Эвелина Грин "Правитель Атлантиды. Книга 1"

«Всем мира, – понеслись в толпу его мысли. – Я вас объединю в группы, и в каждой группе будет два передаточных звена, которые выберу наугад. Через них вы сможете посылать свои пожелания. Над каждым передатчиком будет стоять алая корона».

Эфен взял отца под контроль и стал вещать свои мысли через него:

– Я, Рудольф Первый, поклявшийся в свое время беречь народ, судить по справедливости, заботиться о вас, выслушаю все ваши просьбы и решу возникшие вопросы. Постараюсь удовлетворить все ваши потребности: для некоторых могут понадобиться особые условия и предпосылки, на другие нужны огромные ресурсы, которых после пятилетней войны мало. Я постараюсь решить все проблемы, некоторые сразу, другие – в течение нескольких лет.

Эфен чувствовал, что работает на пределе сил, так как его энергия была словно кровь, которая толчками выходила из артерии. Он понимал, что вложил слишком много сил, испугавшись многочисленной публики, и, осознавая это, он мог более разумно распределить энергию, но желание уложить волнения в народе одним нажимом взяло верх. Принц чувствовал, как слабеют ноги, и всё перед глазами начинает плыть. Инфант, стиснув зубы, направлял поток в массу и старался держаться прямо.

Вскоре все просьбы были изложены. К Рудольфу Первому и к его советникам обращались не раз, и король, скорее всего, игнорировал их просьбы, раз они решили устроить мятеж. Принц понимал, что его воздействие на сознание отца не осталось незамеченным королем и членами семьи, но от народа он постарался это скрыть, не желая уронить авторитет отца и посеять зерна враждебности по отношению к нынешнему правителю. Эфен ослабил хватку, опуская вожжи и позволяя народу очухаться, снова себя ощутить свободным. Он наложил последний раз волны спокойствия, заставляя их думать, что они сами приняли решение не бунтовать, а просто высказаться правителю, чтобы тот их точно услышал и принял меры.

– А теперь мирно расходитесь по домам и спите спокойно.

Эфен сделал предпоследний бросок, а потом закрепил в сознании отца, что он должен, по возможности, решить эти проблемы на свое усмотрение. Принц редко позволял себе воздействовать на отца, но, увы, он сейчас был слишком возбужден и разгневан, чтобы услышать своего сына и попытаться решить проблему миром. Несмотря на то, что пришлось бы сжать волю народа для подчинения королю, без оружия бы не обошлось. Ментальное воздействие лучше, чем бессмысленное кровопролитие, хотя иногда и оно нужно. Последним усилием принц отправил импульс тем, кто хотел смерти короля и свергнуть монархию вовсе, заложив в них программу самоубийства. Приспешников Ника он ненавидел всеми фибрами души, хотя атлантам не положено испытывать это темное, вязкое как болото чувство.

Принц на ватных ногах пошел на выход с балкона, чувствуя, что мир ускользает, словно ветер сквозь пальцы. Оказавшись наедине с собой, Эфен обессиленно сполз по стене, весь взмокший и почти ничего не видящий вокруг, он морально готовился к конфликту с отцом. Такую выходку он не спустит ему с рук, тем более для отца не стало тайной, что сын применил воздействие на его сознание. Принц прекрасно осознавал, что отец ничего ему не сможет противопоставить в ментальной борьбе, поэтому он воспользовался своими силами. Он был сильным псиоником, развивал свои способности до предела и продолжал работать над своим сознанием, желая даже переплюнуть Мисию.

Эфен ничего не видел вокруг, и это его напрягало. Мир не желал оставаться видимым, плавно ускользая прочь. Его била дрожь от перенапряжения, тошнило, банально не было сил, чтобы встать. «Дожили, принц сидит на полу!»

– Я позову врача, – услышал он издалека голос сестры.

Эфен попытался подняться, но тщетно: силы его оставили.

– И как… – раздался рык отца, но оборвался тут же.

Принц пытался сфокусировать взгляд, но он отказывался подчиняться.

– Всё хорошо, – произнес сухими губами инфант. Всё же Эфен сделал над собой усилие и плавно встал, опираясь о стенку. Мир кружился, грозясь снова его опрокинуть. – Просто не рассчитал силы. Истратил все, испугавшись, – дальше слова не произносились. Принца мутило.

– Выпейте, – прозвучал знакомый голос в голове принца. Ему подставили к губам флягу, а может, стакан. Эфен сделал сначала несколько неуверенных глотков, потом выпил залпом приторную густую жидкость. Сознание передумало покидать тело, и, наконец, зрение вернулось. Его окружали мать, отец, врач и младшая сестра Аринока.

– Вам лучше? – обеспокоенно поинтересовался доктор.

– Лучше. Спасибо вам, мистер Клайд, – ответил принц. Когда доктор ушел, он посмотрел на отца, в его взгляде исчезла тревога, и снова появился гнев.

– Как ты объяснишь свое поведение? Может, ты уже строишь заговоры по завоеванию трона? – накинулся отец.

– Да, Эфен, ты не имел права так поступать, – поддержала отца мать.

– Окей, два против одного, – заметил он, усмехнувшись. – В чём вы, отец, еще меня обвините? В соучастии в интригах вашего ненаглядного брата? Только спешу вас огорчить: я пока не горю желанием править. Я хочу гулять, напиваться и приходить домой без задних ног, участвовать в турнирах и зажимать красоток в углах, заниматься исследованиями в лабораториях, выводя новые расы и следя за их развитием. Государственные дела слишком много отнимают времени, лишая возможности заниматься личной жизнью. Повластвовать еще успею, ближе к двадцати трем годам желание появится, а возможно, и позже. Я перед вами чист, как всегда, и верен вам. Подчиняюсь вашей воле, как и все, отец, – Эфен сжимал и разжимал кулаки. Принц вполне пришел в себя, хотя еще и ощущал слабость в чреслах.

– А что отец должен был подумать про тебя, когда ты воспользовался своими способностями, подавив волю правителя? – заметила сердито мама.

– Мама, не лезьте в наши отношения с отцом, я без вас разберусь.

Сын не успел опомниться, как тяжелая рука отца ударила по губам, разбив их. Эфен рукавом рубашки утер кровь с губ, заметив, что сестра жмется к нему.

– Как ты разговариваешь с матерью? Извинись немедленно! – повелел отец.

А сестра негромко хихикнула, сказав:

– Кто-то больше не сможет целоваться с девушками.

Принц улыбнулся.

– Переживем. Позволите идти, отец? – спросил Эфен, проигнорировав слова короля.

– Пока не извинишься перед матерью – никуда не пойдешь, – ответил он холодно, смотря так, как будто хотел просверлить в сыне дыру.

– Зачем вам мои пустые извинения? Они прозвучат неискренне и будут сказаны лишь для того, чтобы вы мне позволили уйти, – сказал негромко инфант, глядя в разгневанные глаза отца. Под кожу заползал холодный страх. В гневе отец был страшен, и Эфен это знал не понаслышке.

– Вообще, папа, – сказала принцесса, выйдя вперед. – Я попросила Эфена в… – Эфен блокировал ее мысли, за что был награжден рассерженным взглядом сестры. Брови отца поползли вверх.

– Она здесь ни при чём, – вступился за нее принц. Аринока пихнула его локтем в бок, за что едва не получила, но он промахнулся, ударив в стену, когда сестра отклонилась. – Гребаные рефлексы, – выругался принц. – Когда это пройдет, отец, позвольте идти.

– Иди, но после ужина жду тебя у себя в кабинете. Слова – это пустой звук; тебе, мой сын, придется делом доказать свою верность мне, – отец взял под руку мать, и они удалились.

– Зачем ты не дал мне договорить? Теперь отец тебя будет во всём подозревать.

Принц поднял сестру на руки, покружил немного, затем опустил на землю и сказал:

– Он всегда меня подозревал и будет подозревать. Это нормальное явление между наследником и королем.

Аринока надула губы, сказав обиженно:

– Это неправильно. Леон говорила, что мы должны доверять друг другу, чтобы не сеять зерна раздора. Мирослава говорила то же самое.

Брат кивнул, взял сестру под локоть, и они пошли к тронному залу; скоро должны подать ужин, надо себя привести в порядок. Принц скрылся в своей опочивальне, где его ожидал слуга.

– Вы с кем-то подрались? – спросил он.

Принц покачал головой.

– Помоги мне переодеться, – повелел он.

Во время ужина все молчали, размышляя о своем. Тишина давила, словно вся семья поссорилась. Аринока лениво ковырялась в золотой тарелке, по краям отделанной сапфирами. Она бросала на старшего брата сочувствующие взгляды, и только самый младший вертелся и начинал капризничать, отказываясь есть. Он потянул ручки к Эфену, вытягиваясь словно змея. Мама шлепнула его по мягкому месту, сказав строго:

– Сиди нормально, упадешь!

Братец захныкал. Эфен поднялся из-за стола, ловя на себе недоверчивые и задумчивые взгляды отца, но старался их не замечать. Принц подошел к матери и забрал плачущего брата. Маленький принц улыбнулся, вцепившись своими ручонками в его шею. Эфен занял свое место и, взяв ложку, стал кормить младшего.

– Давай съедим ложечку за маму, – маленький принц улыбался и вертелся, отказываясь есть. – Хорошо, Альфред, чего ты хочешь? – спросил Эфен. Альфред потянулся к тарелке с засахаренными фруктами. – Вот, сначала поедим картошку, приготовленную в духовке, и я покормлю тебя фруктами. Ам! – сказал принц, натыкая на вилку картошку и отправляя себе в рот. – Как вкусно.

Маленький принц потянулся за картошкой в тарелке. Эфен поймал пухленькие пальцы брата.

– Нельзя, едят только с ложечки или вилки, – он снова попытался накормить принца, и тот послушно съел две ложки.

– Всё, поель, фукты, – сказал он, требовательно смотря на тарелку. Эфен махнул рукой, взял вилкой фрукты с тарелки и дал маленькому хулигану. Тот победно улыбнулся, смотря на родителей и показывая язык.

– Нельзя показывать язык, некрасиво! – Эфен погрозил ему пальчиком. Принц засмеялся.

– Киса.

Принц недоуменно осмотрелся.

– У нас нет кисы.

Мальчик стал показывать рукой:

– Там киса. Пойдем.

Принц отложил приборы и пошел за братом, который уже спрыгнул и тянул старшего брата за штанину. Они покинули дворец и пошли в сад. И правда, под кустиками пряталась кошка с котятами.

– Не трогай, – сказал Эфен, когда мелкий потянулся к котятам, и кошка зашипела. Старший брат осторожно взял котенка и получил лапой от мамы-кошки, она оставила автограф в виде царапин. – Можешь погладить.

Маленький принц радостно запрыгал и стал гладить идущего зигзагом золотого пушистого котенка с легким оттенком изумруда. Детенышу отроду был месяц.

– Давай его вернем к маме, а то смотри, она переживает.

Кошка шипела и кидалась, Эфен прикрывал рукой брата. Альфред отпустил котенка.

– Пошли играть! – позвал маленький принц.

– Альфред, в другой раз, мне надо к отцу, – инфант погладил братца по кудрявым русым волосам; только глаза у него были такие же, как у Эфена и отца. Принц пригласил нянек и, передав брата в надежные руки, поспешил в кабинет отца. Он шел быстрыми шагами, не желая еще больше его гневить. Их отношения и так достигли невероятного накала. Эфен постучался в кабинет.

– Войдите, – велел голос за дверью.

Принц распахнул тяжелую резную дубовую дверь. Отец бросил на сына мимолетный взгляд, кивнул на кресло и снова углубился в чтение документа.

К слову, кабинет отца всегда поражал принца своим величием. Огромный зал, который назывался кабинетом лишь условно, с хрустальными люстрами, большими окнами в полстены, сверху и снизу украшенными витражами. Пол был выложен черными и белыми плитами в шахматном порядке.

Значительную часть кабинета занимал рабочий стол короля. Он был сделан из цельного куска дуба со вставками из отделочного камня. Сидел король в кресле с высокой спинкой, отдаленно напоминающем трон. Всё оно было обтянуто красным бархатом с позолоченными краями. Вдоль мраморных стен стояли мягкие красные диванчики, кресла и пуфики, предназначенные для посетителей. На стенах висели картины, чередовавшиеся с фотографиями королевской семьи. У дальней стены располагались стеллажи и шкафы для книг, забитые до отказа. Отец любил книги, всегда старался, чтобы во дворце было что-нибудь новенькое. Спрашивал и у сына, чего ему хочется.

Эфен сидел, сложив руки, ожидая, когда отец обратит на него внимание. Ноздри отца раздувались, он продолжал хмуриться, возможно, всё еще гневался на сына, а может, что-то в отчете его не устроило. Или сразу и то, и другое. Рудольф наконец отложил документ в сторону, поставив свою подпись и печать, и посмотрел на сына. Правитель всё еще раздумывал, решая для себя какую-то задачу. Принцу казалось, что король колеблется, прикидывает так и эдак, просчитывает варианты.

– Думаю, Юнона тебе уже рассказала о восстании в провинции Чарсон, – Эфен утвердительно кивнул. – Думаю, ты в курсе или догадываешься, кто организовал восстание? – принц снова кивнул, сцепив руки в замок. – Ник Флоренц. Если ты и правда верен мне, как говоришь, то я ставлю перед тобой задачу подавить восстание в провинции любой ценной, но… – отец сделал паузу, явно ожидая увидеть реакцию сына.

– Но не трогать дядю Ника.

Отец удовлетворенно кивнул. В груди принца нарастало раздражение. Он давно уже думал его прикончить, не обращая внимания на чувства отца. Но сейчас неподчинение могло означать лишь одно: принц строит планы по захвату трона. Хотелось ударить по столу, чтобы он разлетелся вдребезги.

– Я думаю, мы друг друга поняли, – заметил отец, невзначай продолжая пристально изучать новую картину на стене.

Эфен вздохнул и выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Позвольте мне, отец, задать один вопрос? – попросил Эфен, смотря с вызовом на короля. Отец кивнул. – Чего вы ждете? Когда ваш сводный брат ворвется во дворец, перережет всю нашу семью и воцарится на престоле?

Отец бросил косой взгляд на сына.

– Вопрос неверный. Ваше Высочество, вас не интересует, с каким я вас отправлю войском? – произнес отец, выделяя каждое слово.

Принц расплылся в хищной улыбке.

– Это второй вопрос, хотя я уже знаю на него ответ, – заметил принц. Эфен встал, подошел к бару, достал превосходное вино, разлил по бокалам и сделал глоток.

– Я надеюсь, что он успокоится или его прикончит кто-то другой. У меня не поднимется на него рука, – ответил честно правитель.

– Спасибо за честность. Но с вашей опекой, пусть и на расстоянии, это невозможно. Значит, кто-то другой. Этим кем-то другим буду я, правда, после того, как выполню ваш приказ в идеале. Когда прикажете выступать? – поинтересовался принц.

– Завтра на рассвете. Думаю, тебе хватит времени собраться. Вот план.

«В Вэдлока бездну план», – хотелось сказать юнцу, но всё же тогда он был бы не прав. Стоит предусмотреть все возможные события. Принц забрал папку с планом.

– Позволите идти?

Отец устало кивнул. Инфант встал и вышел из кабинета. «Как меня раздражает его сентиментальность, – вскрикнул принц мысленно. – Давно уже с ним можно было покончить, но нет, у бедного дяди Ника было слишком тяжелое детство. Будь я на месте деда, ни за что бы его не признал своим сыном, даже если это была бы правда», – с такими мыслями принц покинул кабинет отца и уже под светом солнечных ламп читал план действий, не соглашаясь с некоторыми пунктами. Уснул принц глубокой ночью в размышлениях.

Утро выдалось тяжелым. У принца всё ломило. Всё же работа с народом не прошла для него бесследно. Принц потянулся и встал, морщась от боли. Слуга поднес ему тазик с ароматизированной водой. Принц умылся и велел подать завтрак в комнату. Позавтракав, он стал одеваться. Войска уже были готовы к перебросу на фронт. Провинция Чарсон ждала их.

Эфен надел тонкую, словно пленка, наноброню. Она была прочной и защищала от удара меча или лазерного луча, запущенного на расстоянии. Принц накинул черный плащ, пристегнул оружие и, допив вино, отдал мысленный приказ выдвигаться. Войска шагали через секретные телепорты, которые сразу выносили их на нужные позиции. В городе Чарли вовсю шли сражения, горели дома и леса. Народ скандировал:

– Долой монархию, да здравствует республика! Уничтожим всех существ, посмевших покуситься на Атлантиду!

Многое кричали они, когда принц отдал приказ открыть огонь. Засверкали клинки алым пламенем, выпуская снопы огня. Кошки цеплялись за пирамидальные дома и оттуда открывали лазерный огонь. Принц двигался со своей армией, отдавая приказы. Эфен рубил мечом направо и налево, кого-то пронзая огнем, а иногда холодом, стоило ему нажать кнопку. Слышались стоны, крики, проклятия, в воздухе пахло паленым мясом. Атланты умирали, свято уверенные, что борются за освобождение от несуществующих тварей.

– Сожгите город. Не щадить никого: ни детей, ни взрослых, только Ника возьмите живым, – приказывал Эфен, ментально разыскивая дядю.

А тот почувствовал запах жареного и бросился в бега, прокладывая себе и соратникам путь к отступлению. Нику вовсе не нравился приказ взять его живым, возможно, лишь для того, чтобы казнить публично. Несколько солдат и офицеров дышали им в спину, вскоре Ник оказался окружен и обезоружен. Попытка отталкивать ментально кончилась провалом – на всех стояла мощная защита. Город горел, под ногами ощущались толчки.

– Сейсмическое оружие! – крикнули приспешники Ника.

– Доставьте его во дворец, – приказал Эфен.

Офицер растерялся:

– А что скажет король?

– Я сам с ним объяснюсь, – ответил принц.

В итоге были уничтожены город и несколько деревень. Эфен появился во дворце перед троном отца. С ним появились офицеры с пленными. Глаза отца сверкнули.

– Я сказал Ника не трогать!

Принц улыбнулся и опустился перед отцом на колени.

– Ваше Величество, его никто не трогает, он живой. Я хотел ему позволить посмотреть на казнь своих соратников. Неужели вы откажете в таком маленьком удовольствии? Просто хочу, чтобы он знал, что я сделаю с ним, когда взойду на престол, если, конечно, до этого момента доживу.

– Значит, ты ослушался отца, щенок? – подал голос Ник, за что получил болезненный тычок от офицера и словил суровый взгляд короля.

– Ник, мой дорогой брат, мне ничто сейчас не помешает приказать тебя казнить. Никто тебе не давал права голоса и, тем более, права оскорблять моих детей. Поднимись, Эфен. Принц встал, поклонившись отцу. – Хорошо, будь по-твоему.