Мора оф Кримс "Идеальное алиби"

grade 5,0 - Рейтинг книги по мнению 10+ читателей Рунета

Виктор Элфорд, порядочный небогатый юноша, только что окончивший университет, обвиняется в череде кровавых, зверских преступлений, которые он не совершал. Однако есть и свидетели, которые видели его на местах убийств, и едва ли не ловили Виктора за руку, и люди, подтверждающие его безупречное алиби. Агент полиции, расследующий дело Виктора, поставлен в тупик, но закон и общественность требуют найти виновного. Сможет ли Виктор доказать свою непричастность и очистить своё доброе имя, или же ему придётся понести наказание за неизвестного преступника? Чего добивается убийца, что за опасную игру он затеял с Виктором, и к чему это приведёт? На эти и другие вопросы предстоит ответить агенту полиции, но оправдает ли цель средства?

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 28.07.2023


– Здрав… – опешив, мямлит миссис Элфорд. – …ствуйте. Здравствуйте, – повторяет она более уверенно, стараясь заглушить в себе волнение. У неё начинает дёргаться глаз, но она не пропускает человека внутрь, так и застывает на пороге.

– Национальный отдел по борьбе с преступностью, – отчеканивает он достаточно резко, но в его голосе нет негативных ноток.

Человек протягивает своё удостоверение хозяйке дома, дабы она могла убедиться в подлинности сказанного им.

Миссис Элфорд читает всю информацию, написанную на удостоверении, кивая головой в такт своим мыслям. Прочитав, она хмыкает и отстраняется, её взор затуманен.

– Это дом Виолы Элфорд, я пришёл по адресу? – спрашивает он больше для порядка, нежели с целью получить ответ.

– Да, – сухо отвечает она, не проявляя никаких эмоций.

– Хорошо, очень хорошо, – он улыбается краешком губ, но тут же улыбка пропадает, к нему возвращается прежнее выражение лица. – Вы знаете, для чего я здесь?

– Как раз это я и хотела у Вас спросить, но, кажется, Вы прочитали мои мысли, – саркастично откликается она, оперевшись о косяк, который чуть скрипнул, когда женщина облокотилась на него.

– Ваш сын Виктор сейчас дома?

– Он дома, в своей комнате, – дрогнувшим голосом ответила Виола.

– Можете позвать его? – попросил сотрудник полиции.

– Конечно, – не без раздражения отозвалась она, явно не понимая, в чём тут дело. – Виктор! – сразу кричит она, не размениваясь на долгие уговоры и просьбы выйти из комнаты. – Виктор! – снова зовёт она, не дожидаясь ответа, потому что происходящее ужасно её нервирует, а она только оправилась от неудачной поездки в Лондон, сразу после которой последовали кошмарнейшие новости по телевизору. – Виктор, чёрт возьми, иди сюда, да поживее! – не выдерживает она, сжимая руки в кулаки.

Человек в форме почти с жалостью наблюдает за её попытками позвать сына из комнаты. Он отводит глаза и делает вид, что ему интересен его значок на груди, пытаясь заставить Виолу не нервничать или хотя бы переживать не так сильно.

– Сейчас он придёт, подождите, пожалуйста, – просит она. – Он просто так много времени проводит в своей комнате, даже не знаю, что он там делает, – вздыхает она, пожимая плечами.

– Не волнуйтесь, миссис Элфорд, я никуда не тороплюсь, – заверяет полицейский совершенно искренне.

Виола понимающе кивает головой, в её глазах сияет благодарность, но волнение никуда не исчезло, только усилилось.

– Виктор! – вопит она, срываясь на истеричный визг, но даже не успевает полностью произнести его имя, как Виктор, растрёпанный, выбегает из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.

– Да, мама, – мгновенно откликается он, в два прыжка оказываясь рядом с матерью. Его даже почти не удивило и не смутило присутствие ещё одного человека, а даже если смутило, он этого не показал. – Ты звала? – невинно спрашивает он ровным голосом. Его дыхание не участилось, а лоб не покрылся испариной при виде человека в полицейской форме.

Виола молчит, исподлобья посмотрев на возвышающегося над ней сына.

Виктор мельком смотрит на полицейского, а потом вновь переводит взгляд на мать.

– Здравствуйте, – вежливо говорит их гость. Он неторопливо показывает удостоверение, уже для Виктора, и Элфорд быстро пробегается взглядом по документу.

– Добрый день, сэр Клоуз, – приветственно кивает головой Виктор, дружелюбно уставившись на полицейского. Снова эта маска безразличия, прячущая за собой совершенно другие эмоции, снова этот полный спокойствия взгляд, фальшь в котором распознать невозможно.

Клоуз кивает, чуть касаясь своего головного убора.

– А ты хоть бы расчесался и привёл себя в порядок! Совсем совести у тебя нет, – гневно шипит Виола, обращаясь к сыну.

Полицейский пропускает это мимо ушей, а Виктор отмахивается, мол, не до этого сейчас.

– Вы к нам по какому делу? – любопытствует Элфорд, приглаживая взлохмаченные волосы и отряхивая на себе одежду. – Всё же, полицейские просто так не приходят к людям домой, – шутит он, стараясь разрядить обстановку: всеобщее напряжение, в том числе и своё ему на руку не сыграют.

Клоуз улыбается не совсем потому, что ему смешно, а больше потому, что так надо.

– Да, конечно, – не отрицает он, и уже одно это подтверждение заставляет Виктора похолодеть и покрыться мурашками, но виду он не подаёт. Когда его тело чуть вздрагивает, он искусственно чихает в руку, и из-за этого действия ни Виола, ни полицейский не увидели то, как Виктор вздрогнул.

Женщина враждебно смотрит на сына, стиснув зубы.

– Увы, Вас, мистер Элфорд, подозревают в убийстве, – печально произносит Клоуз, стараясь как можно мягче сообщить эту новость, но как бы его голос не звучал тихо, Виола едва ли не падает в обморок от только что сказанного, а добивает её обращение к Виктору – «мистер Элфорд», потому что она первый раз слышит то, что её сына называют так, как называли её бывшего мужа. У Виолы даже уже темнеет в глазах и перехватывает дыхание от всего вместе, но она вовремя хватается за косяк.

Виктор незаметно сглатывает, ещё несколько секунд переваривая в себе полученную информацию. Затем он криво улыбается, за что тут же ругает себя, но парень решительно берёт себя в руки.

– Что ж… – начинает он, почесав нос. – Я думаю, нам нужно это обсудить. Можете пройти в дом, если хотите, – приглашает он, отойдя от двери и осторожными, нерезкими движениями убрав обмякшую и висящую на косяке маму.

– Да, конечно, – снова говорит Клоуз как заведённый. – Думаю, это правда нужно обсудить.

Он твёрдым шагом заходит в дом, оставляя за собой грязные следы и пачкая чистый пол в доме своей мокрой после уличных луж толстой подошвой армейских ботинок, но Виоле сейчас не до того, а Виктору откровенно плевать, потому что не его это забота – дом надраивать.

Виктор придерживает маму за плечи, которая в состоянии шока озиралась по сторонам, будто видит этот дом первый раз в жизни.

– В гостиную, пожалуйста, – сообщил Виктор, кивая в сторону крохотной комнатки, в которой было много старой мебели и мало места: толком негде развернуться.

– Благодарю, – ответствует полицейский и встаёт рядом с маленьким диваном прямо перед телевизором.

Виктор заводит в комнату маму и подталкивает её к дивану, та послушно садится, но всё ещё не говорит ни слова.

– Садитесь, пожалуйста, – предлагает Виктор полицейскому, но Клоуз решительно качает головой.

– Спасибо, я постою, – сухо говорит он уже без прежних доброты и понимания в голосе, потому что ему надоела прелюдия. Он не любил резко начинать разговоры с людьми, ему нравилось потихоньку, постепенно подводить людей к главной теме их разговора, дабы не сильно их шокировать, но то, что происходило сейчас – уже переходило все границы.

– Хорошо, – соглашается Виктор. Он тоже остаётся стоять, на диване сидит только Виола, бездумно вперившись взглядом в чёрный экран выключенного телевизора.

– Вас подозревают в убийстве, – повторяет Клоуз, будто напоминая о причине своего нахождения здесь.

– Я понял, – задумчиво произносит Виктор, кое-как сдерживаясь, чтобы не спросить, в каком убийстве именно.

– Должно быть, Вы уже слышали об убийстве недалеко от Уиндмил-стрит?

«Да, слышал» – хочется сказать Виктору первые мгновения, но у него несколько другие намерения.

– Как не слышал, – тяжело вздыхает Виктор, скрестив руки на груди. – Слышал, конечно, – продолжает он чуть погодя. – Это мой бывший одногруппник тогда умер. Мы учились вместе в Лондонской школе экономики и политических наук.

– Сожалею, – безэмоционально произнёс Клоуз, во второй раз касаясь кончиками пальцев своей шляпы. Это немного уже начало раздражать Виктора, но виду он не подал.

– Мне бы этого убийцу, уж я бы ему… – грозится Виктор, помахав в воздухе рукой, плотно сжатой в кулак.

– Понимаю, – кивает Клоуз, затем поворачивается к Виоле. – Миссис Элфорд, – зовёт он её, женщина словно приходит в себя, когда слышит обращение к ней. – Миссис Элфорд, – повторяет он, видя то, как глаза женщины заметно яснеют.

– Да-да, слушаю Вас, – сипло откликается она и поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с полицейским во время разговора.

– Где был Виктор тринадцатого августа? – спросил Клоуз, незаметно включая диктофон в глубоком кармане своих брюк.

– Ой, милый мой, у меня так плохо с датами, – пожаловалась она, потирая переносицу. – Другое бы что-то спросил у меня, я бы, может, и ответила…

– Это очень важно, миссис Элфорд, – настойчиво говорит Клоуз, и Виктору не нравится его тон. Он бы так сейчас и прирезал его на месте, вот только мама рядом, а его мама, к сожалению, человек, который может и проболтаться. Пусть и неспециально, но Виктору-то, если его посадят, от этой неспециальности ни холодно ни жарко. С их деньгами она его вытащить не сможет, к сожалению. – Постарайтесь вспомнить, пожалуйста, – просит Клоуз, и если только слышать голос, но не знать, что это говорит полицейский, этого парня могло бы стать жаль.

Но Виктор совершенно не был тронут этим тоном. Желание убить этого человека только возросло в нём.

– Простите, господин полицейский, но я не помню точно, – неловко произнесла Виола. – Могу лишь сказать, что он постоянно со мной. Он либо дома и постоянно у меня на виду, либо он со мной ходит за покупками в магазины, но он постоянно со мной. Нет такого, чтобы я его долгое время не видела. Он вообще даже не выходит на улицу без меня. У него даже девушки нет, я ему говорю, мол, ищи себе невесту, а он всё говорит мне, что сначала работа, а невеста потом как-нибудь сама найдётся. Ещё я его всё хочу выгнать погулять, подышать воздухом, пока дождя нет, по берегу пройти прошу, пока у меня дела домашние, а он всё сидит в своей комнате, из дома не выходит, только когда уже продукты дома кончаются, я вместе с ним выхожу, он мне помогает, – подробно объяснила женщина, активно жестикулируя.

У Виктора покраснели кончики ушей, когда Виола рассказала полицейскому про то, что её сын всё не может найти себе девушку. Он уже было хотел укорить маму, но решил, что потом это сделает, ведь сейчас его позор – не главная его проблема, далеко не главная…

– Хотите сказать, – подал голос Клоуз. – Виктор постоянно находится в Вашем поле зрения?

– Совершенно верно, – кивнула Виола. – К несчастью, – прибавила она. – Жаль, что Вы ничего не можете с этим сделать, – посетовала женщина – Не можете же, да?

– Прошу прощения, но моя сфера деятельности немного иная, – вежливо сказал полицейский, явно понимая, что имеет дело с капельку сумасшедшей женщиной. Хотя, может, у неё так проявляется стресс и шок, кто знает…

– Жаль, – вздохнула Виола.

– И про тринадцатое августа Вы мне совсем ничего не можете сказать? – без особой надежды ещё раз спросил полицейский.

– Совсем, – с грустью произнесла женщина. – А, кстати, почему подозревают моего сына? Кого Вы допрашиваете, что дают такие показания? – интересуется она.

– Прошу прощения, – снова извиняется Клоуз. – Не могу разглашать такую информацию. И мне хотелось бы переговорить с Вами, миссис Элфорд, с глазу на глаз.

– Виктор, выйди из комнаты, – тотчас же приказала женщина, строго кивнув ему на выход из гостиной.

Ему хотелось сейчас закатить глаза или фыркнуть, а потом, демонстративно громко топая, покинуть комнату, напоследок окинув этого дрянного Клоуза самым своим презрительным взглядом. Но он этого не сделал.

Прямо сейчас ему нужно было выглядеть послушнейшим гражданином Англии и, совершенно не сопротивляясь, сделать так, как просит достопочтеннейший господин полицейский, храни его Господь, если, конечно, Виктор не хочет, чтобы ещё и сам полицейский начал его в чём-то подозревать. То, что он практически не выходит из своей комнаты – уже само по себе подозрительно, а мама ещё и так ужасно много говорила об этом, потому что, мало ли что он делает в этой комнате, может, он, вообще, только врёт родной матери в том, что сидит у себя, а на самом деле шастает по закоулкам города и убивает своих бывших одногруппников… и бывших преподавателей до кучи. Хорошо, что его хоть в смерти мистера Хамфри, земля ему будет пухом, не подозревают. Но вполне возможно, что в причастности к этой смерти его тоже начнут подозревать, просто расследования на данный момент ещё ведутся, времени-то с первой смерти уже много прошло, а заподозрили в чём-то Виктора только сейчас, так что… он просто кивнул головой и, что было невероятно предсказуемо, ушёл в свою комнату, не забыв, конечно же, закрыть за собой дверь.

Но он же не идиот, чтобы не подслушивать разговор мамы и полицейского. Поэтому сразу после того, как Виктор закрыл дверь, он припал ухом к двери и перестал дышать, чтобы дыханием своим не заглушить и так не очень-то громкие голоса в гостиной.

Однако, как бы он не прислушивался, как бы он не замирал, пытаясь расслышать хоть словечко из всей их пустой (а может, и не пустой) болтовни, ему не удалось ничего распознать, только невнятное бормотание, которое действовало ему на нервы своей монотонностью и одновременно непонятностью.

Наверное, он всё же был идиотом, раз уж заранее не подумал о том, что ему может понадобиться стеклянный стакан для прослушки.

Подумав о стакане, он тихо, но выразительно выругался:

– Ч-ч-чёрт, – прошептал Виктор, злобно хмуря брови.

«Возможно, я был бы чуть умнее и расчётливее, если бы не был так напряжён» – мрачно подумал он, от гнева едва не пнув перед собой дверь.

Он знал, что ничего не услышит, но зачем-то всё равно прильнул к двери вновь. Видимо, ещё лелеял надежду, что что-нибудь да донесётся до его слуха более или менее отчётливое.

Виктор не знал, сколько он так простоял, но вскоре услышал мамино такое желанное «Виктор, можешь войти». Тогда он ворвался в гостиную, маскируя своё возбуждение под крайнее послушание.

– Виктор, в общем… – его мама выдохнула и нервно заломила руки. – Ах, нет, я не могу. Не могли бы Вы… – она с какой-то болью взглянула на полицейского, вопросительно приподняв брови.

– Конечно, миссис Элфорд, – слабо улыбнулся Клоуз.

На это «конечно» Виктор почти без труда сдержался от того, чтобы отпустить что-то колкое в адрес полицейского.

– Ох, спасибо. А то я так волнуюсь, – призналась она, печально вздохнув.

Виктору уже надоел их обмен любезностями, но его взгляд продолжал оставаться таким же доброжелательным и немного любопытным. Виктор знал, что со стороны не вызывает совершенно никаких подозрений, поэтому ему было даже интересно, что показал бы детектор лжи, когда бы он говорил ложь, настолько умело он скрывал свой обман: что по глазам невозможно было узнать правду, что по голосу никак не распознать… Виктор в такие моменты выглядел честнее честных.

Клоуз кивнул, явно понимая, что если он продолжит говорить этой женщине хорошие и приятные вещи, их милый диалог явно не закончится скоро, а ему уже надоело торчать в этом тесном шалаше с черепичной крышей.

– Мистер Элфорд, – обратился он к Виктору, что заставило Виолу содрогнуться. Виктор видел это, но не придал этому значения, хоть и самому было неприятно называться «мистером Элфордом».

«И как это я только до сих пор не сменил фамилию» – тоскливо подумал он, пока Клоуз подбирал слова. «Позорнейше быть Элфордом, позорнейше. Не хочу иметь ничего общего с этой тварью, которая нас бросила» – ядовито решил Виктор.

– Да? – непринуждённо отозвался парень. Он выглядел достаточно доброжелательно, в его взгляде не было и намёка на неприязнь.

– Некто хочет Вас подставить, – ничего не выражающим голосом сообщил Клоуз. – Я поговорил с Вашей матерью, она сказала мне, что Вы всё время с ней, а без неё Вы не выходите из дома. Соответственно, на данный момент я могу считать, что с Вас, возможно, снимаются некоторые подозрения. Не полностью, конечно, но в каком-то плане да. Разумеется, мы будем ещё тщательнее расследовать это дело, пока не узнаем правду, но на данный момент Вы кажетесь мне не самой криминальной личностью, – полицейский подмигнул.

Виктор понимающе улыбнулся, даже почти искренне.

– Спасибо, – только и смог сказать он негромко.

– Не стоит благодарности, – вежливо отозвался Клоуз.

Элфорда начинало уже тошнить от этой слащавости и чрезмерной порядочности полицейского, но по нему это было невозможно понять. Он мысленно скорчился.

– Скажите, мистер Элфорд, – чуть помедлив, произнёс сотрудник полиции.

Виктор с грустью подумал, что начал уже привыкать к этому обращению, хоть его какое-то время сначала и коробило от такого.

– У Вас есть враги? – закончил Клоуз.

Допрашиваемый не удержался от того, чтобы вскинуть брови.

– Враги? – переспросил он, будто сомневался в правдивости услышанного.

– Да, враги.

Виктор по-настоящему задумался. Нет, не над тем, есть ли у него враги. Конечно, есть. Враги, наверное, есть у всех людей, хотя бы один враг какой-нибудь совсем даже никудышный да найдётся… а у самого Виктора много врагов.

Он думал над тем, как ему ответить на вопрос, который ему задали. Но думать нужно было быстро, иначе Клоуз может что-то заподозрить, а именно то, что Виктор расчётлив, а, соответственно, не всегда может говорить правду, значит, Элфорду не стоит верить.

Если он скажет, что у него нет врагов, это будет не совсем правда. Вернее, даже отнюдь не правда, но тогда он подставит самого себя, потому что если у него нет врагов, то кто мог бы клеветать на него, невинного Виктора, в жизни своей не убившего и бабочки? Действительно, если врагов нет, то и клеветать некому, так он лишь загонит себя в угол.

Если он скажет, что у него есть враги, то это будет чистая правда, себя он в этом случае не подставит, потому как, во-первых, не солжёт, а, во-вторых, есть кому наговаривать на него, да и много кому, причём, а не парочке человек.

Да, всё-таки, второй вариант, несомненно, лучше.

Пока Виктор думал с отведённым куда-то взглядом, Клоуз подозрительно прищурился, нехорошо оглядывая Виктора снизу-вверх и сверху-вниз. Элфорду лишь оставалось надеяться на то, что в реальности прошло намного меньше времени, нежели в его мыслях.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом