Тамара Иннокентьевна неверяще глянула на меня и спустя секунду закатилась в новом приступе смеха.
Я же испуганно отдернула свою ладонь и настороженно отодвинула стул подальше, сделав для себя совершенно неутешительный вывод.
"Да она чокнутая! – поняла теперь с кристальной ясностью. – Лишь у сумасшедших могут быть такие резкие перемены в настроении! Ох, как же это паршиво-то! Неужели мне теперь никогда не попасть домой?! Разве ж можно возлагать надежды на психически больных людей?!"
– Ой, не могу! Ты меня так раньше времени своими выходками в могилу загонишь, – сквозь выступившие от смеха слезы вдруг пожаловалась старушка. – Думаешь, так легко чужую силу принять?! Правда??? Эх вы, молодёжь! Вечно куда-то торопитесь. Запомни, внучка, просто так ничего не бывает! Тем более, когда дело настолько серьёзных вещей касается. Прежде, чем что-то взять, нужно подготовить место, куда ты это что-то поместишь, иначе сила медленно разорвёт тебя изнутри, сведёт с ума и окончательно уничтожит.
Чудесная перспектива! И будет нас тогда тут двое чокнутых, ага. Может, тогда причину постоянного бабкиного веселья понимать начну и скромно ей подхихикивать…
– И долго нужно подготавливаться? – поинтересовалась недовольно. Домой хотелось сейчас, немедленно, а не когда Максим уже благополучно женится на другой и заведёт пару-тройку детишек. И пусть Тамара Иннокентьевна уверяла, что поможет вернуться в ту же секунду, когда я исчезла, но… А вдруг, нет? Какие у меня есть основания ей доверять?! Да никаких!
– Ну… Год или два… Смотря как стараться будешь… – задумчиво произнесла старушка, но, заметив, как округлились от праведного негодования мои глаза, неуверенно добавила: – Можно попробовать побыстрее. Возможно, за полгода управимся…
– Что?! Да вы издеваетесь! – возмущённо подскочила я. – Какие ещё полгода? Нет у меня столько времени. Нет уж! Давайте тогда без меня! Пусть вашу силу кто-нибудь другой заберёт. Да та же Агриппина! Почему вы ей её не отдали? Тем более, она была не против. Почему именно я?
Бабушка кинула на меня строгий предостерегающий взгляд, враз заставивший успокоиться и вернуться на место во избежание неприятностей. То, что она с лёгкостью способна мне их устроить, не вызывало сомнений. Уже проходили, только недавно способность говорить вернулась, а грудь, кстати, до сих пор – нет. Поэтому, лучше не нарываться.
– Да, потому, что дар этот родовой, мной с Земли принесённый, – убедившись, что я готова дальше её слушать, серьёзным голосом объяснила женщина. – К местной ведьме он может и не перейти, а если и перейдёт, то вряд ли приживётся. Она просто не сможет полностью с ним совладать, только зря силы и здоровье потратит. Конечно, не явись ты, я бы, скрепя сердце, рискнула бы его Агриппине отдать – выхода бы не было. Но к счастью, теперь у меня есть кровная наследница из родного мира и надобность в подобных экспериментах, так же, как и в других ученицах, отпала.
Н-да, "повезло" мне… Знала ведь, что не надо со свадьбой торопиться. Подождала бы годик – другой, глядишь, и не узнала бы о существовании других миров. Эх, зря послушала маму…
– Да ты, Любушка, не расстраивайся! – с прежней непринуждённостью посоветовала бабушка. – Быть ведьмой – это ведь прекрасно! Сможешь любого парня приворожить, а как надоест, отворот сделаешь, он и отстанет… Если разозлит кто – проклянешь, а коли порадует – отблагодаришь сильным оберегом. В семью свою сможешь богатство привлечь, успех и здоровье близких обеспечить. Разве ж это плохо? При некотором усилии можно такую власть получить, что тебе и не снилось!
Я мрачно уставилась на пышущую энтузиазмом старушку, с восторгом расписывающую прелести ведьмовства, и поняла, что говорим мы на разных языках. Ей бесполезно объяснять, что меня не привлекают ни богатства, ни привороты, а от самого слова "проклятье" бросало в дрожь и вспоминались фильмы ужасов. Единственное, что способно было хоть как-то заинтересовать – это обереги и здоровье близких. Сразу вспомнилось мамино слабое сердце и проблемы с кишечником у отчима. Ради того, чтобы суметь помочь дорогим мне людям, пожалуй, можно и задержаться в этом мире… Но сперва следует убедиться, что Тамара Иннокентьевна не врёт…
– Поклянитесь, что только приняв вашу силу, я смогу вернуться домой! Что иного способа для меня добиться желаемого не существует! – потребовала категорично, пытливо посмотрев на бабушку.
Та, похоже, не ожидала от меня подобного. В её взгляде промелькнуло явное удивление, сменившееся одобрением и… будто уважением?
– Клянусь своим даром и душой, что не знаю другого способа вернуть тебя домой, кроме того, где потребуется полное овладение моей силой, – торжественно заявила Тамара Иннокентьевна, потом лукаво подмигнула, щелкнула ногтем большого пальца по переднему резцу и добавила: – Зуб даю!
– Спасибо, вот этого не надо, своих хватает, – буркнула едва слышно и вздохнула, оглашая своё решение. – Хорошо, я согласна. Когда приступим?
Глава 12
– Да хоть сейчас, – пожала плечами Тамара Иннокентьевна и ласково мне попеняла: – Эка ты торопыга! Только потерпи немного, пока я нам обед сготовлю…
Бабушка и правда растопила печь, загремела посудой, доставая небольшую чугунную кастрюлю, похожую на привычный мне казан, отсыпала из мешка крупу, соль… Я же терпеливо наблюдала за её действиями, пристально отслеживая попадание в ёмкость подозрительных добавок. К моей радости, никаких провокаций, в виде добавления лишних ингредиентов, замечено не было. Может, хоть сегодня спокойно поем без последствий для здоровья и внешнего вида. Эх, было бы не плохо.
Наконец, залив крупу водой, старушка поставила кастрюлю на печь и, вернувшись на свой стул, начала урок:
– Слушай внимательно, Любава, и постарайся сразу понять, повторяться я не люблю. Прежде чем принять чужую силу, ты сперва должна полностью пробудить и освоить свою. Да-да, не надо так удивляться, в тебе тоже есть свой ведьмовской дар! Будь по-другому, оставленный мной в наследство артефакт не активировался бы. Сомневаешься? Зря. Неужели ты никогда не замечала, что, например, сказанные тобой в сердцах пожелания сбывались?! А то, чего очень сильно хотелось, чудесным образом исполнялось?
Я задумалась, пытаясь припомнить что-нибудь подобное тому, о чём говорила бабушка.
– Просто мне везло, наверное… Раньше. До вчерашнего дня, – предположила с сомнением.
– Это само собой, – не стала спорить ведьма. – Твоя сила, накапливаясь, искала выход и незаметно влияла на окружающую тебя действительность, проявляясь урывками, хаотично. А по достижении определенной цели неизменно начинался откат в виде головной боли, либо лёгкой простуды. Было?
–Хм, возможно, – вынуждена была признать я, перебирая в памяти эпизоды, когда после эмоциональных всплесков от благополучно сданного экзамена в институте, а позже от удавшейся сделки на работе, меня неизменно накрывали необъяснимые приступы мигрени и, сколько бы я не ходила по врачам, причину этой проблемы так никто и не выявил.
– Воот, – удовлетворённо протянула старушка. – Всё потому происходило, что энергия была бесконтрольной. Ни правильно пополнять её, ни использовать ты не умела. На этом тебе теперь и нужно будет в первую очередь сосредоточиться. Прислушаться к себе, уловить и прочувствовать выплеск силы, научиться его контролировать, а ещё лучше – дозировать… Постарайся в деталях вспомнить тот момент, когда вчера под моей ногой доска провалилась. Что ты ощущала?
Я попробовала воскресить в памяти недавнее событие, и у меня, кажется, получилось.
– Страх, боль, паника, ужас, гнев, ярость… – перечисляла те эмоции, которые почему-то сейчас охватывали с новой силой. Меня буквально затрясло, руки непроизвольно сжались в кулаки, а перед глазами встала кровавая пелена…
– Прекрасно, – словно издалека послышался голос бабушки. – А теперь направь это всё в… Скажем, чашку!
Я честно попыталась и послушно сосредоточилась на кружке перед собой. Только почему-то, как ни старалась ненавидеть и желать ей разбиться, у меня ничего не получалось. Ну, не сделала мне эта посуда ничего плохого, за что же ей вредить?! Постепенно весь мой гнев сошёл на нет, а в душе поселились апатия и уныние.
– Н-да, видимо быстро у нас не выйдет… – сделала очевидный вывод старушка после наблюдения за моими тщетными усилиями. – Придётся идти по длительному пути.
– Нет!!! – вскрикнула испуганно и в отчаянии взмолилась: – Давайте попробуем ещё! Должен ведь быть другой способ!
– Другой? Хм… – задумалась бабушка. – Что ж, можно и другой… Готовься, ночью пойдём на кладбище!
Что??? Зачем?!
– Ик, так сразу?! Почему именно на кладбище??? – обалдела я. – А без этого никак? Ик…
– Похоже, никак, – вздохнула Тамара Иннокентьевна и, с неодобрением покачав головой на то, как я в очередной раз разразилась икотой, налила и пододвинула мне новую порцию чая. – Выпей полегчает.
Я выпила, но не полегчало. Одна мысль о предстоящей ночью экскурсии вызывала внутреннюю дрожь, разгул фантазии и мурашки по всему телу. Не то, чтобы я обычно боялась безобидных захоронений, только интуиция кричала, что в этом странном мире ведьм и лесных духов они могут и не быть такими уж безобидными. Вся надежда была на бабушку, что она владеет ситуацией, не даст свою долгожданную наследницу в обиду и не станет подвергать её, то есть мою, жизнь излишней опасности. Ведь так?
Озвучив решение, старушка быстро сменила тему и всё время до приготовления каши расспрашивала меня о своих потомках. Её интересовало всё: как сложилась жизнь, сколько было мужей, детей, когда они умерли, от чего. Получив информацию о моих бабушках и маме, она плавно перешла к вопросам о ситуации в мире, а после долго находилась под впечатлением от современного прогресса и развитии науки:
– Это что же, вот так просто вдруг резко изобрели маленькие металлические дощечки, где есть все-все знания?! И общаться можно с любым человеком во всём мире?! А ещё самолёты, роботы и полёт на Луну?
– Угу.
– Странные перемены…
– Разве? – удивилась такой недоверчивости. Ей ли говорить о странностях?! – Почему?
– Сама подумай, – загадочно посоветовала она и начала раскладывать кашу по тарелкам.
Я подумала, но так и не поняла, что за странность имеет в виду бабушка, а потом стало совсем не до того. Покормив, Тамара Иннокентьевна немедленно загрузила меня работой по хозяйству и до вечера я бегала из дома во двор и обратно: таскала воду, копала огород, стирала свою испачканную после лесных приключений, одежду… А когда пожаловалась, что устала, мне любезно предложили отдохнуть и сдать очередную порцию своей пока ещё ценной крови на ингредиенты. Я отказалась и больше не жаловалась…
Ночь наступила внезапно. Казалось, я только совершенно случайно задремала над вечерней тарелкой каши, как бабушка заявила:
– Поднимайся. Пора.
Первое время я лишь сонно хлопала глазами и не могла понять, что от меня хотят. А когда вспомнила…
– Ик!
Ведьма закатила глаза и, не тратя больше времени на очередное отпаивание внучки горячим чаем, взяла мою ладонь и потянула на выход.
– А может, ик, не надо? Давайте потом… – неуверенно запротестовала я, вяло переставляя дрожащие от непривычной для них нагрузки ноги.
– Нет уж, сама хотела побыстрее! – напомнила она. – Теперь не отнекивайся. Я уже согласилась и настроилась.
– Ох, надеюсь, я выживу… – простонала со вздохом.
– Ну… Это как получится… – философски произнесла бабушка и ободряюще мне подмигнула.
Ик. Она ведь шутит?! Да?
Глава 13
Ночь. Тишина. Лишь уханье совы где-то там, далеко в лесу, и шелест только распустившейся листвы на ветках деревьев от редких порывов ветра хоть как-то разбавляли это мёртвое безмолвие. Если сильно постараться, то можно было представить, что просто совершаешь вечерний променад перед сном, либо поздно возвращаешься с работы через лесополосу. Как водится, я очень старалась. И у меня даже почти получалось, правда возвышающиеся в свете луны кресты над аккуратно, в ряд, расположенными холмами могил портили всё впечатление и заставляли моё богатое воображение корчиться в муках от безуспешных потуг как-то смягчить восприятие и выдать моему сознанию что-то более тривиальное и безопасное.
На самом деле было жутко. Особенно, когда к шуму ветра добавился какой-то странный ритмичный звук, раздающийся совсем близко.
– Хватит уже стучать зубами! – раздражённо шикнула на меня Тамара Иннокентьевна. – Тем более, ничего страшного пока не происходит. Ох, горюшко ты моё боязливое! Что ж мне с тобой такой делать?! Ладно, хоть не икаешь.
– Ик! – согласилась я и, смутившись, покраснела до корней волос.
Бабушка тяжело вздохнула, но воздержалась от комментариев. А что тут скажешь?! Честно говоря, мне и самой было стыдно за демонстрируемую трусость, только я ничего поделать с собой не могла. Вторые сутки беспрерывного стресса и различных испытаний никак не настраивали на оптимистичный лад и не позволяли ожидать от жизни хоть чего-то хорошего.
– Вот! Здесь подходящее место! – вдруг заявила старушка, останавливаясь между двумя рядами могил и указывая на возвышающийся в центре этого пустующего пятачка земли дуб. – Тихое. Спокойное. Как раз то, что надо.
– Кому надо? – дрогнувшим голосом уточнила я, потому как прекрасно осознавала, что лично мне вот точно ничего из этого не надо. Я просто хочу домой и всё! Почему для этого нужно было переться ночью на кладбище, было выше моего понимания.
– Нам! – непререкаемым тоном отрезала бабушка и, подняв с земли сухую ветку, очертила круг возле дерева. – Иди сюда. Садись.
– Куда?
– Сюда! – ткнула в нарисованный круг старушка.
– Прямо сюда?! – удивлённо воззрилась на женщину, а когда она нетерпеливо кивнула, я совершенно справедливо возмутилась: – Вы что, решили свой род на мне прервать? Земля же холодная!
Ведьма скрипнула зубами, полыхнула на меня злым взглядом, а затем, мученически вздохнув, будто смиряясь со своей незавидной участью иметь такую внучку, пробурчала что-то недоброе себе под нос и, присев в центре окружности, приложила руку к земле.
– Всё, теперь не холодная, садись! – через минуту поднялась на ноги и приказала она.
– А зачем? – поинтересовалась осторожно.
– Надо!
– Кому? – не смогла ни спросить.
Тамара Иннокентьевна натурально зарычала, я испуганно попятилась…
– Тебя в детстве по голове не били, нет? – с подозрением полюбопытствовала бабушка.
– Вообще, регулярно, – честно призналась я и с готовностью принялась делиться воспоминаниями: – Вот папа всегда жаловался, что пока меня учебником по голове не треснешь, я заданную в школе тему не запоминаю. А училась я, между прочим, хорошо. Не иначе как его стараниями. Но это после шести лет… А до этого он часто вспоминал, как меня зимой в садик на автобусе возил. По утрам народу много набивалось, приходилось меня на одну руку сажать, а другой за поручень держаться. Ну а поскольку он был высокий, а дороги ужасные… Вот я на кочках и подпрыгивала, нередко ударяясь макушкой об потолок. Хорошо, что шапка хоть немного защищала голову, а летом мы обычно пешком ходили, не то бы всё ещё хуже было. Так-то.
По мере моего повествования гнев в глазах бабушки сменился пониманием и сочувствием. Меня, признаться, порадовали подобные перемены, авось она сейчас совсем расчувствуется и уведёт меня из этого жуткого места? Если надо, я могу ещё несколько жалостливых историй припомнить. Всё, лишь бы тут не оставаться.
Но, несмотря на мои усилия и лелеемые в душе надежды, старушка оказалась крепким орешком, не склонным к проявлениям жалости и отмене принятых решений. Если уж надумала усадить внучку посреди кладбища, так тому и быть. Блин…
– Н-да, в моё время знания детям через другое место вбивали, более мягкое, – ностальгически заметила она, а после сразу нахмурилась, возвращаясь в действительность, и приказала: – А ну садись куда сказано!
Я тоскливо посмотрела на неё, потом на небо, только милости ни от кого не дождалась. До утра было долго, а бабушка неумолима… Пришлось подчиниться.
– А вы рядом со мной не присядете? – спросила жалобно, видя, что женщина осталась стоять. – Поболтаем по-родственному, я вам ещё что-нибудь интересное расскажу.
– Нет, – мотнула головой она. – У меня тут другие дела есть. Ты же устраивайся поудобнее, закрывай глаза и постарайся прочувствовать наполняющую это место энергию. Как получится – позовёшь.
– А если не получится?
– Завтра снова придём, – отрубила она и так угрожающе на меня посмотрела, что сразу стало понятно – как бы я не сопротивлялась, мы будем ходить сюда до нужного ей результата.
Под грозным взглядом старушки я покорно приняла позу лотоса и закрыла глаза. Услышав шорох, открыла, чтобы увидеть, как Тамара Иннокентьевна стала тихо бродить между могилами, выискивая и собирая какую-то травку. Тот факт, что бабушка находится рядом и не бросила меня здесь совсем одну, как я того, признаться, опасалась, успокоил, и я честно попыталась выполнить её поручение. Прикрыла веки, сосредоточилась… И совершенно незаметно для себя уснула…
Глава 14
Разбудили меня непонятные звуки: “Брямс… Клац… Вжух… Ууу…”.
Я открыла глаза и:
– Аааа! – завизжала от ужаса, вскакивая с места и отчаянно зовя на помощь родственницу: – Ба-ба-ба-бабушка…
Но вместо старушки ко мне устремились "Брямсы" и "Вжухи" в виде ходячего скелета и летающего над землёй бледного мужика вампирской наружности.
– Ой, мамочка… – прошептала я, испуганно зажмурилась и зажала ладошкой рот, чтобы снова не заорать.
Наверное, разумнее было бы попытаться убежать, вот только – во-первых, мой мозг ещё не успел проснуться, чтобы вовремя подать нужные импульсы конечностям. Во-вторых, куда бежать, если с двух сторон ко мне несутся чудовища, а за спиной находится дерево? И где бабушка-то???
Беспокойство за старушку, а также удивление тем фактом, что меня до сих пор не растерзали, заставили осторожно открыть сперва один глаз, затем другой.
Тамары Иннокентьевны видно не было, зато монстров очень даже хорошо. На скелете с пробитым черепом при желании можно было сосчитать все отполированные временем косточки, а у бледного, парящего над землёй вампирюги рассмотреть капающую изо рта слюну, дикий ненасытный блеск ищущих добычу алых глаз и почувствовать запах тлена и крови изо рта. Очевидно, что я такого желания не испытывала, но кто бы меня спрашивал. Оба блуждали рядом, совсем близко, в шаговой доступности, но словно потеряли из вида свою жертву. А она, то есть я, даже дышать боялась, чтобы снова не привлечь лишнего внимания и ощущала себя героиней старого фильма ужасов, не хватало только ведьмы, летающей в гробу. Помнится, там весь кошмар прекратился с рассветом. Может, и у меня будет также? Немного понаблюдав за обитателями кладбища и проанализировав их маршрут, поняла, что скорее всего они меня чувствуют, ищут, но не видят. Похоже, как и в том фильме, защитой мне служит начерченный бабушкой круг, поскольку монстры не переступали обозначенные ведьмой линии, а будто огибали их. Это открытие слегка успокоило и позволило собраться, чтобы попытаться найти выход из своего незавидного положения.
Итак, что мы имеем? Скелета, вампира и меня ночью на кладбище, угу. Компания подобралась – закачаешься… Бабушку же либо давно съели, либо она намеренно меня здесь оставила. Хотелось бы, чтобы правильным был второй вариант, хоть первый и не такой обидный. Однако вспомнив поведение старушки, я поняла, что она скорей всего знала о возможных гостях, именно поэтому и усадила меня в этот круг, защитив. Но зачем?! Чего она хотела этим добиться? Почему бросила? Неужели это очередной её урок на тему того, как нельзя доверять ведьмам?
