? Забирай так, ? великодушно махнула рукой Ева. Эта книга была потрёпанной и вряд ли бы продалась, а хорошо сохранившийся томик к себе на полку в мастерской уже определила. ? Ещё что-то хотел? – девушка почувствовала, как Кира больно ущипнула за попу, мысленно пообещала себе, что придушит засранку, ? В смысле, мы тут немного заняты с Кирюшей.
? Ты же говорила нужно сходить пообедать, ? предательница приобняла за талию и нацепила сияющую улыбку.
? Уже заказала доставку, ? не моргнула глазом Ева.
Ну не хотела она с Владом общаться, интуиция подсказывала, что парень просто нашёл предлог, чтобы прийти, кроме того его оговорка… Не было других книг и никто ещё не приходил за ними, он первый.
Посмотришь в его зелёные глаза с золотистыми крапинками и почувствуешь нечто неискреннее, что-то скребётся внутри неприятное. Как объяснить это настойчивой Кире, пока гость не ушёл?
А на вид сущий ангел! Кудри, едва заметные веснушки на носу, общая мягкость черт лица и немного одухотворённое выражение, когда он улыбается. Нет в нем той резкости в чертах, которую нежно любит Ева. Весь его образ непривычный, и не про её историю – свой рубаха-парень, слишком вежливый, спокойный, слишком одетый, в конце концов. Почему в жару в рубашке застёгнутой почти под самое горло?
Он видимо тоже просек спектакль девушек, но сдаваться не хотел:
? Слушай, Ева. Может вам нужно помочь с этим? – обвёл рукой завалы, ? Здесь работы много и понадобится мужская сила.
? Дааа, ? обрадовалась Кира и снова ущипнула подругу, ? нам как раз очень не хватает сильных мужских рук, да Евушка? Мой парень приедет только к вечеру, так что от помощи отказываться грешно!
? Конечно, можешь присоединиться, ? Золотова повернулась к нему спиной. За секунду она мысленно уже два раза убила благодетельницу. Но подруга ни капли не раскаивалась и глядела честными-пречестными глазюками.
? Влад, а чем ты занимаешься?.. – подруга «бибикнула» Еву по кончику носа. Стало понятно, что избавиться от навязанного помощника точно не даст, потому пришлось воспринимать все философски. Хотя раздражение никуда не делось.
Разгрести бардак за день не успели, перенесли продолжение на завтра. Благо, на второй день Влад не напросился, ушёл задумчивый, томик мушкетёров забыл. Хозяйка квартиры только облегчённо выдохнула, когда избавилась от навязчивого гостя. Потом популярно пояснила Кире, свою позицию и где дорогая подруга была не права. Раздражение из Евы так и рвалось. Мирились уже при Даниэле, который удачно притащил бутылку вина. Пришли к выводу, что все мужики, за редким исключением, козлы.
***
Завтра наступило быстро, а проблема коробок на лестничной клетке стала ребром. В основном из-за бдительной соседки Антонины Карловны, которая пришла лично, чтобы уведомить о своём недовольстве.
– Милочка, – резко вторглась старая женщина в личное пространство Евы – ткнула в неё крючковатым пальцем, – я требую немедленно освободить общий коридор от хлама! Это территория не ваша и вы не имеете права использоваться ею как складом!
– Антонина Карловна, – терпеливо начала девушка разговор, хотя хотелось просто закатить глаза, – это временное решение! Скоро мы все уберём…
– Не стоит обещать! – отрезала бабка сварливо, – знаю эти ваши оправдания! Вон Роговы с пятого этажа уже пять лет обещают убрать свой диван-малютку с прохода! А он, между прочим, воняет мочой их дворняги!
– Понятия не имею, кто такие Роговы с пятого этажа, – вздохнула тяжело, даже сюда слышно, как на кухне давится смехом Кира, – но убрать вещи обещаю. До свидания, Антонина Карловна!
Девушка решительно захлопнула дверь. Из важных дел осталось одно – разобрать мебель и выбросить. К этому делу попытались пристроить единственного имеющегося мужчину. Но тот сначала прищемил палец, занозил ступню, потом получил по лбу дверцей шкафа. И сразу же решил, что с него хватит:
– Все, сил моих нет! – всплеснул руками, и здоровой ногой пнул старый пуфик, – это невыносимо! Евушка, любовь моя, ситуация требует кардинальных решений!
Ухоженный и довольно разнеженный финансовым благополучием, друг не сумел проникнуться важностью вещей, которые «авось пригодятся». Потому вся мебель, банки, ворох одежды и прочего добра были свалены в кучу и утилизированы. Дюжими грузчиками, которые приехали быстро и не бесплатно. Нельзя сказать, что Еву расстроило такое решение.
А вот ковры остались лежать посреди пустой уже комнаты – рука не поднялась выкинуть роскошные, хоть и грязные полотнища. Персидские полотна ручной работы должны быть пристроены в добрые руки. Вопрос, где эти руки взять оставался открытым.
В мире стало на трёх счастливых людей больше – Кира, Даниэль и Антонина Карловна. Они даже мило побеседовали на лестничной клетке.
Ева же листала старый альбом с фотографиями, который бабуля любовно собирала больше пятнадцати лет.
На первой странице формата А3 обитает семейное древо. Золотистые линии-ветви венчают имена родственников, которых смогла восстановить Ба. На самом верху её дочь – Лилия Озерова. Которая так и осталась с девичьей фамилией. Под именем – даты рождения и смерти. Умерла такой молодой… Ева отлично помнила маму, как и болезнь – рак не отступал. Смерть стала для Лили избавлением. Наверное, поэтому Ева и бабушка Аля приняли это легко. Урна с прахом мамы похоронена на небольшом кладбище в одном из красивых приморских городков, откуда родом предки. Так хотела Лиля, так поддержала решение её мать.
На месте отца зияет пустое место, от него тянется тонкая нить к Еве Золотовой. О нем дочь знает прискорбно мало – мужчина дал только фамилию, отчество и гены. От него Еве достались густые светлые волосы, форма лица и улыбка. Пару лет отец заходил в гости, а потом исчез из их жизни. Виктор Золотов присылал периодически деньги и открытку с днём рождения – безлико и без эмоционально. Надо сказать, что никто в семье не жалел о его уходе – это был выбор взрослого человека, черт с ним. Только смерть бабушки несколько лет назад познакомила девушку с настоящим одиночеством и тоской.
На других страницах альбома – любовно собранные фотографии. От первых черно-белых, до последних цветных. Там есть все, кого бабушка успела собрать и сохранить – красивые, благородные лица смотрели в камеру твёрдо и уверенно, с любовью или спокойным интересом. А ещё на фотографиях мелькало море, большой белый коттедж, утопающий в персиковом саду, чёрный рояль, ретро автомобиль. И другие кусочки прошлых жизней. От них веет теплом, как от бабушкиных сказок на ночь.
Ева касалась кончиками пальцев этого окошка в прошлое и ощущала ностальгию. Она безумно скучала по семье. Хотелось вернуться назад, во времена, когда на этой самой кухне пахло пирожками, мама улыбалась, читала дамский роман, а бабушка разливала чай по фарфоровым чашкам. Их в кадр поймала маленькая Ева, немного криво, но момент такой живой! Невозможно сдержать улыбку. Жаль, тот сервиз не уцелел. Одна только чашка осталась.
Красивый тонкий фарфор, расписанный сиреневыми цветами. Тёплая струйка чая скользнула по нему, согрела стенки и руки Евы. Тоска медленно отступала прочь. А вот и Кира явилась, за ней довольный Даниэль с конфетами и весёлой улыбкой на лице.
Жизнь бывает прекрасной, как ни крути.
***
К двери приколота записка. Ева протянула руку, коснулась бумаги. Кончики пальцев неприятно закололо, будто затекли. Короткая надпись:
«Тебе понравился мой подарок?» – золотистые чернила и острый почерк. Красивый, каллиграфический, внизу подпись – Э.
Можно сжигать записки, выбрасывать «подарки», игнорировать пропажу вещей. Но как отстранится от едва слышного шёпота и страха? Вдруг он вернётся?
? Знаешь, говорят во время ретроградного Меркурия возвращаются бывшие, ? как-то пошутила Ева, обедая с Даниэлем, ? но я не ожидала, что мёртвых это тоже касается. Обычно принято звонить пьяными и орать о любви…
Друг чуть не подавился вкуснейшей пиццей собственного приготовления. Бедняга закашлялся так, что пришлось стукнуть его по спине. Пока он попытался глотнуть пива, Ева продолжила мысль:
? Почему тогда мой бывший нарушает все чёртовы каноны?
? Евааа, ? Дан прыснул пивом, ? я конечно рад, что ты приходишь в норму, но не ждал, что чёрное чувство юмора вернётся первым.
? Как раз только это и может меня спасти, ? стукнула горлышком своей бутылки об его и сделала глоток, ? выпей со мной за это.
После ритуала, Эрик как раньше себя не проявлял. Никаких холодных зон, игр с электричеством, чужого присутствия, галлюцинаций и кошмаров. Но раз в несколько дней, стали появляться «приветы» от него. Призрак вышел на новый уровень – не пугает, но оставляет записки и даже несколько подарков. Памятные «мелочи»: чучело ворона под дверью – купили вместе на Хэллоуин; огромный живой тарантул в ванной – Эрик тащился от этих синих шерстистых монстров; билеты на премьеру кино годичной давности – они давно должны бы истлеть в мусоре. Среди сюрпризов попались черные пионы в коробке из лавки, которой полгода как не существует. Оттуда Покровский любил заказывать цветы – брендовая упаковка у них красивая, понимаешь. И духи. Флакон початый, тот самый, который разбился в чемодане, когда возвращались из Мачу-Пикчу. Это именно он, Ева могла поклясться.
Игнорировать можно все, выбрасывать, паука сдать в зоомагазин. Главное – жить дальше, сцепить зубы и верить – все пройдёт. Только червь сомнения уже активно шевелится и грызёт.
В этот раз под дверью нашлась роза в колбе. Как в сказке «Красавица и Чудовище». Эрик подарил однажды – мажор романтик, кто бы мог подумать! Ева поудобнее перехватила сумки с покупками и ногой отодвинула подарок в сторону, воткнула ключ в замок. Она слегка намокла под накрапывающим дождём – начиналась гроза, раскаты грома раздавались совсем близко. Потому очень порадовалась, что успела добежать до дома.
Интересно, как колба здесь появилась. И не заметила ли чего бдительная Антонина Карловна? Ну не соткалась же материальная вещь из воздуха? Или могла? А если все эти сюрпризы кто-то приносит, то кто? И как этого товарища пропустила соседка, которая круглосуточно подглядывает в глазок? Ева даже хотела пойти и выяснить этот вопрос, но что-то остановило. А вдруг Антонина Карловна ничего не заметила, потому что этого просто нет? Мысленно отвесив себе подзатыльник, девушка решительно подавила неприятные мысли и вошла в квартиру. Она приняла твёрдое решение завтра днём наведаться к соседке в гости.
Так странно… Отчётливо помнить, как расколотила розу через день после его смерти, когда вернулась из больницы, но при этом видеть её целую. Как и музыкальную шкатулку с фарфоровой балериной. В тот день собрала развалившиеся куски в какую-то из пустых коробок, в которых пришёл заказ на нитки и фурнитуру. Как раз заканчивала корсеты для шоу-балета из своей студии, вот и понадобилось всего сразу и много. Кстати, эта коробка стоит в мастерской, добытая из дальнего угла. Ева недавно использовала её как мусорное ведро, когда перебирала вещи. Вот же она с приклеенной сбоку накладной! Дата, перечисление товара. Девушка даже не поленилась заглянуть и осторожно вынуть тряпки для пыли, старые тюбики от краски и мелкий бумажный мусор. Сглотнула тяжело и прикусила губу – куски музыкальной шкатулки на месте, а колба, видимо, у неё в руках.
Даже нацарапанная ножом надпись на дне есть:
«На моей Луне я всегда один» – слова баллады, намекающие на их знакомство. Как кинолента мелькнула перед глазами ? порочно красивый музыкант на сцене, чарующая песня, горячий секс. Потом – закрытые тусовки, нелегальные гонки, путешествия, новые страны, страсть, любовь…
Оглушительный раскат грома вернул Еву в реальность. Что-то жутко затрещало за окном и свет потух во всем квартале. На улице истошно завопила сигнализация нескольких машин.
– Блин! – в кромешной тьме ломанулась в коридор, споткнулась о забытую обувь и чуть не умерла от страха, когда вспышка молнии осветила мужской силуэт. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить: в углу стоит вешалка с одеждой. Она сама её вытащила, планируя выкинуть, если никто не купит. Выругалась.
Все свечи, которые нашлись в квартире, зажжены. Их тёплый свет разгоняет страхи. С некоторых пор Ева не любит оставаться в темноте. Вот и сейчас воображение играет злую шутку – напоминает, каким мрак был густым и липким. Как тянул длинные щупальца и шептал знакомым голосом, смеялся и звал. Ей казалось, что тьма касается спины холодными пальцами, перебирает пряди длинных волос и вот-вот поглотит. Повинуясь какому-то странному желанию, девушка зашла на кухню и достала ту самую банку, развернула платок. Соль в банке почернела, слилась с травяным порошком, будто в неё капнули чернил и они медленно, потёками пропитали содержимое. Не это ли имел в виду экстрасенс, когда предупреждал о времени?
– Что ж, так тому и быть, – шепнула и вернула ёмкость на место. Ещё не вся соль черна.
Дрожащие огоньки свечей отражаются в зеркале, освещают ванную и дарят надежду. Кажется, здесь даже ночная гроза не такая пугающая. Нежась в тёплой воде с пышной шапкой пены, Ева слушает тихую музыку из динамика телефона. Знакомые композиции из плейлиста успокаивают. На секунду прикрыла глаза.
Он возник беззвучно, в проклёпанной косухе, дырявых чёрных джинсах. Оставил грязные следы на светлом кафеле. Тяжёлые ботинки небрежно топчут брошенное на пол кружевное белье. Несколько шагов к ванной преодолел размазанной тенью. Присел, сложил руки на бортик и внимательно вгляделся в спокойное лицо девушки. Черные брови сошлись на переносице, а рука в перчатке без пальцев потянулась к её лицу, будто желая коснуться скулы, приласкать бархатистую кожу. Но спустя миг сомнения, эта рука с лёгкостью толкнула белокурую голову под воду. Он сжал пальцы на тонкой шее, схватил в охапку мокрые волосы и смотрел в распахнувшиеся голубые глаза сквозь водную преграду.
Миг на узнавание и вот она закричала, глотая ароматизированную жидкость. Ева билась, расплёскивая воду, в груди жгло от ужаса и паники. Силы стремительно заканчиваются. А маньяк все держит её под водой, уверенно перекрывая воздух.
Всё закончилось вместе с громким ударом грома. Опять завопила сигнализация во дворе, а Ева обнаружила себя в одиночестве, в остывшей воде, судорожно сжимая шею. В ванной никого, грязных следов на полу нет, а дверь, по-прежнему, закрыта на защёлку. Только сердце грозит вылететь из груди, и глаза щиплет мыльная вода. Это просто сон – уснула и соскользнула в ванную, нахлебалась, испугалась. Ничего такого. Почти. Телефон, на бесконечном повторе проигрывает кавер! Тот самый, который пел Эрик чарующим голосом в день их знакомства, и не единожды потом. Все бы ничего, если бы запись не была давно удалена! А слова песни вымараны из памяти – так было. А сейчас:
На моей луне я всегда один
Разведу костёр, посижу в тени
На моей луне пропадаю я
Сам себе король, сам себе судья.
– Оставь меня в покое, ублюдок! – закричала не своим голосом, запустила телефоном в стену. Он печально моргнул разбитым экраном и свалился в воду: – Я ненавижу тебя! Ненавижу, слышишь, козел?! Гори в Аду!
Каждое слово, будто ножом по горлу прошлось, царапая изнутри. Она кричала, срывая голос, выплёскивая страх и злобу той Евы, которая была когда-то королевой любой компании. А сейчас превратилась в тень самой себя.
– Что ты со мной сделал?! – зарыдала от отчаяния, вот и все – перерыв закончился, а Эрик вернулся, ? Ты заслуживал смерти! Заслуживал!
В ответ на слезы и крик послышался тихий смешок, Ева безутешно плакала в остывшей воде. Свечи больше не согревают. На дрожащих ногах выбралась из ванной и завернулась в полотенце. Голова гудит, а сердце колотится – состояние на грани истерики. Часть огоньков погасило брызгами, но света хватало, чтоб подойти к зеркалу и рассмотреть испуганные голубые глаза: запавшие, лихорадочно блестящие, совсем больные. А ведь ещё вчера улыбалась. Он будто выпил все силы. Ева напоминала несвежего мертвеца. Передёрнуло от сравнения. С остервенением стала приводить себя в порядок. Будто это привычное занятие может служить якорем для разваливающегося рассудка. Что делать дальше, пока не придумала.
На цыпочках, осторожно вышла в коридор. Во мраке никого нет – Ева знает. Как и то, что в любой момент может снова испугаться призрачного шороха. Сердце стучит в висках, вторя ливню на улице. Хляби небесные разверзлись, и смыкаться не собирались. Прошла на кухню почти беззвучно, поставила на плиту чайник, зажгла конфорку. Через секунду вынула из холодильника бутылку джина и несколько раз глотнула из горла, запрокинув голову – антистресс в действии.
– Буууу! – голос над ухом.
Заорала громко и отчаянно, с разворота швырнула бутылку, ориентируясь на звук. Осколки стекла разлетелись, остатки алкоголя стекают по стене, а слёзы по щекам. Она одна на кухне, снова.
– Оставь меня в покое! Я прошуууу тебя! – девушка бессильно сползла по стене на пол, нервно всхлипывая и подвывая. Её колотит крупная дрожь. Полотенце соскользнуло, но нагота – последнее, что волнует. В груди билось живое испуганное сердце, а сознание раскалывалось на куски. Ева неумело перекрестилась – вроде так делали в церкви, она попыталась вспомнить хоть какую-то молитву. Тщетно. Попыталась прошептать хоть какое-то обращение к богу, но…
Но голос надежды вновь
Машет своим крылом
Падая вниз дождём
И я опять вхожу в твой дом.
Он поёт! С намёком! Сукин сын! Голос слышен где-то совсем рядом и Ева вдруг хищно оскалилась. В её глазах сверкнуло новоприобретённое, нежно взращённое безумие. С тихим шелестом нож выскользнул из подставки. Добротный такой, скромный кухонный мачете. Купила по примеру Даниэля. Раскат грома снова прогремел, молния осветила кухню, по которой кралась обнажённая тень.
– Тварь… я тебя найду и ещё раз убью! – пробормотала под нос, поудобнее перехватила оружие и безумно хихикнула.
Песня звучит от входной двери, или у неё в голове? Неважно! Уже совсем неважно. Ева плавно вышла в коридор и увидела силуэт, с диким воплем бросилась вперёд и вонзила нож в тело с тихим чавканьем, в душе колыхнулась мстительная радость. Они упали на пол – он послужил отличной подушкой безопасности. Ева вынула нож и ударила ещё, тёплые брызги покрыли руки и летели в лицо. Хотелось смеяться, и причин сопротивляться желанию девушка не видела.
Но наваждение пропало, тела не было. Вместо смеха из груди вырвался крик. Истошный, болезненный, разочарованный. Кто-то из соседей постучал по батарее, она громко послала их к черту.
? Чего ты хочешь от меня?! – уже тише спросила воздух. Сидя на полу в коридоре. А нож мерно покачивался воткнутый в паркет.
? Верни мне жизнь, ведьма… ? прошептал ледяной порыв у её уха.
? Я так больше не могу… ? пришло осознание, что не выдержит больше кошмаров.
Каждый раз они все живее, и этот постоянный взгляд в спину и всепоглощающий ужас. Он выпивает силы, выкручивает душу не хуже бессонницы. Страх уже вернулся – разъедает как ржавчина, убивает изнутри. Реальность дёрнулась, накренилась и пустилась в пляс. В темноте кто-то противно захихикал – не иначе, новая живность Эрика. Ева необычайно остро видела всё вокруг, будто темнота сделала одолжение – отступила перед ней – жест доброй воли, ведь всё равно помрёт. Месяц прожитый без кошмаров показался коротким сном, нереальной сказкой. Мстительный призрак вырвался из плена и теперь стал ещё злее. А Ева в полном его распоряжении. Не ей ли знать, как хорошо умеет Эрик развлекаться после долгого перерыва.
– Плачь, любовь моя, это слезы радости после долгого расставания, – смеялась ночь, поглаживая девушку по голове.
Еву трясло, голова кружилась, но она встала и побрела в спальню. Накинула старую рубашку – чёрный шёлк, покупала для Эрика на Хэллоуин, но одёжка так и не пригодилась. Воспоминание о нем причиняло боль, почти физическую, не хватало воздуха, лёгкие старались сжаться. Нужно больше воздуха.
Окно на балконе распахнулось, можно увидеть стену воды. Обзор с тринадцатого этажа в погожий день прекрасен – на реку вдалеке, на город внизу. Но сегодня ничего не видно, только Ева знала – там асфальтированная площадка и металлическая оградка – можно удачно попасть и наверняка разбиться. Дождь льёт так, что быстро набежала лужа воды на полу. А Ева стоит в прилипшей к телу рубашке, мокрая, зато не видно слез. Взяла табуретку, которая живёт здесь со времён постройки дома, поставила у распахнутого окна, блаженно улыбнулась. Босая нога коснулась удивительно тёплой поверхности стула. Ева его поставила, чтобы удобнее сесть на бортик спиной вперёд, откинулась, провисая на руках, и подставила дождю лицо. Так легко, прохладно, почти счастливо… Осталось только разжать пальцы, которые намертво вцепились в раму.
Из квартиры к ней тянулись знакомые тени-щупальца, уже не ползли по стенам, текли прямо по воздуху.
? Раз… ? засмеялась, ? два… три…
На кухне отчаянно засвистел чайник.
Тогда – Эрик
Кабинет отца утонул в сумерках, приглушенный свет множит тени, создавая зловещую атмосферу. Даже камин не спасает. Сказать по правде, Эрик понимает, почему Покровский старший здесь не работает и почти не живёт. Но сегодня на семейную расправу собрались все десять человек – даже Кристину с учёбы выдернули и тётушку Клавдию. Ладно ? они! Но присутствие Оксаны его покоробило. Отцовская пассия не имеет никакого права здесь находится. Мало того, что никак не относится к членам семьи, так ещё и бездарная. И сейчас при них всех начнётся обсуждение. Эрик скривился как от зубной боли. Бессилие его раздражает, он мечется подобно тигру в клетке. Жаль, что пока не имеет сил сожрать дрессировщика и вырваться на волю.
В ожидании Алессандры и отца, Эрик налил себе выпить и присел у камина. Он бессмысленно скользил взглядом по обстановке и все больше себя накручивал, предчувствуя скандал.
Овальный кабинет – архитектурный изыск здания. Часть его потолка является стеклянным куполом. Под ним располагается зона отдыха, а ближе к центру – рабочий стол хозяина кабинета, в дальней части овала – камин. Эрику прекрасно видна входная дверь напротив стола. Она в любой момент может открыться. Ждал этого с нетерпением и одновременно, со страхом. А где-то внизу, в гостиной его цинично обсуждают те, кто смеет называть себя родственниками. С такими и враги не нужны.
Конечно, это же великолепный повод перемыть кости – наследник опять не оправдал доверия. Эрик саркастично усмехнулся про себя, будто когда-то оправдывал. Он не жалеет ни о чем и извиняться не собирается. Дверь распахнулась, вошёл отец.
? Все здесь, ? с порога начал он, за ним тихо следовала бабушка. Она коротко взглянула на внука и чуть поджала губы, ? потому перед тем как мы пойдём туда, хочу услышать, что скажешь в своё оправдание!
? Абсолютно ничего, ? пожал плечами, ? у меня нет никаких комментариев.
