– Я думала, что сойду с ума… – посетовала я.
– Почему? – наивно поинтересовался подросток.
– Ты очень дорог мне, – сказала я очевидную вещь и двинулась в сторону дома. Пусть остальное додумывает сам.
– Я его нашел! Смотри! – догнал меня возглас и я обернулась. Фил достал что-то из-за пазухи. – Теперь мы сможем улететь!
На нас взирал маленький потрепанный лацерс, в самом центре которого горделиво кренилась тощая стрела с крохотным и колючим, словно побитый жизнью репей, цветком. Секрет Апхокетоля выглядел… неказисто.
– Велико достояние! – не выдержала я и рассмеялась, а Фил обиженно надулся.
– Его сложно было найти…
– Знаю, ты старался, – сказала я серьезно. – Но иногда цена стараний не соответствует результату.
Мальчик задумался и мы продолжили путь в тишине. Вскоре Фил отдал мне свою обувь, так как идти голыми ступнями мне стало совсем тяжело. Эндо парил низко и практически не болтал, было видно, что он серьезно разряжен. Так наша странная процессия медленно брела около двух часов, когда впереди показались знакомые очертания поселения. Я смотрела под ноги на рассыпанные по всей земле мелкие осколки. Носки Фила стерлись окончательно, но мальчик, казалось, не обращал на это внимания. Я не сразу ощутила, что в пространстве что-то поменялось.
– Аля! Альтарея! – сильно закричал Фил, а я вздрогнула от его тревожного возгласа. – Смотри, смотри!..
Я непонимающе огляделась по сторонам, а потом подняла глаза вверх и ахнула. По всему небу, не хуже эхолора застыли черными хищными фигурами сотни истребителей, выжидающе взирая на планету. Они равномерно рассредоточились везде и, казалось, готовы были в следующую секунду ринуться на поселение, которое вовсе не обладало оружием.
Глава 6
Ноги понесли сами собой, а грудь внезапно наполнилась кислородом, как топливом, приводящим в действие спящую машину. Я бежала быстро, не помня себя и не разбирая препятствий под ногами, не обращая внимание на то, что Фил и Эндо безнадежно отстали. Еще издали стало понятно, что в городе царит нетипичное оживление. Везде сновали люди, одетые кто кое-как, кто с маскарада, утреннюю тишину пронзали резкие крики военных и вопли испуганных женщин, слышался детский плач и едкая мужская ругань.
С вершины последнего холма я видела, как черные точки небольшими группами плавно растекаются по городу, словно крупицы ядовитого жидкого металла, случайно разлитого на мирное поселение. Солдаты-дальтерийцы в типичных защитных костюмах, одетые в прочную броню в мирное время, быстро формировали оцепление по периметру, и рассеивались вдоль домов, хватали ничего не понимающих жителей, выскакивающих на улицу в чем было, волокли их куда-то несмотря на протестующие крики, заламывая сопротивляющимся руки. Картина привела меня в ужас и не оставила секунд на размышление. На противоположной стороне городка, позади жилых домов, на ярмарочном плато я заметила приземлившийся аюстер, жадно распластавший крылья на всю площадь, предназначенную для рыночной торговли. И так напомнивший мне тот, знакомый… Я смело ринулась в город.
Сердце заныло в неявном ожидании, когда передо мной возникли два солдата, караулившие подход к поселению. Однако, мазнув по мне изучающим взглядом, мужчины не обронили ни слова и не остановили меня, давая возможность продолжить движение. Мое невзрачное серое платье и обилие грязи от непростого путешествия, создававшие изрядно потрепанный вид, никак не привлекли их внимание.
Я сделала несколько шагов вперед и обернулась – черные истуканы с полупрозрачными шлемами на головах так и остались стоять, не шевелясь. Робко пошла прямо, наблюдая, как несколько дальтерийцев, используя импульсные мечи, выламывают дверь зажиточного дома на краю поселения, и забегают внутрь под возмущенные крики владельцев. Один из солдат внезапно задержал взгляд на мне, сверкнув глазами сквозь защитное стекло, но тотчас быстро скрылся внутри. Странная горечь едкой каплей скользнула по сердцу, оставляя странные разводы. Мне стоило радоваться своей непричастности, но что-то заставляло меня злиться на происходящее. Я ошиблась в своих ожиданиях, напридумывала небылиц, как всегда…
Дом Терезии встретил меня настежь распахнутой дверью, и я с тревогой ступила внутрь. Старая женщина бросилась мне навстречу со слезами на глазах.
– Алия! Наконец, ты вернулась! Тут такое… – скорее всего, Терезия полагала, что я задержалась на празднике урожая. Если бы она узнала, где мы с Филом были на самом деле, могла бы не пережить потрясения. – Как хорошо, что ты этого не видела!..
– Что случилось?! – воскликнула я и сделала шаг внутрь дома, потрясенно наблюдая перевернутые предметы вокруг: раскиданные в беспорядке стулья, словно огромная сила в ярости разметала их и свисающее со всех поверхностей стираное белье. Перевернутый чан для варки сиротливо валялся на карцезитном столе, и вовсе сломанном. Старая женщина дрожала всем телом, утирая выступившие слезы.
– Беда, беда! – только и повторяла она, прижимая сухую руку к морщинистым губам.
– Терезия!.. – я попыталась успокоить ее, схватив за плечи.
– Снова они! – воскликнула старушка, немного придя в себя. – Черные дьяволы вернулись, а значит, будет беда!
– Успокойся! – не выдержала я, отодвигаясь. – Что они искали?
– Опять Апхокетоль в немилости! Они злятся на нас, здесь скрывается беглец! Беглянка!
– Да?.. – переспросила я, чувствуя, как сердце делает кульбит.
– Где ж это видано? С белыми волосами! Да сроду на Апхокетоле ни у кого белых волос не было! – с жаром воскликнула Терезия.
Я непроизвольно потянулась к своим обрезанным розовым прядям, а взгляд женщины внезапно остекленел.
– Старая моя голова! – она прикрыла рот рукой от внезапного прозрения. – Совсем не соображает… И хорошо, хорошо это… – она прикоснулась ладонями к моему лицу, трогая мои щеки шероховатыми пальцами и шамкая губами. – Мы тебя спрячем, милая!.. Акрес поможет, он способен… у него есть подземные хранилища…
Она быстро заходила по комнате, шаркая и взмахивая руками. Терезия, как всегда, была встревожена и я ощутила внезапный порыв нежности к ней. Тепла и того золотистого медового чувства благодарности, сдобренного щепоткой грусти, которое предвещает скорое расставание. Мне всегда везло на людей, заменяющих родных родителей. Терезия, пусть и не надолго, но превратилась для меня в фигуру, больше всего напоминающую мать. Я не могу назвать иначе ее щепетильного опекающего отношения ко мне.
– Терезия! – прошептала я, делая несколько шагов и прижимая тщедушное тело пожилой женщины к себе. Я вдохнула аромат мыла, исходящий от седых с фиолетовым отливом волос, и застыла на несколько мгновений. Мне хотелось заполнить его и не терять никогда. Я знала, этот запах будет тем путеводным звеном, внутренней опорой, вспомнив о которой, я всегда смогу принять верное решение. Старушка, до седых волос борющаяся за свое существование и не потерявшая веры в людей, сохранившая оптимизм и благие цели, что, как не это, способно вывести из уныния и направить на нужный путь?..
– Терезия… Не нужно ничего. Все хорошо, – прошептала я тепло и отстранилась. – Мне пора…
Не оставляя себе пути для отступления, я быстро выскочила за дверь. Я бежала сквозь поселок, ухватывая глазами блестящие от проснувшегося солнца плоские крыши, огибая мечущихся в панике жителей и решительных солдат, выполняющих точное указание, но так ни разу не остановивших меня. Бежала в который раз за последние сутки. Я отталкивала Акреса, умирала от страха за Фила, спорила с неугомонным Эндо и старалась победить эхолор, я надеялась и ожидала перемен, я видела величие природы в виде красного каменного дождя и ощущала трепетную любовь к тем людям, которые так внезапно появились в моей жизни…
Мои ноги делали широкие шаги, я открыла рот, ловя сухой пустынный воздух, в котором вдруг появилось забытое слово, – свобода. Я оправдывала свое движение тем, что необходимо срочно остановить хаос, творившийся на Апхокетоле. Я знала, мне хочется солгать самой себе. Я не ведала, что ждет меня впереди, но в моей душе порывистым движением разрастался белый цветок, расправляя тонкие нежные лепестки, наполняя мои внутренности волнующим ароматом, прорывая сухую корку, которой успело покрыться сердце. Сил думать иначе не осталось… На кону стояло все, но разве мне было нужно другое? Смогла ли бы я ценить ту жизнь, что мне уготовил негостеприимный Апхокетоль? Я вновь осадила себя. Планета тут не причем… Я просто ждала иного.
На несколько мгновений я замерла перед рыночной площадью, в дальней части которой кривым хищным полукругом застыл огромный аюстер, взбередивший своим приземлением почву Апхокетоля. По всей длине корабля серебристой чешуей светились импульсные отражатели, выдавая военный характер судна. Но не на это я смотрела. Мое внимание всецело и безвозвратно привлекла одинокая фигура, неподвижно замершая на трапе возле открытого выхода. Он стоял ко мне боком, не шевелясь, лишь пустынный ветер, слабое напоминание эхолора, приводил в движение широкую ткань, окутывающую его крепкую фигуру. Нечто неумолимо изменилось в его облике, профиль маски приобрел еще более хищное выражение, но я ни на мгновение не усомнилась, кого вижу перед собой.
И еще… слабый укол горечи, как будто что-то безвозвратно разрушилось в человеке, которого я понимала так плохо, но так неистово хотела познать. Я сделала шаг вперед. Хорошо, что я заметила его первая, это дало мне мгновения собрать расплескавшиеся чувства и угомонить тело, заставляя его двигаться спокойно. Шаг, еще один. До того момента, как он внезапно не повернул голову в мою сторону. Он схватил меня взглядом моментально и целиком, это было понятно даже на том большом расстоянии, что нас разделяло. Как и в первый раз, на Катарии, когда хищник заприметил жертву и больше не выпускал ее из виду. Сейчас наши роли поменялись… Или мне так только казалось?
Жаркое пламя моментально вспыхнуло в моей груди, а Зэлдар дернулся и сделал встречное движение, в котором распознавалось нечто ломаное, искривленное, словно у стрелянного абакена, что от неожиданности я остановилась.
Он тоже замер. И вот тут мои ноги снова ожили, словно подталкиваемые внезапно выросшими крыльями за спиной. Я бросилась вперед, краем глаз замечая, как взвились вверх и мгновенно опустились лазерные мечи солдат, окружавших подступы к кораблю. Зэлдар не сказал ни слова, его личное окружение хорошо знало его реакции. Удивительно, как они понимали предводителя без слов.
Еще несколько шагов по обманчиво твердой земле навстречу тому, что может обернуться полной катастрофой. Или уже обернулось… Обернулось еще тогда, когда я решила подышать морозным воздухом Катарии, и не прекращалось ни на миг.
Мы встретились около трапа в тишине, моментально сковавшей воздух вокруг нас. Чувство робости наполнило меня до краев. Вся смелость, с которой я бежала сюда, схлынула внезапно, обнажая старые страхи. Новая встреча, новое столкновение, все, словно в первый раз. Что ждать от человека, проявившего себя так непредсказуемо? Не слишком ли я была самонадеянна в своих ожиданиях, не глупы ли до безумия мои надежды?.. Могло ли за это время что-то измениться не только во мне?
Я беспокойно вцепилась пальцами в простую ткань платья и, стараясь унять волнение, подняла глаза. Скользнула взглядом по острым краям маски и остановилась там, где прорези открывали мир, навязчиво являвшийся мне во снах. Словно сухая земля Апхокетоля отражалась в нем, такая же одинокая, беспристрастная и хранящая целый ворох опасных секретов.
Еще мгновение и я ощутила, как падаю в желтую пустыню цепких глаз, глубокую, вязкую, притягивающую сильнее магнита, затаскивающую на дно, как живая земля наказанной планеты. В глубине души я уже понимала, из этих зыбучих песков мне не выбраться. Я растворялась в них, поглощенная янтарным светом, натыкаясь на темные вкрапления, я словно шагала по ним, как по камням, как по дороге, спиралью ведущей к черному пульсирующему зрачку. Я уносилась в него, словно в бездну бескрайнего космоса, притягательного и безжалостного одновременно… Я растворялась, не понимая до конца, что со мной происходит.
Он поднял руку, разрушая мое оцепенение. Я встрепенулась, пытаясь ощутить, что все еще стою на земле, мою грудь наполняет сухой пустынный воздух, а человек напротив, кажется, не имеет агрессивных намерений. Рука в тонких каеновых перчатках медленно взметнулась вверх и прикоснулась к кончикам моих развевающихся прядей, едва достающих до плеч. Она так и застыла, как и невысказанный вопрос в его взгляде, угаданный мною по сощурившимся на секунду векам.
Несколько мгновений он разглядывал мое лицо, все также подставляя ладонь играющим ветром волосам. А потом… его глаза медленно поползли вниз, словно изучая, и мне внезапно стало стыдно за свой непрезентабельный вид, мешковатое пыльное платье, следы грязи на теле, обстриженные растрепанные волосы, я сцепила руки в замок и закусила губу. Взгляд дальтерийца опустился на грудь и ниже, остановившись в районе моего слегка выступающего живота. Я не выдержала и резко вдохнула воздух, с замиранием ожидая реакции Зэлдара на новость об отцовстве, но ее не последовало. Он просто смотрел, спокойно, изучающе, невозмутимо, размышляя о чем-то своем. Он знает, запоздало поняла я. Он все узнал и теперь я никогда не увижу его первой спонтанной эмоции. Он уже принял для себя этот факт и нам нужно будет договариваться…
Взгляд внезапно опустился еще ниже на мои обнаженные голени, сплошь покрытые царапинами и синяками после пережитого эхолора. Желтые глаза резко замерли и воздух между нами сразу потяжелел, наполняясь свинцовыми, темными волнами, мрачными вихрями расползающимися в стороны. Маленькие искорки незримо заиграли в пространстве, грозя превратиться в смертоносную молнию. Я почти физически ощутила моментально произошедшие с Зэлдаром перемены. Он нахмурился, сведя густые брови, а его изменившееся вмиг настроение не предвещало ничего хорошего.
– Планета не очень дружелюбна, – слова сорвались с моих губ непроизвольно. Наверное, это было не лучшее начало разговора, но что-то внутри меня хотело пояснить, как-то ответить на нарастающее напряжение его взгляда. – Эхолор… не позволяет развиваться наказанной цивилизации. Ветер с камнями…
Зэлдар молчал, но его глаза вновь вернулись к моему лицу, изучающе скользили по нему, словно стараясь найти ответы на невысказанные вопросы. Я набралась решимости и выдохнула:
– Убери наказание с Апхокетоля…
Я смотрела в желтые зрачки, но так и не могла понять, о чем размышляет человек, полностью переменивший мою жизнь, когда пленение моего тела привело к точно такому же порабощению души. Искрящее молчание между нами с каждой секундой будто все больше оголяло меня, снимая слои защитной брони, делая меня все более уязвимой. И правда, разве я могла что-то требовать, о чем-то просить человека, который одним движением головы решал судьбы народов, подчиняясь исключительно своей, никому не подвластной логике. У него было много силы, пожалуй, слишком много. Я же была никем, ошибкой судьбы рядом с ним. Через несколько напряженных секунд я добавила единственное, что могла предложить:
– Тогда будет так… Так, как ты захочешь. С нами.
Наверное мои тихие слова прозвучали нелепо, или даже смешно, учитывая, что Верховодитель Дальтерии и так мог сделать все, что ему заблагорассудится, но он неожиданно кивнул. И это небольшое движение с его стороны привело к тому, что с моей души внезапно свалился камень, который, как оказалось, все это время громоздился неподъемным грузом. Облегчение нахлынуло так внезапно, что мир поплыл и стал казаться чем-то нереальным, сказочным. Мы стояли друг напротив друг друга, словно и не было этих месяцев разлуки, мы говорили так, словно расстались пару часов назад. Все произошедшее на Апхокетоле внезапно стало казаться затянувшейся прогулкой, ошибкой, которая должна была закончиться рано или поздно.
Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, а руки сами собой потянулись вперед и схватили жесткие ладони в черных перчатках, которые неумолимо хотелось снять. Быть может, я окончательно потеряла разум, делая шаг к человеку, который показывал весьма противоречивое отношение ко мне. Но больше я не могла думать, мой разум, одурманенный неожиданным событием и изматывающими приключениями, наконец, заснул, позволяя телу жить своей жизнью. Я качнулась к Зэлдару и между нашими лицами осталось не больше ладони, а дурацкий шлем показался самой лишней деталью в этом мире. Я замерла, ощутив как его ладони в ответ сжали мои.
– Спасибо, что оставила сообщение, – слова пророкотали медленно, с расстановкой, завораживая и вызывая недоумение одновременно. Сердце забилось от вибраций голоса, пробирающихся под кожу. Я словно внезапно получила то, в чем так долго нуждалась.
– У-у?.. – я толком не смогла выговорить возникший вопрос.
– Я искал тебя.
Я до сих пор не вполне понимала, о чем он говорит, но слова приятной дробью отбились в голове. Я искал тебя. Искал… Искал.
Значит ли это, что мои тщательно скрываемые надежды были не такими глупыми? Мне захотелось немедленно узнать ответ на этот вопрос, ответы на все вопросы… Хотелось сделать еще шаг, но было боязно, тень недоверия все еще скользила внутри холодной змеей. Я набрала в грудь воздух, чтобы задать следующий вопрос, но тут мимолетное движение на периферии сознания привлекло мое внимание.
Я резко повернула голову вбок, чтобы увидеть как за оцеплением солдат собралась толпа жителей, с недоумением и интересом наблюдая за нами. Так вот откуда такая звенящая тишина!.. Беспорядки в поселке прекратились и все попросту переместились сюда! Глядя на застывшие на расстоянии знакомые лица, помеченные печатью испуга, любопытства, у кого-то брезгливости, настороженности, я внезапно испытала острый стыд, будто выставила напоказ сугубо личное. Пусть наших слов и не было слышно, но я сама бежала к дальтерийцу, которого все здесь ненавидели, делала шаги навстречу, тянулась к нему, словно предавая землю, которая все же была достаточно гостеприимной ко мне.
Быстрое движение маленькой фигуры перед толпой приковало мой взгляд. Лицо Фила, на котором отразилось потрясение, выглядело слишком бледным. Он застыл, глядя на меня, и даже на большом расстоянии я ощутила, как вокруг мальчика тугим вихрем закручивается ураган разрушительных чувств. Не выдержав напряжения, он резко отвернулся и, прорываясь сквозь плотно стоящих людей, бросился прочь.
– Альтарея… – голос Зэлдара вернул меня на землю, а взгляд недвусмысленно остановился, показывая вход на аюстер, но я уже была ужалена чувством вины перед подростком.
Я дернулась, разрывая контакт с человеком, которого так давно желала увидеть. Пробормотав нечто вроде:
– Мне надо собраться… – я быстрыми шагами пошла в направлении, где скрылся Фил.
Солдаты, отгораживающие толпу, преградили мне дорогу, но внезапно расступились, а я благодарно обернулась. Все-таки, пусть и условно, но этот жест доверия показывал, нечто меняется между нами. Быть может, с малых шагов нам удастся перейти к большему?.. С удивлением поняла, что Зэлдар начал медленное движение в мою сторону. Что ж… наверное, ему не помешает увидеть, как живут наказанные подданные.
Сама я не стала прерывать движение и смело двинулась через освободившийся проход в толпе. Впрочем, чувство неловкости за происходящее все еще не оставило меня, но больше заботили мысли Фила. Через некоторое время я снова зашла в дом ничего не понимающей старушки и, удостоверившись, что Фил здесь, спустилась в нашу комнату. Подросток сидел на кровати, отвернувшись, его согнутая спина и подтянутые колени говорили о том, что мальчик закрылся, не желая принимать происходящее.
– Фил!.. – легонько позвала я и дотронулась худой спины с выступающим гребнем позвоночником. Мальчик вздрогнул. – Я хотела сказать… встреча с тобой многое поменяла в моей жизни. Ты мне очень нужен.
– Плевать! – он резко дернулся, сбрасывая мою руку. – Ты все равно уйдешь.
– Но…
– Уйдешь! Ведь так? Скажи! Уйдешь как она! – зеленые глаза горели злостью.
– Кто?
– Мать…
– Фил, твоя мама вовсе не хотела оставлять тебя. Наоборот. – Мое сердце сжалось от грусти за боль мальчика, которая никуда не делась за все эти годы. – Просто так сложилась судьба… что тебе приходится быть самостоятельным, раньше чем обычно. Это сложно, но… в тебе есть достаточно силы. Ты справишься.
Ответом мне был грустный смех.
– Вот именно. Справлюсь. Иди. Я справлюсь без тебя.
– Фил!.. Ты не понимаешь… – я извернулась и все-таки притянула поджарое тело к себе. – Я вовсе не хочу расставаться с тобой. Но люди, взрослые люди, так бывает, что когда образуется новая жизнь… – я слегка запуталась в словах, в той форме, в которой я хотела донести свои мысли до Фила.
– Я понимаю, Аля, – он мельком глянул на меня, – у тебя будет ребенок, у вас. Твой собственный ребенок. Мне не стоило…
– Нет! – с жаром воскликнула я, перебивая речь мальчика. – Я никуда не уйду от тебя. Но мне нужно время. Время чтобы понять, где мое собственное место в этой жизни. Я запуталась… – наконец, призналась я.
– Почему? – наивно поинтересовался мальчик. И правда, почему, подумалось мне. Почему я все время стараюсь обнаружить скрытые за маской мысли и не веду себя так, как мне хочется на самом деле? Я построила вокруг себя громадные замки, не воздушные, не песочные, а из мрачного серого камня, и сама замуровала себя в них.
– Просто… – начала я, понимая, что ничего простым не будет. – Между взрослыми людьми иногда бывает не все понятно. Сложно. Иногда мы ведем себя не так, как чувствуем. Иногда не понимаем друг друга. Или делаем друг другу больно.
– Угу, – хмыкнул Фил, поворачиваясь ко мне. В зеленых глазах и кривой ухмылке скользило понимание. – Именно поэтому ты пряталась на Апхокетоле.
– Все было не совсем так, но в целом, ты прав, – я улыбнулась и потрепала его по голове. – Все дело в том, что я не знаю, что будет завтра, но и не попробовать тоже не могу. Это будет против моего сердца.
– Ты его любишь? – беззастенчиво спросил Фил.
Слова пронзили насквозь, как неожиданный разряд молнии, и на несколько мгновений ввели меня в ступор. Слишком прямой вопрос. Слишком обнажающий уставшие нервы, оголяющих их как старинные электрические провода. Опасно, опасно думать про это. Слишком много испытаний за последнее время. Я не готова была принять вызов и отвечать на него.
– Я знаю лишь то, что люблю одного мальчика, который умеет забавно хмурить брови, – заулыбалась я, гримасничая и передразнивая Фила.
– Перестань! – он тоже не удержался от улыбки. – Не хочу, чтобы ты страдала.
– Спасибо! – выдохнула я, обнимая мальчика. – Я очень нуждаюсь в этих словах.
– Но ты уедешь… – прошептал он мне в затылок.
Да. Да. Это была правда. В данный момент слишком горькая для нас с Филом.
Я лихорадочно соображала, как поступить. Несмотря на навыки самостоятельной жизни, Фил все еще оставался ребенком. Он не был взрослым ни в своих чувствах, ни в размышлениях. А еще он был прав, как сто ашеров, намекая на то, что нуждается в родительской опеке. Могла ли я дать ему это в текущий момент времени, когда мое собственное будущее оставалось под большим вопросом?.. Солидарны ли мысли Зэлдара с моими, или мое существование подле него снова превратится в череду испытаний и лишений? Я не знала…
Найдется ли место среди солдат и военных конфликтов ребенку, увлекающегося выращиванием растений? Будет ли эта среда благоприятна для него, не поставит ли под угрозу его здоровье и даже жизнь?.. С сожалением констатировала, что не могу дать удовлетворительный ответ на этот вопрос. Будущее все еще оставалось слишком туманным.
Но как мы сможем жить друг без друга, когда за несколько месяцев жизни между нами установилась тесная и нерушимая связь?
– Я уеду, Фил, ты прав, – сказала я через некоторое время. – Но я точно знаю, что тебе тоже пора в путь. Я сделаю все возможное, чтобы ты мог учиться и воплотить в жизнь все свои мечты.
– Правда?.. – подросток вытянулся по струнке.
– Конечно! – закивала я. – Но сейчас нам предстоит первое испытание. Оно очень серьезное и взрослое. Нам нужно пережить разлуку. И научиться справляться с трудностями, даже когда мы не рядом. Не пугайся, если тебя пригласят на обучение…
Надеюсь, уж в этой просьбе Зэлдар мне не откажет. По сравнению со всеми остальными моими просьбами это сущий пустяк.
– Без тебя я никуда не поеду! – завопил Фил, снова отстраняясь. – Только с тобой!..
– Упрямый мальчишка! – рассердилась я.
– Я буду ждать тебя только здесь! Только, только здесь! – неустанно повторял он, повысив голос.
– Вернемся к этому разговору потом, – прервала я его крики, успокаиваясь. Слишком много событий и я легко выхожу из себя, а это крайне нежелательно в моем положении. – Фил, главное, знай. Я никогда не забуду про тебя. Пока я жива и в порядке я буду помнить о нашем разговоре. Где бы ты ни был – я приду за тобой. Приду, как только смогу. Обещаю…
