Подавив паническую атаку, я понял, что меня тревожит лес. Он близко подступал к дороге, но сколько я не вглядывался, не видел в нем ничего опасного. Значит, в нем и нет ничего опасного, сказал я себе. Меня с головой накрывало беспричинное ощущение чьего-то присутствия, хотя все, что я видел – это черные ели на белом, не растаявшем еще снеге.
Драчев задерживался снаружи. Зачем я отправил его помочиться? Сейчас я проклинал себя за эту глупость. Я оглянулся, но нигде не смог увидеть его силуэта.
Когда он вышел, то не захлопнул дверь со своей стороны. Легкий ветерок со скрипом ее раскачивал, узкая черная полоска вечерней тайги между краем двери и корпусом машины дышала, как живая. Слышалось журчание реки. Когда дверь распахнулась, мое сердце резко разогналось к пяткам, чтобы отскочить от них и ударить в подмышку.
– Поехали, – сказал Драчев, устраиваясь на пассажирском сидении с явным облегчением в голосе.
Конечно, поехали. Обязательно поехали, и поскорее. Я попросил врача пристегнуться и направил машину по направлению к Доброму, изо всех сил стараясь не гнать.
III
– Как вы считаете, что показалось вам настолько опасным?
– Сложно сказать. Я рассказал, потому что вы просили ничего не скрывать. Я дважды проезжал там впоследствии, но это чувство больше не возвращалось. Правда, один раз я спал, машину вел капитан Устюгов.
– Об этом расскажете позже, двигаемся по порядку. Подождите минутку.
Допрашивающий офицер вышел из комнаты, но вскоре вернулся с подробной, свернутой в несколько слоев картой.
– Покажите, пожалуйста, на карте ориентировочное место, где вы остановились.
Я быстро сориентировался и отступая пальцем по дороге от Доброго, нашел то место. Посреди леса, находящегося к северу от отмеченной мной точки, располагался водоем практически идеально круглой формы. От его центра на карте были отмечены три разных окружности: маленькой, красного цвета, средней, оранжевой и большой, желтой. Рядом с каждой из них были написаны цифры с отметкой «км» – по всей видимости, значения радиуса каждой из окружностей. Дорога проходила между оранжевой и желтой линиями.
– Спасибо, – он подошел к двери, приоткрыл ее и передал сложенную карту через дверной проем кому-то, кто оставался вне поля моего зрения. – Продолжайте, Максим Алексеевич. Что вы встретили в Добром?
***
В Добром мы встретили унылую картину безнадежной разрухи и отчаяния, написанную средствами городской техносферы. Редкие многоэтажки смотрели во все стороны зияющими пустотами отсутствующих окон. Таежный лес все ближе подкрадывался к оставленным домам, медленно, как будто соблюдая осторожность. Словно люди подготовили ему ловушку и в любой момент снова начнут выгрызать у леса пространство, вырубая молодняк и корчуя пни.
На небольшой развилке я свернул вправо, направляясь в турбазу, продолжая движение вдоль реки, и поселок скрылся за деревьями.
Через пару километров показалась речная станция, стоявшая на честном слове. Причал, где в чью-то светлую голову пришла абсурдная мысль сделать прокат байдарок, похоже, смыло половодьем, теперь лишь черные тонкие столбики свай и неуместная реклама напоминали о столь амбициозном замысле.
Я вел свою «буханку» по указателю рекламного щита на спортивно-туристическую базу «EX-STREAM». Игра слов была удивительно точной в своей иронии – действительно, поток туристов здесь давным-давно сошел на нет. С учетом географии размещения данного объекта и неуместности английского названия, я предположил, что директор турбазы, возможно, не знает настоящего перевода и просто стал жертвой жестокой шутки рекламщиков, у которых сделал заказ.
Свежевыкрашенные ворота были наглухо распахнуты – очевидно, нас ждали. У входа стоял главный домик – кафе с верандой. Из кирпичной трубы на крыше шел густой дым – готовился ужин. Чуть поодаль кучно располагались домики для гостей – примерно с десяток, не так уж мало. Они были построены совсем недавно и несмотря на разруху вокруг – вполне на совесть. Указатель у главного входа сообщал, что на территории базы есть бассейн и тренажерный зал.
На веранде стояла женщина средних лет и курила. Она махнула нам рукой. Я припарковал машину, женщина выбросила недокуренную сигарету в грязь и пошла к нам. Ее врачебный халат давал понять, что это именно она – тот самый фельдшер, вызвавший специалиста из областного центра для подтверждения диагноза. Прочая ее одежда – серый ватник, надетый поверх халата и мешковатые синие джинсы, заправленные в резиновые сапоги – говорила мне о том, что в округе очень мало людей.
– Долго же вы, – с укором сказала она, протягивая руку Драчеву для рукопожатия.
Меня для нее как будто не существовало.
– Здравствуйте, Юлия Семеновна, – ответил ей врач. – Перед тем, как взглянуть на тела, я хотел бы сделать объявление для людей. По телефону вы сказали, что они взволнованы. Скажите, кто у вас за главного, чтобы собрать всех жителей.
– Главного у нас нет. И собирать никого не надо – все ждут вас в столовой. Нас тут всего пять человек. Пройдемте.
Она кивком головы пригласила нас следовать за собой.
Мы вошли в дом с верандой. Мне показалось неправильно называть его столовой, скорее, это было кафе, причем оформленное с большой любовью. Дорого отделанное дерево, теплые цвета. Декоративный камин создавал атмосферу и уют. За столиками сидели три человека – каждый за своим, предпочитая одинокое ожидание.
– Екатерина Витальевна, врач приехал.
– Ох, слава богу, – из кухни вышла бойкая и улыбчивая, чуть полная женщина лет пятидесяти. – А мы вас так ждали. Здравствуйте, молодой человек – она кивнула мне, я приветственно махнул рукой. – Садитесь, дорогие, с дороги небось устали, проголодались, скоро ужин будет готов. Вы кушать будете?
– Спасибо, Екатерина Витальевна, – ответил ей Драчев. – Я вам передам молодого человека, накормите его за мой счет, он меня очень хорошо довез. Его зовут Максим. А меня зовут Иван Сергеевич Драчев, я врач-инфекционист второй Энской городской больницы. Скажите, пожалуйста это все, кто сейчас живет в поселке?
– Да, Иван Сергеевич, это все. Пока что не сезон, – ответила Екатерина Витальевна, как будто оправдываясь. – Я здесь директор, а это мои гости, – она указала на сидящих в зале мужчин – Чепиков Александр Викторович, Завьялов Олег Вячеславович и… простите, я боюсь не так выговорить, скажите вы – засмущалась она и покраснела.
– Эрхан Кундулович Алдан, – усталый голос и кивок в нашу сторону. Мужчина был сравнительно молод, лет тридцать пять, похоже, якут. Изрядно потертая «горка» выдавала в нем охотника.
Двое других были старше. Чепиков – серьезный, строгий пенсионер. Внешне он производил впечатление человека ворчливого и недовольного окружающими. Завьялов – несколько моложе. Вдумчивый взгляд, обаятельная и приветливая улыбка. Было видно, что он легко находит общей язык с людьми. Еще мне показалось, что я его уже где-то видел.
– Я попрошу вас не паниковать, скоро все разъяснится, – Драчев обратился к присутствующим. – Если выводы Юлии Семеновны подтвердятся, у меня есть с собой вакцина. Наш транспорт позволит вывезти каждого из вас, кто пожелает выехать. Я прошу подождать меня здесь, возможно, анализ займет несколько часов. Если у вас есть срочные вопросы, задавайте, попробую ответить на них.
В ответ – молчание, затем Завьялов, оглядев прочих присутствующих, ответил:
– Работайте, доктор. Мы здесь люди взрослые, к панике не склонные, так что успокаивать нас ни к чему.
Врачи вышли из столовой. Я присел за один из свободных столиков, поближе к стойке. Никто со мной не заговорил, складывалось такое ощущение, что каждый из них был глубоко погружен в свои отдельные мысли. Исключение составляла только Екатерина Витальевна. Ее добродушная суета была очень приятной. Складывалось ощущение, что забота о своих клиентах – единственное ее желание.
Правда, было неясно, как посреди нынешней разрухи ей удалось найти средства, чтобы построить это место. Райский уголок таежного туризма с впечатляющим видом на постсоветские заброшки.
У каждого столика было аккуратно оформленное меню. Я никогда не был в настоящих ресторанах, и мне, с моим непритязательным вкусом, данное меню показалось чрезмерно роскошным.
Первые блюда – борщ, щи, рассольник, харчо, шурпа, сырный или грибной крем-суп, лагман. Тут все понятно. Основные блюда с упором на кавказскую кухню – четыре вида шашлыка (никакой курицы: свинина, баранина, оленина и – внезапно – медвежатина), хинкали ручной лепки, долма, люля, чахохбили и хашлама. Были блюда из рыбы и пельмени домашней лепки.
Полный набор напитков: помимо водки, можно было порадовать себя коньяком, несколькими видами красных и белых вин, а также пятью сортами разливного пива.
Это было далеко не все – это было то, что бросилось в глаза. Подробно я меню не изучал, так как не планировал ничего заказывать. В нынешнее времена поход в общепит был как праздник, и сегодня был не такой день.
Я в недоумении положил меню на стол. Такой подбор блюд был бы уместен скорее для дорогого ресторана грузинской кухни где-нибудь на берегу черного моря. Я только что прочитал меню, где есть медвежатина, в кафе посреди тайги, в заброшенном поселке с 5 жителями. Хозяйка сама ходит стрелять медведей? Меню было выполнено вычурно и безвкусно – не в плане кулинарии, а в плане стиля.
Сопоставить цену с деньгами в бумажнике без калькулятора я не мог, из-за дискалькулии, но подозревал, что ужин здесь влетит в копеечку.
Будто бы прочитав мои мыли, Екатерина Витальевна села за мой столик сказала:
– К сожалению, дела идут пока не очень хорошо, меню я обеспечиваю только частично. Так что на данный момент я не заказываю разную экзотику – дорого получается, себя не оправдывает. Да и готовлю я одно и то же на всех, вы уж простите, обхожусь без повара, чтобы экономить. Но гости не жалуются. Сегодня на ужин бифштекс с яйцом, я сейчас принесу. А вот чай или кофе – смело выбирайте, и к блинчикам что вам – сметану, черно-смородиновое варенье или сгущенку?
Я помотал головой, одновременно соображая, как бы получше ответить. А чего думать, говорить надо как есть.
– Я не буду ничего заказывать. У меня есть с собой. Если разрешите, то принесу сюда. Вы простите, я просто не могу себе позволить. Я слышал, что Иван Сергеевич готов накормить меня за свой счет, но это будет неправильно. Если честно, я думаю, он тоже не может себе позволить.
Она как будто даже обиделась.
– Вы думаете, я буду кормить вас за деньги? – она недоуменно посмотрела на меня, потом смутилась и приложила ладонь ко лбу. – Какая же я дура, в меню стоят цены. Вы не беспокойтесь, это меню на будущее, когда бизнес заработает и будет оборот. Сейчас здесь все кушают бесплатно, все равно людей мало, и дохода нет. Поверьте, я не обеднею.
Похоже, я сорвал банк. Когда в последний раз я ел нормальное мясо? В прошлом году?
– Тогда несите ваш бифштекс. И чай, пожалуйста, кофе не люблю. С чем блины – мне все равно. С удовольствием все съем.
– Вот и умничка! – Екатерина Витальевна ушла на кухню и вскоре раздала всем подносы с ужином.
На большой котлете из рубленой говядины аппетитно растеклось жареное яйцо, в качестве гарнира шла смесь различной зелени и две обжаренные до золотистой корочки маленькие зеленые капусточки. Черный ароматный чай медленно остывал в аккуратной чашке, на блюдце лежали домашние блины со сметаной.
Я жадно схватился за вилку. Нож отложил в сторону – что я, с котлетой одной вилкой не справлюсь?
Хозяйка подсела за мой столик.
– Максим, давай с тобой на ты, я не люблю вот это «имя-отчество». Меня можешь Катей называть, я еще не старая. Ты не возражаешь, если я тебя поспрашиваю, как дела в Энске.
Почему-то мне не хотелось переходить с ней на «ты», но я пересилил себя, чтобы не показаться невежливым.
– Едва ли я смогу ответить за деловой климат города – тебя же это интересует?
– Да мне просто – узнать, как у людей в целом дела идут. Я полгода в городе не была. Вот как у тебя дела, например.
– За полгода мало что изменилось. На жизнь хватает, что раньше, что сейчас.
Ага, зарплаты хватает на еду, спасают инвалидные льготы по оплате коммуналки. Второй год хожу в синей спецовке – хорошая одежда, прочная. Но этого я ей не скажу. Энск был вторым по величине городом в области, но страдал от общего кризиса, как и вся страна.
– В декабре застрелили мэра, кто победил на новых выборах – честно, не помню, не ходил. Без задержек платят только на ГЭС, но все равно копейки. Неделю назад началась забастовка водителей городской «скорой» – собственно, поэтому я здесь, обычно я развожу небольшие грузы, курсирую по мелким стройкам, иногда вожу начальника на охоту. У меня очень рутинная и скучная жизнь.
– Ой, я тебя уверяю – не скучнее, чем здесь. Вот десять лет назад тут знаешь как все кипело? Просто удивительно, как быстро все может измениться.
– Вы знаете… Ты знаешь, я сам хотел у тебя спросить. Что тут вообще происходит? Я в том плане – еда отличная, домики аккуратные. Откуда все это здесь, посреди разрухи?
– Скажем так, это у меня такой бизнес-проект. Многим кажется, что все кончено, народ обнищал, страна умирает. С таким подходом к жизни, так и будет. А я решила несмотря ни на что открыть свое дело и оживить этот поселок. Если нормально заработает эта турбаза, то и прочая инфраструктура подтянется.
– Ты меня прости, я бы не сказал, что она нормально работает.
– Во-первых, сейчас не сезон.
Можно подумать, в сезон здесь иначе.
– А во-вторых, в каком-то смысле это дело себя оправдывает. Три года назад у меня появился инвестор, который верит в будущее этого места.
Она кивнула в сторону Завьялова. Тот пил чай, просматривая какую-то старую газету.
– Говоря честно, без него все бы накрылось давным-давно. А так я держусь на плаву, и когда-нибудь все окупится.
Надо бы подойти к такому волшебнику. Олег Вячеславович, не хотите ли вложиться в перспективный рынок автомобильных перевозок города Энска? Хотя бизнесмен из меня объективно плохой – здесь надо уметь считать.
Мы продолжили говорить с Катей… Екатериной Витальевной, о том, о сем. Было понятно, что ей, мягко говоря, наскучили одни и те же лица, да еще и в таком малом количестве. Так что она просто радовалась разговору с новым человеком.
За общением ужин несколько затянулся – мы проговорили, наверно, с час.
И как только я отправил в рот последний кусок бифштекса, в кафе вошли Драчев и Подчуфарова. Выражение лица у врача не предвещало ничего хорошего.
– Товарищи, прошу внимания! – громко сказал он и стал у двери так, чтобы все его видели. – К сожалению, моя поездка не была напрасной и предположение Юлии Семеновной оказалось верным. Прошу для начала – ни в коем случае не ешьте мясо.
Очень ко времени совет. Я с грустью проглотил кусок, застрявший в моем горле. Котлета была очень вкусная. Посмотрим, чем мне придется за нее заплатить.
IV
– Почему вы на меня так смотрите?! – возмущенно воскликнула Екатерина Витальевна после секундной паузы.
– Без паники. Мне нужно больше узнать о погибших – особенно, где и чем они питались.
И вот здесь я поближе познакомился с товарищем Чепиковым, боевым пенсионером, до того скромно отсиживающемся в сторонке.
***
– Подождите – прервал мой рассказ Егоров. – Какое впечатление у вас сложилось о Чепикове?
– Очень серьезный и сухой человек. Старой закалки. Сохранил ясность ума, несмотря на почтенный возраст.
– Его поведение не показалось вам подозрительным?
– Нет. Я почему-то был уверен, что он в этой группе неформальный руководитель. От него будто пахло авторитетом. Я не в уголовном смысле… Выглядел он в тот момент как профессор на отдыхе, о профессии его бывшей я уже потом, вечером узнал.
– Продолжайте.
***
– Чтобы не создавать балаган, – сказал Чепиков спокойно, – предлагаю по очереди рассказать обо всем, что мы знаем. Если вы хотите поиграть в следователя, – обратился он к Драчеву, – дело ваше. Но как врач, вы должны, как мне кажется, сперва заняться нашим здоровьем. Вы что-то говорили о вакцине.
Он напомнил мне чем-то судью Уоргрейва из «Десяти негритят» в исполнении Зельдина.
– Простите, вы правы, – выдавил из себя Драчев, не отводя взгляд от Чепикова. – На наше счастье, у нас с собой достаточный запас. Комбинированная вакцина, новой разработки, для подкожной инъекции.
– Риски побочных реакций?
– Ничего выдающегося по сравнению с другими препаратами. И я вас уверяю, эти риски пренебрежимо, исчезающе малы по сравнению с риском умереть от сибиреязвенной бактерии. Как врач… – Драчев оглядел всех присутствующих, стараясь захватить их внимание, хотя все и так смотрели на него, – как врач, я категорически рекомендую привиться.
– Возможно, уже поздно, – я робко перебил его, подняв руку, как школьник.
– Тем более, – уверенно сказал он. – Лечение от легочной и кишечной формы сибирской язвы неэффективно, а смертность крайне высока. Вакцина дает хоть какую-то защиту, повышает ваши шансы. Я не могу заставить вас принять ее, но прошу вас со всем авторитетом медицинской науки.
Авторитет медицинской науки был очень убедительным доводом.
