Натали Тумко "Звучащий, как неизбежность, Его голос"

– Мне можно здесь погулять, или я все время должна быть в доме?

– Конечно можно! Ань, ты не в плену! Ты в гостях… с ограниченными возможностями передвижения. Пока.

– Поэтому здесь такой высокий забор и ворота на видеоконтроле?

– Здесь по всей улице так, – заверил Иван. – Ань, много людей знает, что ты избранница Халивака Тарная. Мало ли неадекватов вокруг? Ты и ворота можешь открыть, и калитку, никто тебя не привязывает. Просто, не надо пока. Пусть ажиотаж уляжется.

– Ажиотаж?

– Ты телевизор не смотришь?

– Нет. Но… наверное, ты прав.

При желании можно преодолеть и забор, и ворота. Только, что в этом пользы, если любой прохожий может улыбнуться мне знакомой кривой улыбкой, и, заверяя, что это для моего же блага, вернуть меня обратно.

За ужином собрались в семь. Значки с именами надели все, кроме Антона и Артема, но их я и так хорошо запомнила. Как и Ивана, хотя тот значок носил с самого утра.

– Анна, – обратился ко мне «не ботаник» Максим, – я хочу познакомить тебя с некоторыми правилами нашего дома. Конечно, по большей части они тебя не коснутся, но ты должна понимать, как мы живем и почему все так, как есть.

– Слушаю, – сказала я.

Иван поставил на стол по-очереди две большие керамические формы с «пастушьими» пирогами: картофельное пюре внизу, сверху слой обжаренного рубленого мяса со специями.

– Наш бюджет складывается следующим образом: половина доходов всех участников кондориума…

– Прости, участников чего? – не поняла я.

– Кондориум – это совместное проживание некоторой группы лиц, имеющих общий досуг и бюджет, но не являющихся родственниками. Это – мы, – добавил он очевидное.

– Не слышала такого определения, – призналась я.

– Его и не существовало до этого времени. Это находка Господина тхента.

– Ясно. Что там, с бюджетом?

Максим вернулся к планшету.

На столе возникали блюда с овощными нарезками и зеленью, хлеб, наломанный кусками.

– Половина доходов всех участников кондориума переводится на отдельный счет, с которого оплачиваются расходы на содержание дома, продукты питания, оплата клининговых и подобных услуг, зарплата Ивана и расходы на содержание гостьи.

– Гостья, это, видимо, я?

– Очевидно. Доступ к этому счету есть только у меня и Ивана, отчеты по тратам приходят мне на телефон, я ежемесячно подбиваю баланс и планирую расходы на будущие периоды. Более подробно с экономической частью можешь ознакомиться в отдельном договоре. Если интересно.

– С трудом сдерживаю любопытство, – заверила я.

Максим проигнорировал намеки на иронию в моей фразе, как и всю фразу в целом. Продолжил.

– Домашняя одежда не должна быть фривольной или неряшливой. Мы носим туфли или шерстяные носки, не тапочки. Никаких выходов из комнат в нижнем белье или рваной одежде.

– Удивительно, – восхитилась я.

Максим строго на меня посмотрел.

– Это особое пожелание Халивака Тарная.

Возможно, я бы порадовалась за подобный пункт правил, если бы он не был целиком списан с моего разговора с бывшим мужем. Халивак Тарнай сделал реверанс в мою сторону оригинальным способом.

– Далее, – продолжал очкарик. – По будням завтрак у каждого в произвольное время – рабочие графики разные. Ужин всегда в семь часов вечера. По выходным завтрак в девять, обед в час, ужин так же в семь. Если ты, как дама, после шести не ешь – можешь ужинать раньше, но в семь за столом обязательно присутствовать вместе со всеми. Вечером мы делимся новостями, строим планы, просто общаемся, поэтому рекомендовано свои комнаты использовать по большей части для сна, а в остальное время находиться здесь.

Максим посмотрел на меня, словно ожидая каких-то вопросов или возражений, но правило было толковое, и мне не хотелось возражать, даже из простого упрямства.

Он поправил очки, посмотрел в планшет и продолжил:

– Субботний день предназначен для совместного отдыха. Если нет свиданий. С тобой, – добавил он. – График дежурства вывешивается на два месяца вперед в общий чат прикрепленным сообщением. Если возникают какие-то непредвиденные ситуации, то их решение ложится в первую очередь на того, в чей круг обязанностей ситуация попадает. Таким образом, Иван отвечает за бытовые вопросы; я – финансовые проблемы; Артем – доставка, ремонт транспортных средств, страховки; Антон – охранные системы, законодательные вопросы; Денис – физическая форма, профилактики, контроль обследования здоровья; Илья – ремонт компьютеров, ноутбуков, планшетов; Глеб – программные обеспечения, антивирусы, система видеонаблюдения центральных ворот. Палтус – контроль грызунов.

Они даже кота вписали. Суровые парни.

– Как видишь, все сферы влияния продуманы.

– Да, здорово! – согласилась я. – Не понимаю, зачем я-то на этом празднике жизни? У вас уже все есть.

– Кстати, о тебе. Наше с тобой взаимодействие предполагает церемонии ухаживания. Мы никуда не торопимся. Каждый будет проявлять столько внимания, сколько сочтет нужным. Твоя задача – не избегать встреч.

Мне почему-то не захотелось уточнять, что будет, если я начну чего-то избегать. Нет, в его голосе вовсе не было никаких угроз. Но я не сомневалась, что и на такой случай имеется инструкция. Максим, кажется, понял мои мысли.

– Анна, да тебе же самой так проще будет – быстрее всех нас узнаешь.

– Я ничего не сказала, – заметила я.

– В том случае, если ты не сможешь остановиться на одном претенденте и выберешь двух или трех…

– Не будет такого никогда! – сразу уведомила я.

– …для этого так же есть отдельная инструкция о правильном построении подобного формата отношений, – закончил Максим и подвинул страницу на планшете.

– Дни рождения. За неделю до дня рождения каждый именинник участвует в лотерее, где случайным способом выбирает один из четырех вариантов подарка: индивидуальный подарок, приготовленный одним из членов кондориума; денежный эквивалент; или один из вариантов выездного празднования. На общие праздники распределение подарков проводится по принципу «Тайного Санты».

Неожиданно я поняла, что, кто бы ни составлял все эти правила, они были продуманы и исключали недопонимания, обиды. Все разумно, подчинено совершенно оправданной логике и даже те моменты, которые ну вряд ли случатся – оговорены.

– Это все правила? – спросила я.

– Нет. Но остальные – для нашего внутреннего пользования.

– Меня они не касаются?

– Напротив, они касаются непосредственно тебя.

На этой интригующей ноте разговор за ужином был окончен.

Глава 4. Денис

Вечером следующего дня Денис написал в общую группу, что тхент изъявил желание встретиться с гостьей, и около девяти вошел в комнату весь такой великолепный. Прикрыл за собой дверь.

– У тебя есть замок? – удивился он.

– Иван поставил.

– Хм. Ну, ладно.

Он прошел, сел в кресло напротив меня, только после этого огляделся.

– Уютненько у тебя тут.

– У тебя не так?

– В мужских комнатах все попроще.

Он встал, открыл боковую дверцу.

– Надо же, и душ, и ванна. У нас только душевые. И кафель у тебя… поинтереснее.

– Н-да? – хмыкнула я. – Приходи по пятницам любоваться.

Денис сел обратно, с укоризной на меня посмотрел.

– Вот ты постоянно талдычишь про похищение. Но что-то я не вижу, чтобы кто-то тебя разыскивал, звонил, волновался. Тишина. А телефон у тебя не отобрали – можешь хоть каждые пять минут полицейский патруль вызывать.

Он все еще не понимал. Я улыбнулась.

– За два дня до того, как меня забрал Антон, с работы мне позвонила начальница и сказала: «Я все знаю! Дорогая, как тебе повезло! Сам Халивак Тарнай за тебя просит, такая честь! Конечно, все бумаги я оформлю, мы все тебе выплатим, и даже больше. С завтрашнего дня ты в отпуске, а там плавненько спишем на увольнение. Ах, я так тобой горжусь!»

– И что?

– Мои соседи начали поздравлять меня. Когда я говорила, что никуда не собираюсь, они упрекали меня в ложной скромности и откровенно завидовали. Вечером я пыталась купить кастрюлю в магазине. Продавщица отказалась ее продавать, потому что «она тебе не понадобится». Я потребовала вызвать администратора, администратор пришла, прижала меня к груди и сказала, что очень гордится тем, что я являлась клиенткой их магазина. Потом мне подарили конфеты и упаковку чайных пакетиков.

Денис хохотнул. История его повеселила.

– Как ты стал адептом? – спросила я.

– О-о… Такая себе история. Я был влюблен, очень страдал. А Господин дал мне возможность, во-первых, не опозориться. А, во-вторых, видеться со своей любовью.

– Взаимность невозможна?

– Взаимность невозможна, – подтвердил он.

– Денис, но разве это достойно, любить кого-то другого, а ухаживать за мной?

Он посмотрел на меня, просто пожал плечами.

– Почему нет? Судя по всему – ты славная, да еще и протеже бога. Большая честь ухаживать за тобой. Кстати, браки, основанные на страстях – обычно недолговечны. А вот, если подходить к отношениям серьезно, вдумчиво – то есть шанс построить прочный и достойный союз. И вообще, кто знает! Вдруг я влюблюсь в тебя без памяти, и все прежние чувства испарятся!

– Почему-то мне кажется, – вкрадчиво произнесла я, – что в твоем случае это невозможно.

Он посмотрел на меня чуть тревожно, но тут же перевел лицо в режим беспечной улыбашки.

– С чего ты взяла?

– Да вот, кажется, и все тут.

Наверное, он планировал что-то пошутить по этому поводу, но вдруг посерьезнел и произнес:

– Конечно, мой друг.

И лицо его растеклось в знакомой ухмылке.

– Привет, Тарнай, – сказала я.

– Как мило видеть тебя этими глазами. Глазами мужчины, который тебя никогда не захочет. Такой смешной мальчик, пытается приказать своему телу… Но, знаешь, телу-то не прикажешь.

– Я так понимаю, Денис нас тоже не слышит?

– Не люблю лишних свидетелей. Ты же знаешь, в моем присутствии даже ваши камеры не работают. Шуршат, шипят, пришепётывают…

– Удобно, правда? Иначе бы кто-нибудь уже бы подловил.

Он захихикал.

– Сначала думал подержать интригу, но решил быть с тобой честным.

– Халивак, быть честным в словах, совершая бесчестные поступки – это лицемерие.

– Ох, я не понимаю таких сложных идей.

– Удобно не понимать того, что тебя не красит.

– А смотри, что умею! – Халивак Тарнай чуть сощурился, и вдруг кожа вокруг его глаз стала темнеть, словно накладывался сложный грим. Лицо приобрело одновременно зловещий и притягательный образ.

– Ему больно? – я занервничала.