Она такая сладенькая. Я целую ее, ласкаю, где мне угодно, и совесть совсем не мучает меня. Она лишь слегка придерживает руками мои локти, и, склонив голову на подушку вбок, с закрытыми глазами двигается со мной в одном ритме.
Ее сладкие стоны еле слышны – она спит, все еще спит, и не понимает, что происходит между нами. А мои, наверное, разносятся по всему этажу. Но мне сейчас плевать. Я же пьяный…
И я чувствую, как между нами наступает кульминация…
Я долго стою и смотрю на нее. Удивительно, но даже спящая она для меня желаннее других женщин. Окно я закрыл, чтобы она не простудилась из-за ночной прохлады. Еще не хватало, чтобы она заболела из-за меня.
Моя одежда у меня в руках. Нужно кинуть ее в стирку. Мне даже противно держать ее в руках, вспоминая, что произошло у Марка.
Тогда я был пьян, а сейчас уже почти протрезвел.
И меня начинает воротить от самого себя.
Иду в душ, прихватив с собой еще и пижаму из комода.
До спальни назад у меня уже нет сил идти, поэтому заваливаюсь на диван в гостиной.
Нет. Завтра, к Марку точно не поеду. И послезавтра тоже. Моя психика должна оклематься после всего. Придумаю какую-нибудь отмазку. Повезу лучше семью куда-нибудь на выходные…
А еще завтра, точнее уже сегодня, с утра нужно ехать в соседний город на переговоры. Но сегодня я выпил. Придется взять такси. Надеюсь, удастся как-нибудь скрыть запах перегара…
И там я проведу весь день…
– Папочка, ты так громко занимался сексом с мамой… – чувствую, как маленькие ручки укрывают меня пледом. И зачем только я сказал ей, как это называется? Теперь он все время будет говорить об этом? Не знаю, как другим родителям, но мне теперь очень стыдно, это именно я (хотя я так и не признался в этом жене) научил ее этому слову.
– Только маме не рассказывай, – прошу я. – А то она будет смущаться… – и с этими словами я засыпаю, свернувшись в клубок как наш Батончик.
– Хорошо, папочка! – уже слышу я сквозь сон. – Только поскорее сделайте мне братика… – а об этом точно сказала ей Кристина. Ох уж, эта болтушка! И с этой мыслью я проваливаюсь во тьму, без снов.
Глава 12.
Следующее утро начинается с головной боли. Но мне пора вставать. Пора ехать.
Быстро скидываю с себя плед, который летит в сторону ничего не подозревающего, мирно спящего Батончика. Он сначала недовольно, потом с надеждой смотрит на меня.
– Прости, друг, мамочка покормит тебя…
Для меня день как день. Только просыпаюсь я почему-то на диване…
И я почти ничего не помню, потому что голова моя раскалывается.
Захожу в нашу с Леттис комнату – жена еще спит. Стараясь не будить ее, достаю из шкафа деловой костюм и быстро переодеваюсь, убирая пижаму на место. Леттис сладко потягивается. Ее губки такие сладкие, так тянут меня к себе… Но сейчас не время!
А еще в мою больную голову приходит воспоминание, как я целую ее спящую… Наверное, так и было. Сейчас я почти ничего не соображаю от головной боли.
Надо бы принять таблетку… Давно я так не напивался. И, наверное, больше не буду.
Быстро целую любимую в носик и иду в свой кабинет за папкой с документами. Даже в таком состоянии я могу разобраться со своими рабочими делами. Такой уж я… профессионал…
По дороге до такси глотаю две таблетки от головы – чтоб уж наверняка – и запиваю их водой из маленькой бутылочки, которую прихватил с собой. Дорога мне предстоит не близкая – полтора часа до другого города и где-то полчаса по тому городу.
Пока еду, таблетки помогают, и голова моя проходит. И чувствовать я начинаю себя намного лучше.
Но лучше только моему телу. На сердце будто бы ложится какой-то груз. Руки леденеют. Голова кружится. Меня начинает трясти. Не от того, что мне снова становится плохо…
Я вспоминаю, что произошло вчера.
Причем, предательский мозг выдает мне все, в мельчайших подробностях.
О нет! Что же я наделал?
Лучше бы я так ничего и не вспоминал.
Хватаюсь за голову.
Леттис… Я почти изменил ей. Я лапал эту нахалку, Венди… Целовался с ней… А она вела себя, как шлюха… О нет! Что же я вытворял с ней? Если жена узнает… Надеюсь, это навсегда останется тайной для нее. Как и то, что первой моей женщиной была она… Я так и не признался ей в этом…
Но ведь я остановил ее и пошел домой! Точно! Я сбросил ее с колен и направился к двери…
Конечно, у меня была мысль поддаться ей, и заняться с ней сексом…
Но я так не могу. У меня есть моя Леттис, которую я люблю очень сильно. Она часть меня…
И тут я замираю в ужасе.
Водитель удивленно смотрит на меня.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Д… да… Все хорошо… просто забыл кое-что…
– Побелели, словно полотно. Стоит ли это того? Может, вернуться?
– Нет, все хорошо, не нужно, – говорю я. А сам переношусь во вчерашний вечер…
Да я и в самом деле ей изменил… Вот придурок! Дурак! Что же я наделал?
Как мне теперь ей в глаза смотреть?
Перед моими глазами стоит сцена, как я в квартире Марка и его сестры стою без штанов перед Венди, обхватив ее голову, и ритмично двигаюсь, наслаждаясь ласками ее рта. И бесстыдно желаю, чтобы Леттис сделала то же самое, хотя бы раз…
От этой мысли мне почему-то становится жарко.
И тут я вспоминаю, что все-таки оставил ее, и ушел. У нас ничего не было… Почти…
Это хорошо…
А потом дома… Леттис казалась такой соблазнительной… И я… пока она спит…
Надеюсь, об этом она тоже не узнает… Никогда! Это, конечно, не так страшно… Но если она бы узнала, что случилось в ту ночь… как все было… Наверное, она просто убила бы меня. По крайней мере это был бы самый легкий для меня исход.
Ведь, больше всего на свете я боюсь потерять ее…
Стоит ли мне во всем признаться ей?
Нет! Точно нет! Об этом она никогда не узнает!
Переговоры проходят на удивление легко и быстро. И к вечеру я уже еду домой, надеясь провести его с женой.
Но мой телефон внезапно звонит. Это Марк. Я не хочу отвечать. Он определенно что-то подмешал мне вчера в вино. Кажется, я видел у него небольшой флакон… Но, может, это было просто мое пьяное воображение?
Но мне нет причин ему не ответить. Он представляет интересы моих клиентов. Вдруг он звонит по делу?
И я отвечаю ему.
– Хай, Юджин, может выпьем сегодня где-нибудь, а?
– Прости, Марк, -отвечаю я. – У меня что-то голова болит после вчерашнего. Пить точно не буду. Я бы побыл дома…
– Да ты что, Юджин. Да ты точно слабак, чувак, а? – слышу я его голос. – А я хотел проект обсудить. Компания мне сегодня прислала внезапно одно выгодное условие для тебя. Это срочно нужно обговорить… Может, хотя бы посидим в каком-нибудь ночном клубе, вспомним былые времена? А?
Что ж… Надеюсь, хотя бы его сестра с нами не попрется…
– Если боишься мою сестренку, она с нами точно не идет. У нее так болит голова, что она весь день валяется в своей постельке… И до завтра скорее всего не встанет… Да что у нас вчера было такого? Что-то я совсем ничего не помню, чувак!
Мне приходится согласиться встретиться с ним, ведь он будет говорить о проекте. И то, что Венди там не будет, сильно радует меня.
Да что это со мной? Я, что, начал ее бояться?
Хорошо бы и она ничего не вспомнила… Тогда точно никто ничего не узнает…
Ночью веду его в клуб своей кузины Стеллы. Или, точнее, племянницы, но она немного старше меня, на три года, если быть точным, она ровесница моей Леттис, поэтому я зову ее кузиной.
В это месте я чувствую себя более уверенным. Если, что я сошлюсь на свою кузину. Если друг, например, снова будет толкать меня к какой-нибудь «соблазнительной телке», как он выражается.
Интересно, и почему он так хочет, чтобы я переспал с кем-нибудь? Почему так подталкивал к своей сестре? Какая ему разница, буду я спать с несколькими женщинами, или только со своей женой?
Что-то тут не так…
Нет, это всего лишь кажется мне…
Долго говорить не буду, что произошло в клубе. Мы говорили с Марком сначала о проекте. Потом перешли на личные темы… Столь личные, что мне самому стало неудобно говорить об этом. Например, о том, какая моя жена в постели… И что я был первым у нее…
Леттис я заметил не сразу. И не заметил бы, если бы Марк не намекнул.
На ней был слегка свободный блестящий топ, из-под которого слегка виднелось нижнее белье и облегающие ее стройные ножки и всегда соблазнительную попку черные джинсы. На ногах туфли на высоком каблуке. Волосы заколоты назад, обнажая тонкую белую шейку и засос на ней, который я так неосторожно оставил – прямое доказательство того, что было между нами сегодня ночью.
А она, похоже, этого не заметила, раз так волосы заколола. Стоит, трет соседний стол, виляя своей восхитительной попкой, и делает вид, что не узнала меня. А сама подслушивает.
Не знаю, откуда взялась эта ярость. Может из-за того, что она позволила свою восхитительную часть тела погладить каким-то левым парням? Я бы руки им пообломал, узнай ее сразу. Но им крупно повезло. А она отшутилась и пошла дальше. А какой-то мужик все смотрел на нее с интересом…
Я не помню, как ее рука оказалась зажата в моей до посинения. Я не помню, как быстро мы поссорились…
Прихожу в себя лишь на улице. Идет холодный дождь, и она мерзнет в своем этом легком топе. Извиняюсь, но она молчит. Обиделась, и есть, за что. Признаюсь, я перегнул палку со своей ревностью.
А сам-то… Хорош…
Дома не разговариваю с ней. Просто не знаю, что сказать…
Может, признаться ей?
Это самое простое и правильное решение.
Пусть лучше узнает от меня. Скажу ей все честно.
Но если я ей не скажу, узнает ли она когда-нибудь об этом?
Смотрю на ее руку. Надеюсь, синяка я не оставил.
Готов зацеловать ее прямо сейчас.
Но сейчас не подходящий момент.
А еще она извиняется… За то, что не дала провести эту ночь с другом.
Спасибо, мне прошлой хватило.
Да, и если бы я провел выходные с другом, где мне было ночевать? Конечно же я планировал спать дома!
– Где и прошлой ночью…
– Прошлой ночью я ночевал дома… – вон оно доказательство на твоей шее. Как ты до сих пор его не заметила?
Хочу оправдаться и иду за ней в ванную… А она уже полуголая, закрывается от меня.
