– Не беспокойтесь, доктор, – сказал Чепиков и покосился на сидевшего за столом якута, – вы не можете заставить, зато мы можем. Лечиться будут все.
Но никого заставлять не пришлось. Все молча получили положенный укол, после чего доктор отнес все свои шприцы-склянки-ваты и прочую медицину назад в машину.
А когда вернулся в кафе, то начал «игру в следователя».
– Нам нужно постараться найти источник инфекции, чтобы оценить, насколько мы в безопасности. Александр Викторович, – доктор обратился к Чепикову, – скажите, пожалуйста, какое у вас сложилось впечатление о покойных? Что они вообще здесь делали?
– Они приехали на машине, без предупреждения. Их «козел» припаркован на базе, чуть дальше, ночевали они у нас. Представились геологами и расспрашивали о том, что добывали на заброшенной шахте. Но по виду они больше напоминали сотрудников ЧОПа какой-нибудь новой фирмы. Мне казалось, их интересует, есть ли на шахте законсервированное оборудование – чтобы украсть и сдать на переплавку.
– Что они ели?
– Они здесь ничего не заказывали, – быстро сказала Екатерина Витальевна.
– А чем же они питались?
– Скорее всего, у них было с собой, – подтвердил Чепиков. – Я ни разу не видел их в кафе.
– Сколько времени прошло между их отъездом и возвращением уже с симптомами?
– Три дня, – ответила фельдшер.
– Сколько времени они пробыли здесь?
– Сутки, – сказал Чепиков. – Попросили самый далекий домик.
В ответ Драчев вздохнул задумчиво.
– Острая фаза симптоматики наступает в период от одного до пяти дней. Получается, они могли отравиться и до приезда сюда, и после и, разумеется, здесь.
– Я думаю, стоит немедленно покинуть это место, – сказал Завьялов, до этого лишь внимательно прислушивающийся к их диалогу.
– Абсолютно согласен, – поддержал его Драчев. – Если у кого-то нет транспорта, вас возьмет Максим.
Я очень устал и хотел спать, но понимал, что придется потерпеть.
– Подождите! Если вы все уедете, – сказала Екатерина Витальевна, – то и мне оставаться незачем. Надо навести здесь порядок, даже если я скоро вернусь, взять с собой все ценное. Так резко уезжать…
– Мне тоже нужно собрать вещи и выспаться, – добавила фельдшер Подчуфарова. – Что делать с телами?
– Пусть остаются в вашем хранилище, – ответил Драчев. – Там достаточно холодно, они дождутся, когда мы пришлем группу биологической защиты из Иркутска. Что касается ночевки – я не возражаю. Да и тем, кто поведет машины, стоит выспаться. Только я очень вас прошу – будьте осторожны, не ешьте лишнего, не ходите далеко и держитесь подальше от домика ваших покойных гостей.
Все разошлись по домам. Екатерина Витальевна любезно предоставила нам один из свободных.
Когда она вышла заниматься своими делами, Драчев неожиданно спросил меня:
– Что думаешь, Максим? Тебе ничего не кажется странным?
– Каждую деталь по отдельности я мог бы объяснить, но здесь какое-то критически большое количество странностей. Я ни разу здесь не был, может быть, поэтому мне непривычно.
– Что ты имеешь в виду?
– Пустынный островок благополучия неподалеку от мертвого поселка. Но это касается места. А меня больше удивляют люди. Это очень странная мечта – пытаться в одиночку запустить бизнес в столь неподходящем месте. Тем более странно вкладывать сюда свои деньги – но может Завьялов такой богатый, что может просто выкидывать их. Непонятно, что здесь делает этот старик, – я имел в виду Чепикова, и Драчев меня понял. – Он коротает здесь свои последние годы? В этом мертвом месте, привыкает к неизбежному? Якут вообще молчал почти все время, фельдшер эта какая-то злая.
– Я добавлю в копилку твоих странностей, Максим. Пока мы вскрывали наших геологов, я хорошо их изучил. Это непростые ребята. У одного несколько заживших пулевых ранений, у другого – большой шрам на животе от удара ножом. У обоих хороша развита мускулатура. Они такие же «геологи», как мы с тобой.
– Криминал?
– Ни одной татуировки.
– Странно. Какие-нибудь силовые структуры?
– Ты сказал, Максим, не я.
Нас прервал стук в дверь, нетерпеливый, но не очень громкий.
Иван Сергеевич открыл ее, и в домик вошел Чепиков, сразу закрывший дверь за собой.
– Добрый вечер, – сказал он. – Мне необходимо поговорить с вами наедине. И сразу приступлю к делу – завтра никто отсюда не уедет.
– Извините, а не много вы на себя берете?
В ответ Чепиков продемонстрировал красную книжечку, не открывая.
– Доктор, у вас своя компетенция, у меня своя.
Драчев фыркнул в ответ.
– Я мог бы догадаться, что вы не бывший.
– У нас бывших не бывает, – парировал Чепиков.
– Все же вам лучше объясниться.
Я решился встрять.
– Прошу прощения у старших товарищей, но, думаю, будет лучше, если я выйду. Меньше знаешь – крепче спишь.
– Да, Максим, пожалуй… – начал говорить Иван Сергеевич, но Чепиков его резко прервал.
– Щегол останется здесь. Он мне нужен.
– Я вам не обязан, – пытаюсь возразить я, но он меня просто испепелил своим взглядом.
– Ты Родине обязан.
Ну, если Родине – то конечно.
– Сейчас ты должен слушать взрослых, чтобы потом лишнего не спрашивать, когда будешь делать, что я скажу, – закончил он и повернулся к доктору.
– Ситуация плохая. Те ребята, которых вы смотрели – это наши ребята. Их убили. Давайте по порядку, присядем.
Чепиков сел на стул, а мы на кровати – и стали слушать.
– Шахта в сорока километрах к северу – это законсервированный режимный объект. Разумеется, там уже давно ничего не добывают. Это было специализированное место, предназначенное для научных исследований.
Он внимательно посмотрел на доктора.
– Когда я так смотрю на вас, вы должны попробовать угадать.
– Научные исследования в области микробиологии с целью создания боевых патогенов и защиты от них. Это легко понять, учитывая, почему я здесь.
– Это ваше предположение, я этого не говорил. Консервация объекта была проведена в связи с неприятным инцидентом.
Снова этот сухой взгляд – надо угадывать.
– Инцидент был связан с пропажей одного из патогенов – спор сибирской язвы. В количестве, достаточном, чтобы законсервировать объект, – предположил Драчев.
Чепиков едва заметно кивнул.
– К сожалению, последствия инцидента не были закрыты до конца.
– Споры так и не нашли.
Еще один утверждающий кивок, еле заметный.
Было интересно наблюдать, как Драчев гадает. И угадывает. Это была какая-то дурацкая игра, ведь по сути Чепиков нам все рассказывал. Но формально, почти все говорил Драчев.
– И виновника тоже не нашли.
Опять кивок.
– Как вы уже заколебали! Простите, не вы конкретно, а вообще. Я надеялся, я в такое больше не влезу.
– А что такое, товарищ Драчев?
– Вы мне можете сильно не рассказывать, я был в Свердловске, в семьдесят девятом. И насмотрелся и на вашего брата, и на военных. Люди вас интересуют в последнюю очередь.
– Да, люди, которые спят спокойно и не знают, что приходится делать нашему брату ради их спокойствия. Многие знания умножают скорбь. Не надо вот мне про Свердловск. Мы до сих пор не знаем, что там было.
– Вот именно, что мы по жизни ни хрена не знаем. Только гадим под себя!
Они как-то сразу перешли на повышенные тона. Да, этим людям будет тяжело работать вместе.
– Здесь все иначе! Здесь нет таких рисков, нет таких последствий. Помолчите!
Драчев успокоился и продолжил внимать.
– В этом проблема, – сказал Чепиков.
– Что здесь глушь?
– Да. У нас на тысячи километров вокруг нет никакого природного очага сибирской язвы. По этой части – туда, – он махнул рукой в сторону – в Казахстан. Так что я допускаю возможность правильности вашего предположения, что причиной нашего случая могли стать гипотетические споры сибирской язвы с упомянутого мной законсервированного объекта.
Я не помнил такого предположения Драчева, но возражать не стал.
– Мы имеем дело с умышленным убийством. Убийством, мотивов которого я не понимаю. Также как не понимаю выбранный способ совершения. Кому потребовалось их убивать и почему с такими сложностями. Я ненавижу то, что не могу объяснить.
– У вас есть какие-то конкретные подозрения?
– Я могу натянуть пару сов на глобус, как модно говорить у молодых. Но совы могут быть не тем, чем кажутся. Наш дорогой фельдшер Подчуфарова была когда-то настоящим врачом – талантливым анестезиологом в одной из Энских больниц. По долгу службы имела доступ к веществам, набирающим популярность в среде городской молодежи. Мы можем предположить, что ее понижение в должности и нынешнее трудоустройство является признаком проблем по криминальной части. Криминал – это всегда подозрительно. Но чем ей не угодили покойники, почему так сложно и главное – она же первая начала поднимать шумиху. Теперь по поводу мецената Завьялова. Было время, он боролся за внимание телезрителей в той же области, где творили Кашпировский и Чумак…
А, так вот откуда я его знаю, мелькал по телевизору, подумал я.
… – разве что наш герой имел чуть больше такта и ума. Зачем этот товарищ уже три года пытается раскрыть здесь свои чакры, никто не знает. Выбросил кучу денег уже. Нет ли у него желания основать здесь поселение? Мне не нужен на моем участке ответственности филиал «Аум синрике», или подобной херни, чтобы потом в Энске был массовый теракт. И уж точно я не верю в существование у подобных телеэкстрасенсов каких-то нравственных ограничений.
– С этим, безусловно, соглашусь, – ответил Иван Сергеевич.
– Ладно, хозяйка наша просто добрая дурочка и объективно не при делах. Но есть еще Алдан – это просто призрак. У меня есть информация, что паспорт у него подлинный. Учился на врача в университете, сейчас безработный. И на этом все. Просто пришел в Доброе пару месяцев назад, прямо так, пешком, с «мосинкой» наперевес. Охотничий билет есть, оружие зарегистрировано. Регулярно ходит охотиться. Исправно платит за еду и домик. И больше о нем ничего сказать нельзя.
– Вы забыли об одном боевом пенсионере. Который знает больше, чем говорит.
– Я не буду отвечать на ваши гнусные подозрения, хотя должен признать – я подхожу ничем не хуже остальных. Потому что никто не подходит. Все это сплошная манипуляция и догадки. Тут ни у кого нет ни мотивов, ни возможностей, по крайней мере, явных.
– Мы должны обратиться в компетентные органы, – уверенно сказал Драчев.
– Я – ваши компетентные органы, – ответил Чепиков. – Исходить надо из худшего – один из людей, которых вы тут встретили, имеет доступ к оружию массового поражения, и уже показал, что готов его применять. Выпускать в город нельзя никого. И лучше бы никого и не привозить, но нам без помощи не обойтись. Я могу доверять только вам, вы точно ни при чем. Все произошло слишком внезапно. И я слишком старый. Вот здесь мне нужна твоя помощь, щегол, – Чепиков повернулся ко мне.
– Слушаю вас.
– Ты должен выехать в город. Вот тебе адрес, – он протянул мне бумажку, – это РОВД привокзального района Энска. У меня есть там свой человек – спросишь капитана Устюгова. Бумажку отдашь ему. Привези его сюда.
Помимо адреса, на бумажке была цифра «четыре», обведенная кружком.
– Подождите, – прервал его Драчев, – у людей здесь есть другой транспорт. Завтра утром они уедут самостоятельно. И еще телефон.
– Телефон уже не работает. Вопрос с транспортом я сейчас улажу. Ровно через час, пацан, ты садишься в «буханку» и быстро двигаешь отсюда, никого не подбирая.
Не дожидаясь ответа, Чепиков встал, кинул взгляд на свои стариковские часы с красным циферблатом и золотыми цифрами, зафиксировал время. Странно, но сейчас он казался даже каким-то помолодевшим.
V
Егоров задумчиво перебирал карандаш. Он перестал делать пометки, прервал мой рассказ жестом и теперь раздумывал над вопросом.
– Я думаю, вы и сами понимаете, что сведения, которые вам сообщили, относятся к государственной тайне.
