Виктор Васильевич Бушмин "Захват Неаполя. Скала Роз"

– Нам пора ехать домой. Неровен час, тот последний, что сбежал, словно заяц, приведет толпу своих дружков…

– Да-да, пожалуй, ты прав… – кивнул в ответ граф Шарль.

– Я закину вам в седло пленника, подсажу мессира Луку и заберу сбрую со своего убитого коня, после чего мы вас нагоним…

– Я помогу вам, так будет быстрее… – ответил ему Шарль. – Пленника я сам закину к себе на коня. А вы, пока еще есть время, обыщите наемников, соберите с них все, что может понадобиться…

– Шарло! Я не мародер!.. – вспыхнул Ги де Леви.

– Глупый… – граф развел руками. – На телах могут быть какие-нибудь мелочи, ну, например, медальоны или ладанки, по виду и происхождению которых мы сможем понять, откуда они и, возможно, кто их заказчик!

– Неужели? А я и не знал… – Ги удивился тому, сколько можно разузнать по мелочам, найденным на убитых врагах…

– Давай, живее… – Шарль начинал нервничать, его охватывала нервная дрожь. Нет, он не трусил, но сильно беспокоился о последнем противнике, сумевшем скрыться в темноте ночи.

Граф забросил тяжелое и бесчувственное тело пленника, сел на коня и, поддав шпорами, поскакал к лагерю. Ги помог Луке сесть в седло, собрал оружие, арбалеты и все, что нашел на телах убитых стрелков, после чего сел на коня и, придерживая одной рукой поводья лошади, нагруженной амуницией убитых противников, спросил у Луки:

– Ты как?..

– Нормально… – ответил бледный, словно полотно, рыцарь. – Поехали, пожалуй..

Они медленно поехали к лагерю, держа курс на запад. Когда они поднялись на высокий холм, то перед ними открылась удивительная картина ночного лагеря армии графа Шарля. Множество костров, разбросанных в хаотическом беспорядке, напоминало звездное небо, невесть каким образом отразившееся на земле.

– Красиво… – Ги кивнул головой на лагерь. – Меня всегда завораживает красота ночного бивуака…

– Красиво смотреть на армию, которая располагается вокруг города, зажигает костры, охватывая его в плотное кольцо осады, словно гигантская и удивительная змея, расползаясь по округе. – Хмурым голосом ответил Лука. – Вот только, мой друг… – он застонал.

– Что с тобой, Лука?..

Вместо ответа рыцарь стал медленно заваливаться на гриву лошади, теряя сознание от большой потери крови. Ги быстро подхватил его за плечи и, привалив к себе на грудь, медленно и осторожно повез к лагерю, который уже проснулся и всполошился, разбуженный графом Шарлем. Навстречу к ним выскочили взбудораженные люди, которые помогли снять раненого рыцаря с коня и понесли к походному лекарю, разбившему госпиталь на западном краю лагеря армии. Ги поехал вместе с ними и, убедившись, что с Лукой все в порядке, отправился к себе, чтобы переодеться и немного отдохнуть до утра…

ГЛАВА V.

Путь на Рим. Разговор с Лукой.

Дорога на Рим. 11 декабря 1265г. Полдень.

Как и обещал граф Шарль, армия выступила сразу же после утренней молитвы. Войско, словно огромная гусеница, медленно покидало пригороды Марселя и, под вздохи облегчения местных жителей, измученных наплывом огромной толпы вооруженных людей, направлялось на восток.

Ги был удивлен, когда заметил кажущееся равнодушие графа Шарля. Тот даже не обронил пары слов, лишь сухо и холодно, как показалось Ги, кивнул ему и занялся неотложными делами.

Рыцарь руководил свертыванием своего лагеря, придирчиво наблюдая за тем, как его воины укладывают имущество, когда к нему подъехал личный казначей графа Гоше де Белло и, словно извиняясь, протянул Ги де Леви увесистый кошель с вышитыми лилиями графа Шарля:

– Мессир де Леви… – спокойным, как у статуи лицом, произнес он, обращаясь к рыцарю. – Его светлость граф Шарль просил меня уладить кое-какие недоразумения, возникшие прошлой ночью, и вручает вам компенсацию за ремонтирование…

– Что-что?.. – Ги не расслышал тихие слова казначея.

– Его светлость просит вас принять деньги за ремонтирование. – Настоятельно повторил он. – Здесь четыреста экю, полагаю, что этого будет вполне достаточно…

Ги похрустел шейными позвонками и, нахмурив брови, посмотрел на него. Гоше немного попятился назад на своей лошади, но рыцарь улыбнулся и, приняв кошель из его рук, сказал:

– Отлично. Я ведь и забыл, что после того как прибыл в его шевоше, сразу же перешел в разряд наемников…

– В ваших словах, мессир, сквозит тень обиды. – Гоше решил успокоить рыцаря. – граф, к несчастью, был так занят всю ночь и утро, что у него просто не дошли руки до вас и до личной беседы с вами, мессир де Леви… – он положил руку себе на сердце. – Но я лично клянусь, что его светлость нисколько не охладел к вам, а наоборот, преисполнен самых теплых чувств. – Ги молча улыбнулся, но сделал это с хмурым лицом. Гоше, видя, что его собеседник не верит в слова графа, добавил. – Его светлость просит вас проследовать в палатку к походному лекарю, где вас ожидает мессир де Сент-Эньян. Это, поверьте, очень важно…

– Хорошо, я немедля отправлюсь к нему. – Ги сухо кивнул головой и, развернувшись к своим рыцарям, крикнул. – Эй, Гуго, остаешься за меня! сворачивайте лагерь и присоединяйтесь к отряду мессира де Кастра! С земляками, слава Богу, куда веселее ехать, чем с этими гортанными наемниками! Я убываю к лекарю!..

Он раскланялся с казначеем Гоше де Белло, который молча пожал плечами, развернул своего коня и поскакал догонять голову колонны, где находился граф Шарль и остальные предводители шевоше.

Ги с большим трудом добрался до палаток походного лекаря, протискиваясь сквозь толпы пехотинцев и наемников, сворачивавших палатки и, по большей мере, ворующих друг у друга все, что плохо лежало или на мгновение исчезало из-под контроля их хозяев. Рискуя раздавить некоторых незадачливых и уже порядком пьяных воинов, Ги, наконец, добрался до лекаря и, спрыгнув с коня, вбежал в одну из палаток, над которой слуги Луки де Сент-Эньяна уже успели поставить пеннон с его гербом.

Лука полусидел на постели, грудь, плечо и рука были забинтованы, а ноги укрыты шкурой медведя. Возле него суетились слуги и один из лекарей – высокий и прыщавый рыжий субъект с бледным лицом и большими темными кругами под глазами, который был излишне суетлив и, казалось, растерян не меньше слуг и самого раненого рыцаря.

Лука слабо кивнул головой и улыбнулся, увидев входящего к нему де Леви:

– Слава Господу, что вы, мессир, пришли ко мне… – сказал он тихим голосом, попытался приподняться, но ойкнул и снова упал на высокие подушки, побледнев от боли.

– Лежите, мессир Лука, – ответил Ги и присел подле постели раненого рыцаря. – Я не мог проигнорировать просьбу столь отважного шевалье…

– Благодарю вас, Ги, вы сделали честь для меня… – он покосился на слуг и лекаря и, немного повысив свой голос, произнес. – Так, бесово отродье, ну-ка живо из палатки!.. – Лекарь и слуги в миг испарились, оставив их наедине. Лука убедился в том, что они остались одни, после чего, стараясь меньше шевелиться, заговорил. – Мессир, насколько мне известно, вы являетесь другом детства графа Шарля… – Ги согласно кивнул головой. – Прекрасно. Мне также известно, что именно к вам прибывали специальные гонцы от короля Людовика, которые передали вам приказ монарха и некие слова, сказанные только для ваших ушей…

– Да, мессир де Сент-Эньян, все было именно так…

Лука попросил взглядом вина. Ги разлил вино в два кубка, один взял себе, а второй протянул рыцарю. Лука осторожно принял его, приподнял голову и отпил несколько глотков, после чего поставил кубок на стул, стоявший рядом с его постелью, и произнес:

– Теперь, мессир де Леви, вы становитесь «нянькой» его светлости… – он поймал недоуменный взгляд Ги и поправил себя. – По крайней мере, до момента моего выздоровления. Вы согласны?..

– Приказы сюзерена не обсуждают, а четко исполняют… – резюмировал Ги де Леви. – Я исполню волю короля Людовика и стану живым щитом для Шарло, я его так зову с детства…

– Большего я и не ожидал от вас услышать… – улыбнулся серыми губами Лука. Он снова побледнел, закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, открыл глаза и произнес. – Вам, случаем, не интересно будет узнать, что сталось с тем итальянцем?..

– По чести сказать, мессир, мне глубоко наплевать на судьбу этого урода…

– Вот и прекрасно. Но, все-таки, я должен поставить вас в известность. – Лука снова посмотрел на вход палатки. – Граф полагает, что убийц подослал Манфред и его друг Анибальди…

– А разве это не так?.. – удивился Ги.

– Пусть граф так думает, раз ему угодно так мыслить… – Лука отрицательно покачал головой. – Я, вместо того чтобы лечиться, допрашивал полночи этого ублюдка и выяснил много интересных вещей… – он сделал знак, прося Ги придвинуться к нему ближе, и прошептал на ухо. – Нет. Убийц подослал мессир Анри де Кастиль, принц, почему-то, считает его своим другом и доверяет слишком много тайн…

Ги отшатнулся и с удивлением посмотрел на Луку.

– Надо срочно известить Шарля…

Лука положил руку ему на ладонь и сказал, глядя в глаза:

– Преждевременно. Нам надо вычислить всех предателей и двуличных тварей, кои вьются возле графа… – Он снова прикрыл глаза. – Мне и самому пока не все понятно до конца. Я, пока, никак не могу понять причины предательства де Кастиля…

– Может быть, ему предложили деньги? Много… – высказал свое предположение Ги.

– Самое верное, кстати, предположение. Кастиль практически без денег, земель, да и… – внезапно, Лука засмеялся и, хлопнув себя по лбу, добавил. – Арагон! Именно, его купил Арагон…

– Зачем? Арагону-то какая выгода от всего этого?.. – Ги даже привстал от неожиданности.

– Тише… – попросил его Лука, снова посмотрел на вход палатки и произнес. – Ги, поймите, Манфред недавно выдал свою дочь Констанс замуж за короля Арагона Педро Третьего-Нахала…

– Ну, и что такого? Он же сам – бастард, значит, его потомство исключено… – попытался возразить Ги де Леви.

– Кем исключено? Из чего исключено? Глупости… – Лука грустно покачал головой. – Мой друг, они вполне законно могут обратиться к древним кутюмам. К примеру, к лангобардским кутюмам, в которых не было понятия «бастард» и где женщины также имели право на престол, пусть, конечно, призрачное, но право!..

– Значит, выходит, если мы разобьем Манфреда, а Шарль наденет в Неаполе корону Фридриха-Антихриста, на нас нападет Арагон?..

– Не уверен, что он сделает это сразу, но, будьте покойны, Педро дождется момента или, не приведи господь, попытается сам его создать… – Лука почесал нос. – Хотя, пока жив и здравствует король Людовик, Арагон вряд ли решится, вот так открыто взять, и атаковать брата короля Франции.

– Что же мне делать? – Уточнил Ги де Леви.

– Ничего особенного. Гуляйте, отдыхайте, тратьте и транжирьте деньги, – Лука поймал настороженный взгляд рыцаря, улыбнулся и произнес. – Будете получать их у мессира де Белло, он в курсе… – он снова похлопал своей ладонью по руке Ги де Леви. – Он просто казначей денег, выданных королем Людовиком взаймы своему младшему брату, только и всего, а я отвечаю за каждый экю…

– Понял. Все сделаю. – Ответил Ги де Леви.

– Прекрасно. Еще одна просьба, к вам. Муштруйте, как проклятых, этих флорентийских рыцарей, коих граф и Гоше наймут для резерва. А лучше будет, если вы сами отберете их… – Лука попытался снова встать с постели. – Только от вас, да и от них, зависит будущее Шарля, если не сказать – его жизнь…

От всего услышанного голова могла пойти кругом и не у такого крепкого рыцаря, каким был Ги де Леви, но он стойко вынес услышанные новости, улыбнулся, встал и, поклонившись де Сент-Эньяну, покинул палатку. Лука ничего не сказал, лишь проводил его взглядом…

Армия, тем временем, уже покинула лагерь, оставив в нем части тылового обеспечения, которыми громогласно руководил пожилой Филипп де Кастр. Его громкие ругательства, подзатыльники и пинки, которые он раздавал направо и налево, подгоняя расслабившихся пехотинцев и наемников, были слышны издалека. Ги улыбнулся и, поддав шпорами своего коня, поскакал нагонять авангард армии, успевший удалиться на несколько лье от лагеря…

Граница Прованса и Тосканы. За три часа до описываемых событий.

– Не надо делать такое испуганное лицо, синьор Энрико… – Манфред, казалось, упивался растерянным и бледным видом молодого испанского гранда. – Мало ли чего вам почудится…

– Но, дон Манфред, – Анри де Кастиль, это был он, нервно сжал поводья своего гнедого жеребца. – Вы же сами сказали, что засада провалилась, мало того, один из наемников схвачен, а судьба остальных неизвестна!..

– Ну и что… – Манфред широко осклабился и, подперев одной рукой свой бок, засмеялся. – Даже, мой друг, если он и проговорится, в чем я сильно сомневаюсь, граф Карлито все равно не поверит услышанному! Он же, насколько мне известно, считает вас своим близким другом. Не так ли, синьор Энрико?.. – Манфред уже не хотел сдерживать свой злой смех.

– Неужели, дон Манфред, вы не понимаете, что этим поступком вы компрометируете Арагон и его короля?! – Истерично завопил Анри. Он нервно ударил шпорами своего коня, который заходил ходуном под ним, выбивая комья земли и кружась на месте, словно укушенный пчелой. – Вам, что, приятно стравить, помимо своей войны с графом Шарлем, еще и Францию с Арагоном?..

– Да плевать на твою Францию, на твой Арагон и на весь мир! – Загремел голос Манфреда, которому надоело слушать вопли юноши-приедателя. – Пускай весь мир перегрызется, лишь бы мне сохранить корону Неаполя и Сицилии!!.. – Он окинул уничтожающим взглядом Анри. – Уж кому-кому, а не тебе, грязный предатель, печься об Арагоне! Ты, поди-ка, не побоялся Господа, взял, да и предал своего дружка Карлито, свою родину Кастилию, свою новую родину Францию, которая озолотила и пригрела тебя, переметнулся к их исконному врагу! Ты, мой друг, просто мразь, да и только…

– Как вы смеете! – Покраснел Анри.

– Смею, Энрико, смею… – спокойным тоном, но с едкой улыбкой, ответил ему Манфред. – И давай-ка, пожалуйста, без соплей и бабских слез!!! Ты по уши увяз во всем этом дерьме…

– Что же мне делать?.. – растерянно произнес Анри де Кастиль.

– То же, что и раньше… – Манфред зло улыбнулся. – Тащить Карлито к своей смерти. Пускай втянется в пределы Неаполитанского королевства…

– Господи… – пролепетал Анри, схватившись за сердце.

– Поздно к Господу обращаться, иуда… – засмеялся Манфред, развернул своего рыжего скакуна и понесся на запад…

– Иуда… – закрыв лицо руками, прошептал Анри де Кастиль. – Иуда. Иуда. Иуда…

Манфред отъехал пару лье от места встречи, поравнялся с большим крестом, стоявшим возле развилки дорог, и трижды свистнул.

Из леса выехал небольшой, но отлично вооруженный отряд рыцарей, во главе которого ехал широкоплечий всадник, и направился к нему.

– Как прошла беседа с нашим «птенчиком»? – Улыбнувшись, спросил Манфреда Анибальди. – Небось, сопли по рукаву размазывал?..

– Размазывал… – кивнул головой Манфред. – Ему теперь, Иуде, деваться некуда…

– Отчего же, некуда… – возразил Анибальди. – Повеситься, к примеру, или утопиться…

– Или взять, да и повиниться перед графом Карлито… – мрачно заметил Манфред.

Анибальди вздрогнул, побледнел, но собрался и ответил:

– Скорее рак на горе свистнет, чем наш Энрико покается и преодолеет свою природную трусость! Нет! Он, с упрямством барана, потащит армию Шарля прямо к преисподнюю, которую мы ему приготовим летом следующего года!!!

– Ты полагаешь, что Карлито не решится начать войну зимой? С чего ты так решил?.. – Манфред оживился. – Есть четкие сведения?..

– Да какие, к черту, сведения! – Отмахнулся Анибальди. – Ты только послушай меня, Манфред! Карлито, как ты его любишь назвать, все-таки, рыцарь, да и француз. Он воспитан и впитал с молоком матери основные принципы войны, а они четко гласят, что война ведется только поздней весной, летом и ранней осенью! То есть тогда, когда на полях есть трава и, позднее, фураж для прокорма лошадей!.. – Он подбоченился и гордо посмотрел на Манфреда. – У нас есть еще уйма времени, чтобы подготовить крепости, нанять немецких и швейцарских наемников, взбудоражить север Италии…

– Дай-то Бог… – Манфред недоверчиво пробубнил себе под нос. – Кто возглавил охрану Шарля?..

– Некий Ги де Монсегюр по прозвищу «Груша». – пожал плечами Анибальди. – А что такое?..

– Что он за человек? – Встревожился король.

– Так, один из приятелей детства. Жил в глуши. Где-то в Окситании, если не ошибаюсь. Больше ничего не могу о нем сказать, кроме того, что он участвовал, правда, юношей, в осаде и покорении последнего катарского оплота на юге Франции. – Анибальди вспомнил что-то, засмеялся и хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл! Он внук маршала де Ла Фо – соратника великого де Монфора – покорителя альбигойцев!..

– Это, мой друг, уже что-то… – Манфред задумался, подперев подбородок кулаком. – Давай-ка, Анибальди, запускай свою похотливую сестричку и ее «прелестниц»…

– Зачем?…

– Против «сладкой ловушки» еще никто не смог удержаться…