– Ты прав. Лишние переживания, недосказанности и накручивания тут лишние. ? Только я все равно буду разговаривать с этой женщиной. Надо же, не сказать собственной невестке. Все делает по своему принципу, упрямая! ? Спасибо.
– Я всегда с тобой, Катюша, ты же знаешь.
Берет мою руку и крепко ее сжимает. Я умиротворенно отворачиваюсь к окну, рассматривая сменяющиеся, величаво кланяющиеся снежные деревья и довольствуясь последними минутками зимней сказки. Лес в нашем районе не благоухает морозами, придающие остроту зиме, как в северных районах, куда многие москвичи ездят. Но и своя доступность устраивает: снег лежит на холмиках елей и сосен, видна кристаллизация пушистости в коль необычную пору, дороги заметены, белоснежность повсюду. Не стоит забывать, что зима ? суровый сезон, так что и минусы всегда находятся в ней. Благо спасают картины природы. И навевающие отпечатки красивого молочного зова леса.
– Пусть все будет лучше прежнего, ? безмолвно шевелю губами и закрываю глаза.
Да-а, две недели мигом пролетят, не успеешь глазом моргнуть.
Раздается снова звон колокольчика. Выглядываю и встречаю горящие глаза Василька, с озорством здравствует мне. Поистине потрясающий ребенок, родители уделяют каждой ее проблеме, занимаются, интересуются состоянием здоровья, предпочитают отдавать что-то от себя, чем возлагать родительскую ответственность на посторонних людей. Не всегда встретишь отзывчивость и искренность в людях.
Через двадцать минут практически все собрались и ждут начала утренней гимнастики, перебрасываясь впечатлениями от новогодних каникул друг между другом. Мальчики успевает даже показать карточки. Мысленно ставлю заметку: убрать эти карточки до вечера.
– В первый же день опаздывать, ни стыда, ни совести родителям, ? ворчит няня Таня, записывая разгадавшее слово в столбик в кроссворде. ? Не можете собрать ребенка, так вставайте раньше. Работа воспитателя тоже требует солидарности.
– Кажется, пришла…
Дверь открывается и в раздевалку вваливается девочка в фиолетовом комбинезоне, с огромной шапкой, что помпон кажется намного больше ее головы, и с пакетиком в руках. За ней следом вальяжно вышагивает в кожаных сапогах женщина лет тридцати, подгоняя свою дочку вперед. Для того чтобы не потерять даром времени, иду навстречу к ним, нацепляю на себя маску доброжелательной деликатности, словно меня не волнует, что они задержали мою работу.
– Доброе утро.
Дамочка отрывается от своего телефона, со скепсисом мимоходом оглядывает мой внешний вид и кривит лицо. Пожалуй, такой манеры поведения я еще не встречала. С порога тут же показать хамство, которое, в результате, не будет мною подмечено. Взмолилась всевышнему, дабы этот день не покатился в кратер вулкана.
Тоже не упускаю возможности осмотреть поближе: высокая (на пол головы точно выше меня), если брать каблуки, с укладкой, которой мучилась явно долго, благодаря этому волосы каскадом закручивались в большие локоны; макияж провокационный, глаза чересчур подчеркнуты темными тенями и подводкой, что уж говорить о ресницах с десятиметровой толщиной туши, тонкие губы накрашены в темно-перламутровую помаду, больше выделяя недостаток в искривлении лица. Опускаю глаза ниже. Ух, ты, а пальто из меха точно не на базаре куплено. Пышный, песцовый, лоснящийся. Эта внешняя грубость оттеняет достаток семьи. Интересно, каков ее характер?
Девочка стеснительно прижимается к маме, поглядывая по округе с толикой беспокойства, пусть и любопытство заставляет сиять лампочки в глазах.
– Доброе. Извините, что чуть опоздали. Я долго собирала документы на работу. ? Голос напоминает станок, который работает с твердым долголетним металлом, бесстрастный и трескучий. ? Я ? Лазарева Евгения Нильсовна. Мы тут недавно поселились в этом районе, и решили дочку записать в детский садик, а то постоянно дома. Общение тоже нужно с ровесниками, понимаете. ? Киваю. ? Ах, да. Принесла все необходимое для детского сада: сменку, спортивную форму, расческу. Более нас не предупреждали.
– Да-да, все правильно. Пойдемте вам покажу шкафчик, ? показываю рукой, чтобы пройти дальше, и они следом за мной следуют ближе к входу в группу. Обращаю внимание на притихшую девчушку, которая с нетерпением засматривается позади меня, и говорю ей: ? Запомни, пожалуйста, свое место. Твой шкафчик под картинкой… Клубники!
Она вздымает голову к верху и меня передергивает от двоякости таких ярких светлых глаз. Серебристые с окаемками цвета темной стали по сторонам радужки и с легким наброском голубизны, неописуемое представление бушующих волн в океане, среди которых лавируют моряки из «Моана». Я такие где-то видела…
Варя смотрит на свой шкафчик долго, внимательно исследует и после этого кивает.
– Как тебя…зовут? ? проглотила вставший ком и любезно ей улыбнулась.
– Ф-фаря, ? сипло пробормотала.
– У нас немного проблемы со звуком «в». Логопед сказала, что такое искривление в речи прогрессирует в этом возрасте, а если его заблаговременно корректировать, то к старшему возрасту Варя будет уже проговаривать чистокровно слова, без запинки на звук «ф», – без всякой заинтересованности резюмирует Евгения.
Ее телефон жалобно пищит, и она возвращается к просмотру своих важных уведомлений. Брови опускаются достаточно низко, давая знать, она уже деградирует в другом масштабе.
Переключившись на Варю, ибо не получится никакого сконструированного диалога по типу «я уверена, что никаких сложностей не будет», мягко ей улыбаюсь.
– Приятно познакомиться Варя. Меня зовут Екатерина Владимировна. У тебя есть друзья?
Она покачала головой.
– А умеешь заводить общение?
Активно кивнула.
– Хорошо. Давай сейчас раздевайся, проходи в группу, у нас будет гимнастика. Как раз тебя познакомлю со всеми.
Девочка резко кивает и спешит быстрее раздеться.
Я поднимаю глаза на ее маму, которая задумчиво начала перекатывать язык во рту.
– Даю гарантию, что вашей дочке будет здесь удобно. Каждый уголок обеспечен всем необходим для развивающих занятий, свободной деятельности детей. Мониторинг и уборка пыли, проветривание, мытье посуды, смена постельного белья, строго соблюдается каждую…
– Да? Что опять случилось?! – меня грубо обрывают.
Я хлопаю глазами, уставившись на негодующую Евгению Нильсовну, которая говорит по телефону, тем самым продемонстрировав щепетильность в безразличии активного участия в жизни группы. В трубке слышится монотонный голос. Вот это да. Впервые в моей практике мне доводиться видеть расфуфыренную мамочку без надобности быть с тактом, а не отворачиваться от ребенка, как пустого места. Кто она вообще такая?
– Хорошо. Еду. – Отключает телефон. Быстро наклоняется, целует в макушку дочку и уже собирается уйти, только вспоминает обо мне. – Извините, я очень спешу. Мой муж вечером заберет дочку, скажите лучше все ему.
Потрепав дочку по головке, словно оказывает какую-то услугу, взмахивает волосами и стремиться к выходу. Мне остается стоять как дура и скривить лицо в немом вопросе «Че?».
– Екатерина… – Вздрагиваю и опускаю голову на напротив стоящую девчушку.
Промаргиваю, стряхиваю с себя мысленно слой грязи, который прилип по вине гончей машины в непогоду на все тело, хотя напоминает со стороны, что меня блином ударили по лицу. Помогаю Варе договорить мое отчество:
– Владимировна, – по слогам произношу. – Екатерина Владимировна.
– Екатерина Фладимирофна, а мне понрафится здеся?
Убирает ручки за спину, опустив голову. Она практически сняла свой комбинезон, но так и не достала сменную одежду.
– Как сказать… – Заправляю прядку волос за ухо, присаживаюсь на уровне Вари, наблюдая за ее робостью, с которой нам еще предстоит работать. Все ведут себя зажато, не стремятся быть среди всех, поэтому больше всего на свете люблю работать с детьми по причине желания помочь им стать одной командой, единым целым. – Все зависит от тебя, пуговка. Посмотри на меня.
Она повинуется, делает медленно и с осторожностью.
– Ты увидишь сегодня нас впервые. Познакомишься с нами. Понаблюдаешь за активностью группы. После этого тебе дастся выбор – принять нас или же сторониться. Но я знаю, что все будет прекрасно!
– Точ-чно? – с трудом выговаривает слово.
Черт. Это самый невинный ребенок, которого я когда-либо видела. Мягкость, страх, решительность, стеснение – опасная бомба, но с ней можно совладать.
– Уверена. – Выпрямляюсь, услышав, как увеличилась громкость детских голосов, понимая, один из мальчишек снова разволновал всех остальных. – Давай до конца переоденемся и пойдем успокаивать шкодников.
Варя невинно выпячивает нижнюю губу и со всей нерасторопностью снимает с себя зимнее одеяние, одевая свободное платье. Помогая убрать вещи в шкафчик, захлопываю дверцу.
Подталкиваю ее вперед и до конца раскрываю дверь. Стискиваю зубы, как только в глаза тут же бросается оживленная кучка детей, снова не поделивших какую-то игрушку. Няня Таня уже спешит разнять драчунов.
– А ну-ка прекратили!..
– Как тебе новый ребенок в группе? – пыхтит Оксанка, дыша в телефон через рот. Сегодня «день калорий», потому не удивляет, что она уже прохлаждается в спортивном центре перед работой.
Она, как и я, тоже работает с детьми, но у нее скорее логопедическая направленность, где с каждым ребенком стремишься к определенной цели: заново научить говорить, поправить картавость, помочь ребенку выговаривать шипящий звук. Может показаться работа легкая, так как не предполагает колоссального количество детворы за один случай, вот только, сколько сил прикладываешь для достижения поставленной цели – нужно терпение и смекалка.
Обожаю ее методику. Умеет легко прошедшие уроки превратить в приключения разных букв, звуков, лишь бы ребенок понял, что нужно не оббегать произношение, а договариваться с ним и быть равным ему. Именно она мне помогала развивать речь Артурчику в четыре года, так как наш логопед из поликлиники поставила диагноз позднего психического развития. Я доверилась ей на правах подруги, и Оксана меня не подвела, наоборот, показала ее только с лучшей стороны.
– Милая, вежливая, оказалось общительной, если не судить по первой встрече, – делаю медленные шаги, осматриваясь по сторонам, этим убеждаясь в безопасности детей.
В прошлом году у одной воспитательницы ребенок сбежал: перелез через ограду и отправился в неизвестность. На уши был поставлен весь детский сад, родители немедленно явились, чтобы обговорить план обхода всех знакомых мест. По итогу, ребенка нашли на спортивной площадке, недалеко от дома, где он живет. А воспитателя отсчитали, лишили аванса и отправили дальше работать. Не можешь ты до конца быть убежденным в валентности идиллии в группе, ведь четырех-пятилетние дети обожают искать опасности из-за своей бурной фантазии. Я борюсь с ними через продуктивные виды деятельности.
– Как тебе ее родители?
Слышится «Быстрее» и частота дыхания подруги повышается.
– Я видела ее маму. На вид не очень располагающая женщина, спешит куда-то, так как речь обтекаемая, быстрая. Она мне не понравилась сразу же, в принципе, это взаимно.
– Маникюр не тот?
– Ты бы видела ее! – развожу руки и перекладываю телефон. Моя рука уже начинает леденеть. Перчатки не спасают мое плохое кровообращение. – Деловая, нарядная, надменная фифа. На ребенка в процессе общения вообще не обращала должного внимания. Мне рассказывали о проценте таких мам, не думала, что окажется действительностью.
На минуту прерываюсь. Прошу Кислую повисеть и тяжелыми шагами перебираюсь на другую часть площадки, начиная разнимать двух бойцов. Сначала выясняю причину, потом ругаю, отсчитываю, ставлю жизненные примеры исходов от таких драк, когда тебя душат, и отправляю на отдельные скамейки, с целью зазубрить на носу урок по плохому поведению.
Пересчитываю детей, долго зацепив среди них Варю, и возвращаюсь к разговору.
– Отца-то видела девочки? – свистит Оксанка. Через секунду скрипит бутылка и слышится, как она отпивает из бутылки. – Ставлю на то, что он окажется ходячим подкаченным боксером. Или реслингом. Или хоккеистом…
– Я поняла, что ты любишь эти агрессивные виды спорта, подружка, – усмехаюсь, обхватив себя. Я привыкла раз в неделю выходить в зал, чтобы остудить себя и найти баланс (да-да, у меня немного проблемы с головой). Настя и Оксана поддержали меня и сами влились в поток «сброса пользовательских настроек», что одна из них приглянулась к различным видам спорта. Конечно, в плане их состава. – Только ты не угадала. Он работает в каком-то салоне директором.
– Бу. Так неинтересно. Ужасно плох?
– Не знаю. Мне не доводилось видеть его.
– Что же ты обманываешь меня?! Я думала уже можно крест ставить! Значит, он точная копия Ченнинга Татума – со всей харизмой заядлого сексуального daddy.
– Боже. Откуда в твоей голове столько непристойных мыслей, Оксана? – смеюсь и попутно поправляю подошедшей девочке перчатки.
– Мне можно. Это вы, предательницы, погрязли в своих браках и дальше одноразового секса не видите ничего, – фыркает, и мне представляется, как она взмахивает копной волос. – По крайне мере, я умею пользоваться услугами секс-игрушек.
– Начинается… Мы с Мишей знаем толк в сексуальной жизни, потому что работаем над…
На том конце трубки зевают.
– Оксана?!
– Прости, просто узнала, что такое тоска.
Качаю головой.
– Скажу я тебе один раз, секс – это не работа. Секс – это игра, от которой у тебя постоянно ноги раздвигаются.
– Вообще, у нас разговор был про маму Вари, – уклоняюсь я и слышу смешок в трубке.
– И ее горячего отца, – воодушевленно напоминает подружка.
Видимо, Оксана устала от того, что я вечно уклоняюсь от ответа.
– Да-да-да. Надеюсь, больше никогда не встречусь с ней. Лучше я найду общий язык с ее мужем, нежели стану терпеть притворство от этой выскочки.
Уверена, обо мне Евгения думает тоже самое. Будет джекпот, окажись передо мной говорящее зеркало, которому бы нашептывала «Свет мой, зеркальце! скажи да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?», в ответ мне бы показали ее.
– Смотри, как бы он тебя не заколдовал.
Одно воспоминание о глазах Вари заставляют вспомнить день утренника. Я наговорила столько дурости в порыве ярости и хочется извиниться за все сказанное. Вдруг у него есть жена, дети, а я фривольно позволила поглумиться над этим человек, что считаю коварством по отношению к неизмеримому почтению.
После того вечера прошли почти целые три недели, и ни разу не видела его или машину в том дворе. Мне надо извиниться, только как?
– Глупости! Я не засматриваюсь на других мужчин.
– Ой-ой, а кто у нас жадно глотал слюни, когда выступали Деды Морозы?
– Ты имеешь в виду себя, Кислицына, – щелкаю языком, развернувшись вокруг своей оси, чтобы пойти в противоположную сторону. Ноги уже потихоньку начинают коченеть. – Кстати, как у тебя дела с тем…Купером вроде?
– Переводишь стрелки, – охает и с нажимом кряхтит в трубку. Потом слышится, как что-то падает. Наверное, она, наконец, вылезла с велосипеда. – Этот маразматик Купер из Лондона вообще не оправдал мои надежды. Он оказался циником! Представляешь, что он мне сказал прямо на свидании? «Не буду закидывать удочку раньше времени, но это судьба. Греческая красота Ахиллеса[3 - Подразумевается Бред Питт, который играл роль Ахиллеса в фильме «Троя».], мудрый гуру, рассудительная акула. Ты получилась несменное вознаграждение. Но окажись здесь другая девушка, наше свидание бы закончилось на «Здравствуй». – выплюнула с отвращением девушка. – Самолюбие затмило ему рассудок. Не удивлюсь, если работает в той сфере, где власть – его еда.
– Бедная ты моя, – покачала головой, – Тебе достаются одни козлы.
– Знаю. Поэтому я все еще жду высокого, энергичного плейбоя, при этом знающий распорядок своей жизни. Тонкая натура вперемешку с неординарным мышлением.
– Куда тебе такой? – наморщила нос по-детски.
– В двадцать первом веке около семидесяти процентов мужиков это плейбои. Они дальше юбки ничего не видят.
– Ты пессимистка на максималках. Оксана, порой твоя категоричность сбивает с толку!
Как бы невзначай глаза падают на сверкающее кольцо на безымянном красном пальце.
– Зато я живу по девизу «Если плачешь – тряпка, если наобум открываешь карты – респект!». Пока мой смысл жизни – это нагуляться до того, как один придурок не захочет меня взять в жены.
Не завидую я этому «придурку». С ней он лишь испытает мигрень, пулю в задницу и неожиданно станет инвалидом с потерей памяти, слуха, зрения. Все в куче.
– А что касается тебя…
Мы вернулись к началу.
– Мыслишь, как старушка с остеохондрозом, уже пережившая молодые года. Тебе нужно сменить обстановку.
– Предлагаешь гулять? – Меня аж передернуло.
