– Лиза рассказала. Она, как ответственная подруга, вытянула из Жени столько информации о тебе, сколько смогла. – «Правда, насчёт работы глубоко не копала».
Никита ухмыльнулся.
– Что ещё она из Женьки насчёт меня выжала?
– Ничего компрометирующего. Тридцать один год, высшее образование, разведён, детей нет, собака есть, работа есть, вредных привычек нет, в порочащих связях замечен не был. Или был, но верный друг об этом умолчал.
Чересчур компрометирующих связей у Никиты впрямь не было. Что до развода – типичная история, без криминала. Они с будущей женой познакомились на первом курсе института, на четвёртом поженились; и как в интернет-шутке – жили долго и счастливо, пока жена не начала читать книги по семейной психологии. Точнее, жили не очень долго, и увлеклась Настя не книгами, а онлайн-тренингами в стиле «Если мужчина зарабатывает меньше 50 000 рублей, ему противопоказано размножаться». После ряда атак на его мозг Никите самому расхотелось с ней размножаться.
– И ты, говорят, была замужем.
– Сложно поверить?
– Теперь нет. – Никите не нравились расспросы о браке и причинах развода. Яна не полезла с ними, и он не стал допытываться.
В брачной истории Яны ни криминала, ни мексиканских страстей тоже не было. Встретились два человека, влюбились, повстречались, поженились, поняли, что союз не задался, развелись и расстались друзьями. До сих пор поздравляли друг друга с праздниками.
7
Никита проснулся в восемь утра – Чепчик поднял, просясь на улицу. Выпустить Чепчика на самовыгул Никита не мог, даже на огороженной территории – никакой гарантии, что в ограде нет лазейки, через которую неугомонный пёс рванёт на волю. «Мы пойдём с конём по полю вдвоём, Мы пойдём с конём по полю вдвоём», – вертелось в голове у Никиты, пока он одевался и шёл в сени.
Ночью было холодно, спасал только обогреватель – спасал столь старательно, что ближе к утру кладовка напоминала сауну; Никита, ещё в полусне, выключил чудо техники. А Яна не выключила. Ей было жарко, но она от этого не проснулась. Попыталась сбросить одеяло, да не очень успешно – оно обвилось вокруг неё, как удав вокруг жертвы.
Никита, проходя мимо веранды, дверь на которую оставалась открытой, увидел картину забавную и, в общем-то, приятную. На Яне были пижамные шорты и футболка. Та нога, которую одеяло почти не закрывало, была, может, и не по-модельному длинной, но ровной и стройной. Имелись все основания допускать, что вторая нога нисколько не хуже. Отчётливо вырисовывались изгиб бедра и талия, наличие груди тоже было заметно. Теперь в общих чертах понятно, какая у Таран фигура – неплохая. Самой яркой деталью её внешности неожиданно оказались волосы. Никита и раньше видел, что они рыжие, но тогда рыжина воспринималась тусклой и невзрачной. Наверное, из-за стянутости-прилизанности причёски. Сейчас роскошный ворох мелких-мелких кудряшек, на который из окна падал солнечный свет, сиял медным огнём. Лицо Яны было обыкновенным, но «обыкновенное» – комплимент по сравнению с определениями «страшное», «инопланетно-отталкивающее» и «драконье». Светлая кожа, удивительно нормальные (без густой подкраски) брови, длинные ресницы, тонкий вздёрнутый нос и достаточно полные губы, по крайней мере, не злобная ниточка, которой они представлялись Никите прежде.
Он зашёл на веранду, выключил обогреватель и вышел.
С Чепчиком гулял долго, тот жаждал порезвиться на свежем воздухе. Вернулись в десятом часу, довольный Чепчик свернулся калачиком на крыльце и уснул. Никите спать не хотелось, хотелось чем-нибудь заняться. Скажем, наколоть дров – рано или поздно в хозяйстве сгодятся, даже если сегодня печь топить не будут. Разбудить кого-нибудь он не боялся – в доме улавливалась возня, остальные и без него понемногу выбирались из царства Морфея.
Вскоре после старта дровяно-наколочных работ высунувшаяся из верандного окна Яна прокомментировала:
– Вот это зрелище. – На ней уже была дневная одежда. В одной руке Яна держала наполовину съеденное яблоко, другой подпирала подбородок, уткнувшись локтем в подоконник. – Если бы ты в таком виде рассекал по редакции, я бы тебе, пожалуй, простила все лишние пробелы.
В редакционном обличье у Никиты тоже просматривались широкие плечи, но одно дело, когда на человеке рубашка или футболка, другое – когда он в майке.
– Если б я по редакции рассекал с топором, ты бы мне всё простила.
– Не-не-не, не путай прощение со страхом. – Яна откусила и прожевала кусок яблока, пока Никита вбивал металлический клин в очередной чурбак. Впрямь было чем полюбоваться. – Спортом занимаешься?
– Боксом.
Боксёрского призвания у него сроду не было, во втором классе он банально пошёл в ту секцию, куда принимали бесплатно, чтобы попозже возвращаться домой после уроков. Постепенно привык, из секции перешёл в спортивную школу. Там звёзд с неба тоже не хватал, но никому не мешал, держался на среднем уровне и показателей тренерам не портил. Школа закончилась, привычка осталась; и пускай бокс не сделал из Никиты звезду спорта, пользу всё равно приносил.
– Ой, бокс я люблю. – Яна прикончила яблоко.
– Разбираешься?
– Нет, мне просто нравится смотреть на полуголых мускулистых мужиков. – Яна соврала. Она знала правила и терминологию, известных боксёров прошлого и настоящего, а в поединках сам бокс её интересовал сильнее конкретных боксёров. Однако практика показывала: противоположному полу лучше не демонстрировать, что ты реально что-то понимаешь в боксе и прочих мужских видах спорта. Мужчины сначала удивляются, потом умиляются, потом радуются, потом начинают обсуждать с тобой последние бои/матчи/пр., а потом вместо вина с шоколадом угощают тебя пивом с чипсами.
Хотя винно-шоколадных планов на Никиту у Яны не было. В шутку позаигрывать – это можно, это прикольно, когда у второго участника язык тоже хорошо подвешен. Но, учитывая все обстоятельства, всерьёз заводить служебный роман – идея неважная, Яна понимала.
И Никита понимал. Он подыгрывал ей, потому что его эдакая самодеятельность тоже веселила. Люди, с которыми выходят лёгкие, заводные и увлекательные словесные дуэли, – редкость, а Яна внезапно оказалась именно таким человеком.
– Значит, если я буду расхаживать по редакции в майке, ты перестанешь капать мне на мозг из-за лишних пробелов?
– Возможно, – уклончиво сказала Яна, испугавшись, что переборщила с посулом.
– А не отбитые главы?
– Исключено. Такое не прощу, хоть голым ходи.
– Голым – ни при каких условиях.
– Это ты сейчас так говоришь. Может, потом передумаешь.
Не оборачиваясь, Никита предъявил Яне фигу.
– Живым я тебе не дамся, и не мечтай.
– А мёртвым ты мне не нужен, я некрофилией не увлекаюсь.
В таком стиле они переговаривались весь день. И когда вместе с Женькой и Лизой соображали завтрак, и когда всей компанией ездили на озеро, и когда под вечер устроили полноценные шашлыки.
– Ты же вегетарианка, – «напомнил» Никита, когда Яна принесла и попросила запечь для неё рыбу.
– Я не ем мясо, но ем рыбу. Я не вегетарианка, я пескетарианка.
Никите всегда казалось, что слово «пескетарианец» больше подходит для какого-нибудь религиозного течения, а не образа жизни в плане питания.
– Название как для секты. Типа Пескетарианцы седьмого дня или Свидетели Прескетариана.
– Между прочим, секты – чрезвычайно выгодное дело, знай себе дои доверчивых последователей. Давай организуем свою.
– Какую? Прескетарианский орден? Союз прескетарианоизбранных?
– Как вариант. Станешь главным пророком. Бороду отрастишь, кудри до плеч отпустишь.
– А ты чем будешь заниматься?
– Финансовыми делами нашей секты.
– Тогда ты тоже бороду отращивай. Иначе что это за секта такая – у одного есть борода, у другого нет? Непорядок.
– Вряд ли у меня получится отрастить бороду.
– Ничего не знаю, хочешь в секту – старайся.
– Я смотрю, ты идеей-то загорелся. А ведь сам про церкви пишешь. Не стыдно?
– Ты пишешь про религию? – спросила Лиза.
Никита выдохнул, раздув щёки.
– Не про религию. Про открытие и освящение новых храмов, про привоз каких-нибудь реликвий и так далее. Главный редактор практически всегда отправляет на такие мероприятия меня. По-моему, она поставила себе цель – воцерковить меня любой ценой.
– А ты атеист? – В голосе Лизы не было ни одобрения, ни осуждения, лишь любопытство.
– Агностик. Что почему-то не даёт покоя нашему главному редактору, хотя сама она не похожа на фанатичку.
– Видимо, она считает, что её миссия в нашем мире – наставить тебя на истинный путь, – ухмыльнулась Яна. – Чтоб кто-то наверху за это нарисовал жирный плюсик напротив её имени в списке.
– Каком списке?
– Откуда я знаю? Ты чаще меня в храмах бываешь, со священниками общаешься, тебе виднее, какие там, у высшего руководства, должны быть списки.
– Никогда о таких списках не слышал.
– А ты в следующий раз спроси. Либо я сама спрошу, если вдруг окажусь в церкви.
– Тебе в церковь нельзя, из тебя там черти полезут.
– Из тебя же не лезут. Или я чего-то не знаю? Могу себе представить: звонит нашему главному редактору батюшка, – Яна приложили ладонь к уху, – и говорит: «Анна Сергеевна, тут у нас на вашего журналиста случайно святой водой капнули, так он задымился, зашипел. Вы его к нам больше не присылайте, пожалуйста».
– Если бы. Я и подымиться согласен, лишь бы меня перестали на такие заказы отряжать.
– То есть религия у тебя не основная тема? – уточнила Лиза.
– Нет. Основная у меня – криминал и спорт, но бывает, и за другие направления берусь.
– Даже про ВИЧ и СПИД писал, – почему-то вспомнила Яна.
– Там самое интересное в статью не вошло. Врач из центра профилактики и борьбы со СПИДом рассказал шикарную историю, но запретил использовать.
– Нам-то ты её можешь пересказать, – подначил Женька.
– Вам-то могу, но вы уверены, что это к месту? Выходной, дача, шашлыки, звёздный вечер, романтика, и бац – ВИЧ да СПИД.
– Рассказывай-рассказывай, – Яна похлопала Никиту по плечу. – СПИД не спит, предупреждён – значит вооружён и так далее.
– Ну, сами попросили. В общем, попала к ним бабуля, божий одуванчик, за семьдесят лет. Другие врачи долго не могли понять, что с ней, в конце концов обнаружили ВИЧ. Медики в лёгком недоумении, бабуля в тяжёлом шоке. Развратную жизнь не вела, после мужа – возможно, что и до него – у неё никого не было, а муж уж двадцать лет как помер. Ломали-ломали голову, пока бабулька не вспомнила, что с четверть века назад у неё подруга-соседка умерла от СПИДа. А муж к этой соседке ходил раковину чинить…
– Вот и верь после этого мужьям, – скорбно промолвила Яна.
– И подругам, – дополнил Никита.
– Ты же сказал, подруга за двадцать пять лет до этого умерла, – Женька озадаченно наморщил лоб. – И муж лет двадцать как того. А заболела бабуля только сейчас?
– Болезнь проявилась только сейчас. Врач объяснил, что такое очень, очень редко, но бывает.
Лиза покачала головой.
– Бедная женщина. Сразу узнала и про такую страшную болезнь, и про то, что муж изменял, и про то, что подруга предала.
– Жалко старушку, – не стал спорить Никита. – Но её ж теперь лечат. А, учитывая возраст, она бы и здоровой прожила не дольше, чем проживёт с лечением.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69464743&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
