танцу «Сиртаки» и горячительному напитку «Метакса». Которые всегда вовлекали нас в это действо головокружительного, крепкого хоровода и распитие дефицитного напитка, привезённого «дядей, братом, сватом, чуть ли ни из самой Греции!»
Ребята из Дагестана учились на нашем потоке – степенные, взрослые аксакалы.
С ребятами из Чечни было сложнее. Я была знакома с одним парнем, который на первом курсе помогал мне писать шпаргалки и очень уважительно ко мне относился. Кстати, по стечению обстоятельств мне попался вопрос, на котором я воспользовалась шпорой написанной его рукой. Потом мы разъехались в разные общаги. И случай нас свёл только на четвёртом курсе, но это был уже какой-то другой человек. Он чуть не выбил нам дверь в комнату просто так, даже не зная кто там живёт. Я открыла ему дверь и, слава богу, он меня узнал и оставил в покое "в память о чём-то добром и чистом из прошлого". Для меня это было удивительное "преображение человека". В нём появился какой-то вызов, агрессия. А зря. Мы все в одном котле.
В тот период зрел распад СССР, межнациональные конфликты и, в частности, чеченский конфликт. К сожалению, это находило отражение и в нашей студенческой среде, растекаясь какой-то серой кляксой. Всё чаще мы слышали о межнациональных спорах, столкновениях, драках. У меня всегда в таких случаях возникал наивный вопрос:
«Зачем?»
Что нам тогда было делить кроме знаний, шпаргалок и общей крыши над головой? В жизни ведь столько всего прекрасного и увлекательного.
Пока жизнь бурлит, звучит многоголосьем. Мы учимся, сдаём сессии, пишем шпаргалки. Едем в колхоз убирать свеклу и морковку. Влюбляемся.
Тогда же, в начале своей студенческой жизни, я чуть не вышла замуж за парня из западной Украины. Вернее даже вышла – в своей голове. Там то я была смелая. Как в анекдоте: «Он пригласил её в кино, а она в тот же самый миг нарядилась в белое пышное платье и фату, вышла за него замуж и родила двоих детей – девочку и мальчика, не сходя с места».
Он был красавчик – черноволосый, высокий, стройный, глаз горел. Мне вспомнилась фотография, которая висела на стене, в доме моей бабушки.
«Деданька», так ласково называла его моя бабушка, смотрел с фотографии озорным, внимательным взглядом светлых глаз. В казацкой фуражке, из-под которой выбивался кудрявый смоляной чуб. Мой предок, пра- пра- прадед, который когда-то, ещё в девятнадцатом веке, увёз свою семью по чьему-то приказу в холодные и снежные края. И через много-много лет родилась я. И теперь с восторгом и интересом смотрела на этот портрет красивого мужчины – белобрысая, маленькая девчонка, с такими же ясными, светлыми глазами. И кровью ещё многих родных людей, возможно разных национальностей, объединённых понятием – русские. Каких только кровей в нас не намешано.
Буквально пятьсот-шестьсот километров на Восток от Москвы и на берегах красавицы Волги вы найдёте: чувашей, мордву, марийцев, калмыков… А дальше, татары, башкиры и так до Урала и Сибири многонациональное братство «русских» людей.
А сейчас, глядя на парня всколыхнулась одна из частей крови моих предков. И угасла. Я пока только смотрела на мужчин широко раскрытыми глазами, как на ту фотографию Деданьки.
Глава четвертая
Выбор
Вяжите крепче золотые нити
И каждый миг молитвенно стелите
Свою любовь, как маленький ковёр.
М. Цветаева
У меня с детства были идеалистические представления о мужчинах. Папа присутствовал в моём глубоком, мало отложившемся в воспоминаниях, детстве. А потом существовал, как мифический герой – положительный, хорошо зарабатывающий, но так ни разу не нарисовавшийся в реальной жизни. Был ещё из мужского пола в моём "бабьем царстве" – дядя, мамин брат. Суперположительный герой, увлечённый своей женой, своей жизнью "душа в душу" без детей. И три мужских, сердечно хранимых, фотопортрета в бабушкином доме: деданьки, мужа и сына.
Я вышла из женской стаи и мужчины были для меня малоизученными объектами. Близко взаимодействовать с ними я не умела. Мне ещё предстояло пройти этот длинный путь изучения мужчин не только на портретах.
Ааааа, ещё же был "мужчина" – принц из сказки. Вернее, из удачно поставленного чехословацкого фильма "Три орешка для Золушки". Который в детстве я смотрела всегда, когда его показывали по телевизору с трепетом и воздыханием о прекрасном принце. Золушкой я себя не считала, а вот красота этого фильма запала в душу. Всё было сказочно красивым – и актёры, и костюмы, и музыка. Всё завораживало и увлекало, а к красоте и гармонии я была неравнодушна с детства. Этот идеализм стал такой поролоновой прокладкой между мной и мужчинами. Их притягивало и мягко отталкивало: "Нее, не прыыынц!"
Когда очень хочешь чего-то, может и сбыться. Хочешь принца – вот тебе принц. С ним мы познакомились ещё на подготовительном отделении. Знакомый парень привёл весёлую толпу к себе в комнату. В общежитие, где селили иностранцев из нашего вуза. Сидели, смеялись и тут появился Он.
– Мой сосед, из Чехословакии, – представил его приятель.
– Вета, – промямлила я, заливаясь румянцем.
Он мне сразу понравился. Такой весь гладкий, складный, улыбчивый. С аурой – чистоты, красоты, обаяния и… Недосягаемости. Возможно, таким его рисовало моё воображение. И он был из Чехословакии, как и мой сказочный герой. Всё сошлось в моей голове. Не хватало только "трёх орешков", как в сказке.
А ещё не хватало смелости, уверенности, открытости и опыта, который приходит с годами. Нужен-то он всегда в тот момент, который невозможно вернуть и повторить. И всё же, этот платонический роман, который длился всю мою студенческую жизнь, я с теплотой и воздыхательно-завораживающим трепетом вспоминаю до сих пор.
А приятель, к которому мы пришли, сразу оборвал все мои надежды, сказав:
– У него есть девушка. Подумав, многозначительно и мечтательно добавил, – И не одна.
Это правда. Вокруг него всегда были какие-то женщины, а вокруг меня – мужчины. Но это ничего не значило. Мы были похожи обаятельностью и притягательностью для других, и застенчивостью в реальных ситуациях. Мы просто изредка встречались в коридорах института, говорили: – Привет! И меня уносила волна чувственности, романтики, фантазий. Я была влюблена в этот образ. Это стало приятным фоном, а жизнь- жизнью.
В жизни были парни реальные, с которыми можно было строить отношения здесь и сейчас. Каждый парень и девушка в студенческих стенах рассматривались, как потенциальные женихи и невесты. Парни, как выяснилось тоже разные. Кто-то искал тихую, уютную гавань, даже не начав путешествие. А кто-то, как пират – захватывал и отвоёвывал новые и новые территории и сокровища.
С детства я была обаятельной, милой, привлекательной, но не красавицей. А в Москве вдруг на меня обрушился поток мужского внимания. Правда одна смешная история всё расставила по своим местам.
Собрались в комнате девчонки – "всех цветов и мастей". И дело дошло до обсуждения парней, – кто кому нравится?
И что я слышу? Все, кто, как мне казалось, ищут только моего внимания и любви, точно так же ищут его и у других девушек. Абсолютно спала завеса "собственной исключительности и неземной красоты". Для парней всё дело было в поиске совпадения интересов или проще и честнее говоря – "даст-не даст". Тут не помешает одно маленькое уточнение, на подготовительном отделении было много ребят после армии, в самом соку, уже взрослых, готовых к решениям про свою дальнейшую жизнь.
Один парень преподал мне урок чёткости, ясности, трезвости ума – мужской логики. Ухаживал, возил пирожки из дома, водил по театрам. Добывая билеты в театр, на так называемом, Ломе. Это когда молодёжь, студенты с вечера занимали очередь в кассу театра по одному, потом появлялось подкрепление "из своих" и начиналась битва за место в очереди. Всё это было похоже для того, чтобы потусить и подраться, "спустить пар". И как приятный бонус – билеты в театр на Таганке, Современник, Ленком…
Я всё воспринимала, как должное. И, пожалуй, это всё, чем я могла ответить ему на тот момент. Но в один прекрасный вечер всё изменилось.
В соседней комнате жили девушки-пятикурсницы. Вот-вот и уже закончится учёба и пора возвращаться домой, в свой город. Похоже девочки всегда жили тихо, без приключений. Бывают такие люди, куда их не посади, в большой город, маленький, не важно. У них свой мирок и своя программа. Они чётко знают когда и что предпринять. В общем, к парню на чай мы пришли большой компанией, а ушли не все.
Одна из пятикурсниц осталась.
Объяснение мне потом было дано чёткое и понятное.
– Тебя я уже полгода обхаживаю и ничего. А здесь всё ясно: хочу-бери. Да-Да! Давай так же с тобой и для меня не будет вопроса, кого выбрать.
Ошарашил, но уважаю. Хотел отношений серьёзных, со свадьбой и сделал. И это стремление оказалось взаимным. Мне кажется это очень по-мужски. Когда сам понимаешь, чего хочешь, тогда и легко объясниться с другим человеком, не ранив его. Сделал свой осознанный выбор, взял за него ответственность и вперёд в счастливую семейную жизнь. Ничего, что ещё только-только исполнилось двадцать лет и жизнь в полном расцвете. Но так у нас тогда было принято: рано жениться и рано выходить замуж. У кого по любви, у кого по залёту. Как получиться. У меня пока таких планов не было.
Мне было интересно играть в этот "чувственный пинг-понг"– влюблённые взгляды, признания, отказы. Нравилось ходить на субботние студенческие дискотеки, танцевать, стрелять глазами и просто радоваться происходящему.
Вся эта неповторимая "любовная мишура", свойственная юной молодости. А потом-то ещё будет – взрослая молодость, потом – ответственная, семейная и так до бесконечности. Вся жизнь впереди! Хотя, родители, родственники и их окружение, так и норовили сложить пару, как будто это пирамидка из детской игры.
«Засланным казачком» стал сын директора завода, от которого меня направили учиться. Он служил в армии в Москве и мне было велено «передать ему деньги, от родителей».
Я честно предприняла несколько попыток встретиться. Приезжала к воинской части, благо она находилась не далеко от метро. Но, не судьба!
Солдат – на дежурстве, в строю, ещё где-то.
Кое-как созвонились, договорились, что он заедет ко мне в общагу за деньгами. Я готовилась. Караулила колбасу в гастрономе. Её вывозили в тележке, нарезанную кусками. Неожиданно. И тут уж не плошай, кто успел, тот и схватил. Я успела. Чай и бутерброды служивому были обеспечены. Но встреча снова не состоялась. Этой "родительской задумке" не суждено было сбыться. И всё к лучшему!
Было ещё много разных коротких историй «о любви». В этот период я узнала себя, как влюбчивую и влюбляющую в себя, романтичную недотрогу, весёлую любительницу дискотек и шумных компаний, надёжную подругу, солидарную с женским полом и в целом – дружелюбную, общительную, улыбчивую девушку. Я себе нравилась.
