Лизетта:
– К чему теперь убогие попытки,
Когда сгорела моя роза страсти,
И приближенье твоё стало пыткой,
И в горстке пепла – мелкие напасти,
Такие как тебя простить навеки,
Хоть раньше мы клялись в любви беспечно,
Ещё не зная, как тосклива вечность.
Грозящая взорвать сердца и реки.
Ты не сгорел – во прахе воплотился.
И стол, как плаха в греческом спектакле,
Мумифицировано чувство в пакле,
И ржёт паяц, как твой обман – напился
из розы – сока,
пресыщая эго.
Смех – это фестиваль бравады сленга, —
Попытки закрутить вновь проводочки —
После обрыва два конца – не точка, —
Не просто точка – противоположность
Двух полюсов. Родиться невозможно
Повторно, – только с пряничным набором
Для загнивающего мухомора.
Роланд:
– Прости, прости, я заблудился в небе.
Вдохнул звезду, ища себе ответа.
Ответила мне боль. Её свирепей
Не знаю. Холодней не видел склепа.
Ты созерцаешь меня, как созвездие,
Но я весь – боль разорванного чуда.
За нарушенье клятвы нам возмездие:
Нас нет, мы порознь – сферы абсолюта.
Не попадают лабиринты взглядов
В одну спираль. И больше нет ответа
И маяков. Я заблудился в этом
Непониманье, где моя Наяда
И волшебство. Где нить из лабиринта —
Любовь, которую не отрицали,
Но ждали, как билетов на вокзале —
Забрать у тех, кто не поедет.
Принтер
Не виноват, что распечатал.
Свитер
Не согревает без любви медведя.
Да я любил, но очень косолапо,
Желая червоточины загадок,
Сжигая вкусом вкус. Да, я был падок
На поиск, выбирая гравицапу
Вместо дивана. Я наказан вдоволь.
Прости за то, что я побеспокоил.
Лизетта:
– В венки вплетала вены, всю любовь
И луговое пенье новых слов,
И бой часов с высокой башни мира,
И сердца бой, но вдруг войны секиру
Над головами жадность пронесла
И наземь бросила огромных два весла,
Что лодочку семьи вели по речке.
Там плакали родные человечки,
И боль текла в открытый океан,
В лагуну праздных, – посмотреть – вне ран
Возможно ли существованье.
Но нет: не галерейный экспонат
Порушенная жизнь людей, – стократ
Сильней не визуальные пределы,
А сам очаг, источник боли, страх
И смерти ужас, что пугает птах.
И это пусть узнают новоделы.
Роланд:
– То дал Господь мне в 21 веке
Узнать, чем плачет утомленный человек,
Раскинув карту мира, в мокрый снег
Вжимая боль нелепого калеки.
Как через вентиляционный винт
Рыдает боль сама в нагрудник человеку
И отрубает щупальца судьбы
Еще за полминуты до беды,
Накликанной в шершавый лабиринт
Пути земного, выжженное млеко
Глотая, углем Родины кормясь,
В стекло иконы жаром слез струясь…
Лизетта:
Ради птичьих секвенций, прозвучавших в твоих глазах,
Я готова миру выше небес сказать
о сладчайшей из мук —
ожиданье твоих шагов,
что по крыльям чаек
угадаю без лучших слов,
обращенных ко мне.
Мы трепались ветром в горсти
Бога Музыки, главной в жизни, в большом пути,
Но любовное чудо
искры мечет, как звезды, – встать
и войти в чертог любви, где не разыграть
ожидаемой нежности. Не бывает игры в любви,
не бросают кубик, чтобы навстречу идти.
За полям фишек есть бескрайнее поле любви —
так лови свой кубик
и держи свое визави.
Роланд:
На этой струне нотой счастья слегка застынь —
объявлены облаками твои ладони,
лицо – луной в облаках. Продолжайся, быль
о чувстве струны и неба. А ветер тронет —
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69551335&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
