ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 23.07.2023
– Только от вас. – Тима взял его за плечо. – У меня только что в машине состоялся один занятный разговор…
Дмитрий вздернул брови:
– Неужели? Что-то я не припоминаю, чтобы ты раньше с кем бы то ни было вел занятные разговоры. Что, и ты туда же?
Тима грозно взглянул исподлобья:
– Ты, брат, Дмитрий Владимирович, говори, да не заговаривайся!
– Прости, Тима. – Голос Дмитрия тут же изменился, он сожалел о сказанном. – Чушь болтаю. Совсем нюх потерял.
– Бог простит. А насчет нюха, ты впервые в жизни в шаге от того, чтобы он у тебя прорезался. Только смотри на этом этапе не застрянь.
Тима угрюмо посмотрел на Дмитрия и хотел было уходить, но тот попросил:
– Задержись на минуту. Мы никогда не говорили откровенно.
– Ну что же, давай поговорим.
– Не разберусь никак, что творится у меня в душе. То ли это все одно к одному, ну то есть так совпало просто, то ли, и правда, что-то происходит. Только я за эти два дня стал каким-то другим… В момент! Разве так бывает?
– Ты говори, а я пока послушаю.
– Понимаешь, мне никогда не нравились такие женщины, Тима. Они меня физически не привлекали. Ведь от своей природы не уйти. Мне другое всегда нравилось. Плоть, кровь…
– То есть одна форма, так?
– Ну почему сразу форма? Содержания тоже никто не отменял…
– А потому, Дмитрий Владимирович, что у тебя за формой ни разу не было никакого содержания. Ни разу. Что Наташка твоя, беспутная…
– Да не моя она…
– Хоть твоя, хоть не твоя, а только у кого бы в загоне та овца ни блеяла, все одно, овца-то паршивая. Ты уж меня прости за откровенность, я к тебе с этим никогда не лез, но ты сегодня сам напросился. Назвался гру?здем – полезай в кузовок. И Марина твоя тоже всегда была беспутной. Из содержания у нее – только ум, который она здорово умеет под собственные нужды приспособить, да так, что вы, мужики бедовые, остаетесь о том без понятия. Вот тебе и вся твоя форма.
– Я не хочу с тобой об этом говорить.
– Оно и понятно. Ты никогда не говоришь о том, чего не хочешь слышать. Только кто бы тебе еще когда осмелился такое сказать? – Тима с чувством бросил руку вниз. – Пустой у нас разговор получается. Пошел я. Поздно уже.
– Да постой ты. Я не хочу обсуждать с тобой своих женщин, ни с кем не хочу. Просто я в первый раз в жизни не хочу ошибиться. И не потому, что все надоело. Просто не хочу. Не хочу ее обидеть…
– Так не обижай тогда.
– Легко сказать! Ну не похоже на меня подобное влечение, не мой это стиль, понимаешь? Как увидел ее, ну прям зяблик, ей-Богу, – Дмитрий улыбнулся, голос его задрожал от умиления. – Маленькая… как ребенок… Защитить хочется, а не трахнуть.
– Ты, Дмитрий Владимирович, не говори при мне таких мерзостей. Она мне нравится.
– Мерзостей? Да я тебе только что самую трогательную историю в своей жизни рассказал!
– И все же не говори так больше.
Дмитрий лукаво посмотрел на Тиму и собирался сказать что-то, но передумал и произнес совсем другое:
– Сейчас вот чуть второй раз за вечер глупость не сморозил.
Тима смутился:
– Да брось ты, Дима. – Он отвел глаза от Дмитрия и потупил взгляд. – Не в ту степь ты гребешь. Просто она хорошая девочка. Но не про мою, конечно, честь. А тебе вот – пара.
Дмитрий выдохнул и произнес:
– Может, я просто все сочинил и это оттого, что все надоели и захотелось чего-то настоящего и чистого… – Дмитрий умолк. – Она какая-то другая. В ней не чувствуется фальши, – задумчиво произнес он и в сердцах приложил растопыренную ладонь к груди. – Ну не моя это природа, не могу я так искренне ее хотеть! Не верю, что в один момент вдруг взял и переменился. Так не бывает… И потом… я ее не знаю… Кто сказал, что она такая, какой мне показалась? Может, и о чистоте ее все выдумал?
– Циник ты, Дима, и сейчас тебе это может навредить сильнее всего. Вот вроде и в глуши живешь, а весь насквозь пороком пропитался. А она хоть и из грязного места приехала, но не чета тебе. Я ей сегодня сказал что-то в этом роде, а она мне, знаешь, что ответила? Люди, сказала, любые есть везде. Коротко, но сколько глубинного смысла. И вот еще что: она тебе не верит, Дима. Да и с какой стати ей тебе верить, если ты сам себе поверить не можешь? – Тима медленно покачал головой. – Я все не пойму, чего ты боишься? Что тебя твоя природа подведет? Что в тебе инстинкт любого нормального мужчины впервые в жизни проснулся, защищать свою женщину? Это, Дмитрий Владимирович, простым словом называется, любовь. Или боишься, что этот новый инстинкт будет мешать твоему старому инстинкту удовольствие получать? Так вроде нет в жизни большего удовольствия, чем любить и защищать того, кого любишь. Бывай, Дмитрий, надоели вы мне сегодня, молодые да упрямые.
Тима направился к выходу, но обернулся к Дмитрию:
– Знаешь, что примечательно, – произнес он с налетом раздражения, – и она, и ты сегодня со мной о душе заговорили. Только вот с ней мы обменялись всего парой фраз, и все они были о душе. С чего мы с ней начали, тем и закончили. А ты с души начал, да только быстро скатился на природу. Вот такая между вами разница, друг сердечный. И поэтому не тебе рассуждать о ее чистоте. Подумай лучше о своей, пока не поздно.
Он ушел, оставив Дмитрия в раздумьях.
Немного погодя Юля спустилась вниз по лестнице и сразу увидела Дмитрия. На ней было светло-серое платье на пуговицах с английским отложным воротничком и короткими рукавчиками. Платье было по фигуре, оно шло Юле, подчеркивая тонкую талию и плотно облегая бедра. Светло-русые волосы были убраны назад и заколоты шпильками. Дмитрий обернулся на шум шагов и посмотрел на нее каким-то, как ей показалось, более осмысленным взглядом. Внутри у нее что-то зашевелилось.
– Проходи, садись. – Голос Дмитрия звучал непривычно мягко.
Юля подошла и села на диван. Хозяин дома остался стоять у камина. Он смотрел на огонь.
– Ты сегодня задала мне вопрос, а я тебе на него не ответил. Отвечу сейчас. – Он сделал небольшую паузу. – Я сказал некоторым своим друзьям, что ко мне из Москвы приезжает невеста. Объясняю, зачем я это сделал. – Дмитрий обернулся и посмотрел на Юлю. Она молчала. – Здесь не Москва, у нас тут другие порядки и, если ты живешь в одном доме с мужчиной, то либо ты его невеста, либо, скажем так… женщина легких нравов. Что бы ты обо мне не думала, в душе я дже?нтльмен и должен был защитить честь дамы. – Он выдержал паузу. – Я очень хорошо отношусь к Марине. Когда она меня попросила помочь ее старой подруге, я согласился только потому, что меня об этом попросила она. Но я не хочу поводов для сплетен о том, что происходит в моем доме, и мне проще иметь такую легенду. Завтра ко мне приезжают друзья, поэтому прошу тебя придерживаться этой версии. И, надеюсь, я ответил на твой вопрос.
– Более развернуто ответить нельзя, – сухо произнесла Юля. Она встала и собралась уходить.
Дмитрий приблизился:
– Подожди… – Он дотянулся до ее руки и развернул Юлю к себе лицом. – Юля…
Девушка пришла в ярость:
– Руки убери, джентлеме?н!
Дмитрий продолжал ее удерживать теперь уже за обе руки.
– К Марине ты хорошо относишься? – Юля извивалась и пыталась вырваться. – Конечно, она у нас девушка как раз с подходящими округлостями, выдающимися я бы сказала! Все как ты, должно быть, любишь!
– Я смотрю, тебя это очень задело!
Дмитрий отбросил от себя ее руки и остался стоять на том же месте. Он смотрел на нее в упор и оценивал реакцию на сказанное.
– Если ты в душе и дже?нтльмен, то, видимо, где-то очень глубоко! – в сердцах бросила Юля. Она убрала с лица волосы, выбившиеся из-под шпилек. – Не это меня задело! Мне до ваших вкусов и интересов все равно не дотянуться, ростом не вышла. Но, несмотря на это, я умру, а за мужиком бегать не стану!
Дмитрий усмехнулся:
– Так в чем же дело? Что ты тогда так бесишься?
– А в том дело, что вы с Мариной и вашими интересами напрочь забыли о том, что на этом поле брани есть еще и я! Не знаю как именно, но вы взяли и без меня меня женили! Я бы в жизни сюда не поехала, если бы знала, чем мне это светит.
– А чем, собственно, тебе это светит? Тоже мне драма! Отдыхай себе, никто тебе не мешает, кроме тебя самой.
– Ты что совсем дурной? Или ты просто пофигист? Или у тебя вообще никаких принципов в жизни не осталось? – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Марина нарисовала мне ну просто сказочную картину, когда вместо того, чтобы тащиться на задрипанную турбазу, можно было поехать к ее знакомому в заповедное место, удаленное от людей. Где бы меня никто не трогал. Где бы мне дали отдохнуть, погрузиться в себя, насладиться тишиной и спокойствием, забыть обо всем. И притом со всеми удобствами, как я люблю. Она говорила, что у тебя уже отдыхали люди и всегда с довольствием и комфортом. И какой отдых я получила? Одно расстройство! Но я сама, конечно, дура, раз так просто взяла и согласилась. Надо думать, какого ты должен быть обо мне мнения! Бедовая девица! Значит, должна быть на все согласна… Так что я теперь пеняю только на себя. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Дмитрий вдруг спросил серьезно:
– Юля, чем я тебя так обидел?
– Да тем, что ты покусился на самое главное в моей жизни, – прокричала Юля, – свободу выбора! Только я решаю, что мне делать и как жить! Кто я тебе? Невеста? Нет! Так с какой стати я ею должна называться?
– Я тебе все объяснил.
Юля толкнула его в грудь:
– Что ты мне объяснил? Я тебя спрашиваю, я тебе невеста? – Она наступала на Дмитрия, снова и снова толкая его в грудь, а он понемногу пятился назад. – Что молчишь, отвечай! Я тебе что, невеста?
– Нет, пока не невеста. – В голосе Дмитрия послышалась хрипотца.
Юля всплеснула руками и, закрыв лицо ладонями, горько рассмеялась.
– О, Боже!.. «Пока» … – Она убрала руки от лица, на котором теперь отражалась опустошенность. Юля смотрела вниз, ее голос звучал тихо. – Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Мы с тобой два дня знакомы. Если врешь, так делай это хоть поделикатней, что ли… – Подняв на него глаза, Юля смотрела отрешенно. – Никаких «пока» не существует. Есть только «да» или «нет». Как бы ты меня сейчас ни назвал, я тебе не невеста. А значит, я…
Дмитрий закрыл ее рот поцелуем. Он целовал ее неистово, полностью овладевая ее ртом и обхватив руками ее голову. Юля была ошарашена таким неожиданным поворотом. Поток желания, с которым она постоянно боролась, наконец, захватил ее. Она обняла Дмитрия и подалась ему навстречу. Тепло залило ее лицо, грудь, низ живота, она тихонько простонала. А Дмитрий продолжал целовать ее в губы, в лицо, в шею. Он прижимал Юлю все ближе, и она чувствовала, что он весь горит от спонтанно возникшего порыва страсти.
– Юленька, я… Я, может, тебя всю жизнь ждал… – Шепот Дмитрия был хриплый от возбуждения. – Всю свою жизнь, понимаешь?
Его действия становились все смелее, он был готов пойти дальше, и Юля начала осознавать, что Дмитрий не остановится. Ощутив всю силу его возбуждения, она вдруг совладала со своими желаниями и с трудом вернула себя к реальности. Она заставила себя думать. Внезапная мысль пронзила ее. Юля замерла и перестала отвечать на его поцелуи. Дмитрий это ощутил, насторожился и посмотрел ей в лицо.
Одной рукой Юля отстранила от себя его разгоряченное тело. Он ошалело уставился на нее. Дмитрий не понимал, что произошло, и в чем была причина ее перемены. Она подняла ладони к лицу и дрожащими пальцами стерла со щек следы своего позора.
– Вот что я вам скажу, Дмитрий Владимирович. – Голос Юли звучал безэмоционально. – Все же шлюха – не такое уж и страшное слово. По крайней мере, страшное не для всех. – Она сделала многозначительную паузу. – Это ведь больше состояние души. И каких-то душ оно никогда не коснется. Не знаю, что вы там с Мариной задумали, а главное, не знаю, зачем, но… У всех вас и всего вашего города вместе взятых пороху не хватит, чтобы сделать из меня шлюху.
Она развернулась и медленно, отрешенно, словно на ватных ногах поднялась вверх по лестнице. Вскоре Дмитрий услышал, как за ней закрылась дверь ее комнаты. Он все так и стоял на месте с озадаченным видом.
… А озеро было спокойно. Темная его гладь была скупа на ответы.
Дмитрий вышел на воздух. Где-то в лесу послышался тревожный крик ночной птицы. Он сел на ступеньки крыльца. В руках его была пачка сигарет, он мял ее пальцами, но не закуривал. Наконец, Дмитрий отбросил ее в сторону и спустился во двор. Потоптался на месте, словно не зная, куда ему деться, дошел до рощи, поднялся в беседку. Достав из кармана мобильный телефон, он набрал номер:
– Мама, привет, извини, что так поздно, ты еще не спишь?
– Нет, Дима, как раз думала о тебе. Что у тебя случилось?
– А почему что-то должно случиться? – Дмитрий говорил с деланным весельем. – Я что не могу позвонить маме просто потому, что соскучился?
В трубке раздался смех:
– Мочь, может, ты и можешь, но только просто потому, что ты соскучился, ты не звонишь!
– Ничего-то от вас, маменька, не утаишь. – Дмитрий вздохнул.
– Раз позвонил, рассказывай.
– Какая-то на меня в последние дни меланхолия напала, мам, прямо спасу нет, – с грустью сказал он. – Есть у тебя от этого дела верное средство, а?
– Средство есть, только оно тебе не поможет. Меланхолия тебе не свойственна, Дима. У тебя другой характер. Так что причина должна быть в другом. А чтобы вылечить болезнь, надо знать, в чем ее причина. Тогда и средство подобрать можно.
– Вот скажи мне, откуда ты у меня такая умная?
– Откуда я, таких там больше нет. Так в чем причина, Дима?
– А вот это ты зря! Похоже, что еще одна такая там все же нашлась.
– В смысле?
Дмитрий поднял голову наверх и посмотрел в сторону окна комнаты Юли.
– Я должен признаться, что в этом, видимо, и есть причина моей меланхолии. – Он сделал паузу. – Похоже, мама, я влюбился.
Глава 8
Снимай посты, уже я рядом!
Пропитан ты как будто ядом,
Но я в душе тебе подвластна.
Не избежать мне злой угрозы,
Куда бежать? Метаморфоза…
Я по уши в тебе погрязла.
Скажу: «Аминь!» Окончен бал…
Изыди, сгинь, девятый вал!
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом