– Тогда, не шелести! – подмигнул ему Егор.
Алексей затряс головой.
– Я тебе номер тут запишу, на листке, – Егор улыбнулся уже по-доброму и достал из сумки авторучку. – Позвонишь, когда будет, что поведать миру, баобаб!
Алексей в ответ покивал.
– Слушай, – усмехнулся, на секунду задумавшись, Егор. – А может, к нам в секцию запишешься? А то задохлик ты какой то на вид!
Алексей поднял на вставшего из-за стола Егора удивлённые глаза и ещё раз поправил очки.
– Да ладно, расслабься, – Егор, всё также ухмыляясь, потрепал его по плечу. – Пошутил я! Пока, каббалист!
* * *
– Ну, что? Звонил Кате? – как бы невзначай спросил он Андрея в раздевалке перед тренировкой.
– Она сама позвонила, – мрачно ответил ему друг, перебирая вещи и даже не глядя в его сторону. – Поздравляла с победой.
– Ну и….? – разводил его на продолжение Егор, стараясь укрыть свой интерес под маской холодной отрешённости.
– Ну и нахрен мне такая победа? – Андрей раздражённо поднял на него глаза, в которых светились отчаяние и злость. – Ей наплевать на меня!
Егор мысленно выдохнул.
– Может ты что-то не так понял? – постарался подбодрить он друга, хотя у самого душа ликовала в этот момент.
– А может это ты не так всё понял? – резко оборвал его Андрей. – Ей наплевать на всех нас!
Он решительно направился в спортзал, а Егор ещё долго смотрел ему в спину.
И сказал опять Господь Рафyилy: «Свяжи Азазела по рукам и ногам и положи его во мрак; сделай отверстие в пустыне, которая находится в Дyдаеле, и опусти его туда. И положи на него грубый и острый камень, и покрой его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрой ему лицо, чтобы он не смотрел на свет! И в великий день суда он будет брошен в жар. И исцели землю, которую развратили ангелы, и возвести земле исцеление, что Я исцелю её и что не все сыны человеческие погибнут чрез тайну всего того, что сказали стражи и чему научили сыновей своих; и вся земля развратилась чрез научения делам Азазела: ему припиши все грехи»!
Книга Еноха
– Привет!
От неожиданности Егор даже вздрогнул. Он убрал ключ от домофона и обернулся. Позади стояла Катя, смешно скрестив ноги, и в опущенных руках держала свою слегка неуместную сейчас дамскую сумочку.
– Привет, – удивлённо приветствовал её Егор. – Ты что, караулишь меня здесь?
– Вот ещё! – фыркнула девушка и на минуту отвернулась. – Я живу в соседнем подъезде, ты разве забыл?
– Да, прости, – он хмуро кивнул в ответ. – Видимо, был трудный день. Как дела?
– Всё отлично! – оживилась девушка. – Меня взяли в ансамбль Игоря Петровича. Теперь я иногда даже выступаю на небольших концертах.
Егор вспомнил мужчину в сером костюме и его руку, мерцающую сапфировым стеклом часов на тонкой талии Кати.
– Рад за тебя! – довольно грубо буркнул он и кивнул в сторону двери. – Ну, мне пора!
– Подожди минуту, – Катя сделала шаг ему навстречу. – Хорошо, что я тебя встретила. Я как раз хотела с тобой переговорить! В эту субботу мы с группой выступаем на ежегодном фестивале «Музыкальный караван». Нет желания поприсутствовать?
– Прости, я не смогу, – Егор покачал головой и повернулся к подъездной двери.
– Я понимаю, – она немного повысила голос и сделала ещё один шаг ближе к нему, – ты обижен на меня за то, что я недосмотрела твои соревнования, но, пожалуйста, пойми, этот разговор был очень важен для меня! Ты же сам теперь это видишь!
– Я не в обиде, – перебил её Егор. – Но в субботу у нас тоже важное мероприятие, грейдинг….
– Пожалуйста, – она подошла совсем близко и Егор начал чувствовать её сводящий с ума запах. – Фестиваль проходит за городом, и девочки из группы рассказывают, что там всегда возникают какие-то неприятные моменты с местными маргиналами. Один раз чуть до беды не дошло! Мне было бы спокойнее с тобой.
Егор вздохнул.
– А ты с Андреем разговаривала?
Катя кивнула.
– И что?
– Он отказался. Сослался на ваш этот самый … грейдинг.
Она смотрела на него своими большими медового цвета глазами, и закатное солнце, протиснувшись остывающими лучами сквозь плотные ряды многоэтажек, с нежностью золотило её почти смуглую кожу.
Егор снова вздохнул.
– Хорошо, я буду, – почти обречённо согласился он и даже нашёл в себе силы улыбнуться.
– Здорово! – улыбнулась она в ответ. – Я тебе ещё позвоню ближе к субботе.
И уже уходя, нарочито погрозила ему пальцем.
– Только бери трубку!
* * *
Ночью он всё-таки коснулся ладонью ворот. И тут же отдёрнул руку, обжёгшись их смертельно-ледяным холодом.
* * *
– Ну и задал же ты задачку! – Алексей смачно через трубочку втянул в себя колу. – Некоторые гримуары пришлось на языке оригинала читать!
– Грим…чего? – Егор поставил свой кофе и с удивлением посмотрел на приятеля.
– Гримуары. Это такие средневековые манускрипты по демонологии. Из самых известных – ключи царя Соломона, например.
– Ты можешь выражаться яснее?
– А чего непонятного? Гримуары – как правило, толстенные фолианты, где описывается как заклинать и управлять всякими духами, демонами и прочей нечистой силой. Часто с описанием их имён, особенностей и, в том числе, сигиллами, такими печатями, в которых зашифрованы их тайные имена.
Алексей отчего-то наклонился поближе к Егору и понизил голос.
– Знать имя демона, особенно его тайное имя – один из ключевых моментов в управлении им. Сила заклятия должна проецироваться на конкретную цель.
Он откинулся на спинку диванчика в кафе с видом победителя. Егор проводил его долгим взглядом.
– Слышь, чернокнижник, – наконец, произнёс он, разглядывая черные глубины в стаканчике своего кофе, – мне вот яснее не стало, ни разу! При чём тут я и мои странные видения?
– Откуда мне знать? – возмущённо пожал плечами Алексей. – Вопрос так не стоял! Ты спрашивал, что означают символы из твоего «зловещего» сна?
Алексей сделал испуганные глаза и по два раза согнул пальцы, как символ кавычек.
– Ну, хорошо, – кивнул в знак согласия Егор. – Что означают эти символы?
– Вот с этого и надо было начинать! – глаза Алексея снова зажглись. – Похвалить меня за гигантскую проделанную работу!
– Ты молодец, Мерлин! – Егор показал большой палец. – А теперь всё-таки расскажи мне, в чём ты молодец?
– В общем, символы в твоём сне – это тайные имена падших ангелов! И текст заклятия наложенного на них. Не всё, конечно, мне понятно, но в общих чертах это так!
Пришло время Егору откинуться на спинку дивана. Только вид у него был растерянный. Он всё никак не мог соотнести полученную информацию со своей обычной жизнью!
– Что ещё за ангелы? – спросил он, сглотнув ком в горле.
– Ты что, никогда не слышал историю о падших ангелах? – удивился Алексей. – Ну, ты даёшь!
– Давай, не умничай, а? – поморщился Егор. – Не до того сейчас. Ближе к телу!
– Это древняя история, как на заре этого мира Стражи Небес, ангелы, призванные наблюдать за людьми, спустились на землю и стали учить людей различным наукам и ремёслам, а также взяли себе в жёны дочерей человеческих. За что и были прокляты Создателем! И заточены в преисподней, без возможности более видеть свет божий. И так до страшного суда в конце всех времён!
– За что же их проклинать? – удивился Егор. – Это ж Прометеи какие-то!
–А, – отмахнулся Алексей. – Мутная история. Прометей, кстати, из следующего поколения – поколения титанов. Со слов Еноха, от грехопадения ангелов стали рождаться гиганты до трёх тысяч локтей ростом. Они поели все приобретения людей и переключились на них самих. В общем, слух о творящихся непотребствах дошёл до Всевышнего, тот послал архангела Михаила со всем его воинством разобраться с отступниками. В итоге двести падших ангелов во главе со своими предводителями были отправлены в Тартар. Вот так вот!
Слова Алексея странно воздействовали на Егора. Они словно текли через его сознание, пробуждая самые потаённые его уголки. В глазах мелькали какие-то неясные образы, что-то знакомое, что произошло когда-то очень давно, но недоступное теперь ни его памяти, ни пониманию….
– Ты только послушай, как звучат имена зачинщиков «небесной» смуты! – Алексей поправил очки на носу и с очень важным видом начал зачитывать с экрана телефона:
– Семъйяза, их главный начальник, Уpакибаpамеел, Акибеел, Тамиел, Рамyел, Данел, Езекеел, Саpакyйял, Азаел, Батpаал, Анани, Цакебе, Самсавеел, Саpтаел, Тypел, Иомъйяел, Аpазъйял.
– Это же не то армяне, не то грузины какие-то!
Егор смотрел, как смеётся Алексей, но уже не слышал его слов! В зале кафе внезапно потемнело. А может это потемнело у Егора в глазах и ему стало трудно дышать. Острой болью пронзило руку. Он с трудом разжал скрюченные пальцы и в недоумении уставился на ладонь. Там, где он ночью коснулся зловещих ворот, пламенел один из выбитых символов – тот самый таинственный сигил!
И Гавpиилy Бог сказал: "Иди к незаконным детям, и любодейцам, и к детям любодеяния и yничтожь детей любодеяния и детей стpажей из сpеды людей; выведи их и выпyсти, чтобы они сами погyбили себя чpез избиения дpyг дpyга: ибо они не должны иметь долгой жизни. И все они бyдyт пpосить тебя, но отцы их ничего не добьются для них, хотя они и надеются на вечнyю жизнь и на то, что каждый из них пpоживёт пятьсот лет". И Михаилy Бог сказал: "Извести Семъйязy и его соyчастников, котоpые соединились с жёнами, чтобы pазвpатиться с ними во всей их нечистоте. Когда все сыны их взаимно бyдyт избивать дpyг дpyга и они yвидят погибель своих любимцев, то кpепко свяжи их под холмами земли на семьдесят pодов до дня сyда над ними и до окончания pодов, пока не совеpшится последний сyд над всею вечностью.
Книга Еноха
Фестиваль был в самом разгаре. Охрипшие колонки плевали басами в скачущую толпу, словно пыль на динамиках подбрасывая молодых людей в оглушительных ритмах. На уставленный аппаратурой помост по очереди поднимались всё новые группы музыкантов, стараясь ещё больше распалить толпу своими музыкальными талантами. Подвыпившая молодёжь бесновалась, размахивая над головами снятыми майками. Егор стоял недалеко от помоста и с тревогой поглядывал на искажённые алкоголем лица местных подростков. Над площадью незримо, но очень явственно витал дух агрессии….
И конечно он нашёл возможность себя проявить. И слабым местом, где он сумел прорваться, случился, как на беду, момент, когда на сцену вышла Катя. Их группа выступала в стиле «фолк рока», и Катя пела очень красиво, лучше, чем очень многие из её коллег, но только ритм выступления сразу выпадал из общей канвы фестиваля, сбивая настрой танцующей толпы.
Катин голос звенел, разлетаясь над площадью, яркий, живой, проникающий в души. Вот только души эти были закупорены адской смесью алкоголя и низменных страстей. Постепенно её стали перебивать криками и свистом. Какой-то полуголый парень попытался залезть на сцену, но Егор опередил его нечёткие действия. В три шага оказавшись у сцены, он подхватил тощего гопника снизу под щуплый живот и скинул вниз. Внезапно кто-то пронзительно засвистел буквально в двух шагах от него. Егор резко обернулся и едва успел поймать бутылку с недопитым пивом, летевшую на сцену.
– Вали отсюда нах…, – закричал довольно рослый и вполне сформировавшийся чувак со стеклянным взглядом.
– Не делай так больше! – повысил голос Егор, указывая на него горлышком перехваченной бутылки.
– А то что-о-о-о? – завопил взбешённый детина и ринулся на Егора.
Всё произошло очень быстро, и Егор автоматически обрушил своё случайное оружие на голову противника. Бутылка была почти пустой и не разбилась, но вот его оппонент мгновенно пал сакральной жертвой к ногам более удачливого соперника. Вокруг завопила толпа его дружков. На Егора посыпался град ударов, и полетели всякие случайные подручные предметы. Отбиваясь, он отходил к автобусу, на котором приехал вместе с членами Катиного музыкального ансамбля. К счастью их выступление уже закончилось, и, наблюдая положение дел, они бодро грузили вещи на транспорт. Оставив за собой пару неподвижных тел, уткнувшихся лицом в пыльную землю, Егор заскочил на подножку автобуса и прокричал водителю: «Гони!»
Повторять было излишне, и старый «ПАЗик», взревев движком, рванул с этой негостеприимной площади на спасительное шоссе, сопровождаемый градом глухих ударов в стекло и обшивку. Им вслед летели глина и комья земли, рассыпавшейся от столкновения с корпусом машины. По счастью, камней в их сельскохозяйственном регионе всегда недоставало…
А потом Егор, стоя перед её подъездом, обнимал рыдающую Катю, пытаясь успокоить.
– Ну, перестань, – говорил он ей, поглаживая по волосам. – Ничего же страшного не произошло.
– Я – ничтожество! – сокрушалась в его руках Катя. – Меня освистали на первом же серьёзном выступлении!
Он приподнял её мокрое от слёз лицо и заглянул в глаза.
– Ты прекрасно пела! – он старался быть очень убедительным. – Лучше всех! А они – это просто пьяная тупая толпа, которой был нужен только самогон и «поющие трусы». Сказано ведь уже давно: не мечите бисер перед свиньями!
– Правда? – последний раз всхлипнув, заметно успокоилась Катя.
– Да, – прошептал Егор, околдованный взглядом её больших влажных глаз, и, не выдержав, поцеловал.
Их губы сомкнулись, и девушка ответила на его поцелуй, но это были холодные губы. Он не чувствовал от неё встречного порыва, и словно бы целовал статую. Красивую, но бездушную.
* * *
А ночью во сне он стоял вплотную к своим таинственным воротам, не в силах коснуться их створа уже поднятой рукой.
* * *
– Ездил на фестиваль? – спросил его Андрей, не глядя товарищу в глаза.
