Та, что возвысить его была должна,
Жаль, что мудростью не обременена.
Сельфиан, когда открыл глаза, увидел перед собой молодую эльфийку, которая с особой заботой и осторожностью меняла повязку на его голове. Он лежал в лазарете Торни-Урбена. Вокруг доносились стоны раненых воинов, а один из них вопил особенно громко.
Эльф попытался вспомнить, как он попал сюда, но единственный образ, который всплыл в его голове, – поле битвы и момент, когда на него на полном скаку налетел кочевник с булавой в правой руке. Он нагнулся в сторону, чтобы уклониться от удара, но более ничего не помнил.
Свет из окна освещал бледное лицо санитарки. Ее длинные ресницы сверкали в лучах солнца.
– Как давно я умер? – поинтересовался Сельфиан.
– Ты живее всех живых, – отвечала девушка.
– Я не верю тебе. В моем мире не было столь очаровательных созданий.
– Спасибо, но я уверена, что ты все еще бредишь после ранения в голову.
– Я был ранен в голову?
– Других серьезных травм мы не нашли. Только сильный ушиб и небольшую рваную рану выше виска.
– Я видел твои глаза и раньше. Я помню их, но только глаза.
– Потому что под стенами Торни-Урбена мое лицо скрывало забрало.
– Ты воин или лекарь?
– Я скорее воин, но еще и санитарка во времена затишья.
– А когда же отдыхать?
– Тебе пора бы уже начать отдыхать. Хватит слов.
– Теперь я точно вспомнил твои глаза. Мы бились у южных стен вместе.
– У тебя очень хорошая память, а теперь отдыхай.
– Нет, – возразил Сельфиан. – Это у тебя очень красивые глаза, а я в полном порядке, – заявил эльф и хотел встать, но от одной этой мысли у него закружилась голова, и он понял, что пока не стоит этого делать.
Эльфийка улыбнулась, взяла свою корзину с чистыми стиранными повязками и собралась уходить, но Сельфиан взял ее за руку.
– Как твое имя? – спросил он.
– Эвелиель, – смущенно и еле слышно представилась девушка.
– Меня зовут Сельфиан.
– Я знаю твое имя. Мы все знаем имя героя двух войн, – с какой-то ноткой тоски в голосе произнесла Эвелиель и скрылась за шторкой, которая отделяла залы лазарета.
Сельфиан долгое время смотрел на эту шторку, словно в надежде скорого возвращения этой санитарки. Он действительно хотел, чтобы она вернулась. Он надеялся, что она забыла что-то и вернется за этой вещью, но она все не возвращалась, а Сельфиану почему-то безумно захотелось спать.
Проснулся он только глубокой ночью от женского голоса, который настаивал на том, что ему стоит выпить какой-то отвар столь чудесный, что он должен был и сил придать, и жажду утолить.
– Эвелиель, – радостно прошептал Сельфиан и открыл глаза, но даже в этом полумраке, который едва разгонял тусклый свет лучин, он распознал, что перед ним другая девушка.
– Нет, – словно извиняясь, прошептала санитарка, – меня зовут Исиндила.
Сельфиан молча взял кружку с отваром, от которого пахло то ли полынью, то ли конским навозом. Девушка помогла ему приподняться, и эльф с двух попыток опустошил стакан, хотя вкус, действительно, соответствовал запаху напитка.
– Вот здорово! Вы большой молодец! – похвалила девушка.
– После отваров Агвинара это самый из чудесных напитков.
– А что не так с отварами этого Агвинара?
– Вам лучше не знать. Поверьте мне. Если же вы все-таки когда-нибудь захвораете в присутствии этого колдуна, лучше промолчите об этом.
– Хорошо! – улыбнулась Исиндила. – Я обязательно запомню этот совет.
Девушка ушла, а Сельфиан так и не смог уснуть в ту ночь. Его даже посетила мысль покинуть лазарет, но после того, как он с трудом сходил в туалет, все время придерживаясь за спинки коек, понял, что не стоит с этим торопиться. К тому же он рассчитывал как можно скорее вернуться в строй, а в идеале – прямо на следующий день, поэтому осознавал, что сейчас стоит выспаться.
К утру Сельфиан задремал, как это часто бывает после бессонной ночи, и вновь проснулся от нежных и осторожных прикосновений заботливых рук Эвелиель. На этот раз он точно был уверен, что это она. Поэтому он хотел назвать ее имя, не открывая глаз, но почему-то не решился на это.
– Я надеялся увидеть тебя вечером, – тихо признался он и открыл глаза.
– Ночью я снова была воином, – нежным голосом прошептала Эвелиель.
– Как там на поле боя?
– Большие потери с обеих сторон, но мы выстояли и эту ночь.
– Где ты живешь?
– Почему ты спрашиваешь? – немного растерялась девушка от такого неожиданного вопроса.
– Ты мне очень нравишься, – признался Сельфиан. – Я уверен, что я влюбился, и я боюсь не найти тебя, когда выйду отсюда.
– Это все тебе кажется, – вновь заулыбалась эльфийка и продолжила свою работу по смене повязки на голове Сельфиана. – Не переживай. Такое часто бывает. Моя забота о тебе кажется большой симпатией с моей стороны к тебе, а твоя благодарность за мою заботу о тебе воспринимается тобой как любовь ко мне, но это все пройдет.
Аксен: Оферта Сарии
Аксен прошел в комнату, которую для него приготовили в доме Мьетиры. Располагалась она на третьем этаже. Окно выходило во двор, а под ним был небольшой соломенный навес над террасой, который уже как-то спас жизнь Аксену, когда ему пришлось спешно покидать таверну через окно. То случилось в один из первых визитов Аксена в Виринтвул. Не зная, как избавиться от назойливого кучера, который предлагал ему свои услуги по перевозке, Аксен во всеуслышание крикнул, что не желает делить с ним ложе ни в трактире, ни в его повозке. Мужчина настолько опешил, что, действительно, отстал от него. Аксен же, преисполненный гордостью за свою собственную смекалку, дальше направился по своим делам, но вечером к нему постучалась Мьетира и сообщила, что к нему пришли с дюжину мужчин, и один из них утверждает, что тот оскорбил его прилюдно.
Аксен тут же вспомнил про навес и заверил хозяйку заведения, что та смело может сообщить о его таинственном исчезновении. Мьетира пожала плечами, но предупредила, что господа захотят убедиться в этом и заглянут к нему в комнату. Никогда ранее Аксен так быстро не одевался и не собирал свои вещи. Едва внучка гномов закрыла за собой дверь, как Аксен сиганул в оконный проем. Даже пробил под своей тяжестью навес под окном, но остался невредим. Он отряхнулся и вышел со двора на другую сторону улицы.
Позже он отыскал этого мужчину, объяснил ему и его друзьям, что они сильно погорячились с визитом в таверну к Мьетире, и даже заставил их отремонтировать навес.
Теперь он выбирал только эту комнату, которая когда-то в остальном ничем не отличалась от остальных, но Аксен притащил туда перину, тонкую, едва ли в три пальца толщиной, но гораздо удобнее соломенных матрасов, которые были там ранее. Привел плотника, который отремонтировал покосившуюся кровать и соорудил стол. Когда он съехал, он все это, конечно же, оставил в отеле, а Мьетира смогла сдавать эту комнату по более дорогой цене.
Воспоминания Аксена, который как раз закончил водные процедуры, прервал скрип открываемой двери. Он обернулся. В дверном проеме смущенно застыла молодая девушка с густыми темными волосами невысокого роста. На ней было короткое платьице, которое едва прикрывало ее крепкие загорелые бедра.
– Здравствуйте, господин Аксен, – негромким, но достаточно уверенным голосом поприветствовала она. – Меня зовут Сария.
– Проходи, Сария. Присаживайся.
– Мне раздеваться?
– Ну, зачем же так сразу?
– А чего ждать? Прошу меня простить, но это мой первый день… Точнее сказать, даже первый раз.
– Присядь для начала. Давай познакомимся.
– Я уже назвала свое имя.
– Разумеется, но имя – это только начало знакомства. Вот меня зовут Аксен. Я приехал с Торни-Урбена. Правда, задержался в Ливарноре некоторое время. Знаешь, где это?
– Ливарнор за Гриньевским лесом, а Торни-Урбен еще дальше на юге, – ответила девочка.
– Кто дал тебе эти знания?
– Мой родители и мой брат.
– Где они сейчас? – с пониманием и нотками сострадания поинтересовался Аксен, и голос его звучал с отцовской любовью и заботой.
– Брата вместе с моих женихом убил колдун-изгнанник, – ответила девочка, и Аксен не мог не заметить искру ненависти, сверкнувшей в ее глазах.
– О ком именно ты говоришь, дитя?
– Об Агвинаре, конечно же.
– Я не слышал ранее, чтобы его так называли.
– Его так называют люди из Милинтила. Ведь от него пытались избавиться его родители сначала. Поэтому отправили его на гору магов, но даже те маги изгнали его.
– Разве можно считать изгнанием, когда родители, желая лучшей участи для своего ребенка, отдают его на обучение?
– Мои родители любили меня так сильно, что ни на шаг не отпускали меня от себя. Вот истинная любовь родителей.
– Где сейчас твои родители?
– Полагаю, что дома. В горах Предор.
– Ты очень хорошая девочка, Сария, и мне кажется, тебе не место здесь. Я могу выкупить тебя и отвезти к твоим родителям. Идем со мной!
– Оттуда я не смогу отомстить за своего брата и жениха.
– Уж не мага ли ты решила убить?
– К нему уже отправляли девушек. Если я буду стараться и научусь всему, то однажды меня тоже отправят к нему.
– Разве ты не слышала о способностях колдунов все предвидеть? Как ты собираешься осуществить свой план, если он сможет прочесть твои мысли раньше, чем они придут в твою голову?
– Если бы маги могли все предвидеть, то умирали бы только от старости. Вот только древние писания часто повествуют о преждевременной кончине этих всемогущих колдунов. В конце концов, все они нуждаются во сне.
– Так же, как и мы. Ложись-ка ты спать прямо здесь, а я отлучусь по делам, и разреши дать тебе один важный совет.
– Какой же?
– Не рассказывай никому о своих планах. Даже мне не стоило.
– Я хорошо разбираюсь в людях и знаю, что ты не выдашь меня.
– Это так, но завтра я встречаюсь с этим магом и переживаю теперь, а вдруг он, действительно, способен читать все наши мысли.
– Тогда ты не должен думать обо мне завтра.
– Вот теперь это будет еще сложнее, – улыбнулся Аксен.
– Если ты встречаешься с ним завтра, значит, у тебя будет возможность убить его? – оживилась девочка.
– Даже не проси! – еще более широкая улыбка озарила лицо мужчины.
– Я все придумала! Ты убьешь завтра мага. Выкупишь меня у Мьетиры. Отведешь к родителям, а они компенсируют все твои расходы и щедро заплатят тебе.
– Можешь считать меня трусом, но я не стану пытаться убивать мага, который сумел приручить единорога и каким-то образом одолел твоего брата, которому пророчили великое будущее воина и готовили к этому с детства. Ложись спать.
– Откуда ты знаешь о моем брате?
– Ложись спать!
Торни: Исцеление
В лазарете Торни-Урбена все рекомендовали Сельфиану остаться еще на пару дней, но он категорически был против этому, мотивируя тем, что во время осады города он не может отлеживаться здесь. Хотя лекарь приводил контраргументы на утверждение эльфа, указывая на то, что в таком состоянии от него будет мало пользы на поле битвы, но тот нашел что ответить и на это. Воин заявил, что его койка принесет больше пользы для раненых, которых держали на заднем дворе под навесом, а он может долечиться и дома.
Энтузиазм Сельфиана немного угас, когда он вышел на улицу, сделала несколько шагов и был вынужден схватиться руками за стену дома, чтобы не упасть от очередного внезапного приступа головокружения. Он продолжил свой путь в сторону дома, придерживаясь одной рукой за стену, но в этот момент чья-та заботливая и нежная рука обхватила его за талию.
– Что ж ты такой упертый, – с ноткой недовольства в голосе произнесла Эвелиель.
– Не упертый, а настойчивый, – поправил Сельфиан.
