Еще один резкий толчок прямо в грудь. О нас знает тот человек, который не будет молчать.
– Максимилиан, это… – Если Милана узнаёт об этом, то жутко разозлится, но в эту секунду я не в силах придумать красочную ложь, в которую с ловкостью можно поверить.
Незримая рука крепко сжимает мое сердце.
– Если вы скрываетесь от посторонних лиц, значит, на то есть причины. Но вам нужно держаться крайне осторожно.
– Вы не… – язык не поворачивается, – не расскажите о нас? – Страшно говорить в таком месте об этом; ощущается, что нас слышит весь мир и посланник Брендона снимает меня на камеру.
– Нет, – неуверенно говорит он, – не скажу, но подыгрывать в этом вам не собираюсь.
– Нет-нет, я… – Мозг отказывается думать в этот момент. Он даже не способен на то, чтобы выдумать что-то. – Я и не говорю, чтобы вы поддерживали, но на то сложились обстоятельства и… – Я в замешательстве и озабочен тем, можно ли ему доверять.
– Я никому не скажу. Но если это будет противоречить интересам агентства, то, знайте, Джексон, что… я выйду из игры… – тонко подмечает он, воплотившись передо мной тем самым скверным начальником.
– Дайте нам время, – более твердо произношу я; как бы эти слова не долетели до чьих-либо ушей, – и мы все уладим.
Он коротко кивает, а я обыскиваю взглядом массу людей в поиске знакомых лиц.
– Милане передайте, что съемки для нее не предполагается. – Я мотаю головой, не мысля о том, что он мне вещает. – И обязательно нужно встретиться за день до проекта. Договорились?
Непроизвольно отодвинувшись от Максимилиана, с глубоким потрясением, застывая в исступлении, я пытаюсь полностью взглянуть на неё. Впитываю в себя ее облик, отчего кровь зажигает огонь в моей крови и начинает отбивать барабанную дробь в ушах. Отличаемая душевным благородством, с изящной медлительностью она плывет в шелковом небесно-голубом пышном длинном до пола, с тянувшимся сзади нее шлейфом, со спущенными плечами платье. Раскованное одеяние с запахом, плотно стянутое, обтягивает ее упругие груди, выставляя весьма открытое декольте на всеобщее обозрение. «Она сбивает с ног любого, смотрящего в ее сторону». Бессознательно спустив взгляд, я обжигаюсь, лицезря разрез платья с одной стороны, обнажающий лодыжку, позволяющий увидеть белые туфли с острыми носами на шпильках, нежно сидящие на ее тонкой маленькой ножке. Волны соблазнительного жара проносятся по всему телу. Каждая линия ее тела оставляет неизгладимый след в моем буйственном мозгу. Искрящийся блеск от ослепительной белизны ее шеи подобен безмятежности небес. Легкий свет пляшет по ее коже. Голову охватывают мелкие-мелкие кудри, небрежно собранные сзади в подобие ракушки, удерживаемые заколками. Кудрявые завитки у лица придают романтичность ее образу. «Моя Роза Дьюитт Бьюкейтер». Серебристые вставки на ее маске оттенка неба мерцают в свете ламп. Пленившись женственностью, внушающей очарование, утратив сердечное спокойствие, я горю желанием всех оттолкнуть, чтобы пройти вперед, к воплощению изящества, и, утратив благоразумие, упасть в бездну безудержной страсти.
– Джексон, извини, но я повторю вопрос. Мы договорились? – выводит меня из транса голос Максимилиана.
Но я, затуманенный сладостным сном, упиваюсь в блаженных мыслях, фильтруя посторонние звуки.
– Джексон, на кого ты… – произносит, замолкая на полуслове, обернувшись. – ООООоооо… Матерь Божья, – поражается наповал. – Миланочка, звездочка. Она являет взору неописуемое зрелище. В ее манере держаться есть что-то поразительное и при этом простое. Зря я исключил ее из сегодняшней съемки. Но ладно. Отдохните!
Утихший пыл вновь вспыхивает огненным жаром. Зарница страсти подхватывает меня, застилая рассудок, так что места для других мыслей не остается. Мы сливаемся с ней взглядами. Одного созерцания будет достаточно, чтобы посчитать её клочком лазури. Даже ямочки на ее щеках заигрывают. Едва уловимая загадочность делает ее неотразимой.
В этом нежном взгляде – всё ее сердце.
Если бы мне когда-нибудь доводилось держать в руках настоящую любовь, то она была бы в этих взорах меня и моей Розы.
«Она простила меня», – чувствую я, созерцая ее мечтательной улыбкой.
Оставив Максимилиана в безмолвии, решительно тряхнув головой, сосредоточенный лишь на одной мысли – приблизиться к ней, я рвусь в самую гущу столпотворения, расталкивая крепкую глыбу из сгрудившихся людей под ее взглядом. В обращенных на этого ангела безупречной женственности, облеченного в небесную вуаль, взглядах мужчин – жар. Откровенное платье, облегающее изгибы и выпуклости фигуры, как нельзя более возбуждают. И сколько бы раз я не видел ее, она умудряется поражать меня снова и снова.
Дыхание, напоенное страстью, сладко обволакивает меня. Ласкаю взглядом ее женственную аппетитную фигуру. Ее тело создано для особенных ласк.
В глубине ее детско-шаловливого взгляда – тень поэтической нежности.
Поймав себя, что не могу оторвать глаз от ее естественных розовых губ, (обожаю покусывать ее нижнюю пухлую губу), покрытых прозрачным блеском, я перемещаю взгляд на Питера, уже что-то жующим, в смокинге, точь-в-точь, как у меня (покупали вместе в Нью-Йорке мне на выпускной в университете, ему на празднование юбилея существования издательства, где он в настоящее время числится директором) и Ритчелл, окутанную в красное платье. Пальцами стиснув запястье подруги, моя обворожительная озирается по сторонам, вороша затаенные думы. По их жаркому румянцу, особенно у моей любимой, можно догадаться о предмете их разговора.
Тоненькая прозрачная ниточка, пронизывающая шею Миланы, с буквой «М», смотрится хоть и просто, но настолько чувственно, чего не скажешь о груде тяжелых цепей с камнями у других женщин. Овеянная летним лазурным облаком, она подобает на героиню старинных романов, выдавая обаяние и несравненность современности на лицезрение.
Облекаясь в пламенного мечтателя, внимая этому великолепию, не смея противиться тому, что меня безоговорочно взяли в плен, почти приблизившись, не отрывая от этого голубого сияния глаз, примечаю, что ее взгляд, подведенной сурьмой для глаз, словно безмолвно просит комплименты.
Ее смущенность знаками внимания, оказываемого ею неотрывными взглядами, еще больше порабощает меня, заставляя воспылать чувствами до самозабвения. Столь дивные от чувственного наслаждения ощущения – подлинный дар любви.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69554128&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Лунная река, шире чем миля (англ.).
2
Я переплыву тебя однажды (англ).
3
Цитата из произведения Джона Грина «Виноваты звезды».
4
Я обижена (ит).
5
Главные герои из кинофильма «Титаник».
6
Авторские права (исп.).
7
Цитата французского философа Жана де Лабрюйера.
8
Вся душа моя в твоих глазах (исп).
9
Я тебя люблю (исп.).
10
Я тоже тебя люблю, сильно (исп.).
11
Цитата из кинофильма «Титаник».
12
Цитата русского философа Льва Платоновича Карсавина.
13
Я тебя люблю (франц.).
14
Цитата Уильяма Шекспира из книги «Венецианский купец».
15
Я буду любить тебя до скончания времен
До скончания времен
До скончания времен (англ.).
