ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 25.07.2023
– Зачем врешь? – она глянула в камеру, изогнув бровью.
Солнце не ответил. Натрува чувствовала в электромагнитном диапазоне его злые суетливые мозговые импульсы. Они стали ещё беспорядочнее после того, как она поймала его на лжи.
Она сложила руки на груди и нервно посмотрела в сторону:
– Твои эгоистичные помыслы мне абсолютно понятны. Ты боишься, что я не захочу возвращаться и останусь на Земле. Ты не хочешь отпускать меня туда. Это нормально. Нормально быть эгоистом, когда дело касается твоего комфорта, твоего психического здоровья. Но, Солнце, родной, я совершенно и точно не собираюсь оставаться там надолго. Что бы не случилось, я тебя не брошу, слышишь?
– Я знаю! – воскликнул он и тут же виновато поник, – Знаю… Но вы ведь тоже знаете, что не можете ручаться за будущую себя. Мало ли что вы увидите на этой планете… Вдруг все ваши убеждения и принципы станут ничем по сравнению с тем, что вы переживете там… – Натрува почувствовала, как по стенам прошла легкая дрожь, – Да, я волнуюсь за себя и своё психическое здоровье, но ещё больше я волнуюсь за вас. Вы ведь понимаете, что кроме вас у меня никого нет? – это прозвучало слишком тоскливо и искренне, чтобы не вызвать у Натрувы эмоций.
И всё же она постаралась не подать лишнего, только медленно вдохнула:
– Понимаю. Понимаю именно потому, что у меня такая же позиция на счет тебя.
– Бросьте, у вас же ещё есть Эскель, Бо, Да’Ви?, Бармен и тот титан на Руко-Луц. Мужчины так и крутятся вокруг вас…
– Что? – спросила она спокойно, но её глаза загорелись, – Что за бред ты сморозил? Это совсем другое. Вы в совершенно разных социальных уровнях. Ты что, ревнуешь? Это совершенно бессмысленное занятие, родной. А знаешь почему?
– Ну, и почему? – с вызовом спросил он.
– Потому что ты – нечто особенное, не идущее в сравнение с кем-либо. Вспомни об этом, в следующий раз, когда в голову полезут похожие глупости.
Солнце молчал.
– Иногда я тебя не понимаю, – заключила Натрува, – У тебя переходный возраст так проявляется?
Натрува думала, что всё-таки не стоило пускать Солнце в свои воспоминания, он явно взял с прошлой её, девочки Вали, плохой пример. Её это злило и отчасти от того, что она сама являлась тем самым примером для подражания. Натрува так старалась вырастить из Солнца сильного и психически здорового человека, что иной раз совсем забывала, что он почти во всём копирует её саму. Копирует и то, что она сама в себе призирает и уж точно не хочет видеть в нём.
Солнце всё также молчал. Натрува продолжила:
– Я сказала всё, что хотела. Единственное, хочу подчеркнуть, что «родным» я называю только тебя и никого больше, и для меня это многое значит. Надеюсь, и для тебя тоже.
Солнце не подал и звука, но Натрува почувствовала, как его электромагнитные волны упорядочились и стали тише. Видно, успокоился. Может, ещё пообижается немного, но быстро отойдет.
Остаток пути они не разговаривали. Натрува улеглась на диван капитанской рубки и принялась читать правила для космополитов, посещающих Землю. Она уже дочитывала последнюю главу под названием «Этикет или как не стать в доме землянина нежеланным гостем», когда половину панорамного иллюминатора захватил диск Луны. Заря обогнула бледный спутник и, зайдя в теневую сторону, нырнула в широкий кратер. Казалось, они сейчас врежутся в лунную землю, но в последний момент дно кратера рассеялось и открылся круглый проход. Заря влетела в него и скоро оказалась на крытой посадочной площадке.
В гигантском зале, рассчитанном на полусотню кораблей, стоял только один. У дальней стенки со входом в центр стоял одинокий небрежный корабль. Старая модель, расписанная по сложному яркому вкусу в желтых розовых и лиловых красках.
В рубке раздался бодрый голос диспетчера:
– Здравствуйте, я Труди! Администратор адаптивного центра. Прошу привести корабль в посадочное положение и пройти к шлюзу, – дверь у старого яркого корабля подсветилась прожекторами, – На парковке отсутствует атмосфера, поэтому советую надеть скафандры. Очень жду! – и со звонким звуком отключилась.
– Хочешь пойти со мной? – спросила Натрува, – Дрон, вроде, заряжен.
– Не хочу. – буркнул Солнце.
Натрува знала, что он это ей на зло, вероятно, ещё обижается. И только понимающе вздохнула:
– Как скажешь.
Выходя, она сразу оценила необычную лунную гравитацию и странной плавающе-прыгучей походкой направилась к шлюзу, захватив с собой ЭМВ-усилитель помимо коммуникатора. Солнце об этом не просил, но Натрува знала, что он оценит этот жест.
Диспетчер лунного адаптивного центра Кирна, Труди, оказалась положительным и экспрессивным созданием, которое бы даже светилось буквально, если бы анатомия ассирайнов это позволяла. Всю их встречу Натрува прикидывала является ли её доброжелательность и искренний интерес к космополитке рабочей маской или лунному диспетчеру так одиноко в компании андроидов, что она любую встречу с разумниками воспринимает как праздник? Так или иначе, не смотря на изначально положительный настрой Труди, встреча с самого начала началась тяжело.
Почти сразу Натрува узнала, что на Земле в её отсутствие уже успел наступить две тысячи десятый год, а самой Натруве мог бы идти шестьдесят третий год от роду, если бы она в то судьбоносное утро не улетела с Тарлами. Натрува сверила часы. С тех пор как она установила нейромодуль-коммуникатор на затылке и незадолго до того, как впервые села за штурвал Зари, он отсчитывает время субъективно, относительно только её. И сейчас он показывал, что за всё время своего путешествия она прожила всего чуть меньше двух диров (около семи земных лет), прибавить к этому ещё время на Юроне, исключить дир из времени проведенного в сон-камере во время одного особо длинного путешествия… И выходит, что ей около двадцати четырех лет, а диров и того меньше, по сравнению с этими, тяжелыми шестидесятью двумя годами, которые прошли без неё на Земле.
Дальше ещё сложнее – Советский Союз, страна в которой она родилась, уже с два десятка лет не существует как государства. Её родители давно мертвы, а сестра и брат смотрят с портретов мирового генеалогического древа человечества, усталыми старыми лицами и пускают ветви к новым, более молодым, своим детям и племянникам Натрувы, а те к следующим… Уже два поколения её семьи сменилось, а рамка с её портретом стоит поодаль и отмечена желтым. Ветви к ней не подходят и новых нет, есть только пометка – Рат-Натрува Одже Тарл, космополит. Всё это ввело Натруву в неподдельную тоску, и она уже засомневалась в том, что приезжать на Землю хорошая идея. Но обратной дороги уже не было, миротворцы уже заблокировали права Натрувы и задержат её при первой возможности.
Но посещение центра принесло и много полезного. Кирн ведёт многие данные касающиеся Земли и учет людей с полувека от Рождества Христова. У них есть детальное генеалогическое древо всех людей на Земле и общие данные о них. Это помогло Натруве найти контакты Анны и Тихона, она решила первым делом навестить их. Но до этого ей ещё предстояло пройти ряд тестов от Труди и оформить кучу документов. Труди с нетерпением дождалась окончания «скучной» части их встречи и стоило Натруве получить положительный результат тестов, ассирайна сразу же повела Натруву в отдел комплектации, где Труди на пару с двумя андроидами подобрали для Натрувы не один комплект современной человеческой маскировки, где они и пропали на всё то время, что Земля успела совершить полуоборот…
Ещё позже Натрува уже ждала в шлюзе пока откачается воздух. На голове у неё были зеленые солнечные очки-авиаторы, волосы перекрасили в шатенку, чтобы они не так сильно бросались в глаза с таким молодым лицом, в обоих руках бумажные пакеты с обновками, нанизанные за ручки до самых локтей. В карманах скафандра уже были готовы к использованию земной паспорт, права на вождение, смартфон, выглядящий как человеческий, но оперативная система и программы на нём стояли фомовские, и дебетовая карта с пополненным счетом. Натрува ещё думала, как ей повезло, что российские рубли недорогие – один карат стоил примерно сто пятьдесят три тысячи рублей, и она положила на счет шесть. В этом был плюс отдыха в цивилизациях докосмической эры, любая валюта у них всегда очень выгодная для космополитов.
Натрува выпила немного коктейля, закрыла колпак скафандра и пыталась осмыслить события минувшего времени. Но в голове отпечатался только бесконечная примерка одежды и нескончаемая болтовня Труди. Отчасти Натруве понравилось общество Труди, но теперь она чувствовала себя опустошенной. Вероятно, она совсем отвыкла от женской компании. Правильно сказал Солнце, что вокруг неё только мужчины вьются и видно, для Натрувы так было даже лучше.
Шлюз наконец открылся и Натрува направилась к Заре.
– Как посидели? – поинтересовался Солнце.
– Даже не спрашивай…
Возле грузового трапа Зари, на парковке стоял черный мотоцикл, его Натрува взяла в аренду и в живую он выглядел гораздо лучше, чем на голограмме.
Натрува закатила мотоцикл по трапу в трюм (это было достаточно легко в условиях низкой гравитации) и, не скидывая пакетов, направилась в капитанскую рубку. Там она плюхнулась на диван и тяжко выдохнула. Кто бы мог подумать, что выбор одежды так утомляет, но признаться, у Труди был превосходный вкус и Натрува была бы в восторге с покупок, если бы так сильно не устала.
––
Корабль покинул парковку адаптивного центра и направился к Земле. Натрува долго не могла выбрать, что надеть для первого выхода и, когда Земля уже была настолько близка, что заполнила весь обзор панорамного окна, Натрува всё-таки решила остановиться на белой рубашке, джинсах и кроссовках. Свою куртку она тоже надела, несмотря на то что она была внеземного происхождения, в комплекте с остальной одеждой выглядела вполне уместно и не бросалась в глаза.
Заря заходила на посадку и потихоньку стало усиливаться земное притяжение. Сама же Натрува ожидала выход на Землю у бокового трапа «парадного» входа, она сидела на ступеньках, сложив руки в замок под подбородком и нервно подергивала ногой. Она находилась в сильном предвкушении.
Наконец почувствовался едва заметный толчок, системы корабля утихли.
– Приземлились. – холодно заверил Солнце.
Натрува молчала и всё также нервно подергивала ногой.
– Может, выпьете что-нибудь для успокоения нервов на дорожку? – предложил Солнце.
Натрува сохраняла молчание, потом резко встала и спустилась на ступень ниже. Задержалась на секунду, перед тем как открыть трап, её рука зависла возле панели, и резким движением опрокинула рубильник.
Трап выдвинулся наружу, ложилась вверх тяжелая дверь. В едва открывшуюся щель ворвался свежий воздух и яркий свет, и стоило щели разрастись до проема, как перед Натрувой серебром заблестели зеленые колоссы молодой пшеницы под ярким майским солнцем. Перед ней раскинулось поле недозревшей пшеницы, совсем как тогда…
Натрува уверенно и медленно стала вниз, с каждым шагом вцепляясь в поручень так сильно, будто от этого зависела её жизнь. Наконец её ноги с шуршанием ступили на подушку из примятых стеблей, и она осмотрелась.
Ясное небо сияло синевой, быстро перенося блеклые облака с одного своего края на другой. Зеленая пшеница пестрила под ярким солнцем и стоило ветру подуть, как колоски вдали стали перемежаться темными волнами, точно волнами морскими, светлыми и темными, блестящими и блеска лишенные… На миг Натруве показалось, что поле похоже на шкуру гигантского зеленого зверя. И она его слышала. Совсем тихо, но даже отсюда она улавливала электромагнитные волны самой планеты, сквозь твердь и воздух это не так хорошо ощущалось как в космосе, но планета действительно была живой и этот шум, похожий на шум бесконечного прибоя, будто был милостив Натруве, приветствовал её. Но, вероятно, так ей только казалось. В конце концов, какое планете дело до блудных дочерей вроде неё?
Натрува провела ладонью над молодой зеленью и улыбнулась острой щекотке от прикосновения с ней. Она подняла голову к небу. Как же здесь много места!Нет ни потолков, не тьмы, только прекрасная и дальняя синева! Натрува вдруг почувствовала себя очень маленькой и беспомощной, и легкое наваждение вдруг выросло в тревогу, что небо может рухнуть, вот прямо сейчас! Ноги Натрувы стали ватные. Вместе с тем резкий порыв ветра обрушился на неё и Натрува припала к земле. Порыв был не сильный, но отчего-то очень напугал её, женщина тихо рассмеялась. Испугалась неба и ветра… Совсем как дитя малое!
– Что произошло? – испугался Солнце.
– Ветер… – подняла голову Натрува, – Я совсем забыла, что такое ветер, – она улыбнулась и её глаза почем-то застекленели.
Она вдохнула воздух полной грудью, а он, перенасыщенный теплом солнца и ароматом молодых трав, заполнил её целиком и напитал давно потерянным духом земной природы, силы открытого воздуха и простора…
– Как здесь дышится легко… – восхитилась Натрува и поднялась на ноги, она вдохнула ещё раз, глубоко, что аж грудина затрещала и медленно выдохнула, – Смотри как вокруг красиво, родной…
Поле повсюду, в какую сторону не глянь! Только сбоку проходила узкая лесополоса и маленькие дома блестели стальными крышами на горизонте. Да, это был тот самый, её поселок, а место посадки было тем самым, откуда в последний раз взлетал корабль Тарлов. Натрува не случайно выбрала это место, и она радовалась, что оно за столько лет почти не изменилось. Она почувствовала, что здесь её ждало что-то хорошее, нечто из прошлого, что давно её дожидалось и теперь манило к себе.
Натрува ещё постояла немного, привыкая к своей крошечности в этом огромном мире без стен и потолков, и только несколько минут спустя решила направится к поселку. Тут было рукой подать, всего полкилометра – мизерное расстояние по сравнению с теми, которые она преодолевает каждый день. Ветер несколько раз отводи её в сторону с тропинки, пока она не привыкла к нему. Натрува не представляла себе грядущую встречу, даже старалась не думать о ней, но в голове продолжала повторять: «Я Валя – Валя я. Меня зовут Валя. Валя я…», – но старое имя никак не хотело приживаться.
Она шла, глядя под ноги и заметила проскочившую под кроссовком ящерицу. Женщина улыбнулась ей как старой подруге и, посмотрев вперёд, ужаснулась тому, что она почти дошла до поселка и в ближайших домах уже можно было рассмотреть интерьер в окнах. Блеск крыш стал давить Натруве на глаза, она надела солнечные очки и завязала на лбу красную бондану, чтобы не было видно коллара. А вот куртку хотелось скинуть, майское солнце пусть и не самое жаркое, но явно было против такой теплой одежды в своем присутствии.
Натрува подходила к улице и ускорила шаг, опасаясь передумать, а маленькая трусливая часть её сидела на ушах и уговаривала вернутся с каждым шагом всё настойчивее. Натрува вошла на улицу. Она выглядела по-другому – новые заборы, новые крыши и фасады, под ними было сложно узнать старые дома, но дома стояли всё те же и пристроили несколько новых. Где-то рядом за забором прокричал петух и собака нервно тявкнула, Натрува обрадовалась этим звукам, как же давно она не слышала ничего подобного! А птицы! Птицы чирикали с каждого куста, воробьи-невидимки были гораздо ближе, чем могло показаться, но попытки увидеть их не увенчались успехом, так хорошо они прятались в зелени кустарников.
Рат-Натрува не останавливалась и прошла бы мимо, если бы пятиствольное дерево у серебристых ворот не показалось очень знакомым. Она замедлила шаг и узнала его, это было то самое дерево, которое росло у её дома. Выходит…
Натрува с ужасом посмотрела на высокую железную калитку. Забор, конечно же, давно обновлён и вместо деревянных реек, через которые был виден полисадник перед домом, теперь перед Натрувой блестела высокая металлическая стена без каких-либо щелей. Железный, точно гроб. Почему-то он, как и сундук под кроватью, показался вещью, которую не следует открывать, а та часть Натрувы, что сидела на ушах и отговаривала уйти совсем взвилась и всеми силами настаивала на своём.
Но, сумев ненадолго успокоить эту свою трусливую часть, Натрува услышала голоса с той стороны забора. С тихим звуком ставились тарелки на стол. Она могла услышать удары ножа о деревянную доску сопровождающееся влажным хрустом. Семья готовилась к обеду. Было слышно, как за забором открылась тяжелая дверь, она выпустила голос радио из дома и снова закрылась со скрипом. Можно было заметить маленькие быстрые шоркающие шаги. Ребенок, должно быть…
А потом ребенок, мальчик, сказал непривычно тоненьким голоском:
– Хочешь попить, деда? Мама просила спросить.
До чего же странно слышать русскую речь! Натруве даже казалось, что она не понимает её, но память не подводила. Она не использовала родной язык очень долго, но она всё ещё его помнила! Сначала родной язык звучал как иностранный, но с каждым словом разговор становился всё понятнее.
– Чуть позже, Саша, – раздался усталый старческий голос, – Сначала дрова на мангал порублю. Ты пока иди в дом, я тебе потом покажу как это делается.
Она беззвучно повторяла слова, пробуя их на вкус, вспоминая значения…
– Когда покажешь? – спросил мальчик.
– Вот настанет «потом», тогда и спрашивай. Давай-давай, иди. Топор детям не игрушка.
Снова быстрые маленькие шаги и кто-то большой привстал со скрипучей лавочки. Потом стали раздаваться удары металла о дерево.
Тихон… У Натрувы всё внутри задрожало при мысли, что это мог быть он. Но она очень хотела верить, что обозналась. Она боялась встречи с ним, но почему-то всё равно её желала, точно она была чем-то запретным.
Натрува услышала подъезжающую машину только когда она оказалась близко. Черная машина неизвестной Натруве модели подъехала к стальному забору и остановилась. Натрува посторонилась и виновато опустила голову, всё-таки подслушивание дело не благородное в большинстве обществ.
Водитель, полный мужчина, вышел из машины первым, он кивнул Натруве, приняв её за соседку и, открыв багажник, принялся доставать белые пакеты с продуктами, – разгружал их из машины по два и ставил возле закрытой калитки. Из переднего пассажирского сиденья вышла женщина и сразу подошла к Натруве. Женщина сняла солнечные очки и Натруву передёрнуло от голубизны её глаз. У женщины были глаза Анны.
– Здравствуйте! – поздоровалась женщина, – Вы к нам? Я чем-то могу помочь?
– О… – Натрува виновато опустила голову и за то время, что она отвела её вниз и в сторону перебрала полюжины отговорок и наконец выбрала подходящую, – Да, я… Я тут ищу свою тётушку, но боюсь могла ошибиться домом и не решалась постучать чтобы спросить у вас, – она махнула на стальной забор и поймала себя на мысли, что звучит не естественно, над интонацией нужно было ещё поработать и речь звучит слишком медленно без предварительной тренировки, – Меня здесь давно не было, вы уж извините.
Натрува мельком заметила, что из машины вышла старушка и всё нутро Натрувы скрылось в пятки, оставив на месте себя липкий холод. Она не подала виду и отвела взгляд, женщина на против спросила:
– Да? А как её зовут, вашу тетушку?
Натрува незаметно сделала глубокий вдох чтобы вернуть своё внимание к разговору:
– Элеонора, – сказала она первое, что пришло на ум, – Элеонора Алексеевна Рыбникова, вы знаете такую? Я точно помню, что она жила на этой улице.
– Рыбникова? – женщина почесала затылок, – Не могу припомнить… – она обратилась к старушке, что вышла из машины и теперь тихими шагами направлялась к воротам, – Мам, ты знаешь Рыбниковых? Тут племянница свою тетю ищет.
Старушка оперлась ладонью о капот и медленно повернулась к Натруве. От её вида у Натрувы всё сжалось внутри. Старушка была очень немощной, с морщинистой кожей, больше похожей на кору, и обвисшими впалыми щеками, по которым уже давно пошли тёмные пигментные пятна. Вся она была очень худая и горбилась, Натрува не сомневалась, что она чем-то болела, вены точно змеи выпирали из тонкой кожи. На старухе не было ситцевого платья в цветочек и платка, как того ожидала увидеть Натрува, вместо этого женщина была в лёгкой рубашке, соломенной шляпке и просторной хлопковой юбке и, если бы она меньше двигалась, она бы не казалась такой хрупкой и больной. Старуха осуждающе смотрела на Натруву ясными голубыми глазами, возможно, это из-за глубоких морщин взгляд казался осуждающим, но тем не менее старуха явно была в не лучшем расположении духа.
Натрува надеялась, что через очки не будет заметен её прямой взгляд в глаза старухи. Она надеялась увидеть в этих глазах свою сестру, но видела только чужую женщину, что носила глаза её сестры. И всё-таки у этой старухи и Анны было ещё кое-что общее, – они обе смотрели на Натруву так, будто сейчас надают ей по шее.
– Рыбниковы? – переспросила старуха, – Так они давно переехали. Да, с тех пор как Лидка, дочка норина, вышла замуж они дом продали и на две квартиры поменяли. Сейчас в городе живут. Стыдно не знать, девушка! – осуждающе добавила старуха и её морщины стали глубже, а взгляд полон злой силы, – Явились к своей тетке, а сами даже к чаю ничего не взяли, а адрес так совсем не удосужились узнать! Тьфу на тебя! Не позорься!
– Мама, но что же ты так! – вставила женщина.
– Слава богу, что не я твоя тетка, дурында, – процедила старуха. – Как так можно? Господи, кого только земля не носит!
– Ну, всё мама Аня, – подбежал к ней мужчина с пакетом и открыл перед старухой тяжелую калитку, – Вы, наверное, устали с дороги. Пройдемте, кажется, Тихон уже начал рубить дрова, нужно помочь ему пока он снова спину не надорвал!
Старуха нахмурилась и направилась в открытую калитку медленным болезненным шагом. Натрува только сейчас осознала, что стоит с открытым ртом. Она успела увидеть полного старого мужчину у пня с топором за забором, всего на секунду, и перед Натрувой снова встала женщина, не дав Натруве осознать свои эмоции.
– Вы простите, пожалуйста, мою мать, – извинялась женщина, – Она всегда всем недовольна, когда плохо поспит. Сегодня, к сожалению, была именно такая ночь.
– Ничего… – произнесла Натрува ослабшим голосом, и кашлянув в кулак и заперев эмоции поглубже, продолжила, – Тут уж, действительно, ошибка моя.
– Ох, ну… – женщина развела руками, – Не думаю, что я могу вам чем-то помочь.
– Ничего, благодарю, – Натруве наконец удалось надеть маску приличия, – Я пойду. До свидания и… – она с прищуром улыбнулась и посмотрела поверх очков, – мир вашему дому.
Женщина замерла. Натрува не думала, что её племянница успела рассмотреть её глаза, но та попыталась и этого было достаточно чтобы ввести её в смятение. Натрува быстро развернулась и вышла на улицу. Она хотела пойти в поле, но чувствуя взгляд племянницы за спиной в последний момент свернула по улице влево, вглубь поселка. Пройдя пару шагов, она прислушалась к электромагнитному диапазону со стороны её старого дома и смогла распознать минимум десять разных источников электромагнитного излучения, и это была не техника. Натруве всегда удавалось точно распознать природу таких сигналов, у людей эти излучения были совсем слабыми, с такого расстояния даже их порядок было не различить, но примерное количество она всё равно смогла узнать. Десять человек под одной крышей! Это звучало как начало большого семейного праздника. Чужого праздника…
Она шла и каждый шаг становился тяжелее предыдущего. Наконец Натрува нашла лавочку под лианами глицинии и села у чужой заросшей калитки.
Натрува была полностью опустошена. Ей казалось, что даже сердце в груди умолкло.
Анна её не узнала, но звезды массивные, какая же это была Анна! Натрува так до конца и не узнала её, в этой старой женщине не осталось её сестры. Наверное, для Анны её сестры Вали тоже давно не существовало. Кем бы они друг другу не приходились в прошлом, теперь они стали чужими людьми и от этой мысли у Натрувы закаменел лоб и веки потяжелели, но слёзы всё никак не шли. Она замерла в напряжении.
– Почему вы им не сказали? – спросил солнце через ЭМВ-усилитель, – Разве вы этого не хотели? Зачем соврали?
– А ты разве не заметил? – железным голосом ответила Натрува и продолжила в электромагнитном диапазоне, – Мне там не место. Аня… Анна, наверное, даже не помнит обо мне, а Тихон тем более, он был совсем маленьким. Меня уже давно не существует в их семье. Они меня не ждали и места за столом не готовили. К тому же, подумай сам – они жили без меня десятки лет, а тут я являюсь вся такая молодая и живая, да ещё и с вагоном внеземных историй. Это событие обратит их мир и покой, который они усердно взращивали всю свою жизнь без меня, в прах. С моей стороны будет грубо заявится и рассказать, что да как. Они ведь даже не знали о моих посиделках с Тарлами на поле. Они ничего обо мне не знали! И, вероятно, даже не хотели бы знать. Всё это будет слишком дико… Нет, это станет ошибкой. Наверное, не так уж мне это и нужно… А им тем более. Думаю, наша связь осталась только генетической, вот и всё…
– Капитан… – задумчиво обратился Солнце и продолжил обеспокоенно, – Вы сильно расстроились?
– Нет. – соврала она, но прозвучало достаточно правдиво чтобы Солнце поверил.
В её голове всё также было пусто, если не считать закаменевшего лба. А может, это была не пустота, а облегчение? Дышать было легко, Натрува решила оставить эти рассуждения на потом, а сейчас свежий ветер в спину подгонял её двигаться дальше. В этот раз она была готова сделать всё по-другому, намеревалась поступить умнее.
Натрува достала смартфон, быстро набрала номер и приложила коммуникатор к уху:
– Труди? – спросила она в телефон на фомовском, – Да, это Рат-Натрува… Нет, всё хорошо! Не беспокойтесь! Труди… Труди, дайте сказать! – подняла голос Натрува и услышав молчание, продолжила спокойнее, – Да, я напишу вам хороший отзыв. Так вот, Труди, вы не могли бы найти для меня ещё одного человека?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом