– Чарик? – переспрашиваю я.
– Ага, это сокращенно от «Анчар». Ещё он обожает кока-колу, но бабушка ему не дает – говорит, у него от колы листья в трубочки сворачиваются. А я же не знал! Забежал к ней однажды с бутылкой колы, вошел, Чарик ко мне тянется, ластится, листочками трепещет… Ну, я и плеснул ему немножко, я же добрый. Щедрый я!
– И что потом? – сгорает от нетерпения Денюха.
– Все листья у него тут же свернулись в трубочки! Курительные. Представляете, бабуля приходит, а Чарик стоит дово-ольный, вместо листьев трубочки, и они ими всеми курит… Что тут было! Бабуля за мной полчаса гонялась с зонтиком. «Я тебе покажу, как моего Чарика спаивать колой и учить курить!» А я и не учил, он сам умеет. Курит, всё в дыму, аж соседи стали звонить в «ноль-один». Хотя вообще-то бабулины соседи ко всему привычные, она их ко всему приучила. Вот однажды, например, ушла на пляж, а Чарик то ли без неё соскучился, то ли без компота – в общем, решил рвануть к ней на пляж.
– И?
– Ну, а раз дверь была закрыта, он полез через окно.
– Анчар?! – недоверчиво восклицаю я.
– Ага, – кивает Тигра. – Народ толпами сбежался смотреть, как Чарик лезет вниз по водосточной трубе. Лезет, цепляется корнями, под одной веткой держит свой горшок. О-ё-ёй! Соседи его узнали, кричат: «Анчар, ядовитый анчар, спасайтесь!» Полиция – в ружье, боевые вертолеты – на вылет, сотрудники ботанического сада – аллюр «три креста», галопом марш!
– Ой… – Денюхины глаза делаются большими и круглыми. – И что было дальше?
– Ну, к счастью, бабушка вовремя вернулась с пляжа. Сперва ничего не поняла: дом оцеплен, кругом вертолеты, сирены воют, ОМОН, спецназ с противогазами, дрессировщики из цирка с сетями и хлороформом, ботаники из сада с определителями и лопатками… Потом видит – Чарик висит на трубе на уровне восьмого этажа!
– И что? – ошалело спрашиваю я.
– Что-что… Ты мою бабулю не знаешь, что ли? ОМОН, и спецназ, и дрессировщики с ботаниками разбежались кто куда, когда бабушка кинулась в атаку с криком: «Моего Чарика обижать! Да я вас, супостаты!» Потом взбежала на восьмой этаж, выбралась на карниз и давай лупить зонтиком вертолеты.
– Да ну?
– Вот вам и «ну»! Вы что, не видели этот сюжет в новостях? Показывали по всем основным каналам: «Храбрая престарелая тигрица самоотверженно защищает своего любимца!» Конечно, бабуля разобиделась, что её обозвали «престарелой», ведь ей нету и трёхсот, а это, говорит она, для бабушек просто детсадовский возраст…
– А с Чариком-то чем всё закончилось? – напоминает Денюха.
– С Чариком всё закончилось хорошо, – успокаивает Тигруша. – Бабуля зацепила его ручкой зонтика, втащила в квартиру, воткнула обратно в горшок и стала отчитывать. Сказала, что за такое ужасное поведение он у неё неделю будет жить без компота, на одной водопроводной воде! Но, конечно, её сердитости хватило только на три часа. К вечеру она успокоилась, наварила огромную кастрюлю компота, так что хватило не только Чарику, но и мне. И правильно. Я-то по водосточным трубам не лазал. Я в тот день замечательно себя вел, даже мусор под ковры не заметал!
БАЙКА ЧЕТВЁРТАЯ. ТИГРУША, ЦЫГАНЕ И СЛОН
– Тигра, алло!
Тигруша остался дома, но отзывается мгновенно: его супер-телефон позволяет ему болтать с нами так, будто он тут, рядом. Но его супер-подзорная труба что-то барахлит, поэтому он не видит, где мы и чем занимаемся.
– Ну, и куда вы подевались? – недовольно спрашивает он. – Выскочили на минутку в магазин и пропали!
– Мы попали в везучие пески, – объясняет Денюха.
– Что-о?! Какие такие везучие пески?
– Это пески, которые могут засосать с головой, очень опасные.
– Ничего себе – везение! Какие же они тогда «везучие»? И как вас туда занесло? На моей карте рядом с магазином нет никаких везучих песков!
– А мы немножко сбились с курса. Попали немножко не туда. Вернее, нас сбили с курса. Мы сели на метро, хотели поехать в Купчино, но метрошный поезд угнали террористы… Угнали в тайный тоннель и через него – прямиком в Сахару, там мы и попали в везучие пески, еле выбрались!
– А, выбрались? – радуется Тигруша. – Молодцы! А террористы что?
– А террористы не выбрались. Мы скоро будем дома, Тигра, алло! Жарь к нашему приезду котлеты, – распоряжается Денюха.
– Так нету котлет, я сегодня ещё не охотился. Только не говорите: «Ты жарь, Тигра, жарь, а котлеты будут!» Я на такое уже не куплюсь.
– А кто тебя на такое покупал? – интересуется Денюха.
– Цыгане! Прослышали, что я самый знаменитый и удачливый охотник за котлетами и сосисками, и позвали меня в табор. Чтобы я с ними путешествовал и добывал им котлеты, сосиски – а после жарил. Ну, я, конечно, согласился. Кто же отказывается от путешествий? А цыгане вдруг говорят: «Раз ты такой замечательный охотник, Тигруша, поймай-ка нам вон ту лошадь, видишь, пасётся. Ну и что же, что чужая? Поймаешь – будет наша!»
– А ты что?
– Я, конечно, возмутился! Я же честный! Как так можно – воровать чужую лошадь? А у лошади спросили? Может, она не хочет, чтобы её воровали! А цыгане кричат: «Ага, слабо тебе, слабо! Какой же ты охотник, если даже лошадь притащить не можешь!» У меня аж полоски встали дыбом от возмущения. «Кто не может? – говорю. – Я не могу? А ну, смотрите сюда!» И как понесся галопом…
– И поймал лошадь, да?
– Нет, промахнулся. Слишком сильно разбежался, взял левее, чем нужно, пролетел мимо лошади, ворвался с разгону в зоопарк и схватил первую добычу, которая подвернулась под клыки.
– Ну ты, Тигруша, даешь! – смеётся Денис. – И что тебе подвернулось?
– Слон. Понимаешь, случайно подвернулся слон. Я его ухватил за шкирку – и обратно в табор. Это я только потом понял, что промахнулся, а сперва сгоряча не разобрал, что тащу вместо лошади слона. Главное, слон упирается всеми четырьмя ногами, пытается затормозить, но куда там! Разве меня затормозишь? Когда я в ярости, меня даже диплодок не затормозит, не то что какой-то там слон. «Да, – думаю, – тяжеловатая попалась лошадь, но ничего! Сейчас я покажу этим цыганам, какой я охотник, сейча-ас я им покажу!»
– Показал?
– Ого-го! – гордо отзывается Тигра. – Ещё как! Ворвался в табор и выплюнул слона прямо посередине. Тьфу! «Держите, – говорю, – вашу лошадь…» И тут гляжу – ой! – а это вовсе и не лошадь, а слон! Цыгане были в шоке. У них аж карты и гитары из рук попадали. Ну, я тоже немножко удивился…
– А слон? – нетерпеливо напоминает Денюха. Он давно мечтает увидеть живого слона, вот только в питерском зоопарке их нет.
– Слон был просто в ауте! Сидит, ноги раскинул, хобот свесил, на лице полное обалдение… Потом слегка очухался и затрубил. «Требую возмещения морального ущерба! – трубит. – СОС! Хелп! В России нарушают права слонов!»
– Ну, а ты что?
– А я ему так спокойно и культурно говорю: «Господин слон, успокойтесь, никто ваши права не нарушал, я просто слегка перепутал вас с лошадью…» У него от возмущения аж хобот узлом завязался, и он загудел в нос: «Бедя?! С лошадью? Возбещения, возбещения!» Я его развязал, он высморкался и объяснил, какое возмещение ему нужно: я должен разобраться с директором зоопарка, который ворует морковку у слонов. У хищников директор тоже воровал – мясо, но слона волновала только морковка.
– И ты разобрался?
– Х-ха! Спрашиваешь! Для меня это было раз плюнуть. Я в ту же ночь устроил на директора засаду, взяв с собой пустое ведро…
– Чтобы надеть вору на голову, да? – понимающе подхватывает Денюха, но гениальные идеи Тигры трудно предугадать:
– Нет, чтобы в него рычать. Ты же знаешь – с буквой «ры» у меня не очень, все вырыкивается какое-то жалобное «х-хы…» А в ведре получается такой грозный, раскатистый «роаррр», что самому бывает страшно! И вот сижу я в засаде, держу наготове ведро и вдруг вижу при свете полной луны – крадется паршивец-директор с мешком ворованной морковки в одной руке и с мешком ворованного мяса в другой. Тут я сунул голову в ведро и издал такой жуткий, такой хищный, такой громовой РОАРРРРР, что с веток в радиусе километра попадали все птицы. Директор застыл, как вкопанный. А я ка-ак прыгну! Как вцеплюсь в мешок с мясом всеми своими хищными зубами!
– А директор бросил мешок и дёру? – с восторгом спрашивает Денис.
– Не-а. Он от ужаса ещё крепче вцепился в мешок. Я тяну к себе, директор – к себе…
– И кто победил?
– Конечно, я! – заверяет Тигра. – Без вариантов! Я оторвал у него мясо с куском пиджака и половиной галстука. Тут подлый вор бухнулся на колени и стал причитать: «Я больше не бу-уду, отпустите, не губите, благородный полосатый мститель!» А я стою в свете луны, весь такой полосатый, мстительный и благородный…
– И съел директора?
– Не-а. Я же добрый. Порычал-порычал – и отпустил. Потом слон позвонил мне и рассказал, что с тех пор директор перековался и вместо того, чтобы утаскивать всё из зоопарка, наоборот, стал притаскивать всё в зоопарк. Таскал мешками со своего огорода морковку, капусту, бананы-баклажаны, отбивные…
– Тигра, жарь отбивные! – смеясь, перебиваю я.
В ответ раздается жуткое, хищное, громовое:
– Роарр!!!
Наверное, Тигра дома сунул голову в ведро.
БАЙКА ПЯТАЯ. ТИГРУША И ЭВОЛЮЦИЯ
– Тигра, а ты знаешь, что тигры живут всю жизнь? – спрашивает Денюха.
Такой вопрос даже ко всему привычного Тигру на мгновение сбивает с толку.
– Да-а?
– Ага.
Мгновение миновало, и Тигруша отвечает со своей всегдашней самоуверенностью:
– Конечно, знаю! Особенно я живу всю жизнь. Я жил ещё знаешь когда?
– Ну, когда?
– Когда ещё был саблезубым. В каменном веке. Тогда все люди ходили с каменными топорами, а я – с клыками до пояса. И мы друг на друга охотились. Бывало, встречаешься с каменным человеком: «Привет!» – «Привет». – «Как жизнь?» – «Нормально». – «Куда идешь?» – «Да вот охочусь… На тебя». – «Нет, это я на тебя охочусь!» И тут мы начинали драться…
– И кто кого?
– Никто никого, побеждала Дружба! Всегда побеждала Дружба! Только начнешь дубасить твоего предка, как прибегает Дружба и заводит: «А ну, брысь, разойдись, как нехорошо драться, ай-яй-яй!» И мы разбегались. И так из века в век. В медном веке то же самое. Идёшь, бывало, а навстречу твой предок с медным мечом: «Привет!» – «Привет!» – «Ты куда?» – «Да вот, охочусь… На тебя». – «Ничего подобного, это я на тебя охочусь!» И только мы сцеплялись, чтобы выяснить, кто же на кого охотится, опять Дружба тут как тут: «А ну, прекратить…»
– Врун ты, Тигра! – фыркает Денюха.
– Я не врун!
– Нет, врун! Не мог ты столько жить! Ты же не старенький, ты ещё маленький!
– Я не врун! Я просто слегка сочинюн… А вообще-то это был не я, который саблезубый, а мой прапрадедушка.
– Ага! А мой прапрадедушка твоего дрессировал! – радостно подхватывает Денис.
– Чего-о? Это он тебе так сказал?
– Да.
– Значит, это он врун! Потому что всё было наоборот – мой прапрадедушка дрессировал твоего!
– Тигра! – возмущённо подбоченивается Денюха. – Мой прадедушка был человеком, так?
– Ну да…
– А твой – тигром! Поэтому мой дрессировал твоего!
– Неправда! – мотает головой Тигруша. – Это мой твоего дрессировал, учил прыгать с тумбы на тумбу, нырять в горящее кольцо, ходить и бегать… А как ты думаешь, почему люди стали ходить, как сейчас? Они же раньше не умели, умели только скакать по веткам. Но мой прапрадедушка научил твоего ходить на задних лапах, а твой прапрадедушка научил этому остальных людей. Так мне рассказывала бабуля. Говорила, что выступления наших «пра» гремели по всему ледниковому периоду! На каждое представление собирались тигры со всего континента. Мой командовал: «Але-оп!» – и твой сигал в кольцо, только пятки сверкали, а потом раскланивался… Очень любил рукоплескания.
– Тигра, ты всё-таки врун! – Денис радуется, что подловил-таки своего полосатого дружка на слове. – Ты же сказал, что представления смотрели тигры! Разве у тигров есть руки? Они не могут рукоплескать!
Тигруша чешет в затылке.
– А, да. Я просто оговорился. Что, оговориться уже нельзя? Лапоплескания. Твой прапрадедушка обожал лапоплескания. Мой, конечно, тоже всегда выходил в конце кланяться, и каждый раз при поклоне его саблезубые клыки втыкались в песок. Ужасно неудобно, правда? Все кругом лапоплещут, а мой прадедушка увяз клыками в песке.
– Ага, неудобно… – вынужден согласиться Денюха.
– Не то слово! Так что в конце концов он отпилил свои длинные клычищи, сказал, что цирковая карьера дороже. С тех пор вы, люди, ходите на задних лапах, а мы, тигры, больше не носим клыков. Вот так наши предки и вывели друг друга в люди… И в современные тигры.
