– Его тоже будете раздевать? – спросил Дима, дотронувшись до генерала.
– Обязательно, – ответил один из интеллигентов.
– Ну, уж я сам, – буркнул Дима и стал расстёгивать пуговицы на кителе шефа.
Медики помогали ему. Когда убитых раздели, старший медик быстро осмотрел тела.
– Этот не годится. Попадание в голову. Мозг повреждён. Так, этот… Этот… Оба хороши, но этот лучше, моложе, крепче. Валерий Игоревич, давайте.
Его помощник взял шприц.
– Что делать хотите? – спросил Дима.
– Законсервируем. Эксперимент. Потом попытаемся оживить.
– А почему не этого? – показал Дима на мастера.
– Он старше. Меньше шансов на успех.
– Он нормальный человек! – закричал Дима. – А тот – бандит.
– Для нас не имеет значения.
– Стойте! – Дима выхватил пистолет. Оглушительно ударили два выстрела. Запахло сгоревшим порохом.
– Видите? Мозг повреждён! Берите этого, моего.
– Ну! – возмущённо покачал головой старший медик. – Решительный молодой человек! Ладно, ваша взяла. Валерий Игоревич, колите маленького. Ваше счастье, майор, что у нас спешка. Клетки мозга скоро уже начнут разрушаться. Да и наш препарат быстро скисает.
– Прошу прощения, – сказал Дима. – Не было другого способа упросить вас. Знали бы вы, что это за человек!
– Охотно верим. Будем надеяться, что он нас не подведёт. Жаль того-то. Великолепный экземпляр.
– Он и застрелил моего генерала.
– Ну, вы ему отплатили.
– Пакет дать? – проскрипел сбоку ржавый голос. Служитель морга в сером халате, после Диминых выстрелов куда-то исчезнувший, вновь возник возле стола.
– Два пакета, – сказал Вадим.
– Сто рублей.
– Пожалуйста.
Пакеты были большие и, слава Богу, новые, не разлепленные. Дима сложил в один вещи и документы шефа, в другой – одежду киллеров. Конечно, все их карманы обыскали, пока ждали «скорую». Но мало ли что могло быть зашито в подкладках, в швах. Всё в лабораторию…
Учёные, с помощью Димы и санитара, положили тело Ярослава Матвеевича на носилки и погрузили в стоявшую тут же белую «Газель» с красной полосой.
Младший из медиков сел за руль. Дима придержал старшего.
– Скажите, пожалуйста, ваши координаты. Я к вам приеду.
– Зачем?
– Мне интересно, как у вас дело пойдёт. Это же мой учитель, наставник.
– Приезжайте. Только на многое не надейтесь…
Он назвал адрес – за городом, в Одинцове.
Дима проводил взглядом «Газель» и достал мобильник.
– Андрей? Этого уже допросили?.. Не стреляйте его пока. Сводите к врачам, чтобы его там забинтовали поэффектнее. Повезём на Старую Басманную. А доллары отнесите в лабораторию. Пусть проверят на фальшивость. Всё.
Он вернулся к министерству на такси. Взял в гараже открытый «уазик» с полосой. В самом деле, не на чёрной «Волге» же гада везти… Но было и другое, практическое соображение.
Киллера вывели из здания. Врач постарался – бинты были наложены очень зрелищно. Как для киносъёмки. Дима стоял возле «уазика» с прижатым к уху телефоном.
– Гера? Это Артемьев. Сейчас едем к вам. Везём важного клиента. Очень важного. Поставь по четвёртому расписанию… Да, четвёртое! И повнимательнее.
Он спрятал мобильник.
– Ну что, Андрей? Как доллары?
– По-разному. Которые в кошельках, в бумажниках – настоящие. Суммы небольшие. А пачки – все сплошь фальшивые.
– Само собой, – пожал плечами Дима, не стесняясь киллера. – Намеревались убрать сразу. Если мужик не жилец, какой смысл платить ему настоящими?
…Спасибо четвёртому расписанию! Оно было разработано ещё зимой, вместе с прочей превентивной тактикой. За Садовым кольцом киллера пытались то ли отбить, то ли убрать. Но вместо этого нападавшие сами оказались задержаны и допрошены. Клубок пошёл стремительно разматываться. На это Дима и рассчитывал, устраивая рискованную перевозку важного клиента по московским улицам в открытой машине.
«Геометрическая прогрессия, – зло подумал он. – Всех, всех раскрутим. Кого смогу, сам застрелю. Нелюди. Убили шефа, учителя, почти что второго отца…»
* * *
Дима раздал ребятам портативные излучатели. Проверил, у всех ли с собой смартфоны.
Сел к столу и задумался. Пойманный киллер и его непосредственные инструкторы-ликвидаторы были уже мертвы. Но перед тем в кабинах выдали много фамилий и адресов. Сейчас предстояло брать организаторов следующего уровня. Как можно быстрее и по возможности одновременно. Нужны были машины.
Он вскочил и пошёл к Березину.
Министр был в курсе событий. Он горестно покивал головой, вздохнул: «Какого мужика потеряли…». Распорядился немедленно выделить технологической службе несколько автомобилей, связался с ОМОНом.
– Всё, майор. Берите машины, людей – и по адресам.
Дима пришёл в семьсот тридцатую, проинструктировал парней. Оставшись один, позвонил генералу Тимченко. Представился, сообщил о гибели своего начальника.
– Так… – прогудел на том конце провода генерал. – Всё-таки убили, сволочи…
В трубке наступило молчание. Дима немного подождал и заговорил.
– Я сейчас со своей командой, с технологами, с ОМОНом вылавливаю организаторов…
– А исполнители?
– Мёртвые. Своей рукой расстрелял.
– Допросил хоть?
– Так точно. В кабине.
– Ну, тогда ладно… Проблемы есть?
– Да, товарищ генерал. Есть проблема.
– Подъехать можешь?
…Дима взял свежего водителя и подъехал. Сам он машину водил, но не считал себя асом. За проездной аркой, во внутреннем дворе Министерства Обороны стояла группа офицеров. К Диме шагнул высокий генерал армии. Они сели в «Волгу». Дима попросил водителя погулять.
Тимченко первым делом спросил:
– Ну, а он-то где?
– Я его в морг сопроводил. На «скорой». А там сразу какие-то учёные медики забрали. Для опытов.
– Для опытов?! И ты отдал?
– Опыты по консервации тела. Потом – возможное оживление.
– Вон что…
– Хотели киллера взять, он поздоровее, получше выглядел. Им только один нужен был. Я не дал.
– Значит, похороны откладываются…
– Откладываются. А может, и отменяются, товарищ генерал.
– Да ладно. Ты не мой подчинённый. Как зовут?
– Вадим.
– Меня Александр Максимович… Говорил мне про тебя Ярослав. Ты у него первый помощник, значит?
– Заместитель.
– А какие сейчас затруднения, Дима?
– Мы получили сведения о людях, которые занимают очень высокие посты. Операция разворачивается, мы взяли уже человек двенадцать. Там такая сеть обнаруживается снизу доверху! Все всех выдают! Надо просить санкцию у президента. Его сейчас в Москве нет, на хозяйстве – премьер…
– Понятно.
– Наш министр меня поддержит, но…
– Понятно, – повторил Тимченко. Он вынул из внутреннего кармана смартфон, отдал несколько распоряжений.
– Всё! Работай спокойно, Вадим. За тобой – армия.
Потом достал прямоугольную пластинку со сверкнувшей голограммой.
– Возьми. Её покажешь – и никто тебе не посмеет мешать. С возвратом.
– Спасибо, Александр Максимович. Верну.
– И ещё вот, – генерал протянул визитку, скупо улыбнулся. – Насовсем… И всё же, как они его убили?
Дима рассказал.
* * *
Вечер незаметно переходил в ночь. Исчезали с тротуаров прохожие. Меньше стало автомобилей. Проносились в разных направлениях короткие колонны из двух машин: передняя – командная, с отгороженным отделением для арестованных, и за ней БТР с бойцами ОМОНа или армейского спецназа, с оружием, портативными плазменными резаками для броневых дверей и прочим специнструментом. Некоторые группы захвата стремглав летели за город, на Рублёвку, Новую Ригу, в дачные посёлки.
Чёрная «Волга» с Костей за рулём ураганом носилась по ночной Москве. Вадим не выпускал из рук мобильника, иногда держал сразу два, командовал, принимал доклады, перенацеливал, кого-то подвозил. Два или три раза, выскочив из машины, принял участие в задержании… Показания задержанных всё более и более совпадали и перекрещивались. Всё меньше всплывало новых имён и адресов. И когда пришло ясное прохладное утро и между боками городских зданий засверкало восходящее солнце, Вадим понял, что операция (получившая впоследствии наименование «Московский ураган») в основном завершена. Взяты все, кроме трёх-четырёх человек, не самых главных. Их не оказалось на месте. Придётся, не исключено, объявить в розыск… Дима охрипшим голосом распорядился оставить в квартирах и на дачах засады. Остальных участников операции оповестил по цепочке: спасибо, все свободны…
Большинство фигурантов было допрошено и застрелено. Немногие оставались пока живы и до возвращения Кольцова сидели в Матросской Тишине. Выяснилось, что преступная группа планировала ни больше ни меньше как смену президента. Устранив генерала Неверова, они надеялись, что это облегчит им задачу. Недолго надеялись…
Дима отвёз Тимченко его чудодейственную пластинку с голограммой (помогла – пару раз пришлось достать), отчитался перед Березиным, сдал автомобили, провернул ещё кучу более мелких, но неизбежных дел, и уже вечером, с покрасневшими глазами и окончательно севшим голосом, повалился спать на диване в семьсот тридцатой. Проснулся ночью. Зверски хотелось есть. Он заглянул в холодильник, там что-то было. Съев это, без всякого внимания, он запил минералкой, опять лёг и спал до утра.
Отдохнувший Костя повёз его в Одинцово. «Волга» неслась Кутузовским проспектом, Можайским шоссе. Вадиму подумалось о предстоящей встрече с президентом, который вот-вот прилетал из азиатских краёв. С Кольцовым он уже общался дважды, и мнение составил хорошее. Нормальный мужик. Живая душа.
В Одинцове они без большого труда отыскали нужную улицу. Здание института ничем особенно не выделялось, его нашли по номеру.
Грибанова – старшего из позавчерашних докторов – не было, уехал в Академию Меднаук. Зато младший, Валерий Игоревич, был на месте. Дима, пряча невольную улыбку, слушал, как учёный медик добросовестно старается растолковать майору милиции такие мудрёные дела, каких майор милиции понимать не может по определению.
– Вот мы законсервировали тело вашего начальника. Такими вещами люди занимались ещё тысячи лет назад, например, в Древнем Египте. Там делали мумии, и некоторые из них сохранились до наших дней. Но они никакому оживлению не подлежат, даже если бы мы это умели. Из них перед консервацией выбрасывали все внутренние органы! Оставалась одна оболочка, которая и дошла до наших дней. Попробуйте вынуть из компьютера все детали, а потом обратно свинтите корпус. Много он вам наработает? А сейчас мы завершили принципиально новую разработку. Сколько собак загубили – самому не верится, – усмехнулся медик. – Теперь у нас организм должен сохраняться целиком! И на неопределённо долгое время. В том числе мозг.
– А как с оживлением? – спросил Дима.
– С оживлением пока никак. Может, лет через пятьдесят, или сто… Но главное, теперь наш пациент может подождать. Он не сгниёт. Гарантии на сто процентов, конечно, нет. Органика – штука малопредсказуемая. Но у человека есть шанс на жизнь. Пули мы убрали – и из сердца, и из печени.
– Фантастика… – мотнул головой Дима. – Но я верю. Можно взглянуть на него?
– Это можно. Пойдёмте.
Они спустились в подвал, освещённый режущим глаза синеватым светом. Было холодно. Врач подвёл майора к прозрачной стене, тронутой по краям морозным узором. За стеной на продолговатом возвышении стоял саркофаг, в котором, частично выдаваясь над верхним краем, как мумия фараона, лежало обнажённое тело человека, недавно ещё бывшего начальником Димы. Должно быть, это действовали консерванты – лицо не обросло щетиной. Только полуседые усы, как и было. Строго сомкнутые губы придавали мастеру выражение всезнающей печали. Дима несколько секунд смотрел на это лицо – худощавое, красивое лицо зрелого мужчины без возраста. Малознакомое без очков. Шеф всё хотел перейти на контактные линзы…
