Агнет лишь чуть с грустью улыбнулась и потянулась к дочери поцеловав её в лоб.
– Будь аккуратнее в лесу.
Надев его на средний палец, девушка покрутила руку, рассматривая, как камешек сверкал.
– Оно очень красивое, – Гретта улыбнулась.
– Надеюсь не только красивое, но и полезное, поскольку это бы не повредило.
– Спасибо мама, что вспомнила, это прекрасный подарок.
Агнет улыбнулась и посмотрела на Гретту. Она уже была такой взрослой и так напоминала очень близкого ей человека. Особенно по характеру. Чёткие черты проскальзывали в её манерах и жестах.
Светлые волосы, зелёные глаза и доброе сердце. Всё, что когда-то она видела в ней, по которой скучала всем сердцем, но стоило только взглянуть на Гретель – и она, словно ощущала её присутствие в каждой её улыбке или взгляде. Сколько боли и долгих лет разлучали их, но Агнет всегда вспоминала, каждый раз глядя на свою дочь, в её памяти вновь оживали все моменты из прошлого.
Женщина обняла крепко дочь и поцеловала в лоб.
– Будь осторожна.
– До полудня постараюсь вернуться, – Гретта кивнула и, накинув капюшон, вышла за дверь.
Выйдя на улицу, она вдыхала свежий воздух всей грудью, словно никак не могла им насладиться.
Сторонясь дороги, она шла прямиком в глубь леса привычной дорогой.
Свернув по тропе, Гретта изредка поглядывала на кольцо и не могла оторвать от него глаз. У неё никогда не было подобных вещей. Разве что в детстве, когда отец приносил ей самодельные из дерева колечки с вырезанными узорами.
Когда девушка отступила от основной дороги, позади листвы, словно прикрыв за ней проход и скрывая её от ненужных глаз, в это время по дороге направлялось с десяток солдат: они шли к деревне.
Но Гретта уже не слышала их, поскольку была вдалеке от дороги и слишком была занята разглядыванием кольца на пальце. Позади послышался некий звук, и девушка обернулась, но увидела лишь пару исчезающих золотистых искорок. Они выглядели такими необычными, но тут же исчезли, поднявшись ввысь.
Спустя некоторое время она вышла на поляну и взялась собирать травы. В этот раз их было не так много, и поэтому пришлось потрудиться, чтобы набрать хоть что-то.
Присев на колени, она потянулась за дальним цветком и вдруг замерла. В груди вновь потеплело, словно маленький огонёк, что застрял внутри всё больше разгорался. Ухватившись за сердце, Гретта прикрыла глаза в ожидании, когда это пройдёт.
Около двух часов девушка выискивала самые редкие и нужные травы: ей удалось набрать разных понемногу.
В груди прекратился жар и она, медленно встав, развернулась к лесу и замерла на месте. Мешочек с травами выпал из её рук, и она ужаснулась: со стороны деревни клубился дым.
– Мама… – прошептала она и, подхватив мешочек, кинулась в лес.
***
Находясь в своих покоях вместе с девицами, Генри Конант весело проводил время, попивая вино из своего бокала.
Его душу ничего не тревожило, напротив, он уже предвкушал свою победу. Он сломал эту девчонку. Теперь она точно никуда не денется. Каких-то пара дней – и она будет его. Повернувшись, он посмотрел на девушку, что ещё спала. Он словно почувствовал отвращение. Ему все они были противны, хоть он и пускал их к себе в кровать.
Почти каждую ночь, как он встретил Гретель, он думал о ней и не мог себя от этого избавить. Такое с ним происходило впервые, и его даже посетила мысль о том, что он ею одержим. Скорее всего, это лишь плотское влечение: его дикое желание заполучить её; оно возникло, от того, что она не желала Генри, постоянно избегала и отказывала.
Ему неистово хотелось, чтобы она принадлежала только ему. Была покорна ему, хотя её строптивость ему даже нравилась. Она раззадоривала его и заставляла хотеть заполучить её ещё больше.
– Осталось совсем недолго, птичка, и ты попадёшь в мою клетку, – усмехнулся он и отпил из своего бокала, осушив его до дна.
Весь вчерашний вечер он провёл в этой компании, и ему это уже наскучило. Полураздетые девицы, которых вчера он захватил с ближайшей деревни, лежали в его постели. Он поднялся с кровати, чтобы добавить себе вина, и мельком взглянул в окно.
Увидев клубы дыма, он сжал бокал в руке и резко поставил его на стол; после чего живо одевшись, решительно направился к королю.
Ваше Величество, находясь в тронном зале, что-то бурно обсуждал со своими придворными.
– Ваше Величество, – мужчина обратился к королю и тот обернулся.
– Генри, – мужчина преклонных лет широко улыбнулся племяннику. Своих детей у короля не было, и поэтому Генри являлся его любимцем. Его мать была родной сестрой короля и умерла при родах, оставив сына на попечение своего брата.
Генри рос в излишнем внимании со стороны нянек и самого дяди. От того был чрезмерно избалован и считал, что всё и всегда должно доставаться ему.
– Ты чем-то взволнован? – король поинтересовался.
– Да, что там за дым со стороны деревень?
Король изменился в лице.
– Познакомься, этот человек избавляет лучше всех других тёмные души. И он прибыл к нам издалека по моей просьбе.
– Что происходит? – Генри непонимающе уставился на короля.
– Слишком много нечисти развелось на нашей земле. Я больше не мог этого терпеть: нужно было что-то с этим делать.
Генри, всё ещё не понимая, продолжал слушать короля.
– Сегодня состоится торжественный ужин: я созвал самых нужных нам в это время людей. Говарт – один из лучших охотников на ведьм. Он поделился своим опытом и сказал, что это, хоть и жестокий, но самый действенный способ.
– О чём вы говорите, дядя?
– Не перебивай меня и дай сказать. Мы начали с ближайших деревень. Убили всех женщин, и мужчин, что хоть как-то выражали свою преданность дьяволу.
Генри Конант замер от изумления.
– Что вы сделали? – сурово переспросил он. Никто другой не смел обращаться к королю в таком тоне, но ему это дозволено.
– Перебить змей мы можем только, вытравив их логово; и спасибо Говарту, что наставил меня на истинный путь.
– Это безумие! Там же столько невинных жизней! – в Генри проснулась необъятная злость.
– Успокойся, Генри, – король похлопал его по плечу. – Невинных детей мы не тронули, хотя и в некоторых из них уже течёт это дьявольщина. Но мы выбьем из них эту нечисть, – король улыбнулся и торжественно приподняв кубок с вином, отпил из него.
Все мысли Генри в миг спутались. Он не верил в то, что его дядя мог поступить подобным образом. Истребить сразу несколько деревень – это было более, чем не разумно.
