Появившаяся в Версале несколько лет назад маркиза де Помпадур всячески потворствовала страсти Людовика к развлечениям, всякий раз подчеркивая, что на иностранных послов производят неизгладимое впечатление великолепие, мощь и богатство, с какими проходят Версальские праздники. «Они говорят, что раз король может позволить себе огромные расходы на увеселения, – шептала она возлюбленному на ушко по ночам, – то, видно, королевство процветает, и его стоит бояться».
Но король любил праздники еще и потому, что они позволяли ему реализовать его художественные пристрастия. Людовик не любил заниматься государственными делами, считая их скучными и неинтересными, но увлеченно разрабатывал вместе с возлюбленной план задуманного торжества, а порой принимал и непосредственное участие, танцуя или играя в спектаклях. А с каким удовольствием он водил своих зачарованных гостей по прекрасным паркам, созданным его не менее прекрасной возлюбленной.
И вот сейчас, в канун Рождества, la ma?tresse вновь придумала новое увеселение, желая в очередной раз поразить не только короля и придворных, но и многочисленных гостей.
Дворец и парк Версаля засияли ночью множеством огней. В большой галерее дворца зажгли тысячи свечей, которые отражались в зеркалах, покрывавших стены, в бриллиантах изящных кавалеров и блиставших красотой и величием дам.
Виртуозные исполнители услаждали слух искушенных зрителей, а балет с участием знаков зодиаков и четырех Времен года стал главным украшением ужина, после которого всех ждал еще большой сюрприз: грандиозный фейерверк. Изюминкой действа стали последние несколько залпов, которые выписали в небе инициалы короля – L B.
– Какого черта ты притащила меня сюда, да еще в этом платье? – проворчала очаровательная девушка, одетая в костюм, олицетворяющий Весну.
Она нервно поправила на себе платье и продолжила:
– Одно дело скрываться в таком наряде от назойливых кредиторов, и совсем иное – являться без спроса на бал во дворец. Катрин, клянусь, если нас схватят, то я задам тебе трепку. Ты же знаешь, что нельзя появляться при дворе, не будучи представленными королю. К тому же обязательно нужно иметь поручителя, который осуществляет представление и несет за подопечного ответственность. Ты знаешь, что бывает с теми, кто нарушает этикет?
– Не ворчи, – рассмеялась ее спутница, одетая в костюм Осени. – Версаль – это проходной двор. Мне рассказывал один знакомый, что, заблудившись, он натолкнулся в одной из комнат на самого короля! Кстати, можно было попросить приглашение у принца Конти, с которым ты переписываешься. Между прочим, он-то как раз и смог бы стать нашим поручителем. Его Высочество так лестно отзывается о твоих литературных работах. Да и многие другие.
– Это легче сказать, чем сделать. Как у тебя все просто! «Попроси», – передразнила ее спутница. – Он отзывается о литературных работах не… Боже, в кого ты меня вырядила? Посмотри, мне уже начали строить глазки… Этого еще не хватало!
– Ну хорошо, хорошо. Перестань жаловаться! Хотя не понимаю, что тебя не устраивает? Тут можно легко затеряться среди гостей, неплохо поесть и хорошо выпить. И бесплатно! К тому же сегодня бал-маскарад. Посмотри вокруг! Мы ничем не выделяемся среди гостей, разве лишь тем, что ты взаправду очаровательна!
Молодая девушка смерила восхищенным взглядом подругу и рассмеялась. Ее спутница, чего греха таить, выглядела божественно: белокурые волосы обрамляли нежное личико с большими светло-голубыми глазами и легким пушком, пробивающимся над губой, ничем не портившим прелестное создание. Затянутая в корсет, который был в пору самой тоненькой девушке, юная особа производила впечатление грациозной лани.
Ее спутница, положив на тарелку фрукты под сыром, посмотрела на вазочку с кремом из саго с вишневым мараскином[11 - Бесцветный сухой фруктовый ликер.].
– Вот говорила Мари: не затягивай слишком корсет. Тут столько всего вкусного, но ничего не лезет в рот. Посмотри, какие аппетитные вафли, а фрукты? Боже, персики, дыни и даже клубника! И это зимой! Интересно, сколько денег король потратил на угощение? Судя по всему, немерено.
– Перестань считать чужие деньги, – улыбнулась девушка-весна. – Тебе-то не все равно? Давай, съешь уже свои фрукты, и пойдем отсюда.
– Куда? Мы же еще ничего не видели, – запротестовала Катрин. – Лили, смотри, сейчас начнутся танцы. О! Один только Бог знает, КАК я люблю танцевать. Музыка всегда завораживает меня, унося в небеса.
Сказав это, девушка в костюме Осени поставила тарелку на буфет и сделала несколько па. А тем временем королевские музыканты с лютнями, гобоями, кларнетами и флейтами заняли места на подмостках и, уловив едва заметный знак от церемониймейстера, заиграли Куранту.
– Мадемуазели, окажите нам честь, приняв наше приглашение на следующий танец, – услышали молодые девушки у себя за спиной.
Повернувшись, они увидели двух нарядных кавалеров, костюмы которых олицетворяли Лето и Зиму.
– Мы думаем, что наши наряды очень подойдут друг другу на сегодняшнем балу, затмив многие пары, – сказал один из молодых людей, отвесив изящный поклон дамам. – Вы же, наверно, слышали, что сегодня Его Величество выберет лучшую пару, назвав их королем и королевой рождественского бала. А мы вместе составляем Времена года, не так ли?
– Более того, победителям вручаются подарки: брильянтовая тиара даме, а кавалеру – шпага, – перебил его второй. – Что скажете? По-моему, у нас неплохие шансы. Вы так изящны и привлекательны, да и мы недурны.
– Господа, мы вынуждены отказать вам из-за неучтивости, проявленной вами, – фыркнула Катрин, покосившись на Лили. – Вам следовало для начала представиться, как того требует этикет.
– О, мы приносим свои извинения. Просто вы столь очаровательны, что мы пришли в растерянность, объясняющую подобную неучтивость… Простите еще раз… Разрешите представиться – шевалье де Мод и барон Буленвиль.
– Мы прощаем вас, не так ли, Лили? – смерив кокетливым взглядом кавалеров, проговорила Катрин.
– А вы, милые дамы, с кем имеем честь разговаривать? Вы, по всей вероятности, впервые при дворе?
– О да, вы совершенно правы… нас пригласил на бал Его Высочество, принц Конти, – с уверенностью в голосе заявила Лили. – Разве вас не было в зале в то время, когда нас представляли королю? Очень странно! Не так ли, моя дорогая?
Молодые люди переглянулись. Луи Франсуа де Конти, французский принц крови, был весьма влия-тельным человеком при дворе, несмотря на то что после заключения Аахенского мира впал в немилость к королю. Тем не менее именно он возглавлял тайную службу короля, прозванную «Королевским секретом», и именно ему было поручено вести тайные переговоры в России, за спиной министров Его Величества.
– Очевидно, мы выполняли поручения Его Величества, мадемуазели… Не так ли, Анри?
– Да-да, – поспешно ответил его товарищ. – Дамы, куранта закончена… Сейчас начнется менуэт. Просим вас! Пожалуйста!
Сделав грациозный реверанс, Катрин и Лили проследовали в танцевальный зал со своими кавалерами.
Присоединившись к парам, которые выстроились в виде цифры восемь, молодые люди замерли в ожидании музыки.
Старинный народный танец, с середины XVII века ставший бальным, считался королём танцев. Изящные дамы и галантные кавалеры грациозно исполняли поклоны и реверансы под торжественные, чарующие звуки музыки. Завораживающее зрелище позволяло по достоинству оценить изысканную плас-тику танцоров.
– Кто эта юная особа, танцующая с бароном Буленвилем? – спросил Людовик своего советника Нуаля, сидевшего рядом. – Очень мила, я бы даже сказал, чрезвычайно мила. Какая утонченность, какая пластика, какая горделивая посадка головы и лебединая шея, которую так и хочется покрыть страстными поцелуями.
– Тише, Ваше Величество, как бы la ma?tresse не услышала наш разговор, – вполголоса произнес его собеседник, покосившись на сидящую неподалеку женщину. – Вы же знаете, как болезненно она относится к вашим увлечениям.
– Маркиза прекрасно знает, что мы любим ее, а что до новых нимф, так это лишь наше любование прекрасным, ну и не только… мы хотим познакомиться с ней поближе. Пригласите ее в мой кабинет. Мы желаем побеседовать с прелестницей. А маркизе скажете, что я отправился к королеве. Да, и прикажите господину Марвию явиться к нам.
– Но, сир… – попытался протестовать советник.
Но почувствовав на себе гневный взгляд короля, мужчина повиновался. Поклонившись с величайшим почтением, Нуаль поспешил исполнить распоряжение Его Величества.
– Прошу прощения, мадемуазель, – шепнул он на ушко девушке в костюме Весны. – Одна знатная особа мечтает познакомиться с вами поближе. Прошу вас, пройдемте со мной.
– Но мы еще не закончили танцевать! – возмутился барон Буленвиль, но тут же осекся, ощутив на себе тяжелый взгляд Людовика, наблюдавшего за ними.
Поклонившись своей даме, мужчина спешно смешался с толпой.
– Прошу вас, мадемуазель, следуйте за мной! – сделав приглашающий жест рукой, произнес советник.
Поискав среди танцевальных пар свою подругу, но не найдя ее, Лили вздохнула. «Вот так всегда: когда Катрин нужна, ее никогда не бывает рядом, – подумала девушка, которой что-то подсказывало, что она вновь оказалась в неподходящее время в нехорошем месте. – Интересно, что на этот раз? Эх, жалко, что со мной нет моей шпаги… Дурацкое платье! Какая же все-таки была бредовая идея идти на этот бал-маскарад! Никогда не прощу Кэт за то, что втянула меня в эту авантюру. А все тот мясник… Как же не вовремя он пришел за долгом».
– Заходите, мадемуазель, – введя девушку в роскошно обставленный кабинет, любезно сказал советник. – Сейчас к вам придут. Располагайтесь! И главное – ничего не пугайтесь. Здесь вам не причинят вреда!
Закрыв за собой дверь, Нуаль удалился, отправившись на поиски камердинера короля. А тем временем девушка, оставшись в одиночестве, оглядывалась по сторонам, удивляясь великолепию обстановки: обилию различных украшений и безделушек, изысканности мебели, сделанной из ореха, розового или сахарданового дерева. Окна и двери закрывали тяжелые драпировки. «Да уж, что сказать? – мелькнуло в голове у Лили. – Народ бедствует, а тут…»
Не успела девушка закончить свою мысль, как дверь распахнулась, и на пороге показался Людовик XV.
– В-Ваше Величество, – опешила Лили, поспешно приседая в глубоком реверансе. – Я… я…
– Встаньте, дитя, – ласково произнес король, подходя поближе к гостье. – Как вас зовут?.. Прошу вас, встаньте уже, наконец. Мы желаем поближе познакомиться с вами. Вы столь прелестны и восхитительны, что нам непременно захотелось узнать вас получше! А как божественно вы танцевали. Определенно, вы – королева нашего сада! Прошу вас, не конфузьтесь, мы не желали напугать вас. Отнюдь!
Встав, Лили смущенно принялась теребить оборку платья. «Еще не хватало, чтобы он начал приставать ко мне, – промелькнуло в голове девушки, хорошо осведомленной о любострастии Его Величества. – Господи, не дай совершиться безумию! Образумь короля!»
– Итак, милая чаровница, как же вас зовут? – Луи взял девушку за подбородок и заглянул ей в глаза. – Ну же, отвечайте!
– Лия… Лия де Бомон, – молвила та, залившись румянцем.
– Лия, – мечтательно протянул король, нежно коснувшись ее лица. – Какое прелестное имя!.. Ваша кожа – подобие бархата, свежее персика милое личико. А нежные губы… О, они совершенство!
Людовик наклонился, чтобы поцеловать ее, но Лили увернулась и, отбежав на несколько шагов, остановилась.
– Ваше Величество, прошу вас, – начала было она, – я… я… не могу вот так. Господь накажет нас. Это грех!
– О, мы понимаем… Вы девушка строгих правил. Поверьте, в Версале едва ли найдется хотя бы парочка таких скромниц, как вы. Ибо все почитают за честь попасть в наши покои. Милое дитя, скромность не в моде в наше время. Скромностью нельзя ничего добиться: ни положения, ни богатства. И глупо упускать такую возможность…
Луи сделал шаг к девушке, но тут же остановился, ибо Лили упала на колени и, сложив руки в молитве, быстро заговорила:
– …они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью. Но вы не так познали Христа, потому что вы слышали о Нём и в Нём научились…
Людовик с любопытством разглядывал девушку, неприступность которой пуще прежнего разожгла в нем огонь. Не желая дольше сдерживать плотское вожделение, король набросился на Лию и, повалив гостью на ковер, принялся покрывать ее шею, лицо жаркими поцелуями.
– В-Ваше Величество, Ваше Величество… не надо… не смейте, не трогайте меня! Пустите, я буду кричать! – девушка прилагала все усилия для того, чтобы вырваться из королевских объятий.
И в ту же секунду раздался крик боли, перешедший в вопль ярости. Оттолкнув от себя девицу, Людовик вскочил и, выхватив платок из рукава, приложил его к губе.
– Мерзавка… да ты… да ты сгниешь в Бастилии. Еще никто не осмеливался посягнуть на жизнь короля Франции… Стража!
В комнату ворвались гвардейцы, дежурившие за дверью.
– Взять ее! – приказал король, вытирая кровь с губы. – Мы больше не желаем ее видеть. Она покушалась на нашу жизнь. Это заговор против короля, нас хотят убить! В Бастилию! И пусть выяснят, кто причастен к подготовке к дворцовому перевороту. Уведите! Прочь с наших глаз!
– Ваше Величество, Ваше Величество! – взмолилась девушка, которую уже подхватили под руки гвардейцы. – Я не убийца, я лишь защищала свою честь… простите меня! Сжальтесь! Умоляю вас! Пощадите! У меня и в мыслях не было причинить вам вред! Простите меня! Ради нашего Спасителя… Будьте же милосердны!
Перспектива оказаться в Бастилии произвела на Лию сильное впечатление; она разом осознала, что обратного пути уже не будет. Именно поэтому она принялась брыкаться, кусаться, извиваться как змея, подняв при этом невообразимый шум, которым старалась привлечь внимание людей, танцующих в соседнем зале. И ей это удалось, ибо через мгновение дверь распахнулась и на пороге показалась маркиза де Помпадур.
– Что тут происходит? – строго спросила она, окинув изучающим взглядом комнату. – Кто эта девица и почему она кричит так, что ее слышно даже в зале?
– Мы раскрыли заговор против короля, поймав убийцу, – патетически заявил Людовик, стараясь тем самым скрыть смущение. – Она напала на нас! Она попыталась убить нас!
– Ваше Сиятельство, – простонала арестованная, с мольбой уставившись на маркизу, – это ложь! Я спасала лишь свою честь! Только в этом повинна, клянусь Богом!
Брови маркизы сошлись на переносице. Она осуждающе посмотрела на короля. Без сомнения, Жанна-Антуанетта знала о неверности Людовика, несмотря на то что он сходил по ней с ума. Голубоглазый, с открытым лбом, красивым, притягательным лицом и чувственными губами, Луи нравился женщинам. А они нравились ему. Такова была его природа, и никто, даже маркиза де Помпадур не могла ее изменить. Она прощала ему многочисленные интрижки, ибо знала, что сердце короля принадлежит исключительно ей.
– Что ж… – после продолжительного молчания, во время которого никто не осмелился промолвить ни звука, продолжила la ma?tresse, обратившись к гвардейцам. – Раз Его Величество принял такое решение, то извольте исполнять его. В Бастилию! Там о ней позаботится губернатор крепости.
– Мадам… госпожа маркиза… Ваше Светлость!.. Да отпустите меня! – вновь во весь голос закричала Лили. – Защитите!.. Несколько месяцев назад вы обещали мне покровительство! Вспомните, молю и заклинаю вас!.. Вы ехали в карете… со святым отцом… Вы еще дали платок. Он у меня в рукаве! Посмотрите сами!.. Пожалуйста, вспомните! Умоляю!
Услыхав слова странной девушки, Помпадур замерла на месте. Некоторое время она не могла понять, о чем идет речь, но внезапно события той необычной встречи всплыли у нее в памяти.
Она подошла к молодой особе и, внимательно посмотрев на нее, вдруг произнесла:
– Отпустите ее!.. Слышите? Я приказываю! Немедленно оставьте девушку в покое.
Гвардейцы вопросительно посмотрели на короля, ибо не знали, что им предпринять.
– Маркиза приказала отпустить, – буркнул Луи, помрачнев, – исполняйте!
Людовик был недоволен решением фаворитки, но не посмел открыто заявить ей об этом. С недавних пор решительная возлюбленная стала для него не просто усладой его ночей и близким другом, но и поверенным лицом, а точнее, советником во всех делах. Жанна-Антуанетта определяла направление внутренней и внешней политики, свергая и назначая министров по собственному желанию.
Освободившись от стальной хватки солдат, Лили ловким движением вынула из рукава белый платок и протянула его маркизе. Та развернула его и… засмеялась, игриво посмотрев на девушку.
– Ваше Величество, – обратилась маркиза к королю, – ручаюсь, что перед вами стоит невинное дитя. Она не могла участвовать в заговоре против вас. Сжальтесь над ней и отпустите. Я совершенно уверена, что она не собиралась причинить вам вред. По крайней мере, осознанно.
– Но она укусила нас! – возмутился король. – Она причинила нам вред!
– Поверьте, молодая особа всего лишь защищала свою честь, ибо она… не могла стать вашей любовницей.
– Это еще почему? – запальчиво воскликнул король и тут же осекся, поймав на себе красноречивый взгляд маркизы.
– Потому что… она – мужчина! – лукаво заявила Жанна-Антуанетта и расхохоталась.
– Что???
С минуту Людовик и гвардейцы ошеломленно смотрели на Лию, как громом пораженные, не зная, что и думать. Наконец Его Величество пришел в себя и повторил вопрос:
– Что? Что вы сказали? Я не ослышался?
– Это так, Ваше Величество, – подтвердила слова своей покровительницы «девушка». – Меня зовут Шарль д?Эон де Бомон. Так уж получилось, что мне частенько приходиться переодеваться в женское платье, ибо кредиторы порой изрядно надоедают мне, из-за чего и приходится разыгрывать настоящий спектакль. Моя должность и трактаты не приносят много денег, а карточные долги… их надо оплачивать. Женское платье – прекрасное прикрытие, вы же понимаете?
– Но в Версале нет ваших кредиторов, – насупился Людовик, уязвленный обманом подданного.
– Да, я знаю. Но это проделки моей подруги, Катрин де Рошфор. Она мастерица на различные розыгрыши.
– Как это мило, – лицо маркизы озарилось улыбкой, – вы не находите, Ваше Величество?
– Нисколько не мило, маркиза. Мы оскоблены! И требуем наказания за унижение!
– Ну сжальтесь, вы же такой великодушный, сир! Сегодня такой чудесный праздник… К тому же я обещала этому юноше мое покровительство. Прошу вас, помилуйте и отпустите невинного. Неужели вы откажете мне в маленькой просьбе? – Женщина подошла к королю и, дотронувшись до его руки, ласково добавила: – Зато теперь я точно знаю, КОГО мы отправим в Россию вместе с шевалье Маккензи-Дугласом. Поверьте, благодаря этому человеку нам удастся одурачить не только канцлера Бестужева, но и шпионов Георга, вашего извечного врага. Господин д?Эон – наш джокер!
Глава 8. Тайные шпионы
Версаль, весна 1755 года
Охлаждение, по ряду причин, отношений между Россией и Францией к середине пятидесятых годов восемнадцатого столетия дошло до такой степени, что послы были отозваны. Между тем внешнеполитическая обстановка того времени и расстановка сил все настойчивее подталкивали Францию к союзу с Россией, заставляя искать пути примирения, порой в обход официальной дипломатии.
Желание возобновить отношения между странами, особенно после того, как тайный агент, шевалье Вилькруассан, был схвачен и посажен в Шлиссельбургскую крепость, заставило короля прибегнуть к весьма необычному способу налаживания переговорного процесса. Об отправке некоторых шпионов за границу знал только избранный круг, поскольку зачастую мнение министров не совпадало с личным мнением Людовика XV. Именно по этой причине и была организована тайная разведка, возглавляемая принцем Конти.
– А вы уверены, что императрица готова к сближению наших государств? – задал вопрос король, нервно теребя платок. – Нам бы не хотелось стать посмешищем в глазах других правителей Европы.
– Наши друзья в России, а особенно господин Шувалов, страстный поклонник Франции, утверждают, что Елизавета забыла о нанесенных оскорблениях и не прочь возобновить дружеские отношения с Вашим Величеством, – заверил его принц Конти.
– А этот господин имеет хоть какое-то влияние на императрицу? Насколько мне известно, в России канцлер Бестужев единолично задает тон внешней политики.
