Ira Galina "Ненавижу. Д.О."

По лицу Альбины была видно, что ей не понравилось ни «Ириша», ни то, как её саму представили.

– А это моя… – сделал паузу, при этом довольно улыбнулся. Я не мог не воспользоваться шансом, который Ильинична сама вложила мне в руку, – моя старуха.

После этих слов медленно провёл рукой по её талии. Совершил почти полный круг, начав от поясницы и остановившись на милом животике моей помощницы. Накрыл его ладонью, притянув Ильиничну к себе. Моё тело моментально среагировало, словно пробудившись от спячки, в которую впало с приходом Альбины.

Немного опасался, что Ильинична отстранится от меня, но она только положила свою правую руку поверх моей. Я тут же скрепил своими пальцами её. Подняв голову, она обернулась на меня. Карие глаза без страха смотрели на меня.

– Пойдём? – в её голосе было столько нежности, мне оставалось надеяться, что хотя бы малая её часть шла от сердца. Ильинична снова улыбнулась мне.

– Как скажешь. – улыбнулся в ответ и выпустил из своих объятий. Надеюсь, ненадолго.

Кивнув на прощание погрустневшей Альбине, Ильинична, чуть покачивая бёдрами, направилась к конференц-залу. В два шага я нагнал её и положил руку чуть ниже талии. Возможно, при других обстоятельствах она скинула бы её, но сейчас нужно было продолжать игру. А значит, она будет терпеливо принимать мои прикосновения. И я не мог упустить такую возможность.

Вот только оказавшись в конференц-зале, она быстро освободилась от моей руки, практически слившейся с её телом. На входе стояла охрана, и Альбине было сюда не попасть. Даже не заглянуть. Поэтому Ильинична решила снова держаться в стороне от меня.

Весь вечер она купалась во внимании мужчин. И было от чего. Моя помощница просто притягивала взгляд.

Она не надела вчерашнее платье, так рассорившее нас. Сегодня на ней было тёмно-красное, почти бордовое платье. В отличие от неприлично-короткого платья, что было на Альбине, оно доходило до середины голени. По мне так идеальная длина для облегающего фигуру платья.

Платье было абсолютно закрытым. Ни выреза, ни дразнящего декольте, даже плечи были прикрыты небольшими рукавами. Но от этого оно не становилось менее сексуальным. Наоборот. Оно выгодно подчёркивало женские формы, даже проглядывающийся животик манил к себе. Грудь визуально выглядела больше, чем была. Уж я-то успел разглядеть её вчера, когда Ильинична переодевала купальник. Но не думаю, что она прибегла к каким-нибудь женским уловкам, чтобы специально увеличить ей. Не в её это было характере.

Я наблюдал, как она флиртует с испанцами. Сначала во мне клокотала ревность. Но потом я заметил, что она флиртовать флиртует, но при этом держит всех на расстоянии от себя, не оставляя никому и шанса на что-то большее, чем ни к чему не обязывающий флирт.

А ещё она старалась не подходить близко ко мне и даже не смотрела в мою сторону. Почему? Ответ напрашивался сам собой. Если она нарочно избегает меня, значит, ей не всё равно, я ей не безразличен.

Ужин подошёл к концу. Мы проводили испанцев до машин и возвращались к себе. Вечер закончился, пора расходиться по номера. Завтра рано утром на самолёт. Но не самолёт меня беспокоил, а то, что я так и не смог придумать, как мне сблизиться с Ильиничной.

За ужином она только и делала, что ворковала с испанцами. Весь вечер ходила с одним бокалом вина, останавливаясь перекинуться парой слов то с одним, то с другим. Вроде пила, а вроде и нет. Я заметил, что официанты были хорошо проинструктированы. Они подходили к ней и делали вид, что наливают вино. Но хотя бы капля упала в бокал!

На самом деле, она всё правильно делала. Интересовалась каждым, не давая заскучать. Держала дистанцию, а когда чувствовала, что в собеседнике просыпается что-то большее, чем деловой партнёр, плавно переходила к другому.

И также плавно уходила от меня, стоило мне приблизиться к ней. Сперва меня это злило. Но тот факт, что она при этом ни разу не повернула голову в мою сторону, мог говорить только об одном – она чувствует меня.

Как настоящие хозяева вечера, мы переходили от гостя к гостю, каждому уделяя внимание. Я наблюдал за ней и удивлялся. Где она этому научилась?

Обычно мои помощницы, осушив пару-другую бокалов, начинали хихикать, а некоторые и неприлично громко смеяться, хватали гостей за руки и даже прижимались к ним. Ни одна из них не упустила возможности позаигрывать. Ильинична флиртовала, но не заигрывала. Она хорошо чувствовала грань, через которую нельзя переступать. Наверное, это приходит с возрастом и опытом.

Возраст! До сих пор, глядя на мою помощницу, думаю, что меня жестоко обманули. Ну, не может она быть старше меня! Тем более на пять лет. Ни внешне, ни тем более эмоционально. Проведя с ней четыре дня в Барселоне, я узнал, что в одном человеке вполне гармонично может уживаться мудрость взрослой женщины и непосредственность ребёнка. И меня тянуло ко всем её граням.

В голове прочно засели слова старушки. И я очень хотел прислушаться к ним. Но как это сделать? Появление Альбины каким-то немыслимым образом толкнуло Ильиничну в мои объятия, но я не смог её удержать. На что надеяться мне теперь? Снова на Альбину?

Внезапно Ильинична, до этого шедшая рядом со мной, отдалилась от меня. Я обернулся на неё. Что? Что случилось? Куда она? Я сделал что-то не так? Но тут в меня едва не впечатался какой-то тип в звёздно-полосатых шортах.

– Sorry… sssorry[10 - Простите… прроссстите.]. – американец! Мог бы догадаться. Кто ещё может натянуть собственный флаг на жопу? Попробовал бы кто-нибудь у нас проделать то же с триколором, его самого быстро бы натянули. Янки поднял руки и начал пятиться назад. И прямо на Ильиничну. Я хотел было его остановить, но она уже сама, заметив надвигающуюся на неё угрозу, успела сманеврировать. Хорошо, третья мировая нам сейчас ни к чему.

Американец, наконец-то, отстал от меня со своими извинениями. От него так разило, что дыхни он на Ильиничну, она бы тут же захмелела. А может, стоит попросить? Может, тогда она станет хоть чуточку сговорчивей? Нет, я, конечно, не любитель спаивать женщин, но уже был готов пойти и на этот крайний шаг.

Помощь Запада не понадобилась. Ильинична сама взяла меня под руку, при этом слегка прижавшись ко мне. На всякий случай накрыл своей ладонью её руку, а вдруг передумает и захочет уйти. Наклонил голову, она легонько кивнула куда-то в сторону. Я проследил за направлением.

У входа в ресторан стояла Альбина и наблюдала за нами. Очень хорошо, значит, вечер ещё не закончился, мои ставки не сброшены, я снова в игре. Я сжал пальцы Ильиничны и, не разжимая руки, повёл к ресторану.

– Уже уходишь?

– Да. Надоели жёсткие барные стулья. Иду в лаунж. – протянуто произнесла Альбина. Бесила эта её манера говорить. С чего вдруг она решила, что это сексуально? – Присоединитесь? – в сторону Ильиничны она даже не посмотрела. – У тебя был нелёгкий день. Тебе нужно расслабиться. Посидим, вспомним прошлое. – тебе надо, ты и вспоминай. Я об этом прошлом забыл и вспоминать не собираюсь.

Альбина, выставив свою силиконовую грудь вперёд, надвигалась на меня. Я подбирал слова, чтобы показаться не слишком грубым. Нет, я бы с радостью и без прикрас высказал ей всё, что о ней думаю. Но Ильинична…

– Альбина права, – моя помощница неожиданно высвободила свою руку.

Права в чём? Она что, решила уйти и оставить меня с этой? Но я зря беспокоился, Ильинична встала напротив меня, отрезав Альбине все подходы. Ловко, однако. Что она задумала?

– Расслабимся на мягких диванах, выпьем пару коктейлей, – заботливо поправляя галстук, продолжала она, даже не представляя, как мне нравится её предложение. В душе я улыбался. Нет, почти ликовал. Едва она сложила руки на моей груди, я притянул мою заботливую помощницу к себе и склонился над её лицом.

– Чтобы расслабиться, мне нужна только ты. – как же приятно говорить правду. – Но если хочешь, пойдём в лаунж. Хотя я с гораздо большим удовольствием поднялся бы наверх, – и крепче прижал желанное тело к себе, буквально сминая его в своих объятиях. В глазах Ильиничны промелькнуло что-то одновременно похожее на страх и предвкушение.

Она стояла, упираясь в меня руками и временами теряя дыхание, словно бежала куда-то. Она была так близко, что уже сейчас могла почувствовать моё дыхание. Ещё чуть-чуть и я приму благословение её губ. Я чувствовал, как она трепещет в моих руках, словно птица, пойманная в клетку. Спасти меня хотела, а кто тебя теперь спасёт?

– А вот и голубки! – раздался рядом звонкий голос. Оксана! Да чтоб её! Как не вовремя. Почувствовал, как Ильинична расслабилась в моих руках. Ничего, это только небольшой перерыв. Я уже чувствую, что ты моя. – Всё никак друг от друга оторваться не можете?

Я разжал объятия, но самую малость, достаточную для того, чтобы Ильинична смогла нормально смотреть на Оксану.

– Привет, Оксана, рада тебя видеть. – искренность, с которой она поприветствовала Оксану, поражала.

– Привет, а куда это вы… Детка! – Оксана, наконец, заметила Альбину, – Ты либо гардеробом ошиблась, либо адресом, – смерила взглядом. – В таком платье только столбы в Равале[11 - Раваль – район красных фонарей в Барселоне] подпирать.

Альбина хотела что-то ответить, но не нашлась. Вряд ли она знала, что такое Раваль и с чем его едят, но смысл Оксаниных слов был понятен.

– Мы в лаунж собрались. – решил ответить на почти заданный вопрос. – Присоединишься?

Это была провокация, я ждал реакцию Ильиничны. И получил её. Она заёрзала в моих объятиях, пытаясь высвободиться. Я мягко проскользнул ей подмышку и, прижимая руку к её груди, теперь крепко держал Ильиничну сразу в двух направлениях. В ладонь бешено отдавалось беснующееся сердце. Держа Ильиничну в своих руках, я понял, что сопротивляется только её сознание, тело же таяло от каждого моего прикосновения, жаждало очередного натиска.

– Вижу, вам и без меня хорошо. – рассмеялась Оксана. – А я лучше поищу себе компанию, которая будет сосредоточена исключительно на мне. – и, махнув нам на прощание, удалилась.

– Ну, так что? – теперь я мог выпустить Ильиничну из объятий. С наслаждением смотрел, как она пытается успокоить дыхание, стараясь, при этом, сохранять невозмутимый вид. – Пойдём пить коктейли?

Ну как, Ильинична, готова продолжить спектакль перед Альбиной? Я взял её за руку, и получил улыбку в ответ. Даже виду не подала, что мои действия выходят за рамки обычной игры. Хочет доказать, что её нельзя выбить из колеи? Пусть доказывает. Она не понимает, что её хотят не выбить, а направить на нужный путь.

В лаунже завели светскую беседу, то есть говорили ни о чём. Я наслаждался вкусом любимого коньяка, Ильинична заказала Campari с апельсиновым соком, а Альбина хлестала игристое. Молодые официанты, все без исключения парни, разносили напитки и улыбались. Я понимаю, что у официантов работа такая – улыбаться. Чем больше улыбок, тем больше чаевых. Но улыбались они почему-то исключительно Ильиничне. Хотя, конечно, мне это элементарно могло показаться.

– Пойдём, пересядем. – встал с места и потянул Ильиничну за руку.

– Куда? – она искренне недоумевала. – Здесь хорошо. – это как сказать. – И бар рядом, напитки не придётся ждать. – вот именно бармены и стали последней каплей.

– Я и вижу, что рядом. Те двое за барной стойкой вместо того, чтобы коктейли делать, пялятся на тебя.

– Мне им глаза выколоть?

– Хорошая идея. Глаза выколоть и ещё отрезать кое-что не мешало бы. – Ильинична, конечно, пошутила. Зато я был абсолютно серьёзен.

Думал, что придётся долго уговаривать или даже силком утаскивать Ильиничну, но она смиренно встала и пошла за мной. Спасибо любвеобильным барменам, новое место оказалось гораздо более удачным. Если раньше втроём сидели на мягких стульях, то теперь Альбина разместилась в кресле, а мы с помощницей развалились на маленьком диване. Чем я не преминул воспользоваться.

Едва сели, проскользнул рукой между Ильиничной и спинкой дивана. Теперь я мог беспрепятственно обнимать её за талию, гладить бедро, класть руку на живот. Но старался не переусердствовать. Во-первых, она могла просто сбежать от меня. Во-вторых, я сам мог потерять контроль.

Я понимал, что Ильинична позволяет мне ласкать себя большей частью потому, что не хочет быть разоблачённой Альбиной. И больше всего я опасался, что Альбина быстро уйдёт. Мне нужно было время, чтобы желания тела Ильиничны одержали верх над загруженным ненужным хламом разумом. К счастью, Альбина уходить не собиралась.

Но, похоже, это совсем не устраивало мою помощницу. И она решила действовать. Я ждал, что она попытается разозлить Альбину, вынудить её уйти. Но то, что сделала Ильинична, стало для меня полной неожиданностью.

Она положила руку на моё бедро и её ладонь обожгла меня. Затем медленно провела рукой к колену, разгоняя огонь и пуская его в путь по всему телу. Каждая его клеточка отозвалась на её прикосновение. В штанах словно вырос вулкан, готовый в любой момент извергнуть лаву. Да что же она творит-то! Нельзя так вести себя со здоровым мужчиной! Нельзя!

Заметил, как Альбина зло сузила глаза, но упрямо продолжала сидеть. Только теперь и я хотел, чтобы она ушла. Оставаться с Ильиничной в людном месте я больше не мог.

– Альбина, а ведь я должен тебя поблагодарить. – придётся действовать самому. – Если бы ты тогда не стала права качать и требовать больше того, о чём мы договорились, – Альбина начала бледнеть, до неё начало доходить, – мы бы с Ириной никогда не встретились. Только благодаря тебе, мы вместе.

И чтобы окончательно добить Альбину, я поцеловал Ильиничну в шею. Волосы, собранные наверх, позволяли увидеть, что это был не какой-нибудь небрежный чмок, а наполненный настоящей страстью поцелуй. Но реакцию Ильиничны на мой поцелуй я ждал куда больше, чем реакцию Альбины. Да, это был не совсем то, о чём говорила старая испанка, но всё же…

Почувствовал, как вздрогнула и напряглась Ильинична, вена на её шее бешено запульсировала. Не отрывая от неё губ, я слегка лизнул такую сладкую на вкус кожу, усиливая ритм двух сердец. Я то гладил её животик, то сжимал, постепенно приподнимаясь к груди. Прервал поцелуй, но только для того, чтобы повторить его, уже за ушком. Мою коленку сжали изо всех маленьких женских сил. Я улыбнулся. Наконец-то, Ильинична была готова сдастся в плен своим… нашим желаниям.

Медленно, осторожно, она повернулась ко мне.

– Не переигрывайте.

– А никто и не играет. – абсолютно серьёзно ответил ей. Игры давно закончились. Я пристально смотрел на неё. Ждал, что она мне скажет на это. Пошлёт или примет? Ни то, ни другое не получил.

– Она ушла.

Я обернулся на опустевшее кресло. Интересно, Альбина давно ушла? Вру. Не интересно.

– Тогда и мы пойдём. – встал с дивана и протянул руку.

В лифте не произнесли ни слова. Также молча дошли до своих номеров. Остановились, глядя друг на друга.

– Спокойной ночи. – Ильинична повернулась, чтобы войти к себе. Только отпускать её я не собирался.

Схватив за руку, резко развернул и прижал к себе. Не давая ей осознать, что происходит, накрыл рот поцелуем. И молился, чтобы старуха оказалась права. Я держал Ильиничну в своих объятиях и чувствовал, как она дрожит в моих руках.

От страха? От возбуждения? От нетерпения? Как понять, если она не отвечает на поцелуй? Посмотреть ей в глаза? Говорят же – глаза зеркало души. Не хотелось отрываться от тёплых губ, но я должен знать…

Я почти прервал поцелуй, наши губы едва касались друг друга, когда она, приподнявшись на цыпочки, дотянулась до моего рта, и проникла языком сквозь приоткрытые створки губ. Словно молния пронзила меня, пальцы закололо током. Но я получил ответ на все свои вопросы. Обхватив её одной рукой, поднял над полом, другой открыл дверь, и мы ввалились в номер.

В несколько шагов мы оказались в спальной. Всю дорогу до неё, я не уставал целовать Ильиничну. Целовал везде, где мог достать, не рискуя при этом упасть. Губы, лицо, шею, грудь, плечи. Это было безумие. И с такой же безумной страстью она отвечала мне, покрывая поцелуями лицо и тело. Плотина, до этого сдерживавшая наши желания, прорвалась. И сердце, и тело пело от того, что получает то, что давно желало.

Слившись в поцелуе, рухнули на кровать. Обхватив меня за шею, она запустила пальцы в мои волосы и чуть сжала их. Дрожь пробежала по всем телу. Не разжимая пальцев, вытянула руку, вынуждая меня оторваться от сладких губ. На какой-то миг испугался, что Ильинична собирается оттолкнуть меня, но нет. Она приподнялась над кроватью вместе со мной и, опершись на свободную руку, села.

Тяжело дыша, она вглядывалась в моё лицо. Я потянулся вперёд продолжить прерванный поцелуй. Она отвела голову назад, уклоняясь от него. Но только для того, чтобы самой сомкнуть губы на моём ухе. Потянула за мочку, а потом неожиданно отпустила и тут же поймала, осторожно прикусив зубами и вырвав первобытный рык из моей груди.

Я снова повалил её на кровать и, распустив ей волосы, зарылся в них лицом. Её запах дурманил, я не мог им надышаться. Руки заскользили по её бёдрам вверх, всё выше и выше. Остановились на груди и сжали её, сорвав с губ ответный стон. Оставив грудь в покое, стал приподнимать платье и уже под ним начал двигаться к заветной точке. Хотя сам давно был на грани, старался не спешить, давая Ильиничне подойти к моменту полностью готовой. Но мне можно было бы и не дотрагиваться до её белья, чтобы понять – она готова принять меня целиком. Жар и влагу я ощутил заранее.

Рука скользнула меж её ног, упав на горячий и насквозь промокший треугольник ткани. В ответ на прикосновение она обхватила меня ногами, прижала к себе, и её жар соединился с моим. Осталось лишь устранить последнее препятствие.

Снять или отодвинуть? Нет, снимать слишком долго. Я больше не выдержу. Просунул руку под трусы, чтобы отодвинуть преграду, как почувствовал, что что-то изменилось. Нет, Ильинична по-прежнему держала меня в своих объятиях, ласкала и целовала. Но я чувствовал – в ней что-то поменялось. Неужели у неё возникли сомнения? Тогда я должен их развеять.

Пытаясь успокоить её, поцеловал со всей нежностью и страстью, которая только может быть. Что же тебя так испугало? Может быть, я действую слишком напористо? Так я больше так не буду, если тебе не нравится. Ласково гладил её лицо, волосы, едва касаясь, проводил по рукам, заглаживая опасения и страх.

Или ты решила, что мне нужен только секс, и я словно обезумевший самец готов проникнуть даже через щёлку. Ничего подобного! Бездушный секс остался в прошлом. С тобой я хочу заниматься любовью. Я, аккуратно приподняв её за ягодицы, стал снимать трусы, когда Ильинична резко отстранилась от меня. Да что же случилось?! Я же знаю, что ты хочешь этого не меньше меня.

– Нет! – твёрдым, холодным голосом произнесла она. Что значит, нет? Да что же с тобой такое? Я потянулся к ней, но она остановила меня, резко выставив перед собой руку. – Нет! – ещё жёстче повторила она, – я слишком стара для этих игр.

Что?!

Быстро поднялась с кровати, подобрала оброненные туфли, клатч и вышла.

– И… – захлопнувшаяся дверь заглушила мой голос. – Ира, зачем ты так?

10

Сполз с кровати и поплёлся в ванную. Включил холодный душ. Мало помогло. Может быть, Оксану позвать? Только она вряд ли согласится, в прошлый раз я был с ней не слишком ласков. А сейчас, боюсь, превзойду себя тогдашнего. Есть, конечно, ещё Альбина. Её только пальцем помани. Нет! Решительно отогнал эту мысль прочь. Только не Альбина. Чтобы она потом издевалась над Ильиничной и смеялась над ней? Нет, сам справлюсь.

Я стоял под ледяным душем и меня постепенно отпускало. Нельзя так бросать мужчину. Это слишком жестоко. Тем, кто так поступил, нет прощения. Такое не прощают. Это всё равно, что выйти из взлетающего самолёта. Все двигатели запущены, идёт разгон на взлёт, а тут раздаётся капризное: «Остановите самолёт, я слезу». Если не хочешь, зачем доводить ситуацию до такой стадии? Вот только она-то хотела!

Сам виноват! Зачем тянул? Всегда же сразу принимался за полировку. А сейчас прелюдии мне захотелось! Получил? Перешёл бы сразу к делу, и не было бы никаких проблем. Лучше бы в следующий раз продемонстрировал свою внимательность к партнёрше.

Насухо вытерся махровым полотенцем, набросил халат и вернулся в спальную. Посмотрел на пустую кровать. Да, совсем не так я хотел, чтобы закончился день. Физически и эмоционально истощённый упал в подушки. В голове засели последние слова Ильиничны. Если бы ты только знала, почему я в тот день так повёл себя с тобой. Если бы знала.

Долго не решался спуститься на завтрак. Как мне себя с ней вести? Что сказать? С чего начать? Утром почему-то чувствовал себя виноватым. Как будто это не меня бросили, чуть ли не вынув из себя.

Закрыл за собой дверь. В номере напротив было тихо. Подошёл ближе. Интересно, она ещё у себя или уже спустилась? Занёс руку для стука, но передумал. Лучше встретимся на нейтральной территории.

В ресторане её не оказалось. Может, зря не постучал? Но ничего, я подожду. Ждал час, она так и не появилась. Но почему? Позавтракала пораньше и теперь собирает вещи? Надо было постучать.

В ресторан вошла Оксана и, едва увидев меня, поспешила к столику.

– Привет. – без спроса заняла место напротив. – Что за кислый вид? Что случилось? И где твоя пассия?

– Это её стул, между прочим. – недовольно заметил я.

– Да, и он пуст! – от Оксаны было не так просто избавиться. – Был, по крайней мере. Ещё раз спрашиваю – ты где её оставил? – вот с какого перепугу она решила, что может вмешиваться в наши отношения? Решила шефство над нами взять? – Вчера тёрлись друг о друга, а сегодня у тебя такой вид…

– Я не знаю, где она. – только отстань с расспросами! И без тебя тошно.

Оксана откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня

– Таааак, накосячил, значит. – с деловым видом сложила руки на груди. – И что делать думаешь? У официантов спрашивал? Может, она рано позавтракала? – Оксана сощурила глаза. – Можешь не отвечать, сама разберусь.

Встала из-за стола и направилась в сторону кухни. Когда минуты через две она вернулась, вид у неё был совсем не радостный.